Часть 1
Пролог. О них
– Времени остаётся всё меньше. Вам следует поторопиться.
– Ты всё время рассчитываешь на наши силы. Мы торопимся уже целый век. И успеха всё ещё не достигли. Единомышленники нам уже не верят.
– Это потому, что вы часто сами сторонитесь указаний.
– Когда же мы сторонились? Всё делалось точь-в-точь по твоим советам. В стране из-за этого были и процветание и развалы. Мы и сами впросак попадали из-за тебя.
– У вас всегда было отсутствие сплочённости. Так что ваши внутренние беды только из-за рассогласованности. А происходящее вокруг вас всегда было по плану.
– Если бы ты вместо расплывчатых фраз досконально сообщил нам полноценную методику, было бы проще.
– Мои возможности ограничены. Но всё, что я могу, для вас делаю.
– И всё, что ты делаешь, иногда приводило к провалу. Где гарантии, что всё получится?
– Вы не нуждаетесь в гарантиях. Я и так даю вам слишком много. И даю безвозмездно. Это больше, чем вы заслуживаете.
– Аномальную девчонку ведь не ты нам дал. Мы сами её обнаружили. Своими силами, хоть и случайно.
– Зато я подсказал, как вам с ней действовать.
– Мы больше двадцати лет возимся. Только это и делаем. Все уже давно пришли к выводу – её было незачем задействовать.
– Они все не правы.
– Мы уже столько средств израсходовали. Очень много людей устранено. Подчас даже невинных и непричастных.
– Это всё оправданные жертвы. Не нужно сожалеть.
– Но достижений нет.
– Вы попросту не с того угла смотрите. У вас давно есть всё необходимое для успеха.
– Ну так подскажи, что делать.
– Подскажу.
– И мы так и не знаем, что делать с проектом «циклон-16». Он же по твоей указке создан.
– Придерживайтесь плана. И всё непременно получится.
– За наши дела мы точно все попадём в ад.
– Не волнуйся. В ад вы точно не попадёте.
Глава 1. Лира – о том, что было дальше
Что было дальше? Ни-че-го. Вообще ничего!
Этот Гена пришёл, и хоть бы что-то полезное сказал. Так ведь вообще от него не прозвучало слов, которые для нас имеют малейшее руководство к действию. Пришёл, выпил кофе на халяву и ушёл. Но надо отдать ему должное, он гений пустословия. Ведь провёл у нас на посиделках целый час. И всё это время говорил. Говорил, что в будущем нас ждут трудности. Ну, это мы и без него знаем. Трудности у нас и сейчас есть, и всегда были. Так что говорить, что они ещё будут – это не новость. А надеяться, что их не нужно ожидать, по меньшей мере глупо. Но Гена сумел растянуть свой рассказ о будущих трудностях на час. Всего лишь одну фразу – на час! Как он это сумел? И хоть бы детальные подробности говорил. Какие трудности, когда и откуда. Но нет, не было деталей. Помнится, по приезду в Афганистан мне устроили лекцию, что за час я узнала об этой стране больше, чем про Советский Союз за всю свою жизнь. А этот. Так долго беспрерывно говорил, и всё без толку.
Единственное, что стало немного нужным, так это возможность пожить в этом доме. Перед уходом он разрешил нам в нём остаться. Как будто мы в его разрешении нуждаемся. Он же не хозяин этого дома! Сам же сказал, что мы все тут гости, и он в том числе. Так что он не может давать распоряжений. Да и мы вообще-то сами привыкли распоряжаться своими жизнями. Поэтому будем считать, что это мы сами решили тут жить. Но решили мы уже потом, после его ухода.
И ведь он не сказал, кто же собственник этого дома. Как может быть, что он ничей? Если Славы больше нет, а надо понимать, что он был предыдущим владельцем, то кто-то же после него всё равно этим домом владеет. Купил, получил в наследство, присвоил как-нибудь незаконно или ещё как-то переоформил в новую собственность. Видно же, что дом ухожен, значит, и хозяин есть. Какой-никакой, но есть же. Я уверена, что Геннадий что-то знает, но не говорит. Надо было опять ему врезать хорошенько, может, сказал бы что-то нужное.
Ушёл, и по-моему, лучше бы вообще не приходил. Час из жизни прошёл впустую.
Ну а после этого мы совместно и решили пока оставаться в этом доме. Мы не знаем, что стало с охотниками за нашими головами, есть ли они ещё где-то, оставят ли нас в покое. Но решили в старом доме не появляться. Вдруг там засада или слежка. Хотя это где угодно может быть. Гена же разнюхал, что мы вот на этой даче окажемся, а он не такой уж и способный. Но мы надеемся, что это место на данный момент забыто, и мы сможем тут пожить спокойно. Хотя бы на время.
Продовольствие на первое время у нас есть, голодать не будем. Но всё равно надо что-то решать с заработком. Продукты когда-нибудь закончатся. А скоро ещё и зима. Мне-то всё равно, а эти двое мёрзнуть будут.
Стали мы искать возможности финансового обеспечения. Правда, делали это привычным для нас способом, который Катя считает древним и неэффективным. Она засела за интернет и там копается. Тоже ищет для нас варианты. Вот и посмотрим, у кого получится успешнее работу найти.
Она ведь, кстати, настояла, чтобы я своё похоронное платье надела. То самое, которое я лишь однажды надевала незадолго до того, как меня подстрелили. А потом меня вместе с этим платьем захоронили. Я же ляпнула, что когда доедем до места назначения, надену его. А Катя это запомнила. Мы же не доехали, куда я планировала, значит, и с платьем уговор не работает. А та будто обладает внушающим воздействием и уговорила меня. В общем, на нашем новоселье я была в своём чёрном платье. Выглядела за вечерним столом, как отбракованная манекенщица, которых нужно гнать подальше от зрителей, чтоб не морщились. Катя же, наоборот, весь вечер восхищалась и любовалась. Кажется, льстить и обманывать не умеет, хоть я и пыталась в уме убеждать себя в этом. И своими восхищениями лишь смущала меня, пусть смутить меня и невозможно с давних времён.
А так она очень хорошая девочка. Если у меня взаправду имелась бы однажды рождённая дочь, то я бы предпочла, чтобы она оказалась именно такой, как Катя.
Глава 2. Катя – о новообретённых родителях
Это чего за словосочетание такое? Какие ещё новообретённые? Просто родители. Так уж получилось, что они не очень обычные. И я у них не очень обычная. Вернее – очень необычная. И пусть обрела я их совсем недавно. Но фактически же они постоянно ими были. Так что нечего тут смуту наводить!
А навели эту смуту те плохие люди. Охотники за головами, как мама выразилась. Это из-за них мы оказались в этом загородном домике. Но я не жалуюсь. Дом неплохой, крыша имеется. Я с детства жила в доме, а не в квартире. Так что даже привыкать не придётся, ведь в этом доме мы теперь и будем обитать. Но могли бы жить и у себя дома, а туда пока не вернёмся. Хотя с моей стороны – где находится «у себя» – не совсем ясно. Я ж с рождения иждивенец. Так что, куда меня поместят, там и есть «у себя».
Интересный момент. В школу я не ходила и учителей не знала. Но самой пришлось стать учителем. Пришлось стать учителем для своих родителей. Они же целых десять лет из жизни пропустили, и нужно было им рассказать о событиях этого пропущенного ими времени. О событиях и о том, как менялся мир, хоть он, может, и не так уж и изменился. Пусть не каждую новость, но какие-то вещи им обязательно нужно знать. Ведь если им случайно при разговоре с кем-то придётся услышать что-то всемирно известное, а они не в курсе, то это будет по меньшей мере странно. Закрытие «черкизона» они прозевали, а есть и другие знаменитые события, о которых стыдно не знать.
