Осенью Олечке исполнилось два года. Девочка росла бойкая, умная, правда, пока не говорила. А еще – постоянно болела. В детском саду на родителей Воробьевой все чаще стали коситься воспитатели. Мол, Оля появится на один день, а затем снова – болеть! Какой смысл тогда вообще занимать место? Может, лучше оставаться дома и не заражать других детей?!
Родители Оли с удовольствием бы выполнили пожелание воспитателей, если бы не одно «но». Денег молодой семье катастрофически не хватало. Да и бытовые условия оставляли желать лучшего. Воробьевы жили в одной квартире с дедушкой и бабушкой Оли, в большой комнате, разделенной шкафом на две неравные части. Окна были открытыми даже зимой – свекр много курил. Неудивительно, что ребенок постоянно болел.
С малышкой на больничном сидела мама. Недели две, как по закону положено. Но в этот раз случился форс-мажор. Воробьева собиралась ехать в Петербург, в командировку, уже взяла билеты, и тут Олюша опять заболела. Подвести коллег, и так недовольных её частым отсутствием на работе, Мария не хотела. К тому же, они с мужем собирали на первый взнос, хотели взять ипотеку, чтобы купить, пусть маленькую, зато свою квартиру. Средства нужны, да и ссориться с начальством не с руки.
Немного подумав, Мария предложила мужу взять больничный лист. Тот, несколько месяцев работавший почти без выходных, оказался не против небольшого, как ему казалось, отдыха. А что здесь сложного? Отвести ребенка на прием к врачу, дать вовремя лекарства. Любой справится. По крайней мере, сидишь дома, в тишине, а не в шумном цехе. И начальника рядом нет. Красота!
Мария, собрав сумку, уехала в командировку. Сергей в первый раз остался вдвоем с маленьким ребенком, который ничего не говорил, зато постоянно куда-то спешил, падал и открывал дверцы шкафов.
«Эту бы энергию – да в мирных целях», – вздыхал молодой отец, гадая, все дети такие озорные, или ему просто очень не повезло. Игрушки валялись по всей комнате, вперемешку с карандашами и вырванными из тетради листочками. Свитер, который бабушка не успела довязать, за несколько минут, пока отец отвернулся, обзавелся несколькими крупными дырками. Где крошка взяла ножницы, так и осталось загадкой.
Как-то утром, когда, кроме Оли и ее папы в квартире никого не было, тот решил подремать на диване. Но для этого девочку требовалось чем-то занять. Сергей достал из ящика очередную игрушку. Очень простая, на его взгляд, она все же могла отвлечь ребенка. Это была деревянная пирамидка, состоящая из крепкого штыря, на который насаживались разноцветные колечки, закрепленные конусовидной верхушкой.
Сергей внимательно осмотрел игрушку. Похожая пирамидка радовала его в детстве. По расчетам папы, ребенок должен заинтересоваться ею. И Оленька оправдала его надежды, тихо сев в уголке на маленький стульчик, и вращая желтые, красные, синие и зеленые колечки. Папа с облегчением вздохнул и завалился спать.
Примерно через пятнадцать минут Оле надоело крутить диски. Нахмурив лобик, она недовольно посмотрела на отца и тихо захныкала. Никакой реакции. Мама-то бросалась к ней, услышав малейший шорох. А папа продолжал спокойно дремать! Девочка снова покрутила пирамидку, затем, сняв верхушку, занялась разноцветными дисками, убирая их один за другим, и бросая в разные стороны. Папа так и не проснулся. Тогда ребенок взялся рукой за свободный конец пирамидки и стал стучать ей по ковру. Звук получился не слишком громкий. Оленьке понравилось. Поднявшись на ноги, она начала ходить по комнате, исследуя и ковер, и деревянный пол, и ножку журнального столика.
Потом Олюша решила подойти к папе. Сергею Воробьеву в это время снилось, что ему вручают премию за «выполнение особо ответственного производственного задания». Какое-то время заскучавшая Оленька просто смотрела на спящего, не мигая, а потом, вдруг размахнулась пирамидкой…
Она всего лишь хотела проверить, какой звук получится!
Раздался дикий крик. Папа подскочил на месте, едва не рухнув с дивана. Несколько минут он бессмысленно смотрел прямо перед собой, медленно приходя в себя. А, когда сквозь пелену боли, проступило участливое лицо Оленьки с пирамидкой в руках, он все понял. Воробьев выхватил у дочери пирамидку, собрал с пола все колечки и выбросил в мусорное ведро. До последнего дня больничного папа не спускал с ребенка глаз! Во избежание повторения истории.
И больше, как жена ни просила, не соглашался посидеть с больным ребенком.
Рассказ напечатан в номере газеты "Северный рабочий" от 3 февраля 2017года