В Тронном зале гуляло довольно сильное эхо. Когда проводились балы, здесь могло собираться более ста человек. Но сейчас лишь двенадцать рекрутов застыли по стойке «смирно» в середине зала, на узоре из большого солнца. Кроме них в зале присутствовал капитан Шемн с частью отряда, охранявшего короля, сам правитель Ории и Хризант.
Принц больше всех испытывал воодушевление. Если бы не правила приличия и за ним не наблюдало бы столько глаз, он бы непременно прыгал, как конь, по залу. Потому что это наконец происходило – через несколько минут у него будет собственная стража. Избранные рекруты поменяют статус и с того момента будут подчиняться только ему.
Ну, формально в полное подчинение они перейдут после церемонии помолвки, а до этого момента приказы короля были выше приоритетом. Но пользоваться этим условием отец обещал в крайнем случае.
На лицах молодых людей читалось разное: гордость, радость, неверие, сосредоточенность. Один из рекрутов был близок к тому, чтобы свалиться в обморок – так он побледнел. Рыжеволосый Людовик стоял намеренно равнодушный, вряд ли он сомневался, попадет ли в элитную группу стражников. Ссадины на его лице еще не зажили до конца, поэтому на церемонию он явился в пластырях. Скулы Града тоже были заклеены, чтобы скрыть порезы. Но в отличие от наследника Кастеров, Град светился счастьем.
Когда великий камергер вошел в зал с ларцом из малахита, все было готово.
– Поздравляю вас, благородные сыновья, – открыл церемонию король. Его голос прогремел под бело-золотыми сводами зала, и даже Людовик Кастер ощутил торжественность момента и убрал с лица кислую мину. – С сегодняшнего дня все вы – члены отряда его высочества Хризанта, наследного принца Ории. Несколько недель мы наблюдали за вашими успехами, и вы не подвели – показали себя как лучшие во владении мечом, подтвердили силу духа и умение держать себя. Хотя над последним кое-кому еще придется поработать.
Король на мгновение примолк. По тому, как побледнели Людовик и Град, стало понятно, кому достался лукавый взгляд правителя.
– Я получил от капитана Шемна рекомендации на каждого из вас. Честно признаюсь, впечатлен. Такие, как вы, и должны защищать будущее королевства. Вам оказана великая честь, господа. Не подведите.
Великий камергер, чеканя важный шаг, приблизился к государю. Хризант еле отвел взгляд от топорщившихся усов.
Король открыл ларец, достал одну из брошей на цепочке и показал собравшимся. Украшение было выполнено в традиции браслетов-реликвий: посеребренное, в виде крохотной полной луны, в центре которой блестел камушек-сапфир.
– Эта брошь – символ того, что вы числитесь в страже его высочества. С ней вы можете беспрепятственно проходить в любые помещения дворца, кроме покоев королевской семьи. Отныне вы обязаны беспрекословно подчиняться наследному принцу, сопровождать его на церемониях и балах, незримо охранять во дворце и вне дворца. Быть всегда рядом, если не последует иной приказ. По желанию его высочества ваш отряд был наречен Волчьим. Теперь у вас один путь – подтвердить это имя. Быть безжалостным ко всякому, кто попытается навредить принцу.
Посуровевшие лица молодых стражников говорили о том, что они приняли слова короля всерьез. Хризант возликовал. Король передал ему брошь. Прежде чем закрепить ее на лацкане мундира первого «волка», принц произнес свою короткую речь. Она не получилась такой уж торжественной, зато была искренней – Хризант выразил надежду, что нынешний состав отряда сохранится и после того, как к нему перейдет трон.
Наблюдающие церемонию капитан Шемн и королевские стражники захлопали, вскоре к аплодисментам присоединился сам правитель. Хризант стал переходить от рекрута к рекруту, вешать на мундиры символ-брошь и пожимать руки. У Людовика пожатие оказалось чуть крепче, чем следует, но твердость во взгляде поразила Хризанта. Возможно, для сына Кастеров новый статус значит все же больше, чем Хризант предполагал.
Руку Града принц пожал с удовольствием, а повесив брошь, весело подмигнул. Град ответил еле заметной улыбкой. Но сразу напустил на себя суровый вид, когда Хризант отошел к следующему члену отряда.
Вся дюжина принесла присягу. И уже после этого Хризант объявил, что капитаном его стражи он назначает Града. Зал снова поглотило эхо аплодисментов. На этот раз скрыть удивление Град позабыл.
– Как же мне называть вас теперь, волками? – улыбнулся подошедший капитан Шемн. – Поздравляю, вы молодцы. В честь такого события в казармах накрыли особый ужин – набейте животы, пока есть возможность. А завтра у вас отгул. Вы же не против отпустить их на денек, ваше высочество?
– Не против, капитан!
– Проветритесь в столице перед началом службы. Теперь вам нести ее и днем и ночью.
Когда капитана Шемна позвал король, Хризант воспользовался моментом, чтобы отвести Града в сторонку.
– Я давно наблюдаю за тобой, Град! Наконец могу познакомиться лично.
– Ваше высочество, я глубоко признателен, что вы выбрали меня капитаном, – разволновался стражник. – Смею заверить, что я оправдаю ваши ожидания. Можете не сомневаться!