Ну, например, дата, которую знают все – одиннадцатое сентября две тысячи первого. Вряд ли есть человек на планете, который не слышал о столкновении самолётов с небоскрёбами. Если и есть такие, то это мелкие кучки аборигенов-затворников в джунглях, которым не интересно, что происходит за пределами их племени, и они не пользуются техникой современной цивилизации. Но основное большинство знают, и уж тем более, если это городские жители, которым доступны радио и телевидение. А мои предки не знали. Вот теперь и они знают. Показала им видеозаписи, последовательность произошедшего, а также версии случившегося – от теракта до спланированного домовладельцем сноса зданий с целью получить страховку.
Репортёры и гласность способствуют распространению таких вот неприятных происшествий. И почему-то именно такое интересно узнавать большинству людей. Если случается что-то хорошее, то это мало кому интересно, а ещё и многие журналисты предпочитают такое не освещать. Так что новостные сюжеты обильно насыщены сообщениями, способными расстроить здоровую психику. Может, это вообще специально делается. Я вообще за свою короткую жизнь в основном только такое и слышу.
Для полного комплекта рассказала им и о других подобных случаях. Без художественного расписывания подробностей, в общих чертах. О множестве терактов на железной дороге, в самолётах и в метро. О расстреле детишек в Беслане. Про катастрофу на Саяно-шушенской ГЭС и пожар в «Хромой лошади». О новых войнах в Грузии, Ливане и Израиле. О курином и свином гриппе. О экономическом кризисе две тысячи восьмого года.
Пришлось им рассказать и о новой войне в Афганистане, ведь из-за того, что они когда-то и сами были в этой стране, они не могут к ней с безразличием относиться. Для них было неожиданно, что развязали её американцы, которые раньше, наоборот, Афганистану оказывали помощь.
Сказала родителям, что барак – это не только тип здания, но ещё и имя человека с фамилией Обама. Того самого, который направил войска в Афганистан. Или ещё о другом имени. Об урагане – моём тёзке. Это ж надо было додуматься урагану наречь имя! Катрина. Хорошо хоть я родилась раньше его на пять лет, а то бы тоже, может, как мама, переименовала себя, чтобы не ассоциироваться с природным катаклизмом.
Или вот громкая фамилия – Ходорковский. Посадили, потому что не платил налоги. Так говорят, по крайней мере. Моим родителям это не грозит. Они все взносы в пользу государства всегда исправно отдавали, потому и жили и живут в бедности.
Чтобы немного разбавить все эти ужасы, вспомнила о немногих известных на весь мир известиях, не отличающихся пугающими страстями. Есть и такие, которые просто несут ознакомительную информацию, но при этом не ускользают от внимания многих. Например, Большой адронный коллайдер, его много лет строят, и он всё время ломается, а в учёных кругах немало бурных обсуждений из-за его перспектив. Развитие нанотехнологий, активное исследование Марса с частыми запусками туда всяких аппаратов. Маме было интересно узнать о разработках и внедрении бионических протезов.
Рассказывала им о происходившем на черкизовском рынке, как его закрывали. Там, оказывается, ещё и взрыв был. И теперь после закрытия рассматриваются разные планы о дальнейшем использовании столь огромной территории.
А в Лужниках, оказывается, тоже останавливают работу, я и не знала. Там уже годами рейды и проверки проходили, а также изъятия контрафакта. Рынок работает, но не в том виде, как раньше. Это мы уже позднее узнали, что в две тысячи одиннадцатом его закрыли окончательно. Так что теперь рынок уходит в историю, а «Лужниками» придётся называть только спорткомплекс.
Чтобы все эти новости рассказать, пришлось всё самой узнавать, потому что детали я и сама не особо хорошо знала, и нужно было многое уточнять. Хвала интернету, почти всё можно найти.
Короче, ввела я их в курс дела, чтобы они не прослыли невеждами. Заодно и сама просветилась.
Вечерами часто отдыхаем, как и многие люди. Самым простым способом. Показываю родителям всякие кинофильмы, их изобилие просто зашкаливает. Вспомнив, сказала бате, что есть сериал «Дальнобойщики». Он сразу сказал, что название неправильное, ведь истинный шофёр применяет термин «междугородник». Ну ладно, это же просто название. Посмотрели всего несколько серий, и он сразу же забраковал, заявив, что это туфта. Пусть там присутствуют именитые актёры, но сюжеты совсем неправдоподобные. Дескать, кто это снимал, не видел, что делается на трассах. Все ситуации выглядят нереалистичными. Бандитов, которых он не только видел, но и лично соприкасался, там изобразили как-то по-детски, таких просто не бывает. Даже диалоги будто дурацкие, ведь так совсем не говорят. Ну да, заметно. Я, например, ни разу не слышала от бати слово «трейлер», которое часто слышится в этом сериале. Или слово «люлька», которое все нормальные шоферюги называют спальник, хотя батя иногда называет «колыбелька». В общем, он не стал смотреть следующие серии, мама с ним согласилась. Они вообще не любители сериалов. Это не так уж и плохо. Так что смотрим полнометражные кинокартины на один раз.
Стали мы обживаться в новом для нас, но старом доме. Новый он лишь для меня. Папа с мамой этот дом, получается, уж больше двадцати лет знают. Но это время не столь значимо. После первого ночлега надо было решать и последующие. Кровать-то в доме одна. Стандартная советская одноместная. А ухитрились втроём там поместиться. Но мы после той поездки устали, и было не до комфорта. Это ещё хорошо, что мы не имеем избыточной ширины туловища, а я и вообще худышка, что моё присутствие на кровати совсем не заметно. Но дальше-то это будет ненормально. Мы же все завоем, требуя положенное удобство. А я ещё и расти буду, так что нужно принимать меры.
С мамой получилось проще. У неё засыпание происходит с переменным успехом, поэтому чаще всего горизонтальное положение ей не требуется. Папа настоял, чтоб на кровати спала я, а сам спит на полу, бросив на него матрас. Но иногда настаиваю поменяться. Пусть хоть отдохнёт получше.
Где-то через неделю после нашего новоселья узнала папу с необычной стороны. Проявляется это лишь в ночное время. Ладно бы он храпел. Однако нет. Он спит и вдруг стал кричать во сне. Повторяется это в среднем раз в месяц. Мама сказала, что это у него давно, почти всё время, что она его знает. Вот те на. И она спокойно об этом говорит. Середина ночи, тишина, а я вдруг вздрагиваю от его внезапных пронзительных слов.
– Чего ты орёшь? – спрашиваю его громким шёпотом.
– Ничего. Спи, – говорит он, сам проснувшись от кошмара.
Что именно папе снится, я не знаю, но по обрывкам фраз со временем поняла, что снится ему что-то из Афгана. А ведь уже столько лет прошло. А он эту тему всё время обходит стороной. И не только не говорит о реальности той страны, но и о том, что ему снится.
Я несколько раз спрашивала о том, как он там работал, что он там видел. Узнать бы, что это за страна, из первых уст. Не говорит. Молчит. Как будто это запретная тема, и его могут за это покарать. Потом и мама подсказала, чтобы я не лезла с расспросами, так будет лучше. Хотя и от неё тоже об Афгане я почти и не слышала. Они мне о давней поездке в Польшу рассказали во всех подробностях. А про Афганистан – нет. Сказал только, что работал в АФСОТРе. А выяснять об этой фирме в интернете оказалось бесполезно, там вообще о ней нет информации.
Мы по-прежнему не знаем, что со Светланой. Так и не объявилась. Геннадий, по его словам, тоже не знает. Прозвучало, что с ней всё в порядке. Опять же имеются основания считать, что он говорил нам не всё. А после совместного обсуждения мы вообще стали теряться в догадках ввиду этой неразберихи. Вдруг Светлана не просто так пропала. Не похищали её, как мы полагали. Наверно, не похищали. Вдруг сама ушла. Бросила нас. Но должны же быть у неё какие-то для этого основания. Непонятно как-то. Искать её бесполезно, но рано или поздно мы выясним, что с ней.
Даже Геннадий вдруг пропал. Поселил нас в этом доме и перестал появляться. Вообще не даёт о себе знать. Он говорил, что его уволили. Чтобы жить, возможно, работу какую-то нашёл. Мы вообще не интересовались о его жизни, где и как живёт. Его личная жизнь от нас скрыта, но мы не пытались разузнать что-либо. В соцсетях он тоже не проявляет активность, может, перестал пользоваться. Сомневаюсь, что с ним случилось подобное, как со Светланой. Но типок определённо имеет странности.
