Глава 5 Клара

Толпа восторженно зааплодировала: балерина поклонилась и легко спрыгнула со сцены.

– Потрясающе! – громко восхитился кто-то из гостей. – Просто потрясающе!

– Бис! Бис! – воскликнул какой-то джентльмен в смокинге.

Дроссельмейер наблюдал за танцем из-за кулис. Клара стояла рядом.

Каждый год в самом конце вечера устраивалось грандиозное рождественское представление на радость гостям: колядовщики распевали святочные гимны. Но в этом году Дроссельмейер предпочёл рождественский балет с участием балерин и танцоров, наряженных феями и щелкунчиками.

– Танцы были просто великолепны, крёстный, – промолвила Клара.

– Согласен, – улыбнулся Дроссельмейер. – Но самое лучшее ещё впереди.

Старик вышел на сцену. Гости взволнованно зашептались в предвкушении.

– Леди и джентльмены! – возвестил он. – Настало время для моей любимой составляющей Рождества – для самой лучшей части сегодняшнего вечера. Позвольте мне представить вам… ваши подарки!

Лакеи торжественно распахнули громадные стеклянные двери, ведущие в сад. Дети с радостными воплями выбежали на морозный воздух.

Сады в усадьбе Дроссельмейера восхищали и радовали глаз – в этом замысловатом лабиринте из цветов и зелени некоторые растения цвели даже на зимнем холоде. Пока детишки носились туда-сюда мимо замёрзших прудов и вокруг разукрашенной беседки, величественные римские скульптуры несли стражу. В лучших традициях Дроссельмейера сады подсвечивались диковинными китайскими ало-золотыми фонариками. Но воистину незабываемое зрелище представляла собой разноцветная паутина нитей, расходящаяся от центра беседки по всему саду.

– Игра в «путеводную нить»! – восторженно завопил кто-то из детей.

Нити протянулись во все стороны: они перекрещивались, обвивались вокруг статуй, оплетали ветви и терялись в кустах. На каждой из нитей крепился ярлычок с именем одного из гостей.

– Дорогие друзья, – возвестил Дроссельмейер, – дети и те, кто в душе ещё ребёнок! Отыщите нить со своим именем – и она приведёт вас к подарку. Как видите, вам придётся немножко потрудиться. Действительно, жизнь зачастую задаёт нам головоломки. Но, поверьте моему слову: в конце пути непременно обнаружится что-нибудь интересное. Удачи всем!

Толпа разразилась одобрительными возгласами и аплодисментами. И взрослые и дети, одинаково радуясь развлечению, кинулись отыскивать свои имена: они поскальзывались и спотыкались в снегу и весело хохотали. Дроссельмейер, довольно кивая, наблюдал за происходящим. Внезапно он заметил, что Клара по-прежнему стоит рядом с ним.

– Клара, там и для тебя есть подарок, – ободрил он девочку.

– Спасибо, – застенчиво поблагодарила Клара. – А можно я поищу его потом, не сейчас?

Дроссельмейер сжал её руки в своих:

– Милая моя Клара, сегодня же канун Рождества! Время тайн и время надежд. Кто знает, что может случиться? На твоём месте я бы мешкать не стал.

Клара не сдержала улыбки. Если Дроссельмейер уверяет, что это важно, наверное, это и в самом деле так.

Девочка направилась в сад. Под каблуками туфелек поскрипывал снег. Многие из гостей уже отыскали свои подарки и теперь самозабвенно играли с ними в беседке. Детишки грызли карамельные леденцы. Взрослые дивились на миниатюрные заводные игрушки, сами собою расхаживающие вдоль садовых стен. Маленький мальчик тащил за собой деревянную лошадку на колёсиках. Клара вдруг осознала, что малыш её вовсе не тащит – лошадка-то механическая!

Клара провела рукой по разноцветному переплетению нитей. Как тут найти своё имя? Их же так много! И вдруг она заметила одну, непохожую на все прочие, – золотая нить поблёскивала и мерцала в свете фонариков. К ней одной, похоже, до сих пор никто не притронулся. Девочка направилась туда, обогнув группку малышей, играющих в снегу, и отыскала конец золотой нити, обмотанный вокруг статуи ангела. На ярлычке значилось её имя, выведенное витиеватым почерком.

Девочка осторожно потянула за нить, и та легко соскользнула со статуи. Нить тянулась обратно в усадьбу.

«Странно», – подумала Клара. Только её нить уводила из сада. Аккуратно намотав свободный конец нити на ладонь, девочка последовала за ней, прошла сквозь двойные двери назад в парадную залу, вверх по лестнице и дальше, по длинному коридору.

