Народу в магазине в вечернее время было немного, поэтому Катя успела переговорить с директором, так спешащим убежать уже домой, к семье, и огорчила его новостью о своём уходе. Тот покивал головой, попросил Катю посоветовать, если у неё есть какая-нибудь подходящая кандидатура ей на замену и пожелал удачи.
Смена её длилась до двенадцати ночи, но сегодня у Кати было такое настроение… будто она наконец-то освободилась от чего-то тяжёлого.
Выбрав момент, когда посетителей на кассе не было, Катя набрала номер Светланки:
– Светик, ну что, ты у меня дома была? Как там Шубкинс?
– Была, конечно, не волнуйся, даже дважды забегала. Сеньор твой хвостатый нормально, встретил меня подозрительно, но после того, как я насыпала ему корма, дозволил себя погладить! Кать, ты его где взяла?
– Это бабушки Вали кот, можно считать, в наследство мне достался. Свет, спасибо тебе большое! Давай в пятницу вечером посидим у меня, я что-нибудь к чаю куплю. И всё тебе расскажу. Я сегодня последнюю смену здесь, на работе повышают, времени на подработку не будет. Так что, вечерами буду дома!
– Ничего себе, подруга, какие перемены у тебя в жизни! Прямо, я бы сказала, переворот! Ладно, давай до пятницы. Я пойду маме лекарство колоть.
Катя выдохнула, по крайней мере за то, что дома сидит голодное животное можно было не беспокоиться. На таком подъеме настроения она доработала до конца смены, распрощалась с коллегами, пообещав заглядывать иногда в гости и поехала домой.
Глядя в окно автобуса на ночной город, на пустые улицы и тёмные окна домов, Катя думала, что теперь тоже будет ложиться в кровать часов в девять! Будет читать перед сном книги, пить горячее какао и смотреть кино, обнимая пушистого Шубку.
Горько стало, когда вспомнила Сергея… Жаль было не того, что он ушёл, другое томило её душу – то, что нет больше того самого Сергея, которого она когда-то полюбила. Может быть, конечно, она не видела некоторых его качеств раньше, когда они были студентами, но всё же… как она пропустила тот момент, когда ему стало совершенно наплевать на неё. Ведь раньше он приходил встречать её после ночной смены, чтобы проводить до дома, приносил ей бутерброды на пары в институт… куда же всё это делось, и откуда появился тот, кем теперь стал её Сергей.
Открыв ключом входную дверь, Катя ощутила одуряющий аромат, ни с чем не сравнимый, божественный запах жареной картошки! Шубка сидел в прихожей, встречая её и распушив свои кавалерийские белые усы.
– Шубка, признавайся, это ты тут картошку жаришь, или соседи?
Шубка зажмурил в ответ жёлтые глаза, поднялся и помахивая хвостом направился в кухню. Раздевшись, Катя тоже вошла в кухню и увидела на плите накрытую полотенцем сковородку, на окне стояли три банки с огурцами и компотом, а на столе лежала написанная рукой Светы записка, которая гласила:
«Катька! Ты почему не сказала, что дома у тебя шаром покати?! Помрёшь от голода, с кем я буду дружить?! Бабушка послала тебе дары огорода, а я подумала, что, вернувшись ночью, ты будешь голодная. Приятного аппетита!»
Катя закрыла глаза, потому что в них так и кипели слёзы, всё же настоящая у неё подруга… А Светланкину бабушку Зину Катя знала всю свою жизнь, столько времени они с подругой провели на её даче с ухоженными грядками, сколько ими было окучено картошки и выполото травы… А после баба Зина кормила помощниц пышными оладьями со сметаной и вареньем из крыжовника. Вот и теперь каждое лето баба Зина катала на зиму банки, несмотря на свой преклонный уже возраст, а после банки эти кочевали к Свете и её маме, к Светиному брату Игорю, вот теперь и к Кате…
В фарфоровой мисочке Шубки был насыпан сухой кошачий корм, небольшой пакет с ним стоял на подоконнике рядом с банками. Катя подумала, что завтра вечером, после работы, она купит для кота всё необходимое, а пока отправила подруге длинное сообщение с благодарностью за себя и за кота.
Картошка была ещё теплая и очень вкусная. Наверное, самая вкусная из всех, что Катя ела в своей жизни. Хотя, может быть просто это Катя была очень голодна, а может всё теперь в её жизни было, или казалось ей другим. Она будто проснулась, вынырнула из какого-то омута, незаметно и глубоко затянувшего её.
Сейчас вместе с сытостью на неё наваливалась усталость, приятная расслабленность и Катя вдруг подумала, а зачем вообще ей нужен Серёжа, если одной ей намного лучше, спокойнее, чем с ним… А всего-то и нужен был такой своего рода индикатор, как Шубка, чтобы определить всю глубину Серёжкиного эгоизма, который раньше Катя считала просто временными затруднениями в его, да и своей, жизни. Теперь же, лёжа в горячей ванне, Катя вспоминала многие ситуации, на которые она раньше и не обращала внимания. Может быть из-за постоянной усталости, а может быть, по собственной глупости и «слепоте». Она, словно пони, бежала по кругу и многое не замечала…
Засыпая, она обнимала пушистого Шубку, который снова устроился рядом с нею, Катя подумала, что если в обед Сергей придёт поговорить, как и собирался, то она скажет всё, о чем думает сейчас… Так уж вышло, что им вдруг стало не по пути, а значит пришло время расстаться и не мучить друг друга.
Кот затарахтел, словно маленький трактор, и Катя усмехнулась – ну и как тут не поверить, что этот усатый моторчик слышит её мысли. Ей снова захотелось услышать тот самый вчерашний голос, на грани сна, у самых его ворот, и хотелось верить, что всё это правда – коты слышат мысли людей. Но сегодня она просто уснула, погрузившись с тёплый водоворот сновидений под тихий рокот негромкого кошачьего мурчания.
В эту ночь снился ей отец, который сидел на скамейке у бревенчатого дома его родителей, улыбался и кивал Кате. Душа её зашлась от нежности, она так хотела сказать ему, что скучает, тоскует по нему до сих пор… Что ей так необходим сейчас его совет, поддержка, но слова почему-то не получались, язык словно не слушался её, и Катя заплакала во сне, протягивая руки навстречу отцу.
А потом зазвонил будильник. Начинался новый день новой Катерининой жизни.