– Брось, к чему официоз? Ты это заслужил. Я видел, как ты уделал Людовика – та еще заноза в заднице, согласись? – заговорщически молвил Хризант. Гранд подавил широченную улыбку. – Ты ведь еще не был во дворце, верно?
– Только в крыле, которое выделено под казармы. В этой части дворца я действительно впервые.
– Тогда тебе нужна экскурсия. Остальные бывали тут с семьями на балах, для них дворец не нов. А тебе надо хорошенько все запомнить: что и где располагается, как быстрее добраться. Ты же теперь важная шишка.
– Согласен, ваше высочество.
– Можешь наедине называть меня Хризантом, – зашептал принц и на всякий случай проверил, не смотрит ли камергер. Тут же вздрогнул – усатый смотрел и щурился. – И можешь со мной на «ты», если никто не видит. Мы же ровесники. Или сколько тебе?
– Семнадцать.
– На год старше, ну, почти ровесники. Итак! Если у тебя нет планов на отгул, предлагаю провести экскурсию завтра! Заодно расскажу про наш род – наверняка вдали от столицы про королевскую династию разные слухи ходят. Я их развею.
Град, улыбаясь, кивнул.
***
– Навевает воспоминания, – с ноткой мечтательности произнес король Ангелан.
Он широким шагом шел по коридору. Церемония посвящения в личную стражу его высочества завершилась, отличившихся оставили наслаждаться обществом друг друга и старших по званию. У короля же всегда было много дел, он редко позволял себе их откладывать.
Рядом подстроился под бодрый темп Эмман. В его обязанности входило сопровождение королевской особы, но в последние годы король поручал ему более ответственные задачи, а охрану оставляли на других стражников. Эмман руководил поимкой преступников, представлявших опасность для страны, выявлял агентурную сеть соседей, следил за тем, чтобы подвальный мир не творил беспредела и оставался в границах договоренностей.
В самых крайних случаях, когда прочие методы не работали, именно Эмману надлежало вести переговоры с теневым главарем, в том числе при встречах с глазу на глаз. Теневого выводило из себя, что его приравнивают по статусу к слуге короля, но переходить от недовольства к открытым действиям вор пока остерегался.
– Сколько лет прошло с твоего назначения, Эмман, напомни?
– Около двенадцати, ваше величество.
– Представляешь, ты уже двенадцать лет капитан. – Король хмыкнул. – Признавайся, хоть раз пожалел, что принял мое предложение?
– Разве что пару лет назад, во время фестиваля фейерверков. – Несколько секунд Эмман томил правителя интригой, но все же на вопросительный взгляд ответил: – Моим ребятам, как и мне, не удалось насладиться зрелищем – дышали дымом отработавшей пиротехники, пока ловили обнаглевших подвальных. Только краем глаза видел, как вспыхивают образы в небе. Запомнил плывущую рыбу и лиру, у которой подрагивали струны. Было красиво.
– Да, беломорцы тогда порадовали. Все-таки пиротехника, которая питается от магической свечи, – это зрелище совсем другого рода.
Попадавшиеся в коридоре слуги склоняли головы перед королем. Некоторые принимались рьяно отдраивать подоконники, поливать растения или начищать канделябры. Как только опасность в сопровождении капитана Королевской стражи миновала их место работы, все возвращалось на круги своя.
– Газеты тогда знатно пошумели, – молвил король Ангелан. – Впрочем, я и не предполагал скрывать присутствие магов на фестивале. Бесполезное дело, об этом все равно бы вскоре узнали.
– Это же было вашей целью – разбавить наших и зуфийских мастеров магами-беломорцами?
– Верно. Хотел посмотреть на реакцию народа. И полюбоваться на красоту.
Король и капитан добрались до рабочего кабинета правителя. Камергер, отчитывающий слугу, прекратил разнос и почтительно поприветствовал государя. Король велел на время оставить коридор и зашел в кабинет, после того как подскочивший камергер отворил дверь.
Эмман, едва дверь закрылась, размял спину. В присутствии государя он мог позволить себе откинуть формальности. Мужчины были знакомы с юности, капитану довелось быть курсантом того же училища, которое ранее закончил Ангелан. Отбором в свою будущую стражу среди курсантов Ангелан занимался лично, поэтому был осведомлен об умениях Эммана. Еще тогда он призвал считать его старшим товарищем и другом – его советы по тактике боя действительно пригождались.
После окончания военного училища Эмман был под пристальным вниманием еще три года. И когда Ангелан повысил в звании бывшего капитана Королевской стражи и направил того на дальние рубежи, его место занял Эмман. Вот уже двенадцать лет он исправно исполнял свои обязанности.
Король раскрыл портсигар и закурил. Эмман расположился у окна, ставни которого чуть приоткрыл – он не любил запах сигаретного дыма. Но возражать против желания короля расслабиться не смел – курение, пожалуй, было единственной слабостью правителя. К тому же, оно не отвлекало от дел.
– Узнал что-нибудь интересное про мага Дейнуса?
– Подтвердилось, что Беломория – не его родина, он там учился какое-то время. Сам он из Ории, из небольшой деревушки на юге. Однажды мимо этой деревни проходил маг и забрал его. Разглядел потенциал.
– И перебросил мальчика в другую страну, чтобы набирался мастерства. – Король задумчиво выдул струю дыма.