Светлана мне не родственница, Геннадий тем более. Переживать о них незачем, у меня это и не получается. Ведь у меня мамины гены. Если вдруг родителей не станет, я тоже не стану переживать, потому что физически не смогу этого делать. Надеюсь, что они не позволят себе исчезнуть раньше времени, чтобы не пришлось это ощутить на себе. Вряд ли я смогу теперь нормально существовать без них.
Глава 3. Алексей – о Кате и Лире
Нормально живём. Не безбедно, но вполне сносно. Гена говорил, что будет трудно, но мы так и не поняли, что он имел ввиду. Проблем, конечно, у нас хватает, но если это и есть его прогнозированные трудности, то он точно дурачок какой-то или я не знаю.
Лира так и не смогла найти работу Икарусу. А нам кормиться надо. И ладно бы я или Лира. Мы выкрутимся. В девяностые выжили и сейчас сможем. Но надо ведь ребёнка кормить. А Катя ведь не привыкла жить в нужде. Она с детства опекалась очень умной женщиной, которая прекрасно о ней заботилась. А мы и способностей по выращиванию детей не имеем, и будущее с обеспечением туманное.
Лира со временем первая предложила забрать со стоянки наш КамАЗ, я и сам склонялся к этому. Она даже честно сказала, что сглупила, предложив укатить на Икарусе куда-нибудь подальше. Но мы с Катей её глупой не считаем и так же честно не соглашаемся с её словами. Непутёвых решений в жизни у каждого было предостаточно. Ну, кто не ошибается. Если напомнить ей о всех моих глупостях, которые она имела возможность видеть, то она же вообще получится мудрейшая мудри́ха. Или как это правильно назвать? Умнее меня, в общем. Тем более, что я с моими глупостями – полный болван в её глазах.
– Привет, дядь Паш! – верещала Катя, когда мы заявились на стоянку. Вела себя, как будто соскучилась по нему, а ведь он ей просто типовой знакомый.
Паша, конечно, снова оказался ошарашен при нашем появлении. Удивился, что даже высказаться не смог. Только недавно припарковали КамАЗ не бессрочное хранение, а сейчас забираем его. И до этого его пребывание тоже не отличалось обыденностью. Возможно, мы тут самые странные клиенты.
– Продать-то не успел его? – спрашиваю его.
– Я и не собирался. Вы вообще, конечно, непонятные люди. Ну и родственники у тебя, Катя.
На грузовик тоже работу оказалось искать непросто. Сейчас большинство большегрузов давно уже таскают телеги в полтора раза длиннее моей и грузоподъёмность у них больше. Потому и заказчики комплектуют грузы под такие объёмы. А маленькие заказы для «газелек» или даже для среднетоннажников брать невыгодно. Вот и перебиваемся случайными заработками.
Ездим по-прежнему вместе, втроём. Оставаться дома, когда грузовик в рейсе, ни Катя ни Лира не собираются. Видимо, все хотят быть причастными к заработку и не статься дармоедами. Попробовал съездить один, оставил Лиру с Катей, так она извелась вся. По несколько раз в день по телефону звонила. Наверно, не приучена жить одна, а с Лирой ей непросто. Ну, пусть так. Заодно, как и раньше, мне есть сменщик в дороге, а Катя грузы ищет по интернету. Я этому так и не научился. Поскольку ездим всем составом, в кабину соорудил ещё одну спальную полку. И если Лира ночью продолжает движение, то я и Катя можем нормально отдыхать, иначе кому-то пришлось бы на сиденье спать.
А Катя вообще молодец. В нынешнее время многие организации рассчитываются банковскими перечислениями, и за грузы тоже значительная часть также платят. И вроде как шоферам безопаснее – не надо возить с собой большие суммы денег. Вот Катя и помогла нам разобраться в работе банковских систем. Вернее, она сама разбиралась, я и Лира даже вникать не стали, вообще все эти сложности не лезут в голову. Открыли мы с её помощью счёт в банке, получили пластмассовую карточку. И теперь заказчики присылают нам деньги на счёт. Катя подсказала не обналичивать все деньги, а обязательно оставлять там запас. Пусть будет на аварийный случай и якобы со временем эта сумма ещё и будет увеличиваться. Это как? Чушь какая-то. Но спорить не стали. С этим счётом плохо только, что перечисления ждать приходится долго, иногда неделями. А попадаются аферисты, которые пользуются тем, что нужно ждать, и вообще не платят.
Учится она всё также в домашних условиях. Без документов в школу её не сдать. Как мы поняли, Светлана Семёновна какую-то образовательную программу ей устроила, чтобы обучение было почти как в школе. А мы и не имеем представления, как её обучать, чтоб образование не стояло на месте. Но она сама по компьютеру обучается, читает там что-то. И нам даже участвовать в её школьном обучении не нужно. Сама всё сразу и с лёгкостью схватывает. И мне даже кажется, что посещала бы школу, она стала бы вундеркиндом.
Обучаясь самостоятельно, Катя может выбирать, что ей читать, а что проигнорировать. Она уже обратила внимание, что многое в школьной программе попросту не нужно и не пригодится, являясь абсолютно бесполезными дисциплинами. Такое есть и в точных науках, и в гуманитарных. Она прочитала немало книг, и решила, что множество художественных произведений для учащихся необходимо отвергнуть. Начала читать «Войну и мир» и возмутилась:
– Это что, правда в школе задают??? Такая тягомотина!
Толстого не просто не дочитала, а забросила ещё на первом томе. Зато Булгакова оценила, читая его произведения с научно-врачебным уклоном. На радость Лире, хотя она даже не подсказывала о разновидностях его творчества и том, что он её коллега. И в дальнейшем, основываясь на практической разумности, Катя уже фильтровала предназначенные для старшеклассников ненужные области знаний.
После чеховских рассказов ради шутки иногда стал называть Катю Каштанка. По-доброму, без всяких унижений. А она бесится. Не ожидал. Изучив её характер, мне казалось, что это её позабавит. Видимо я плохо её знаю, надо ещё знакомиться и знакомиться.
Возможно, была бы с нами Светлана Семёновна, она бы как-то подкорректировала её учебную программу. Я точно не знаю, в какую сторону в ней рулить, потому что из своего школьного обучения всё давно забыл. Видимо, Катя права, что значительная часть школьных знаний не пригождается. Но мы решили частично не отступать от традиций Светланы в других областях жизни. Водим Катю по кафешкам, на разные городские мероприятия, на ВДНХ. И ей развлечение, и мне с Лирой отдых от рутины.
Кстати, когда мы были в банке, нам предложили взять кредит и купить новый грузовик. Какой ещё новый? Иномарку? Или современный КамАЗ? Тот, который с немецкими технологиями и кучей микросхем. На иномарку не сяду, помню до сих пор все удобные неудобства магнитного автопоезда. Мы понимаем, что наш старый татарин на фоне новеньких Сканий и Мерседесов не смотрится, но нам другого не надо. Знаю, что многие ветераны тоже не собираются променять старые КамАЗы на что-то насыщенное электроникой. А нынешние новые КамАЗы – это вообще не то. Так что я уж как-нибудь поработаю на старинной технике, пусть и требуются в неё постоянные вложения на ремонт. А Лира рассудила, что кредит – это похоже на долгосрочную кабалу. Если с доходами станет трудно, то как потом банку платить? В общем, совместно приняли решение не обременять себя финансовым рабством.
После тех насыщенных дней, когда мы после многолетней спячки пересеклись с людьми, которых официально, наверно, не существует, у нас отличилось физическое состояние. В те дни Лира часто была вялая и сонная. А стоило нам поселиться на даче Славы, как она нормализовалась. Не тошнит, не перегревается. Так что купленный когда-то кондиционер теперь стои́т без дела. В домике даже в летнюю жару сносный климат. Со сном только непонятности. Обычно она всё также не спит по несколько суток, но редкий раз засыпает. И хорошо, что ночью. Неужели все её недомогания и правда были от радиоактивного источника в Икарусе?
