Вадик Харламов смотрел на стол своей начальницы и ни черта не понимал. Он просто глазам своим не верил!
Она вчера сорвалась с работы по звонку на адрес ценного свидетеля. Об этом позвонила уже из такси и сообщила. Потом собиралась вернуться обратно на работу. Собиралась встретиться с ним – с Вадиком Харламовым, все обсудить. Он не смог вчера вернуться на работу. Звонил ей вечером несколько раз, телефон оказался отключенным. Она оставила недопитым чай, разложенными важные бумаги на столе, ключи от сейфа в сейфе и…
И сегодня все то же самое! Тот же недопитый чай, те же бумаги, незапертый сейф. Что за фигня?! Что это с Ларисой Ивановной?! Она же его за авторучку, оставленную не на месте, гнобила. Пусть шутливо, но гнобила же. А тут незапертый сейф! Может, она где-то здесь?
Харламов набрал проходную, спросил.
– Нет, не возвращалась вчера, – проверил по журналу охранник. – Не приходила сегодня.
Что за фигня!
Харламов снова позвонил ей. Снова вне зоны. Домашний телефон не ответил. Он убрал на ее столе, запер сейф, положил ключи в ее верхний ящик. Сходил в туалет. Помыл чашку. Суетился, одним словом. Чтобы не думать, чтобы не тревожиться. Лариса Ивановна просто вчера долго пробыла на адресе, а ведь приболела. Видимо, стало совсем худо и она сразу поехала домой. А сегодня не поднялась. Окончательно свалилась с температурой. Телефон отключила, чтобы не доставали.
Версия Харламову не очень понравилась. Но хоть что-то! Он вернулся на рабочее место. Вскипятил чайник. Выпил подряд две чашки с вчерашними булками из буфета и попытался поработать. Хватило на час. Потом он позвонил. Ивану Сергеевичу Усову. Потому что считал, что это как раз тот самый критический случай. Именно в таком случае позволяла ему звонить Лариса Ивановна.
– Ты станешь беспокоить моего мужа, если это только вопрос жизни и смерти, – наставляла его она. – Только тогда, Вадик! Во всех остальных случаях Ивана не беспокой! У него своих проблем горы!..
Харламов набрал мобильник Усова, тот не ответил. Через пару минут пришло сообщение, что он на совещании. Вадик немного успокоился. Если Усов способен проводить совещание, значит, дома у него все в порядке. Значит, Лариса Ивановна, в самом деле, разболевшись, отключила телефон и отлеживается.
Хватило его спокойствия еще на час.
Ну не похоже это на нее! Непохоже, черт побери! Чтобы она с адреса прямиком отправилась домой, отключила все телефоны и целые сутки не выходила на связь…
Это не про нее! Не про его начальницу! Чего Усов-то молчит, черт бы его побрал?!
Вадик порылся в записной книжке, нашел номер важного свидетеля. Того самого, к кому вчера сорвалась Лариса Ивановна. Набрал. Тот ответил почти сразу.
– Аллё… – очень осторожно, почти шепотом ответил чертов важный свидетель, пугающийся собственной тени с того самого момента, как решил сотрудничать со следствием. – Вадим Андреевич, это вы?
– Я, я! Что это вы, Сергей Ильич, шепчете?
– Просто я… Просто я сейчас в публичном месте, не могу громко говорить, – виноватым голосом объяснил Устинов.
– В каком таком публичном месте? В библиотеке, что ли?
– Почему в библиотеке? Я на вокзале в Питере.
– Что-о? Как в Питере? И как давно вы там?
– С полчаса.
– А уехали когда?
– Вчера.
– Вчера когда? – заорал не своим голосом Харламов на бестолочь такую.
– С утра уже выехал из дома. А… А почему вы кричите? – обиделся Устинов Сергей Ильич.
– А почему вы уехали?! Вас же просили не покидать города, пока идет следствие! – Внутри заныло все от страха, съежилось.
– У меня сестра заболела, пришлось срочно выехать. Я на пару дней, не больше.
– Вы же вчера с Ларисой Ивановной условились о встрече! Так какого черта?..
– С Ларисой Ивановной? Когда условился? Не было такого, – залопотал Устинов.
– Вы позвонили… – начал было говорить Харламов, и тут же замолчал, все сразу поняв.
– Я не звонил! – активно опротестовал свидетель.
Не было звонка никакого, так утверждает важный свидетель. И встречаться с ней у себя дома он не собирался, если с утра уже умчался на вокзал, чтобы уехать в Питер к своей больной сестре. Кто же тогда ей позвонил?! Кто вызвал на адрес?! На какой адрес?! И куда она подевалась потом?!
– Я не звонил, Вадим Андреевич, – виновато обронил Устинов снова. – Мы же договорились с вами. Вы будете сами звонить. Разве не так?
– Так.
– Ну вот. Я и… Я и не позвонил, что к сестрице поехал. Пару дней всего, и я вернусь, – пообещал важный свидетель, который до сих пор так и не предоставил следствию записи, якобы сделанные им на камеру мобильного телефона.
– Возвращайтесь, – буркнул Харламов и отключился.
Что делать?! Бежать с докладом к начальству? А вдруг Лариса Ивановна отлеживается с температурой, в самом деле?