Эмман, выждав паузу, продолжил доклад.
– Не можем утверждать точно, но вероятнее всего Дейнус получал знания не только в Беломории – его наставник нигде не задерживался надолго и мог брать мальчика с собой. Мы располагаем только беломорскими источниками. Согласно им, он закончил местную академию, довольно крупную и с сильными преподавателями. При этом учился в ней, будучи подростком, тогда как обычных студентов туда берут с восемнадцати лет.
– Примерно столько ему сейчас?
Эмман кивнул.
– Способный малый. Беломорцы говорят, что его возможности выходят за пределы среднестатистического мага. На экзамене, судя по отзывам руководства академии, он продемонстрировал какое-то сложное заклинание, которое даже не всем мастерам удается исполнить.
– Что же будет, когда он окрепнет? – пробормотал король. – Таких сильных соотечественников надо держать при себе.
– После академии его приглашали на работу в несколько гильдий. Интересовались и частные лица, которые держат при себе магов как распорядителей, лекарей или дают деньги на научные разработки. Есть сведения от агентов, что ему готовят место в боевой отряд. Но в академии Дейнус не проявлял рвения всерьез заниматься военным делом. Пока что ответов насчет работы он никому не давал.
– Выходит, время нас поджимает. Если не беломорцы, то на него положат глаз в других странах, а это еще хуже. Беломория хотя бы не интересуется нашими ресурсами, им больше по нраву династический брак и мирное сотрудничество. – Король постучал сигарой по пепельнице, скидывая пепел. – Мы обязаны добиться расположения Дейнуса, пока не поздно. Сегодня же потороплю великого камергера, чтобы ускорил приготовления к приезду. Он упрямится, старый баран.
– Я бы не винил его, Ангелан. Он предан короне и защищает наследие твоего отца.
– Сейчас это наследие отбрасывает Орию на столетие назад. Знаешь же, какой прорыв недавно совершили беломорцы в медицине? Того и гляди, их страна полюбится некромантам. А алхимики? Эти всегда были в почете, даже больше магов. И все это у нас под боком. Бог любит Орию, раз подарил такому соседу добрый нрав.
– Изменить мнение народа будет непросто, – сказал Эмман, наблюдая, как король затягивается сигарой. – За десятилетия гонений кто угодно увидит в магах врагов. Многие мастера подались в другие страны, не всех удастся вернуть.
– Им нужен пример для подражания, и мы его дадим. Мальчишка Дейнус нам в этом поможет. – Ангелан сделал еще одну затяжку и отложил сигару. – Что до мнения общества. Раньше это было на уровне слухов, теперь же ко мне лично обратились с предложениями два графа. В среде дворян ходят разговоры о том, чтобы отменить запрет на магию. Намекают на то, что с ней будет легче управлять владениями, людей лечить. И развлекаться – сейчас же магия сродни экзотике.
– Словно кто-то читает твои мысли.
Ангелан улыбнулся.
– Без поддержки дворянства было бы тяжелее проталкивать изменения в законе. Но ты только посмотри на их настроения! Не иначе как судьба подбрасывает мне возможность. Надо этим пользоваться. Я уже поднимал этот вопрос с советниками. Ох, Эмман, порой мне кажется, что в них вселяется дух великого камергера. Боятся, что возвращение магии из подполья урежет доходы от их производств. Впрочем, правильно боятся. Помнится, при деде была магическая гильдия, которая неплохо зарабатывала на производстве зеркал и стекла. Кстати, окна дворца и стены заклинали представители этой гильдии. Сейчас наверняка защита ослабла… Так вот когда магию объявили вне закона, это производство прибрал к рукам родственник Фальвена. Представляешь, какие картины будущего видит советник? Уж он-то не упустит случая поставить как можно больше палок в колеса, чтобы закон оставался в силе.
– Получается, советников будет труднее всего убедить?
– Посмотрим. На собраниях они единодушны, но, может, если повращаются в своих кругах, смекнут, что ветер переменился. Все они приглашены на вечер в резиденцию Шумских, там и оценим обстановку.
Капитан Королевской стражи поник.
– Мне обязательно присутствовать? За обстановкой могут понаблюдать мои подчиненные.
– Я не планировал придавать вечеру серьезный тон, а твои стражники по-другому не могут. – Король усмехнулся. – Не хочешь попадаться на глаза графине?
– Эта женщина утомляет, – подтвердил Эмман. – Когда уже все ее дочери выйдут замуж? Графиня проявляет ко мне столько внимания, словно это я – девица на выданье.
– Ну, ты знаешь, как решить эту проблему.
– Говоришь точь-в-точь как мой старик.
Отставной генерал проживал в нескольких днях езды от Алнума, и только это спасало младшего Шемна от назойливого внимания родителя. Дряхлость не светила тому в ближайшие двадцать лет: генерал был крепок, как бык, выглядел так же, голос его разносился на большие расстояния и был такой мощи, словно в молодые годы на нем испробовали усиливающее заклинание, да так и забыли его снять.
С тех пор как генерал ушел с должности и переехал в тихое местечко, оно перестало быть тихим, а у Эммана прибавилось головной боли: старик наседал, требуя от сына – сына. Роду Шемнов нужен был наследник. На худой конец наследница, а потом, когда-нибудь… Но Эмман, по мнению отца, продолжал валять дурака, чем грозил погубить их семью. Ни одна встреча теперь не обходилась без родительских наставлений.