У меня глаза хорошо видят, не то, что раньше. Но спина ужасно болит от работы с грузовиком. У одной Кати нет проблем со здоровьем, она же молодая ещё, рано ей болеть.
Годы летели очень незаметно. Один, другой, следующий. Раньше как-то не так было. Время, конечно, и в прежние дни по-своему было скоротечным. И когда я в Афгане работал, и потом вместе с Лирой, и работая без неё. Но теперь скоротечность будто ускорилась. Словно потерянные десять лет сами старались наверстать своё и отыграться на нас. Правда, для нас, и в первую очередь для меня и Лиры, время предстало в ином облике, нежели для любого человека. Может, оттого, что мы все постоянно заняты, оно и стало таким незаметным. А может… Может… Но об этом потом.
Глава 4. Лира – о Кате и Алексее
Девочка хорошая, но мне с ней всё ещё трудно. И не могу понять почему. Давно уже смирилась, что она зовёт меня мамой, я и сама уверенно считаю себя её матерью. Но где-то внутри меня что-то всё ещё препятствует окончательному принятию её в родные пенаты.
Зато ей всё даётся просто. Она преспокойно влилась в наш непутёвый коллектив, сменив общество интеллигентной Светланы Семёновны на наше колхозное. Запросто может обжиться в любой новой незнакомой обстановке. Не привередлива в еде. Замечательная девочка. Но есть у неё серьёзный недостаток. Ей легко жить за чужой счёт, она к этому привыкла, пусть и нет у неё мажорских замашек. Мало того, что у нас доходы маленькие. Но мы к тому же с нашим образом жизни и с необычным прошлым легко можем сгинуть и оставить её одну. Тем более уже были случаи. И как тогда она будет дальше? Справится ли в одиночку без поддержки и обеспечения взрослых?
Я учу её готовить еду и заниматься хозяйственными делами. Хотя многое она уже и без этого умеет. Мне же проще. Но при всём видимом домашнем благополучии мне её будущее видится очень туманным. Чем она будет заниматься? Такая же камазонка, как и я, вряд ли из неё получится. Тем более у неё явно нет предрасположенности к грузоперевозкам, хоть она и катается в кабине и усердно помогает искать заказы. Ей вообще повезло, что она участвует в работе в относительно спокойное время. Если бы она очутилась в грузоперевозках лихих девяностых, то её, наверно, воротило бы от любого грузовика. Мы с ней не обсуждали этого, но я отчётливо вижу, что за руль она не сядет и не будет диспетчером. Не станет и врачихой. А к чему её влечёт, я абсолютно не вижу.
Бедная Катя. Вообще не представляю, как она живёт со своей уникальной способностью. Можно сказать, что у неё с рождения постоянный шум в ушах, который она сама же и издаёт. И считает это нормальным. Но это же ужасно. Сравнивает этот звук с мурлыканьем кошки. Как она может сравнить? Она ни разу котёнка не держала и не гладила, потому что он со страху в панике от её инфразвука убежит. А если изловчиться поймать его, то он исцарапает её с ног до головы. И тогда Катя станет похожа на меня не только характером, но и внешностью. Мы ей запрещаем кричать громче её штатного уровня звука. И не только при нас, но и при любых других людях. Ну и требуем не рассказывать о своих необычных способностях.
Нет нужды ей напоминать и повторять об этом. Ей всегда достаточно одного раза, чтобы она стала слушаться. Так что мы уверены в ней, что она точно не проболтается и не повысит свой чудесный голос. Ну, то есть не понизит, если говорить о его физических характеристиках.
Не представляю, как Светлана несколько лет жила рядом с ней. У неё же должно было быть тревожное беспокойство в круглосуточном режиме. И от этого она должна была стать более психованной, чем я. Неясно, было у неё это беспокойство или нет. Напротив, по ней было видно, что она очень уравновешенная. Ну и хорошо. Была бы невротичкой, вырастила бы из Кати не пойми кого.
Может, в кино и мультиках люди со сверхспособностями выглядят привлекательно, а кто-то сочтёт, что это так здорово – обладать какими-то необычными свойствами. На самом деле это совсем не так. Жить в среде обычных людей, являясь не обычным, очень непросто. Особенно, если нужно скрывать от окружающих свои особенности. Уж я-то знаю, о чём говорю. Ведь тоже в каком-то смысле сверхчеловек. Общество всегда отвергало тех, кто отличается от большинства. А уж если эти отличия выражают превосходство над другими, то на хорошее отношение лучше не рассчитывать.
Катя растёт. Нельзя сказать, что мы были к этому не готовы. Это было вполне ожидаемо, все дети растут. Но она ворвалась в наш размеренный жизненный ритм, и имела наглость изменить его в свою пользу.
Растёт, значит, нужно ей периодически покупать новую одежду. А она просит одёжку, какую получше. Не требует конечно престижную и фирменную, чтобы среди сверстников не выглядеть лохушкой. Но даёт понять, что одеяние нужно качественное. И тут я её прекрасно понимаю, тоже предпочитаю качество. У меня у самой старая югославская куртка, которой сносу нет. И она прослужит ещё много лет.
И обувь. Каждый год требуется новая. К моменту, когда её рост замедлился и, надо полагать, прекратился, её лапы оказались сорок четвёртого размера! Даже у её папаши нога на размер меньше, а он её повыше. И он донашивает её ботинки с прошлого сезона, которые ей стали малы. Мои косолапые тем более малюсенькие, как и полагается малюсеньким дамам. Такое превышение габаритов дало повод засомневаться в родственных связях. Но мы же все не обделены умом. Не стали мы сдуру городить, что это неудачный результат лабораторных работ. У людей всяко бывает. Я встречала женщин выше двух метров ростом, и таких, у которых лапы, что на рынке обувь не найти. Может, Катя вообще в деда. Или в прадеда. Неизвестно только в чьего.
С ростом в высоту у неё и волосы удлинились. Мне на зависть. Мои искусственные не смотрятся так эффектно. А она заявила, что хочет их укоротить. Я в момент её отговорила. Подрастёт, ещё поймёт, что не зря. Волосы же – естественный головной убор. Потому я даже зимой нередко не покрываю голову. Любая шапка на женской голове портит её причёску. Но только не на голове Кати.
Попросила она померить мою красную беретку (это, кстати, единственный наличествующий у меня головной убор после регенерации). Она уже только у зеркала была в восторге. Смотрится неотразимо. Меня эта прелесть украшает. А на ней с её гривой и вовсе бесподобно. И ведь с любой одеждой Катя в ней, как та самая мисс. Хоть в летнем костюме, хоть в зимней куртке моя беретка на ней будто завершающий штрих, добавляющий неповторимую изысканность. Иногда берёт её потаскать. Так глядишь, когда вырастет, и куртка моя ей в наследство перейдёт.
А она ведь ребёнок. И помимо нужных вещей, ей ещё требуются всякие безделушки. Плеер ей купили. Магнитолы в кабине ей недостаточно. Мало у кого в её возрасте не было тяги к музыке, так что тут всё объяснимо. А отказывать ей – значит притормозить её развитие. Да и портить с ней отношения, которые и без того очень невнятные, не хочется. Ну она хоть музыку нормальную слушает, а не сопли девчачьи, которые я в изобилии слышала отовсюду, работая на «черкизон». К ним я отношу всякие «Краски», «Руки вверх», «Вирус», «Акула», а у некоторых название исполнителя – просто имя – «Света», «Натали» и им подобные, которые, я считаю, вообще не заслуживают внимания из-за отсутствия фантазии. Катя послушала и их, чтобы быть в курсе их творчества, но в целом эту лабуду отвергает. А предпочтения у неё оказались очень разносортные, как по стилям, так и по эпохам. То есть она с лёгкостью воспринимает и «Арабеску[1]» с Пахмутовой и «Кранберрис» с «Би-2».