Он снова набрал номер Ивана Усова. И снова тот ответил сообщением, что на совещании. Харламов решил, что правильнее будет съездить к Ларисе Ивановне домой. Дверной звонок она не отключит. И в дом не сможет его не впустить. Он постарается быть настойчивым. Харламов вставлял ключ в замок своего кабинета, когда зазвонил внутренний телефон.
– Да! – заорал он в трубку, одним прыжком преодолев расстояние от двери до своего стола.
– Не кричи, Харламов, – странным голосом попросил его генерал. – Зайди. Срочно.
Вадик был у него уже через пару минут.
– Вызывали, товарищ генерал?
Харламов нервно облизнул сухие губы, умоляя бога не позволять генералу говорить страшные слова! Не позволять свершиться страшной беде, что читалась в глазах высокого начальства.
– Ларисы нет? – спросил генерал, зачем-то кивнул и сам себе ответил: – Ларисы нет…
– Так точно. Она вчера приболела и…
– Замолчи, – не приказал, попросил тот. Схватил со стола лист бумаги, протянул его Харламову. – Съезди в Советский райотдел. Сводка пришла. Был выезд по анонимному звонку. Найден труп неопознанный женщины…
– Нет! – перебил его Харламов, как в дурном сериале с истеричным надрывом.
Генерал глянул на него исподлобья, замечания не сделал, лишь продолжил говорить:
– Документов и телефона при ней не обнаружено. Была одета в джинсы, белый свитер. Длинные светлые волосы…
– А я тут причем?! – заикаясь через слово, спросил Харламов, вся субординация летела ко всем чертям.
– Один из сотрудников предположительно узнал в ней… Ларису, – еле выговорил генерал. – Съезди, посмотри, капитан.
– В райотделе? – задал идиотский вопрос Харламов, все еще на что-то надеясь. На ошибку там. На нелепость чудовищную. Даже на шутку, пусть.
– В морг съезди, капитан! – повысил голос генерал и кивком указал на дверь. – Живо, капитан! Тут же доложить. Мужу… Мужу пока не звони. Надо убедиться.
Он на совещании, захотелось заорать в полный голос Харламову. Зло заорать, с сарказмом. Но даже если бы и попытался, не вышло бы. Он не мог орать, говорить, и через час, оказавшись в морге Советского района, не мог дышать.
– Да, это Лариса Ивановна Усова, – кивнул он, отвернулся от мертвого тела, накрытого белой простыней по ключицы, и вышел.
Доктор пошел за ним следом. Протянул зачем-то ватку с нашатырем.
– Нюхни, легче будет, – посоветовал.
Харламов не стал. Осторожными шагами, старательно держась середины узкого коридора, чтобы не задеть страшные стены локтями, он вышел на улицу. Серую, мокрую, холодную.
Доктор тоже вышел. Встал рядом, закурил.
– Как она умерла? – спросил Вадик, не заметив на голове и лице покойной начальницы никаких следов и повреждений.
– Смертельное ранение в грудь.
– Выстрел?
– Нет. Нож или что-то наподобие. Точнее после вскрытия скажу.
Доктор посылал в его сторону клубы сигаретного дыма, и Харламов, не терпевший курильщиков, неожиданно был ему за это благодарен. Едкий запах избавлял от запаха смерти, забившего ноздри.
– Сколько ранений?
– Одно. Точно, профессионально. Прямо в сердце.
– Удар был нанесен… – Голос сел, Харламов отвернулся, подставив лицо мерзкой ледяной влаге.
– Со спины. Под лопатку. Точно в сердце. Работал профи, – грустно усмехнулся доктор. Швырнул окурок, привычно попав прямо в урну. – Все остальное после вскрытия. Бывай, капитан…
Харламов вернулся в машину, завел мотор, включил дворники. Те суматошно заскользили по стеклу, разгоняя паутину дождя. Надо было звонить генералу, тот ждал его звонка. А он не мог. Пропал голос. Надо было сообщать Ивану о том, что его жену убили. А он не мог. Душила злоба.
Как?! Как можно быть спокойным, если твоя жена не ночевала дома?! Где ты был в это время?! Что делал?! Почему не звонил ей?! Почему не обеспокоился ее отключенному телефону?!
– Товарищ генерал, это Лариса Ивановна, – еле выдавил Харламов, набрав его номер через двадцать минут.
Генерал сдержанно промолчал. Потом со вздохом спросил:
– Как это произошло?
– Профессиональный удар в сердце, предположительно ножом, короче, острым предметом. Смерть наступила более десяти часов назад. Точнее…
– Понял я! – вдруг взорвался генерал. – Что?! Вот скажи мне, Харламов, что она там делала?! Что она делала по этому адресу?! Как очутилась в этих чертовых кустах?
– По этому адресу живет наш свидетель. – Вадик вкратце пояснил по какому делу. – Он будто бы вызвал ее вчера звонком.
– Будто бы? – взревел генерал. – Что значит будто бы?
– Свидетель утверждает обратное. Он вчера выехал в Питер. Из дома выехал еще до обеда. А Лариса Ивановна получила звонок уже после двух часов дня.
– Почему? Почему, скажи мне, Харламов, ты не отправился вместе с ней?! Почему?! Что она делала там одна?! В общем, полный отчет мне на стол! Полный! Да, и… Сообщи мужу…