Претенденток на роль госпожи Шемн было, однако ж, немного – слава о крутом нраве старика шла впереди него. Но он был терпелив и упрям, эти черты провели его по нелегкому пути от рекрута до генерала. И пока были силы, старик не собирался сдаваться – быстрее у Эммана здоровье пошатнется от работы и попыток выстроить стену и мысленно оплести ее колючей проволокой, чтобы не лезли в душу.
Король Ории хмыкнул и покачал головой.
– Ты, конечно, увлеченный работой человек. Но, Эмман, не поверю, что тебя не интересует продолжение рода.
– У каждого в этом мире своя судьба. Моя – служить тебе и воспитывать поколение сильных бойцов. – Эмман пожал плечами. – Можешь считать, что все они мое потомство.
– Это несерьезно. – Ангелан прищурился, вглядываясь в лицо капитана. Эмман знал этот взгляд: сейчас правитель задаст какой-нибудь каверзный вопрос и будет наблюдать за реакцией. – Если по-честному, Эмман. Может у тебя кто-то есть на стороне? А я просто не в курсе. Знай я об этом, перестал бы тебя донимать – оставил бы это удовольствие твоему отцу.
Эмман задержался с ответом всего на секунду-другую. Темные брови короля чуть-чуть приподнялись.
– Нет. Я ни с кем связан ни чувствами, ни обязательствами.
Некоторое время король пытал его взглядом. Затем усмехнулся.
– Ты сам это сказал. Что ж, придется тебе, Эмман, и дальше терпеть мой эгоизм – не хочу, чтобы твои гены пропали даром. И, к слову, насчет этого. – Король почесал переносицу. Эммана поразило нехорошее предчувствие.
Король открыл ящик стола и порылся в бумагах. Вытащил одно из писем – с голубой гербовой печатью. Такие были распространены на севере из-за местного минерала, который добавляли в воск.
– Не сердись, ладно? У меня не было повода отказать, и ты только что забрал последний железный аргумент.
Король раскрыл письмо и протянул карточку, которая была спрятана внутри. Тяжело вздохнув, Эмман подошел к столу.
Карточка ожидаемо оказалась портретом. На белом фоне была изображена молодая женщина. Русоволосая, в веснушках, с двумя родинками – рядом с уголком глаза у виска и над бровью.
– У тебя такое кислое лицо, словно я тебе змеедеву подсунул.
– Гхм. Извини. Так на кого я имею честь смотреть?
– Очень-очень-очень дальняя родственница по матери. Зовут Полианна. Дочь герцога Геванского, советника беломорского короля.
– Известная личность, – пробурчал Эмман.
Однажды он уже сталкивался с герцогом, когда сопровождал Ангелана в деловую поездку в Беломорье. Пузатый, добродушный дядька, с кустистой бородой. Чрезвычайно хитрый. Наверное, тогда Эмман произвел на герцога впечатление, раз тот захотел сосватать за него свою дочь. Военные – почетная профессия в Беломории, но до магов им далеко.
– Геванский вместе с дочерью будет на вечере у Шумских – это еще одна причина, почему я хотел тебя там видеть. Если не явишься, они же замучают меня вопросами. Не смогу ни расслабиться, ни поработать.
– То есть тебе выделят комнату, чтобы никто не беспокоил?
– Не надейся там запереться. Когда я говорил про работу, я имел в виду праздные разговоры с сановниками об их отношении к магии. Ты не любишь трепать языком, поэтому не предлагаю в этом участвовать. Только слушать.
Эмман вздохнул, положил портрет Полианны Геванской на стол и придвинул к королю. Король передвинул его обратно, под нос Эмману.
– Возьми. Первый же вопрос после «Почему он не пришел?» будет «Почему он не сохранил портрет?».
– Помоги мне придумать убедительную причину.
– Вот еще. Если ты откажешь Геванским сейчас, ты откажешь всей Беломории – герцог может пожаловаться своему королю, если будет не в духе. Не советую портить отношения перед помолвкой моего сына. А то я сам тебя прибью. Или посажу в острог.
– Давай в острог. Там регулярно кормят, и тишина.
– Тебя и там свахи найдут, даже не сомневайся.
Некоторое время Эмман боролся с собой, но все же забрал портрет и, не зная, куда его деть, стал вертеть в руках.
– Ты бы все же не гнал коней, – сказал Ангелан. – Дождись встречи. Может, леди Полианна тебе понравится.
Эмман набрал воздуха, чтобы ответить. Но в последний момент передумал.
***
День спустя великий камергер был в крайне неприятном расположении духа. Хризант то и дело видел его в коридорах, и к концу второго часа экскурсии по дворцу от его сурового вида принцу было не по себе. А если тот не попадался на глаза, попадались другие камергеры – должностью пониже. Они проходили мимо Хризанта с Градом и так пристально рассматривали последнего, что становилось понятно, кто внушает всем, что стражнику здесь не место. Кто-то очень не хотел признавать в Граде капитана Волчьей стражи. Того, кто мог входить в помещения дворца, не спрашивая разрешения у великого смотрителя.