Катя даже ухитряется тексты песен по-своему интерпретировать и находить какие-то скрытые смыслы. Считает, что многие старые песни удивительно вписываются в современность, и даже лучше, чем в свои годы. И у Цоя такое нашла, и у «Технологии», и даже у неведомой мне Дебби Гибсон, «электрическая молодость», по её словам, – это типа как раз про что-то сегодняшнее, знакомое и понятное ей, а не про поколение тридцатилетней давности, которое выросло на «Нинтендо».
Она и кинофильмы для наших совместных просмотров выбирает с толком. Не сопливые мелодрамы, а киноленты о жизни, и даже такие, где думать надо над сюжетом, которые большинство и смотреть-то не станет. Все её предпочтения оказались таковы, что наверняка мало кто в её возрасте будет делать такой выбор. Спрашивает иной раз: «А это ты смотрела?» «А вот это?» «А это?». А я, оказывается, вообще много даже очень известных кинофильмов и не видела, и даже не знала о их существовании. В девяностые не до них было. И в кинотеатры не ходила, хотя транспаранты с рекламой новинок висели на каждом шагу. Что с того, что в Икарусе был телевизор, я-то в нём не часто ездила, а что крутил Сергей Иванович для пассажиров – не знаю. Я умеренно пользовалась телевизором лишь в детстве и в годы учёбы. А потом… Оказывается, с тех пор до встречи с Катей я вообще жила без кино и телеящика. Даже не задумываясь. Обалдеть!
В шутку она говорит, что с нами стала деградировать. Дескать, разговаривает чаще простыми не умными словами. Ну да, заметно. Порой бывает, что и подобрать нужные слова не может, чтобы выразить какие-то мысли. Но глупее она не стала, по-прежнему всё такая же умница. Она одна в любом случае умнее нас обоих.
Она помогла мне купить сотовый телефон. Я считаю, что он мне не нужен, но она настояла. Мы почти и не расстаёмся, почти всё время вместе, а Катя заявила, что на всякий случай сотовый должен быть. В общем, купили в магазине аппарат Нокия. Модель, по словам Кати, даже получше, чем у неё самой. Из-за этого я предложила ей поменяться, пусть пользуется новым, а у меня будет её старенький, похуже. Но она говорит, что это неправильно, да и хоть новый хоть старый – они принципиально не отличаются. Можно переговариваться, и это главное. А спустя годы купили ей новый телефон без кнопок. Кнопочный ещё ладно, более-менее воспринимаю, а её новый вообще не понимаю, как работает. Там не только разговаривать можно, но есть и интернет и телевизор и ещё какие-то штуки, в которые я даже вникать не собираюсь.
Наш главный семейный камазист здоровьем не пышет. Мои врачебные навыки не пропали и навсегда при мне останутся. Так что на мне негласно забота о здоровье и его и дочки. Вот только здоровье его отличилось нехарактерными особенностями. Я хоть и работала мало, но мне известна теория. Таких случаев в медицинской практике ранее не наблюдалось. У него же проблемы с сердцем начались в самом конце девяностых. И по идее, он сейчас должен на таблетках жить. Но за последующие годы проблем с сердцем у него не было. Вообще. И с глазами были проблемы, когда после мордобоя ему пришлось очки носить. Но зрение у него сейчас нормальное. С возрастом часто у многих развивается дальнозоркость, а у близоруких из-за этого глаза нормализуются. Слабо верится, что с ним так и случилось. Неужели понятие «время лечит» работает и буквально? В нашем-то случае это «лекарство» использовалось по прямому назначению. Но как бы ни было хорошо, всё равно болячки у него вылезли. Из-за работы в кабине у него проблемы со спиной. Вроде как многие, кто работают на старых КамАЗах, имеют больные спины. Я тоже в этой кабине трясусь, но мой металлический скелет крепкий, в отличие от классических костей, мне даже переломы не угрожают. А его позвоночник нуждается в обслуживании, и ему нужно делать массаж. К профессиональному массажисту даже нечего думать идти, тарифы у них бесчеловечные. Сама массаж делала. И сразу же обучила этому ремеслу Катю. Я своей тяжёлой рукой могу повредить что-нибудь, так что пусть Катя своими мягкими ручонками его лечит. Ну и делать ему массаж просто не хочу. Без объяснений. Мгновенно усвоив технологию, Катя теперь после каждого рейса мнёт ему спину. А иногда делает массаж прямо в кабине, когда поездки по несколько дней. С мануальной терапией ему гораздо лучше, а то жить бы ему с остеохондрозом.
А в какой-то момент он предложил поменять прицеп для тягача. Мало он подходит для современных объёмов грузов. Можно сказать, что мы теряем часть прибыли. Копили целый год. И всё равно пришлось выбирать среди сильно подержанных, ведь вся техника сто́ит дорого, а ставки на грузы дешевеют. Катя тут как тут. В интернете куча объявлений. Выбрали несколько штук и поехали смотреть. Обычно продаётся откровенный хлам либо сомнительные колымаги. Вот Катя в такой технике не совсем смыслит, но своим зорким глазом всегда замечала неприметные детали, которые подсказывали нам, что от покупки лучше отказаться. Тот прицеп, который мы в конце концов выбрали, достался нам существенно дешевле, чем была изначальная цена. Опять же благодаря Кате. Уболтала она упрямого мужика, найдя в товаре кучу недостатков, да ещё и своим разговором как-то скрытно крутила, что именно она была лидером диалога. Талант! И вот подержанный полуприцеп с тентом в нашем распоряжении. Теперь двадцать тонн для нас не проблема. А старый, вместо которого и приобретался другой, довольно быстро забрали себе какие-то южане. Наша телега была в прекрасном состоянии для своего почтенного возраста, «чёрные» даже удивились, они впервые видят такой ухоженный прицеп, ещё и с кучей оригинальных деталей.
Мы вообще реф подумывали купить, но он дороже. На тент кое-как капитал наскребли. Но сочли, что тент практичнее, можно почти всё возить. Кирпичи ведь в реф не погрузят. Хотя я видела умников, которые в рефах возили доски, керамику, автошины, даже ванны.
Испробовав этот прицеп на разовых заявках, он подрядился возить цемент из Ча́мзинки. Несложная работа, один лишь клиент, постоянный маршрут. Но через год решил отказаться. Слишком много пыли оседает внутри прицепа. И не просто пыль, а цемент, хоть он и упакован в мешки, но всё равно просачивается. А то ведь и упаковка бывает повреждена, и он сыплется на пол. А отмывать потом нам самим. Решено было перейти на пиломатериалы, от них хоть не такой мелкий и липкий мусор.
Потом пробовал возить почту. Но оказалось, что с всем известной почтовой компанией вообще лучше не связываться. Все люди, которые пользуются услугами почты, очень негодуют на её работу. А работники почты от обоснованных претензий не только отворачиваются, но и часто перекладывают ответственность на других. В том числе и на грузоперевозчиков. Так что и он отвернулся от почты, пусть сама свои проблемы расхлёбывает.
Мы что только не возили за разное время. Алкоголь, колготки, минеральные удобрения, реквизиты для театра. И за какой груз ни возьмись, везде есть свои каверзные подвохи.
Став подростком, Катя вдруг решила, что ей нужна доска с колёсиками. Я и так не понимаю это приспособление. Совершенно бесполезный предмет. Пользы от него, как от средства передвижения, абсолютно нет. Попросила бы велосипед, ещё можно было бы понять, на нём хоть действительно можно ездить. А у нас тут и кататься-то негде. Дорога в посёлке раздолбанная, и это не мы на грузовике постарались, она тут давно такая. Не ездить же специально в город в прогулочные зоны отдыха.
А ещё и цены на эти доски немаленькие. Самые крутые сто́ят, как автомобиль. Это же просто доска с колёсами. За что там платить? В общем, купили мы ей этот странный инструмент передвижения, только из категории недорогих. Но она довольна, говорит, что и этого достаточно.
