Слышу шум в подъезде, дверь в квартиру распахивается, и я понимаю, что в помещение входят несколько мужчин. Они громко говорят и как будто ругаются между собой.
Потом голоса приближаются, и в дверном проеме я вижу несколько лиц. Это турки. И от этого осознания мне становится одновременно страшно и смешно. Сегодня меня будут трахать: один, два, три… шестеро турков.
Они смотрят на меня с восхищением, видимо, для них это настоящий подарок судьбы: трахнуть русскую «Наташу» таким любопытным способом.
– Мальчики, она ваша, – говорит им встречавший меня мужчина, и все с гулом бросаются ко мне.
Я с трудом разбираю, кто из них кто: все черноволосые, в синих рабочих комбинезонах и темных рубашках. Все мужчины примерно одного роста и возраста. Все почти одновременно скидывают с себя рабочую одежду, представая передо мной голыми, стоячими пенисами разных размеров и форм. Все перешептываются между собой на турецком языке, и мне остается только догадываться, что именно они обсуждают.
– Снимай одежда, – говорит один на ломаном русском языке, я подчиняюсь. Сегодня они – мои клиенты, и их слово для меня – закон. Так гласит моя должностная инструкция, которую придумал и поведал мне Артем.
Теперь я стою перед ними абсолютно голая, а они передают друг другу пачку с презервативами, по очереди надевая на свои стоящие члены резиновую защиту.
Потом все мнутся, будто ждут, что я сама свистну и призову их к действиям. Но мне этого меньше всего хочется, слишком тяжелой мне представляется работа, которая ожидает меня в ближайшие часы.
Первым ко мне делает шаг тот самый парень, который приказал мне раздеваться. Он подходит ко мне и, встав вплотную, протягивает руку и трогает меня за грудь.
Остальные смотрят с любопытством, парочка из них уже касается своих вставших пенисов, чтобы не потерять боевого настроя. Проводя руками по моей груди, он сжимает ее довольно больно, а в глазах у него я вижу зверское желание, которое он едва сдерживает.
Он толкает меня на застеленную полиэтиленом кровать и раздвигает ноги. Пыхтя и поскуливая, словно голодный пес, он дрожащей рукой вводит в меня свой стоящий член и начинает двигаться на мне, бормоча что-то на турецком. Я чувствую, как моя спина покрывается потом и прилипает к полиэтилену, а потом вижу два члена, возникшие перед моим носом.
Двое турков начинают запихивать мне в рот свои пенисы, толкая друг друга, видимо, таким образом проявляя конкуренцию. Я беру в рот два пениса, туго запрятанных в презервативы, и начинаю сосать их, чувствуя, как уже болят уголки рта от беспорядочных телодвижений этих двух дикарей.
Первый турок кончает и отваливается на кровать, продолжая наблюдать за тем, как ко мне подходит следующий и засаживает свой член в меня. Я лежу, стараясь думать о чем-нибудь отстраненном, например, о том, как завтра я буду лежать в горячей ванне, а потом пойду на маникюр и массаж.
Завтра все это уже закончится, а пока мне в задницу засовывает член пятый, все время до этого стоявший в стороне мужчина. Теперь мне трахают в четыре члена: два во рту, и по одному в вагине и анусе.
Боль жуткая, презервативы сухие, и от них я чувствую, как натирается нежная кожа моей промежности. Рот уже устал от бесполезных дерганий в нем двух стоящих членов.
Один из турков не выдерживает и, сдергивая с себя презерватив, толкает своего напарника и засовывает свой член мне в рот так глубоко, что я с трудом сдерживаю рвотный позыв.
Он елозит ртом во мне, сдавливая рукой мой рот, чтобы ощущения от минета были еще ярче, а в это время в мою вагину вставляется еще один член, того самого, отрешенного от минета рабочего.
В комнате стоит шум мужского дыхания, стоны и рыки, как будто на меня напала стая голодных волков и рвут мое тело, словно тело жертвы. Я слышу шлепки их яиц, когда они двигаются во мне, и постепенно каждый из них начинает достигать оргазма.
Я, вся мокрая и уставшая, продолжаю лежать на кровати и ждать следующего клиента. Таким образом, через меня проходят все, по очереди впихивая свои члены мне то в рот, то во влагалище, то в задницу, радостно сдергивая заполненные спермой презервативы и что-то весело обсуждающие после каждого оргазма.
Наконец, в комнату входит тот самый мужчина, которого я увидела первым при приезде. Он что-то говорит туркам, и те с сожалением начинают одеваться, каждый стараясь то коснуться меня лишний раз, то поцеловать. Я лежу на кровати, глядя в потолок и не чувствуя собственного тела. Постепенно гул их голосов стихает, а на меня опускается какое-то одеяло.
– Одевайся, тебя ждет машина, – говорит мне начальник турецких рабочих, устроивший им настоящую русскую сказку.