Вздохнуть свободно у принца вышло только в своих покоях. Это была последняя точка маршрута. Оказавшись внутри, Хризант развел руки в стороны, желая впечатлить стражника. Было интересно, как человек из народа воспримет то, что на одного жильца приходится столько личного пространства.
Град молча осмотрел убранство комнаты. Задержался взглядом на потайной нише, за которой был проход по «внутреннему дворцу», в пространстве между залами. Проход построили, чтобы королевские особы могли незаметно сбежать при угрозе жизни. В детстве Хризанту приходилось им пользоваться – когда надо было срочно спасаться от надоевших учителей и домашних заданий.
Так же внимательно Град оценил открывавшийся вид из окна.
– Думал, комната будет больше, – сказал он наконец.
Хризант на мгновение опешил. А потом вспомнил, как выглядят изнутри казармы, которые Град менял из города в город несколько лет подряд.
– Больше? Это же все для меня одного! Что мне делать с пространством, если его будет больше? Ты считал, что я живу в комнате размером с тронный зал? Упаси боги, там такое эхо, что своих мыслей не слышишь.
Град почесал в затылке.
– Есть такое. Простите, я как-то… У вас прекрасная комната, ваше высочество.
– Э-эй, здесь нет посторонних. – Хризант на всякий случай выглянул за дверь и проверил, не подслушивают ли. Прикрыв за собой, он похлопал Града по плечам. – Довольно на сегодня высочеств. Все эти формальности оставим там. В моих покоях ты можешь обращаться ко мне на «ты». Я верю, что так между нами возникнет больше доверия.
Хризант прыгнул в кресло и указал на то, что напротив. Взял со столика яблоко и предложил угоститься Граду. Они долго бродили по дворцу, и стражник наверняка проголодался – на этот случай Хризант распорядился о свежих фруктах.
В чем-то Град был прав: комната Хризанта была скромной по меркам остального дворца. Огромная кровать, рабочий стол, на котором теснились справочники и политические труды, комод с вещами, зеркало, умывальник в углу. И три кресла со столиком для приема гостей. Меньше места при таком же количестве мебели будет только у Аманды, когда она поселится в комнате его матери.
– Град, как ты жил до того, как стал учиться военному делу? – Хризант подался вперед. Ему доводилось встречаться с простолюдинами во время поездок по стране, но общаться без присмотра королевских охранников и слуг – нет. Об их жизни он почти ничего не знал. – Расскажи о своей семье. Она большая? Вы селяне?
Град кивнул, но ему понадобилось время, чтобы избавиться от виноградных косточек.
– Родители родом из Жемчужного герцогства. В семье я старший – два брата и сестра. Не задумывался, много ли это.
– Я-то один! – воскликнул Хризант. – Конечно, полно родственников из знатных семей по всему миру, но вот родного брата или сестры у меня нет. Матушка рано умерла.
Град помолчал.
– Мне всю жизнь приходилось возиться с меньшими. От них много шума, приставучие. С Левой, он меня на два года младше, было больше всего хлопот. Он постоянно провоцировал хулиганье, что ни день – то в новую драку влезал. Только огребал за него я, – рассмеялся Град. – Что на улице, что дома. Сам Левка только языком чесать горазд. Первым мамке и стучал, что я приду в синяках.
– Зачем же он так делал? – удивился Хризант.
– Хвастун потому что. Да и быстро просек, что ему ничего не будет: от хулиганов его брат прикроет, а дома можно расхныкаться, вину на того же брата свалить – мамино сердце и пожалеет. Мама до сих пор видит в Левке ангела во плоти.
– Вот же он черт. Такого братца врагу не пожелаешь.
Хризант вздохнул. Его воображение успело нарисовать идиллическую картину в семейном кругу, где он вместе с отцом и здравствующей матушкой, а также с каким-нибудь похожим на него мальчишкой, общаются за ужином. Но рассказ Града свернул не туда. Если уж стражнику, с таким-то золотым характером не повезло иметь в братьях сорванца, то Хризант напасти точно бы не избежал. А если посчитать, сколько родственников-королей перегрызли друг другу глотки в борьбе за власть…
– О чем ты? – У Града взметнулись брови.
– Тебе наверняка было обидно, что брат тебя постоянно подставлял.
Стражник смотрел с недоумением.
– Но он все равно мой брат. Пусть хоть на голове пляшет и врет напропалую, я переживу. И в обиду его не дам, даже несмотря на скверный нрав.
Хризант так уставился на Града, что тот смутился и полез в вазу с фруктами, заесть паузу.
– Похоже, спрашивать, почему ты пошел в стражники, уже нет смысла. – Хризант улыбнулся. – Таких, как ты, днем с огнем не сыщешь! А что другой брат и сестра? От них ты тоже натерпелся?
– Нет-нет, с ними разница в возрасте большая. Я им как нянька был.
Град поделился еще несколькими историями из жизни, что окончательно убедило Хризанта, что перед ним святой. И принц решил: через пару лет начнет подыскивать Граду подходящую партию, кого-нибудь из благородных особ, добрых, милых и ласковых. Будет непросто, но Хризант не отступит. Этому парню хоть в семейной жизни, но должно повезти!