И ведь освоила катание на этом скейтборде очень быстро. А учится на расколоченной дороге вдоль домов посёлка, виртуозно объезжая все выбоины и ямки. Мне предложила попробовать прокатиться. Я чуть шею не свернула, просто поставив ноги на доску. Больше не собираюсь. Были бы кости вместо титанового сплава, точно бы сломала. И после этого затребовала от неё, чтоб и сама осторожничала, чтоб кости не переломать.
А копаясь потом в интернете по этой теме, она узнала, что, оказывается, в Челнах на автозаводе когда-то тоже такие доски выпускались наряду с множеством других народных предметов. Скейтборд с названием КамАЗ. Да уж, вот так расширение заводской гаммы производства.
Я вообще ожидала, что в её подростковый период будет куча проблем, как это и случается в большинстве семей. Но нет, их не было. Помню, что со своей матерью и то бывали недопонимания, хоть и не настолько сложные. А с Катей как-то необычно получилось – росла, менялась, взрослела, но диалоговых хлопот это не доставляло.
Веду с ней себя прямо, как заботливая мамаша. Сначала я отказывалась в это поверить. Я – её мать. И если забыть про генетический тест, то я, в общем-то, как-то легко и быстро её приняла. Вопреки самой себе. Умом понимаю, что я не должна была. Но оно как-то само собой получилось. И я подозреваю, что Катя к этому причастна. Она имеет удивительную силу убеждения. Она скажет коротко и просто, и ей трудно не поверить. Скажет: «Мама, я твоя дочка», и я верю ей. Безо всяких сторонних доводов. Потому что это правда.
Глава 5. Катя – о Лире и Алексее
Мама смирилась, что она теперь мама. Пусть и самая нестандартная. И это не вынужденная её участь, это… даже не знаю, как выразиться. Вот с её появлением часто стало случаться, что не могу подобрать слов, чтобы сформулировать мысли. Это… В общем, это так и есть на самом деле.
Первое время её само слово «мама» немного угнетало. Она соглашалась с таким новым званием, но даже спрашивать не нужно, она от него не в восторге. От самого названия, имею ввиду, а не от должности. Ну а как мне ещё её называть, чтобы это её не тяготило? Матушка, может? Это даже не звучит – матушка Лира или матушка Лариса. Просто по имени, как батя – но это не принято при моём должностном положении. Есть куча терминов – мамуля, мамаша или маменька, и они ей не только не подходят, но и ещё сильнее будут угнетать.
Она вот говорила, что ей сложно разговаривать с детьми. Соответственно, и со мной тоже. Не понимаю, она же с ними пересекалась. И не раз. В больнице до аварии – детей лечила, а это типа не считается. Ну, допустим. Но потом-то она же всё равно общалась с ними. Сама рассказывала. Она же не только челноков в Икарусе возила. У неё были заказы на экскурсии для школьников в Петербург (она кстати до сих пор называет его Ленинград). Я уверена, что разговоры не ограничивались фразами «Добро пожаловать на борт» и «До свидания». И пусть с ними, возможно, был просто деловой разговор о поведении в салоне и о чём-то подобном, но ведь был же.
И я вот сама ощущаю, что разговаривать ей со мной трудно. С батей ей легко. А между нами какое-то неощутимое препятствие. Когда мы разговариваем, то понимаем слова, говорим на одном языке. Даёт указания или советы, я слушаю и выполняю. Я что-то спрашиваю, она отвечает. Она не избегает меня, но просто так без надобности со мной не говорит. И ощущаю какую-то помеху. С батей таких ощущений нет. Может быть, я тревожу её своим постоянным низким звуком? Тогда, получается, батя может на это не обращать внимания. А может, всё гораздо сложнее, она ведь очень сложна по своей натуре.
Она может кому угодно и нагрубить, и в морду дать, не испытывая угрызений совести. И сама осознаёт, что не была такой. Она ведь в молодости, пока училась, была совсем другим человеком. Обычной девчушкой, не нахалкой, не грубиянкой. Не было у неё многих свойств, которые есть сейчас. Откуда оно в ней взялось, она не знает. Опыты над ней её конечно изменили. Но, по словам бати, она первое время всё равно была больше похожа на нормальную. Была повеселее, поэнергичнее, была какая-то мера в её хамстве. А когда она очнулась после десятилетней спячки, её как будто переклинило. Как будто в старом теле другой человек поселился. Чего случилось, непонятно. Вряд ли ведь это оттого, что она просто стала старше по возрасту, оставив в прошлом свой юношеский задор, который делал её столь бодрой.
Мы живём с ней вместе, но как-то обособленно. Как я уже описывала, разговариваем, общаемся, совместными делами занимаемся. Но она как-то отстраняется от нас с батей. Кстати, и батя от неё тоже, но в меньшей степени. Это невозможно описать словами. Вместе, но порознь. Мы все вслух не признаёмся в этом, живём, как будто у нас полнейший порядок. Не знаю, замечают ли они сами своё столь символичное дистанцирование, но я его вижу отчётливо. Зато я с батей вообще прекрасно себя ощущаю, мы прям, как две лучшие подружки.
Строгая мать. Не послушать её – равносильно трагедии. Она не станет ругаться, не станет повышать голос и настаивать, объясняя важность её указаний. Но посмотрит та́к, что сразу станет ясно, что ей перечить нельзя. Да и во всех других вопросах она выражает упорство. При всей её строгости, она не забывает совещаться, когда нужно принять совместное решение. А если решение принято, то опять же необходимо его неукоснительно соблюсти. Строгая. Но при всём этом она совершенно не лишена нормальности. Говорит всегда спокойно, голос не повышает, всегда рассудительна. С ней бывает трудно, но я не ощущаю какой-то неловкости. Она хорошая, и я прекрасно ощущаю, что она ко мне относится так, как и полагается матери. С каждым годом наши с ней непростые взаимоотношения упрощаются и делаются более близкими. Мама в этом не призна́ется, но явные факты ей скрыть не удастся.
Я вот как-то надумала постричься. Чуток укоротить волосы, а то длинные трудно обслуживать. Я полагала, что ей будет всё равно, и вообще нет дела до моей внешности, если она даже о своей не волнуется. Но она не позволила. Говорит:
– Волосы – твоё естественное украшение, и его надо беречь. Ты заодно подумай, как на это твой папа отреагирует. Я уже пробовала стричься, и сейчас уверена, что лучше не надо.
Чем больше мы своеобразно общаемся и знакомимся, тем больше новых сторон я о ней узнаю. И часто необычных и странных.
Вот как-то мы после рейса зашли в логистическую диспетчерскую, чтобы сдать бумаги. Мы же втроём ездим, так вот втроём и зашли в офис. Просторное такое помещение, столы, компьютеры, оргтехника, куклоподобные девахи сидят. Бумажки, печати, вся эта канцелярская требуха. Мама тайком так в сторонке, чтоб другие не слышали, аккуратно шепчет бате на ухо:
– Гляди, как смотрит.
Это она про девку, которая в дальнем конце офиса сидела, и типа засматривалась на него. Вот зачем мама так делает??? Та диспетчерша, наверно, не дурочка, если видит, что объект её внимания не один пришёл. Ещё и с дочерью. Не исключено, что просто смотрит, но не засматривается же. Или мама решила, что при таком раскладе можно тут сватовство оформить и наконец-то наградить его суженой? Ей самой такое предложить, она же сразу резко ответит, может даже рукой приложит. Я уже давно не лезу в их взаимоотношения, не пытаюсь их улучшить или испортить. Вот только зачем же она сама их портит?
Или как-то я её спросила:
– Тебе в чём больше нравится ездить – в КамАЗе или в Икарусе?
– Мне больше нравится пули из детей вынимать, – с простотой ответила она.
Вот ничего себе. Она всегда шутит своеобразно, но эти её слова совсем не похожи на шутку. Хорошо хоть вынимать, а не всаживать. То есть, если меня кто-то подстрелит, то она вытащит из меня пули и сделает это с огромным удовольствием. Не потому, что я её дочка родная, не потому, что это нужно ради исполнения врачебной этики и сохранения здоровья пациента, а потому, что ей нравится сам процесс извлечения. Мне сразу вспомнился врач из книжки Ярослава Гашека, который обожал солдатам промывать желудки и клистир ставить. Он, наверно, был одержимый своей манией. В общем, мамаша у меня со своими маньячными странностями.