Я медленно поднимаюсь с кровати и начинаю натягивать на себя свое платье, а потом также медленно иду в сторону выхода. Садясь в машину, я уже начинаю приходить в себя, и теперь отчетливо чувствую пульсацию и в анусе, и в промежности, и в уголках рта, которые до этого я глушила при помощи сознания, «выключаясь» на время группового секса.
Пока я еду домой, мне приходит сообщение о зачислении денег за заказ. Несмотря на то, что заказ «штрафной», Артем всегда платит за него, причем платит в обычном размере. А вот в душе после таких заказов становится как-то противно, и ему это прекрасно известно. Подсадивший нас на красивую жизнь и адекватных клиентов, он прекрасно осознает, насколько тяжело выполнять такие заказы, где тебя считают реально куском мяса, которое разделывают, не жалея сил.
Приехав домой, погружаюсь в горячую ванну, стирая с себя грязь и сперму, прилипшие к моему телу за время заказа. Вспоминаю об Андрее, понимая, что все еще больно думать о нем, поэтому старательно перевожу свои мысли на что-нибудь другое.
Звонит телефон, это Алка:
– Лялька, я не поняла. Приперлась к тебе домой, а там какой-то хрыч мне дверь открыл и вежливо послал меня. Ты где сейчас?
Моя сестрица, как обычно, появляется очень вовремя.
– Алла, я сейчас живу в другой квартире в другом районе.
– Ну, тогда диктуй адрес, я сейчас приеду. У меня столько всяких новостей!
Меньше всего мне бы сейчас хотелось слушать Алкины новости. Больше всего – лечь спать и уснуть мертвецким сном, позабыв о том, что происходило сегодня со мной. Тело ноет и просит лишь одного – отдыха. Но я послушно диктую Алле свой адрес и в ожидании ее, засыпаю.
Она будит меня безумным звонком в дверь, вносится в квартиру, сметая все на своем пути и, наконец, приземляется на кожаный диван в гостиной, тяжело дыша и оглядываясь по сторонам:
– Классная хата! Но та мне нравилась больше.
– Спасибо за твое мнение. Алла, я очень сильно устала сегодня, хочу спать. Давай быстрей рассказывай свои новости и отчаливай. Не хочу показаться невежливой хозяйкой, но я реально хочу спать.
– Трахнули жестко? – с сочувствием спрашивает меня сестра, которая как обычно, режет правду-матку прямо в лицо.
– Типа того, – я не хочу вдаваться в подробности, – Ну так, что у тебя за новости?
– Бизнес попер, – глаза Аллы сияют, она сама светится как начищенный самовар, – Мясо мое пошло в продажу.
Я вспоминаю тюки, с которыми Алка заявилась ко мне, потом вспоминаю про то, что она собиралась кому-то показать свой товар.
– И кто этот «счастливец»? Которому выпала честь насладиться вкусом и ароматом твоего продукта?
– Ляль, не язви, – обиженно отвечает мне сестра, – Это владелец мясной лавки. Ну, точнее, у него сеть мясных лавок на московских рынках. Он взял партию на пробу, а товар разлетелся за считанные дни! Представляешь, моя прибыль – сто процентов! Но сейчас надо наращивать обороты.
Я смотрю на сестру и думаю, что не зря она приехала ко мне. Уж явно не для того, чтобы рассказать про волшебные продажи.
– Круто, поздравляю, хоть в каком-то деле тебе свезло, – я пытаюсь улыбнуться, а сама чувствую, как еще ноют уголки рта, в который запихивали несколько членов. Мне кажется, что я стала похожа на Гуинплена после этого адского минета.
– Но, Ляль, мне снова нужна твоя помощь, – голос Алки становится серьезным, а я понимаю, что знаю свою сестру ничуть не меньше, чем она меня.
– Деньги? – спрашиваю я, и та кивает.
– Понимаешь, сто процентов прибыли не покроют затраты на производство и доставку новой партии. Ты ведь понимаешь, что на себе я не дотащу из Казани сто килограмм вяленого мяса, это физически невозможно. А Ренат просит сто и не меньше. Бизнес, сама понимаешь!
– Нет, Ал, я не понимаю, – отвечаю я, глядя в молящие глаза сестры, – Я никогда не занималась ничем таким, в чем не была уверена.
– Ой, – моя сестра махнула рукой, – Ты одним и тем же занимаешься всю жизнь, а я ищу себя, прощупываю ходы и выходы. Вот, вроде, с мясом поперло. Сейчас эту сотку реализуем, я тебе верну все, что заняла. Вот клянусь!
– Сколько? – спрашиваю я, понимая, что спорить и переубеждать сестру это все равно, что биться головой о кирпичную стену.
– Всего двести тысяч, – Алка даже руки сложила молитвенно, чтобы произвести на меня еще больше впечатления.