Татьяна
В коридоре больницы довольно оживленно. Сейчас как раз время посещений, поэтому вокруг снуют люди в наброшенных на плечи тонких медицинских халатах и бахилах. Кто-то с цветами, кто-то с фруктами, кто-то с документами. Лавируя между ними, добираюсь до палаты папы и замираю, не дойдя до двери. Справа и слева от нее стоят два амбала. Настолько огромные, что мне приходится задрать голову, чтобы посмотреть в мрачные лица.
Один из них переводит на меня тяжелый взгляд и несколько секунд молча сканирует им, а потом кивает.
– Добрый день, Татьяна Владимировна, – басит он. – Проходите.
– Добрый, – тихо отзываюсь и, когда мужчины немного расходятся в стороны, проскальзываю мимо них.
Откуда они знают мое имя?
Захожу в палату. Папа поворачивает голову и пытается улыбнуться разбитыми губами, но выходит только скривиться.
– Папочка, – спешу к нему и припадаю к его груди. Поглаживаю плечо. – Как ты?
Рука папы опускается на мою голову и гладит по волосам.
– Буду жить, – отзывается он с улыбкой в голосе. – А ты как?
– Все хорошо, – отвечаю, садясь. – Мама на генеральной репетиции, вечером заедет.
– Переживает?
– За концерт – нет, за тебя – да.
– Ох, моя бедная девочка, – вздыхает он. – Накануне концерта такие волнения.
– Она справится, – заверяю его. – Видел охрану за дверью?
– Да. Они заходили познакомиться. Это люди Громова. Я так и не понял, почему он их сюда поставил.
– Чтобы тебя охранять.
– Это очевидно. Но что его побудило так поступить? – Я отвожу взгляд от папиного лица и утыкаюсь им в стоящий на прикроватной тумбочке стакан с водой. – Танюш? – зовет он меня, и я снова смотрю на папу.
– Я согласилась стать женой Громова.
– Что? Зачем? Ты же не хотела.
– Папочка, ну какие у меня варианты?
– Но Плюханов уже отыгрался на мне. Неужели ты думаешь, что он зайдет дальше?
– Папа, ты самый здравомыслящий человек в нашей семье. Конечно, зайдет. Он уже угрожал мне. Я встретила его тут, в больнице. Он заявил, что пока ты лежишь здесь, мы с ним поженимся. Тогда я пошла к Громову и сказала, что согласна.
– А он что? – хмурится папа.
– Приставил к тебе охрану, велел готовиться к свадьбе, которая состоится через три дня.
– Так скоро?
– Да. Говорит, ждать нельзя.
– Ох, – вздыхает папа, но не успевает больше ничего сказать, как дверь в палату открывается, и в нее заглядывает охранник.
– Владимир Савельевич, тут врач.
– Впустите, – папа устало машет рукой и недовольно поджимает губы. – Ну врача-то зачем останавливать?
– Так у нас приказ проверять всех, – бормочет громила и, отступив в сторону, пропускает доктора, но сам из палаты не выходит. Встает возле закрытой двери и, сложив руки за спиной, наблюдает за врачом.
– Добрый день, – здоровается доктор, и мы отвечаем ему приветствиями. Он становится возле кровати и листает папину историю болезни. – Пришли результаты всех анализов. Ничего критичного, так что можете через три дня переходить на дневной стационар, а пока полежите у нас, понаблюдаем за легким сотрясением, которое вы получили.
– У моей дочки через три дня свадьба.
Врач переводит на меня взгляд и кивает.
– На свадьбу отпустим, но ненадолго. Вам нужен покой.
– Спасибо, – отзываюсь я, отойдя в сторону, чтобы позволить доктору осмотреть папу.
– Пройдете утренние процедуры и можете отправляться на торжество. Но, пожалуйста, избегайте танцев и алкоголя.
– Да какие танцы? – хмыкает папа. – Тут бы встать.
– Встанете, – заверяет его врач, а я подхожу к окну и отворачиваюсь, чтобы доктор мог осмотреть ушибы на теле папы. Сглатываю горькие слезы, которые навернулись на глаза, когда краем глаза я заметила ссадины. – Так, тут все потихоньку сходит. Чуть позже зайдет медсестра и поставит капельницу. Таблетки, которые вам утром дали, надо выпить все. Что ж вы оставили две?
– Да вода закончилась. Ждал, пока принесут, а потом задремал и забыл.
– Ну выпейте сейчас. Лучше поздно, чем совсем не выпить. Ну все. Через три дня после осмотра переведу вас на дневной стационар. Будьте здоровы.
– Спасибо, Семен Ефимович.
Врач покидает палату вместе с охранником, а я возвращаюсь к папе и присаживаюсь на край кровати. Он тут же берет меня за руку и легонько ее сжимает.
– Как же ты будешь жить с таким мужчиной, Танюш? – спрашивает папа, сам не понимая, что поднимает на поверхность мои собственные страхи.
– Не знаю. Как-то, да буду, – отвечаю со вздохом. – А что еще остается? Папуль, но ты не переживай. Громов этот… он не такой страшный, как Плюханов, – убеждаю скорее себя, чем отца. – Даже на интеллигента похож.
– Ой, похож-то похож, только вряд ли является им.
– Он мне вообще показался обычным бизнесменом, – пытаюсь подбодрить не столько папу, сколько себя.
– Может, он такой и есть, – папа похлопывает меня по руке. Тоже пытается убедить нас обоих в том, что все не так страшно? – Расскажи, что еще нового.
Проведя в больнице около часа, оставляю папу с медсестрой, которая пришла как раз перед моим уходом. Протискиваюсь мимо амбалов у двери и спешу на выход. Сегодня мне предстоит еще куча дел по подготовке к свадьбе. Утром позвонил Громов и сказал, что организует все, кроме выбора платья. Но если я хочу сама этим заняться, то он все оплатит, а я должна буду взять на себя помимо наряда еще и организацию.
Не хочу я ничем заниматься! Потому что и свадьбы этой не хочу! Но раз уж выхода мне не оставили, пусть все будет так, как хочет сам Громов. Я только попросила его, чтобы торжество было маленьким и тихим. Это не повод для радости. По крайней мере, для меня.
Но вот что удивительно, утром, когда Громов позвонил мне, я не испытала ни отвращения, ни злости. Более того, мне понравился его голос. Я слушала его, как завороженная. Низкий, бархатистый. Как будто он с моим ухом занимался всякими непотребствами. Это уже потом я одернула себя, а поначалу даже не осознала, как застыла, слушая его неспешную речь. Мне приходится напоминать себе, что из себя представляет этот человек, чтобы не забываться.
Правда, сложность состоит в том, что Алексей Громов начинает вызывать во мне совсем не те чувства, на которые я рассчитывала. Когда думаю о нем, меня окутывает ощущение безопасности. Как можно испытывать такое рядом с этим бандитом? А вот все равно испытываю, хоть и стараюсь отрезвлять себя напоминаниями о том, кем этот человек является.
– Куда едем, Татьяна Владимировна? – спрашивает меня водитель, поджидающий неподалеку от папиной палаты.
– В свадебный квартал, – отвечаю и прохожу мимо, уже зная, что он будет следовать по пятам. – Едем выбирать платье, – зачем-то добавляю я. Хотя какое ему дело до того, чем я там буду заниматься?