Наш КамАЗ худо-бедно работает. Имеем заработок, не голодаем. Но заработок весьма скромный. Правда, огромная доля заработка растворяется в самом КамАЗе. Запчасти на него безумно дорогие, а потребность в них постоянная.
Пока была маленькая, понятия цен и расценок для меня не были понятны. Существуют деньги, есть товары и услуги, за которые надо платить, а чтобы платить, нужно зарабатывать. Всё казалось простым и очевидным. А в тонкости экономики нормальный ребёнок не будет вдумываться. Но когда я подросла, то усвоила некоторые условия формирования цен и расходов. Быстро поняла, что цены высокие, а зарплаты маленькие. И увеличиваются они с годами очень непропорционально. Эти же особенности увидела и в грузоперевозках. Мало того, что заказчики неоправданно мало платят, так ещё и логисты забирают себе бессовестно большую долю вместо положенных пяти процентов. Ещё и ругаются, если грузовик почему-то медленно едет, много простаивает по пути или ещё какие-то претензии предъявляют. Сидят у себя в офисах, в жизни трассу не видели и не знают, что там происходит. В глаза не видели как выглядит кузов грузовика, думают, что в нём что угодно может поместиться. Согласовали все вопросы по телефону, а потом кофе хлещут и пасьянсы раскладывают. Я младше тех офисных дурочек, а могу запросто их всех на место поставить. Ведь и лопатой снег вычерпывала из под КамАЗа, и увесистые решётки подстилала под колёса, и шиномонтаж помогала делать. Руки и отмораживала и пачкала. И тент на телеге расчехляла и шнуровала. И много чего другого делала, помогая своим камазисту и камазонке. Так что, когда кто-то из бабёнок в офисе на нас излишне жалуется, я смело прямо в глаза всё им высказывала.
– А у тебя хоть раз были такие мозоли на ладонях??? – браню я очередную женскую особь из офисного товарищества. – А тормозные шланги сама меняла? Когда и менять-то их не на что. Ты даже не представляешь, что это значит – двадцать тонн притащить из пункта А в пункт Б! Сидишь тут в тепле перед монитором с разукрашенными когтями, а я там в грязи с утра до утра надрываюсь ради вашей позорной ставки. Гляди на мои руки, я даже не знаю, что такое маникюр.
Мои слова более действенны, чем если бы тоже самое батя говорил. Или даже мама.
Считаю, что всех, кто хочет работать логистом… Я это слово вообще теперь не переношу, оно для меня какое-то нехорошее, ругательное. Так вот, всех, кто хочет работать логистом, надо сначала принудительно на практику отправлять в рейсы с шоферами. Пусть целый годовой сезон отработают, а уж потом можно и в офисе сидеть. Поймут, откуда деньги зарабатываются, меньше зазнаваться будут. Научатся понимать, что водитель, грузчик и экспедитор – это разные профессии, и их нельзя смешивать. Такие же разные, как столяр, повар и хирург.
Это со стороны может казаться – купил себе для бизнеса грузовик, и он приносит баснословную прибыль. Не бывает такого. Я в технике не сильна, но батя мне просто разъясняет, куда уходят расходы в большом автомобиле. Запчасти дорогущие. К примеру, одни лишь шины громадных денег стоят, а на автопоезде их восемнадцать штук. За один год они все полностью изнашиваются. И вместе с тем куча других эксплуатационных затрат. Я прикинула. Да мы должны, вообще-то, в колоссальных убытках оставаться при таких расходах. Но нет, у нас даже на кормёжку остаётся, и родители даже ухитряются меня баловать другими вещами. Видимо, они научились распоряжаться доходами обстоятельно.
А ведь в стране есть все условия для бизнеса. Есть даже такое понятие, как «поддержка малого бизнеса и предпринимательства». Только где она эта поддержка? Конкуренция жесточайшая, все ячейки заняты, втиснуться просто нереально. А если нашёл местечко, то, чтобы заработать, надо рвать… короче, не слабо извернуться. А вместо поддержки – налоги. Маленький процент? Это банкир, который сидит там на стульчике в уютном кабинете, считает, что процент маленький. А перевозчику каждую копейку приходится экономить. Не каждый рубль, а именно каждую копейку. Если есть поддержка, так поддержите. Снизьте налог или вообще его отмените. Если грузоперевозчики не смогут выполнять свою работу, вы же все сдохнете. Нам в доме много чего ремонтировать надо, а денег не хватает даже на кормёжку.
Эти банкиры пытались нам кредит втюхать, чтобы улучшить бизнес, купить новую технику и постепенно расплачиваться. Жулики! Я математику-арифметику хорошо изучаю, посчитала, это вообще не выгодно. Кредитом пользоваться. Любой, кто берёт кредит – идиот. Простите, но это так. Кретин, болван, тупица, балда. Это самые необидные, но точные слова. И мама со мной полностью согласна. Вон всякие «Деловые линии» и «Лорри» понабрали себе тягачей в лизинг и ездят теперь почти без остановок, чтобы накопить на регулярные взносы. Нам такая зависимость не нужна.
А ещё сделали этот дополнительный побор ПЛАТОН[2]. Грузовики разрушают дороги, а значит, на ремонт нужно с них деньги собирать. Вообще-то, разрушают их ВСЕ, кто по ним ездят. А грузовики, кроме прочего, всем вам нужные предметы возят и продукты, так что нам надо ещё и скидки делать, да ещё и субсидиями доплачивать за столь значимую работу, а не забирать последние гроши. Вся страна на них только и держится. Вот и бастовали грузоперевозчики не раз против ПЛАТОНа, но результатов их забастовки не дали. Мы ездим не часто и сначала решили, что обойдёмся, не стали в кабину ставить электронную безделушку. Но в каком-то рейсе при проверке гаишники нас оштрафовали, а сумма немаленькая, по сути, бесплатно в рейс съездили. В итоге пришлось и нам ПЛАтить за ТОНны.
Не сразу, но мама нашла работу и для Икаруса. Перед этим, конечно, изрядно побегала по городу, когда было время. Я ей в этом помочь не смогла, искала в интернете – результатов не было. Появилось очень много более современных автобусов, и к сожалению, на прибыльный извоз везде требуются именно такие, и Икарусы постепенно оставались не при делах. Ещё и кучу всяких бумаг надо, которые на старый автобус сложно оформлять. Но они успешно пользовались спросом у тех, кого некоторые почему-то за людей не считают. У гастарбайтеров. В общем, удалось Икарус привлечь на стройку «Москва-Сити». Возить тех, кто его строит. Впечатление такое, что все старые Икарусы оказались здесь. Вдоль всего Красногвардейского их десятки парковалось. Лицензию мама делать не стала, а просто оформилась по найму под другого лицензированного перевозчика. Она сама не ездила, нашла водителя. Прибыли от этой работы немного, ведь, как и с грузовиком, автобус требует вложений. А с Икарусом сложнее, запчастей на него давно нет. Вот и приходится искать на разборках и в автобусных парках остатки изношенных деталей. На стройке работа была недолгой, когда башни в основном были готовы, возить стало некого. Олимпиада в Сочи, чемпионат мира по футболу, разные универсиады, там тоже всегда требовалось много автобусов для развоза. Но там везде нанимали только новые, поэтому старый Икарус оставался вне игры. Родители когда-то, чтобы не пропали финансовые накопления, вложили их в покупку этого автобуса, который верой и правдой трудился на благо народа. А теперь он перестал быть нужным.