– Должно быть, мой подарок спрятан где-то в доме, – сказала она себе.

К тому времени внутренние помещения почти опустели. Несколько малышей носились туда-сюда вдогонку друг за дружкой и играли со своими подарками. Клара неотрывно следовала за нитью. Внезапно, словно из ниоткуда, перед ней возникла кукла-щелкунчик.

– Смотри-ка! – раздался детский голос.

Это Фриц возбуждённо размахивал своим подарком. Дроссельмейер осчастливил мальчугана солдатиком-щелкунчиком ручной работы, в яркой военной форме и великолепной шляпе.

– Солдат-щелкунчик! – воскликнула Клара. – Какой красавец!

– Пойду покажу папе и Луизе! – крикнул Фриц и кубарем скатился по лестнице.

Клара рассмеялась, радуясь уже тому, что младший братишка веселится от души. А затем вновь поглядела на свою нить. Интересно, что за сюрприз приготовил для неё крёстный? Всё ещё улыбаясь, девочка вновь взялась за золотую нить и продолжила поиски – обошла балкон кругом, пересекла вестибюль и свернула в длинный пустой коридор.

Клара оглянулась. Вокруг ни души, праздничный гомон затих где-то в отдалении. На миг девочка заподозрила, что пропустила нужный поворот. В этой части дома она ещё никогда не была. Но нет, золотая нить посверкивала прямо перед нею, уводя по коридору всё дальше.

Охваченная любопытством, Клара двинулась вперёд. Этот коридор отличался от всех прочих. Пол был выложен шестигранной плиткой – алой, чёрной и золотой, а стены оклеены диковинными обоями.

Клара присмотрелась к рисунку внимательнее. Обои снизу доверху были изукрашены крошечными мышиными силуэтами на алом фоне. А в конце коридора обнаружилась массивная деревянная дверь. Причём закрытая. Нить ныряла в щель под дверью.

– Наверное, мой подарок там, внутри, – озадаченно проговорила Клара. «Что же это может быть? – гадала она. – Кабинет? Или даже ещё одна мастерская?»

Что ж, выяснить это можно было только одним способом.

Девочка повернула дверную ручку и толкнула дверь. Та заскрипела, словно петли давным-давно не смазывали. Внутри оказался ещё один, неосвещённый, коридор. Золотая нить уводила во мглу.

«Да что ж за подарок такой приготовил для меня крёстный?» – спрашивала себя Клара. Если бы речь шла о ком-то другом, девочка бы уже занервничала. Но ведь она в усадьбе Дроссельмейера. Клара всецело доверяла ему, как некогда мама. Да, крёстный немного чудаковат, но он так добр, и притом мастер на все руки! Гениальные изобретатели – они все такие. И какой бы сюрприз он ни задумал, наверняка это что-то потрясающее!

Клара уходила в темноту, всё дальше и дальше от мерцающего отблеска газовых фонарей снаружи. Одной рукой крепко вцепившись в золотую нить, другой девочка придерживалась за стену, чтобы не оступиться.

Откуда-то повеяло ароматом сосновой хвои – куда более свежим и пряным, нежели от гирлянд, украшающих парадную залу. «Как странно», – подумала Клара, нюхая воздух.

По коридору из конца в конец пронёсся холодный ветер – да такой сильный, что разметал пряди волос, не уложенные в причёску.

Наверное, где-то там открыто окно. Клара изо всех сил вглядывалась во мглу. Да толку-то! В коридоре было темно – хоть глаз выколи. Девочка по-прежнему держалась рукой за стену – хоть какая-то опора!

Внезапно Клара почувствовала нечто странное. Стена, ещё секунду назад такая гладкая и ровная, теперь казалась шероховатой и грубой на ощупь, точно необработанная древесина. Девочка сделала ещё несколько шагов и снова ощупала стену. Теперь под пальцами ощущалось нечто шишковатое, покоробленное, с наростами. А затем ладонь легла на мох.

Да это же ствол дерева!

«Где же я? – недоумевала Клара. – Как я могла оказаться снаружи, если дверь, выводящая в коридор, находилась на втором этаже?»

Щеку защекотали сосновые иголки. Волосы зацепились за ветку. Девочка рванулась вперёд, крепко держась за золотую нить, – и наконец вышла из темноты коридора в мягко мерцающий лунный свет.

Дыхание у Клары перехватило.

Она уже ни в каком не в коридоре. И вообще не в усадьбе Дроссельмейера!

Клара стояла в заснеженном лесу. Повсюду, сколько хватало глаз, к небу тянулись сосны.