– Эх, Град, ты заставляешь меня жалеть, что ты не мой брат. – Хризант откинулся в кресле, заложив руки за голову. – Ты прямо каменная стена, а не человек.
Стражник выпрямился. Вмиг стал собранным.
– Я буду защищать вас так же преданно, как свою семью.
– Да я не об этом. Но спасибо, волчий капитан! Хотя ты вновь ко мне «вы»… Я просто слегка опечален, что участь у меня не очень завидная. В бытии принцем, разумеется, много плюсов, но и минусы под стать. Не думаю, что при рождении вытянул светящийся кристалл. Каждого в моем роду какая-то беда находит.
Град хмурился. Хризант почесал нос, поднялся и, подойдя к комоду, выдвинул средний ящик. Щелкнул замком ларца и повернулся к стражнику. Тот с любопытством заглянул внутрь.
– Эти браслеты – реликвия, доставшаяся мне от деда. Надену их на церемонии помолвки. Они парные, но видишь, рисунок отличается? На одном – листья, на другом – солнце с лунами.
– Эти луны похожи на те, что есть на броши. – Град опустил глаза на свой мундир.
– Броши сделаны по примеру браслетов. Это подчеркивает, что, пока вы несете службу во дворце, вы символ королевской семьи. Так вот. Браслеты приказал смастерить мой дед Титоний. Изначально они были задуманы мастером одинаковыми, но дед настоял, чтобы отобразили не только знаки нашего родового герба, луны и солнце. Эти листья на втором браслете символизируют магию.
– Магию? – распахнул глаза Град.
Хризант кивнул.
– Близкий друг и соратник моего деда был магом.
Град потрясенно молчал.
– Знаю-знаю. Ты задаешься вопросом, почему тогда магию в Ории запретили, если сам король выбирал себе друзей из тех, кто ей владеет.
Принц захлопнул крышку ларца и убрал его обратно в комод. Там браслеты пробудут недолго. Вот только Аманде покажет реликвию, как та просила – ждать до церемонии принцесса не захотела. После этого их направят в хранилище, под присмотр великого камергера.
Град покачал головой.
– Я впервые слышу такие подробности о том времени, поэтому удивлен.
– Ну, об этом решили помалкивать. Мой дед ведь благосклонно относился к магам. Но они подняли восстание против него, своего правителя, и собирались убить. В первых рядах как раз шел маг, которого дед считал другом. – Хризант вздохнул. – Наверное, дед долго оправлялся от предательства. Считалось, что маг наложил на него проклятие, в качестве последней воли перед тем, как исчезнуть. Дед ведь долго не имел детей. Наш род мог оборваться. Но, – Хризант повеселел, – рождение моего отца все изменило. Возможно, через столько лет заклинание просто выдохлось.
Град выпрямился в кресле. Его взгляд приобрел твердость и решительность.
– Я понял, что печалит вас. Т-тебя… Спасибо, что доверил мне историю своей семьи. Я сохраню услышанное в тайне. Я уже произносил присягу в Тронном зале, но теперь хочу сказать не как нанятый на службу, а как человек, который родился в стране, которой ты однажды будешь править. Я никогда тебя не предам, Хризант. Буду служить верой и правдой и жизнь положу, но защищу тебя от любого врага.
В дверь внезапно забарабанили.
Хризант подпрыгнул в кресле, а Град вскочил и схватился за меч. Но капризный голосок развеял напряженную обстановку:
– Открывай, Хризант, ты вздумал от меня запираться!
– Аманда, – выдохнул принц и пояснил недоумевающему стражнику: – Моя беломорская невеста.
Он подошел и отпер дверь. На него тут же накинулись с кулаками.
– Ах ты! Я полчаса проторчала в Цветочном зале, а ты меня не встретил! Еле сбежала от камеристки…
Заметив хмурого Града, Аманда вскрикнула – у Хризанта заложило уши. Невеста тем временем спряталась за ним, вцепившись в камзол, как клещ. Град, сообразив, в чем дело, убрал руку с эфеса меча.
– Не пугайся, Аманда. Это капитан моей личной стражи Град. Со вчерашнего дня он отвечает за мою безопасность. Я как раз заканчивал для него экскурсию по дворцу. О твоем приезде меня не предупредили, иначе бы я сразу направился к тебе.
Град поклонился Аманде, осторожно выглянувшей из-за плеча принца.
– Рад знакомству, выше высочество. Позвольте самоотверженно защищать и вашу жизнь.
Аманда пискнула и снова юркнула за Хризанта. Принц поймал изумленный взгляд стражника.
– Ну, не все сразу, – пробормотал Хризант и вывел невесту из-за спины. Получилось с трудом – сил в хрупкой девушке резко прибавилось. – Аманушка, тебе придется привыкнуть к Граду. Он будет часто сопровождать меня и, обещаю, не сделает тебе ничего дурного, несмотря на его суровый вид.
Град удивленно вскинул брови, но принял навязанный образ и повторил, что будет обращаться с Амандой так, как с принцем. Нежный цветочек Аманда ослабил сопротивление, и теперь Хризант мог выдохнуть – больше его невеста не порывалась сбежать из комнаты, дико визжа. Мало ли что придворные про самого Хризанта подумают – это же его покои.
– Я не знала, что ты не один, так что, – Аманда оправила платье и вздернула маленький носик, напустив на себя надменности. – Выходит, это слуги виноваты, что не предупредили обо мне. Что ж, простим им. Я хотела поговорить с тобой, вот и спешила. Гхм…
Она все еще поглядывала на Града с опаской, что не помешало ей вытащить из складок платья небольшой рулончик и аккуратно расправить его на столе. Рулон оказался газетной страницей. Аманда ткнула пальцем в черно-белое изображение.
– Видишь, это они! – исчерпывающе объявила принцесса. – Фестиваль проходил недалеко от Алнума, всего неделю назад. Ты должен был о нем знать! И ничего мне не сказал?
Хризант присмотрелся к нарисованным людям. Один темноволосый парень играл на гитаре, другой темноволосый держал в руке флейту и смотрел на девушку, которая, раскинув руки, пела с закрытыми глазами. Можно было не гадать: Аманда ни за какой труппой не следит так внимательно, как за «Крыльями». Солистке даже подражает – в гардеробе у Аманды имелось несколько таких же простых и милых платьев. Принцесса перекрасила бы и волосы, если бы от рождения они у нее не были белыми, почти как у Лави.
– Я был не в курсе, что они рядом выступают. Град, знаешь же о труппе «Крылья»? Когда-нибудь вживую их слушал?
– Не доводилось, – сказал стражник и подошел ближе, чтобы рассмотреть изображение музыкантов.
Аманда от него шарахнулась. И тут же затрясла Хризанта за рукав.
– Ты обещал, ты обещал! Ты поговорил с его величеством?
– Да. Отец знает, что ты хочешь позвать их выступить на церемонии.
– Ну, ну? Его величество согласен? Согласен же?
Хризант отодвинулся, когда Аманда слишком сильно оттянула его ворот. Мало в каких вопросах она проявляла столько рвения. Даже Града постесняться забыла, а тому и намекать не надо было – он делал вид, что полностью увлечен рисунком в газете.
– Отец мой не против. – И прежде чем Аманда завизжит от радости, уточнил: – Но кое-какие детали сейчас в процессе обсуждения. Не известно, в каком статусе будут «Крылья» на церемонии: как замена музыкантам, с которыми условились год назад и которым уже заплатили, или как еще один коллектив – тогда придется исправлять программу церемонии. Пока этого не решили, так что приглашения им не высылали.
Аманда надула губки и сделала очень печальные голубые глаза. Хризант чуть не возвел к небу свои.
– Я не стал бы заранее тебя обнадеживать. Прояви терпение, до церемонии еще полно времени.
– Знаю я, почему их не приглашают – они не дворяне! Но они такие прекрасные музыканты, как можно закрыть на это глаза?!
Аманда топнула ножкой. Хризант вздохнул про себя.
– Это тоже влияет. Но думаю, отец учтет, как они тебе нравятся. – Он перевел глаза на Града, который до сих пор рассматривал рисунок. Хризант лукаво улыбнулся. – Красивая солистка, да?
Аманда обернулась в тот момент, когда Град смущенно заморгал.
– Красивая. Очень.
– Тогда вставай в длинную очередь! В Лави каждый второй влюблен. Если бы не ее происхождение, газеты бы давно публиковали списки дворян, которые просят ее руки. Выбирай я фаворитку, остановился бы на такой, как она. – Хризант наткнулся на сурово сдвинутые брови принцессы. – Но мое сердце уже занято Аманушкой, и другим женщинам там не место.
Град откашлялся и выпрямился. Вспомнив, что стражник все-таки ее пугает, Аманда снова сделалась кроткой.
– Мне надо с тобой поговорить. Кое о чем важном… – шепнула она Хризанту.
Тот прикинул, что больше для Града на сегодня нет поручений, и отпустил стражника придумывать самому, чем заняться в день отгула.
Едва тот покинул комнату, Аманда подбежала к двери и закрылась на замок. После этого Хризант удостоился наблюдать, как его невеста, сильно занервничав, стала грызть ногти.
– Так что ты хотела?
Аманда вздрогнула, покраснела и, пролепетав что-то невнятное, принялась наматывать круги по комнате. Хризант набрался терпения.
Аманда не отличалась спокойным нравом. В детстве этого не было заметно: лет до двенадцати принцесса стояла на приемах и неофициальных семейных встречах, скромно потупив глаза. Только позже стало понятно, что такое поведение было результатом присутствия рядом камеристки. Все считали, что воспитательница прекрасно справляется со своими обязанностями. Но Аманда сумела обвести строгую фрейлину вокруг пальца. Подростковый возраст сделал свое дело – зверенок Аманда вырвался на свободу.
В тринадцать лет принцесса превратилась в капризную, взбалмошную, себялюбивую особу, частенько визжавшую, как звуковое оружие. При посторонних она продолжала безукоризненно выполнять роль кроткой дамы, преисполненной достоинства. Но видеть ее такой наедине Хризант чести не имел. Прошел год с ее преображения, но орьский принц только-только стал привыкать к другой Аманушке и больше не чувствовал раздражения, когда принцесса, настояв на аудиенции, показывала себя во всей красе. Принц нашел выход – смирение. В конце концов, Аманда была предначертана ему в супруги, чтобы сплотить их государства, наладить политику и жизнь подданных. А во благо Ории Хризант был готов все перетерпеть.
Он успел немного подкрепиться виноградом, когда Аманда наконец выпалила:
– Церемония уже… через три недели!
Хризант отщипнул новых виноградин и кивнул, хотя в подтверждении эта информация не нуждалась. Аманда сложила перед собой кулачки.
– Так скоро… Это ведь… перед столькими людьми будет. И не говори, что тебе совсем все равно!
Хризант выплюнул косточки в салфетку. Поднял бровь:
– Мы же давно помолвлены. Это официальная часть союза, только и всего. Почему ты нервничаешь?
– Только и всего? Ох, боже! – Аманда похлопала себя по щекам и сделала еще один круг по комнате. – Хочешь сказать, ты уже делал это перед толпой?!
– Делал что?
– Ну, это… – Она поджала губки и покраснела. – При всех… ты уже… дарил поцелуй?
Брови Хризанта медленно поползли вверх. Аманда вскрикнула и отвернулась:
– Не смотри так на меня!
Хризант не нашелся что сказать. Ему и в голову не приходило, что принцесса может стесняться публичного скрепления союза.
Хотя это же очевидно – ей всего четырнадцать. Едва вошла в цветущий возраст и вряд ли успела испытать к кому-то романтические чувства. Хризант никогда не интересовался, уделяют ли невесте внимание на балах, есть ли у нее воздыхатель – все равно Аманда станет частью орьской семьи. О том, что сердце принцессы не занято, стало ясно только сейчас – когда она подбежала к зеркалу и стала оценивать, насколько, по ее мнению, выглядит нелепо.
Хризанту повезло больше – у него была фора в два года. В памяти всплыли несколько симпатичных лиц, принадлежавших фрейлинам, дочерям графов и герцогов. А еще ученицам гимназии и горничным. Ни с кем Хризант не заводил близких знакомств, но от приятной компании в парке, на прогулках или салонных приемах не отказывался. И даже позволял себе красть у немногих поцелуй, за что бывал справедливо обвинен, а после провожаем влюбленными глазами.
Аманда так переживала о предстоящем событии, что Хризанту удалось незаметно подойти и встать рядом. Теперь в зеркале отражались оба – беловолосые, точно искупавшиеся в молоке. Аманда приходилась Хризанту дальней родственницей – что было неудивительно в среде королей и герцогов. Но цвет волос не должен был их породнить. Фамильная черта орьских королей была другой – что отец, что дед и прадед Хризанта были русоволосы или черны, как вороны, то же относилось и к женской линии семьи. И только на Хризанте природа отыгралась.
Принц улыбнулся зеркалу, желая приободрить невесту.
– Не стоит тебе переживать, Аманушка. Пусть в Ории ты бывала мало, подданные уже тебя любят. Как только выйдешь к народу, все увидят, какая красивая у них принцесса. Разве может быть что-то важнее этого?
Аманда зарделась. Но губы все еще нервно покусывала.
– Но я… я не могу при всех… я же еще никогда…
Хризант вздохнул. Это не такая уж проблема. К тому же – легко решаемая.
Он наклонился, чтобы чмокнуть Аманду в щеку. Начнет с этого, а там и до губ дело дойдет.
Только вот – не вышло.
Он и коснуться Аманды не успел – она юркнула вниз, а в следующий миг уже стояла у стола и поглядывала на жениха с праведным возмущением. Чтобы он однозначно ее понял, Аманда взвизгнула. Дважды.
– Что не так-то? – удивился Хризант.
– Всё не так! Ты чуть не испортил самый прекрасный момент в моей жизни!
– Разве ты не этого хотела? Поцеловаться перед тем, как выйти на люди…
– Нет же! Ты совсем не понимаешь, да? Как можно вот так просто – в какой-то комнате, без музыки, без атмосферы, без волнительного ощущения в груди. – Аманда топнула ножкой. – Я хочу запомнить это на всю жизнь. Мне нужна романтика! Тут ее нет!
Хризант досчитал про себя до пяти. Затем скрестил на груди руки.
– Наверняка ты уже придумала, как сделать наш первый поцелуй незабываемым.
Аманда поджала губы и принялась мять юбку платья, прибавляя горничным работы.
– Нет, еще не придумала.
Хризант сделал шаг вперед. Аманда отскочила к окну.
– Не трогай меня!
– И не собирался. – Принц осторожно подошел к столику, взял яблоко и продемонстрировал его Аманде. Девушка надулась, сообразив, в каком свете себя выставила.
– Я пока не готова, – заявила она. – Такой важный момент нужно тщательно продумать. И морально настроиться. Все должно к этому располагать, поэтому – не сегодня. И не завтра. Я скажу, когда и где. Придумаю и сообщу о месте встречи.
– Как тебе угодно. – Хризант откусил яблоко. Брызнул сок, и принц стер его пальцем с губ и подбородка.
А Аманда уже была красная, как рак.
– Вот и договорились! Жди моего слова!
Она развернулась и вылетела из комнаты, не став прикрывать за собой дверь. Хризант дожевал кусок яблока и откусил еще.
Аманде свойственно было преувеличивать, но в чем-то ей даже можно было позавидовать. Первый поцелуй для нее мог действительно стать необыкновенным. Что до Хризанта, то после пары-тройки раз он убедился, что в этом нет ничего особенного.