Спит мама годами крайне мало. Всё также, если мы дома, простаивает у окна, а если в грузовой поездке, то вертит баранку. Иногда раз в одну-две недели сон её внезапно сваливает. И она идёт спать в кабину КамАЗа, ведь дополнительно кровати мы так почему-то и не купили. Идёт в кабину даже зимой, она же не мерзлявая. Мне в доме с натопленным камином иногда зябко, а ей на морозе хоть бы что. Ни разу варежки не надевала. Зимнюю одежду носит, можно сказать, чтобы не выделяться в толпе. Если у дома припаркован Икарус, то спит в нём, хотя там спать негде. Когда родители этот Икарус купили, у него сзади был спальный отсек, таким его на заводе сделали. А когда мама в девяностые стала катать его по экскурсиям, то купила дополнительные кресла и установила вместо спальной полки. Но этот ряд сидений всё равно часто использовался для отдыха наёмным водителем и ей самой. Я тоже пробовала там спать, не очень удобно, волнистая поверхность от пяти сидушек создаёт неудобство для тела. А маме, похоже, всё равно. Если она отключается, то сон крепче младенческого.
Я могла бы воспользоваться своими способностями, чтобы усыплять её каждую ночь. Крикнуть инфразвуком хорошенько, она и отключится. Но родители мне строго-настрого запретили инфразвучать в любых ситуациях. К тому же мама мне сказала, что неизвестно, как это отразится на её физическом состоянии. И неизвестно, получится ли так ввести её в сон, ведь в предыдущие разы она очухивалась почти сразу, как я прекращала кричать.
Где-то года через три мы съездили в старый дом, где мы с батей прибирались после его десятилетнего запустения. Главное, зачем поехали – забрать кровать, чтобы не делить имеющуюся одну единственную. Мне дом показался меньше, чем был. По идее, мы преспокойно можем в нём поселиться и жить. Он ведь официально наш собственный. Но мы так привыкли к загородной даче, что не собираемся сюда возвращаться, хоть чужая дача меньше размерами. Чужая, а стала, как своя. Съездили также к моему дому детства, дому Светланы. Внутрь не заходили, это и ни к чему. Поглазели снаружи. Пустой, нежилой. Ветшает, как и тот родительский. Значит, Светлана изволила запропаститься основательно.
Мама однажды принесла мне в подарок занимательную вещицу. Эмблемка в виде крылышек. Говорит, это от очень старого Икаруса, значительно более старого, чем наш. И где только смогла добыть. Она типа будет неплохо смотреться на моём рюкзаке. Да эти крылышки всю ширину рюкзака и занимают. И говорит, что эта эмблема не такая уж и большая, дескать была ещё другая, она в два раза крупнее. Наверно, если большую взять, то и летать получится. Хотя, если верить мифу, то крылья Икару не очень-то и помогли. Летать мне ни к чему, рождённый ползать – летать не может. Но крылышки очень стильно вписались в экстерьер рюкзака.
Как-то, когда мамы не было дома, она ходила решала икарусные дела, мы с папой о ней в очередной раз говорили. При первых с ним встречах, когда была маленькая, я специально его спрашивала, чтобы узнать что-то о ней. А сейчас темы о ней как-то сами собой в беседах образуются. Так вот при очередном разговоре мы почему-то стали обсуждать её необычный голос. Я ведь не слышала её прежний голос, который был до холодильной спячки. Батя сказал, что он будто бы изменился после пребывания в магнитном холодильном фургоне, словно охрип от холода. И он считает, что голос мамы стал похож на Белинду Карлайл. Белинда? Карлайл??? Серьёзно??? Короче, когда говорят, что медведь устроил дискотеку на ушах, так вот это как раз про моего батю. Ну да, поёт хрипловато, но у ней хоть мелодичное сопрано. Стиви Никс – вот голос мамы. Если уж сравнивать похожесть голоса с артистами, то именно с ней. Вот реально хриплый не музыкальный голос и непонятно, как с таким голосом на сцену пускают. Солировать мама не собирается, но у неё именно такой характерный тембр.
У мамы есть свои своеобразные черты характера, но и папа иногда способен отличиться неожиданным образом. Он зачем-то, когда я ещё маленькой была, назвал меня «каштанка».
– Ты ведь, наверно, ошибся? Оговорился? – пробую поправить его. – Не каштанка, а шатенка.
– Нет. Не оговорился. Именно каштанка.
Вот же заср… Ой!.. А чего я стесняюсь. Ещё какой засранец! Бесит же! Каштанка, принеси это. Каштанка, сделай то. И ведь знает, что меня такое название раздражает, но всё равно иногда так зовёт. А Лиру почему так не называешь? У неё ведь такие же волосы, как у меня. Теперь я прекрасно понимаю, почему мама ещё в детстве сама себе имя сменила. У меня даже возникла идея волосы перекрасить. Но не стану этого делать. Мама же говорила, что «красятся неуверенные в себе», она сама не красилась, и не пытается бороться с единичными седыми, которые иногда у неё проявляются. Так что и я не буду краситься, так как уважаю её мнение и считаю его очень разумным. Возможно, мы двое вообще остались единственные в мире натуралки. И самые уверенные в себе женщины.
А ещё он по-прежнему считает Лиру некрасивой. Я ругаю его за это, не соглашаюсь с ним. Пробую убедить, что это не так, но он почему-то остаётся при своём. Ну, засранец же! Ты погляди на знаменитостей, на которых равняются многие и которые реально стали некрасивыми, самостоятельно испортив себе внешность. Накачивают губы, не пойми чего с лицом делают. И слой косметики реально, как штукатурка. Если есть те, кому это нравится, то им надо на приём к психиатру. Я смотрю на них и уверенно заявляю, что такие знаменитости – настоящие страхолюдины и уродины. Наша Лира по сравнению с ними – эталон красоты. Да и не глядя на тех губастых, мама всё равно красавица. Если батя ещё раз скажет противоположное, я ему снова буду говорить о его неправоте. И не устану делать это! Не она некрасива, а говорить о ней такое – некрасиво. И ещё то его изречение, что она лицом на мультик похожа. На какой ещё??? Смотрела много разных с детства, у меня вообще нет ассоциаций с каким-то из них. Нормальное естественное человеческое лицо. Мы с ним явно оцениваем внешность людей по-разному.
Хоть раз проявил бы к ней внимание по-мужски. Он ей даже просто цветы не дарил. Ни разу! Я предложила ему такое действо, так он это не одобрил, потому что не одобрит она. И откуда он это знает, если даже не пробовал. По ней дескать видно, что оторванные от земли цветы она не оценит. Если она камазонка, значит, обойдётся простой бытовухой. Так что ли? Аргумент, что не станет дарить, потому что она не жена, тоже не аргумент. Цветы разве только жёнам дарят? Ей же на медобследовании сказали, что она несчастная. Вдруг, если подарить, она сразу и станет счастливой. Он и мне знаки внимания не оказывал. В виде всяких подарочков или вкусностей. Да и просто без всего внимание, как таковое. Какое полагается. Да, он не умеет этого. Ну так надо учиться, значит. Я не та, кому полагается цветы дарить, но мог бы на мне и потренироваться. Но он считает, что и это мама не одобрит. Что это за мнение, в котором он как будто думает за неё? Если ей это не нужно, то не нужно и мне. Получается так. Попробовал бы и увидел, всё ли так, как он себе надумывает.
Кстати, о внешности. Я подросла, и батя обратил на это внимание. На мою подросшую внешность. Считает, что я красавица. И это не просто дежурные слова, которые, скорее всего, говорят все родители своим детям. Он реально так считает. Не ожидал, что вырасту такой обалденной, головокружительной симпатягой, хотя я усиленно прячу свою мордашку под прыщами. Говорит, что если бы знал, что получится такая дочка, с первых дней бы не отталкивал меня и сам бы нашёл дядю Стёпу, чтобы окунуться в прошлое. При этом у него не стыкуется, как я вот такая получилась из генов его и мамы-Лиры. Типа он сам рылом не вышел, и она такая, какой он всё время её называет. А чего удивляться – минус на минус даёт плюс. Вот и получилась красавица из двух чудовищ. В то же время, по его мнению, я рылом чрезвычайно на маму похожа, даже генетический тест не нужен для определения родства. И по его словам, я, значит, ещё похожа на Ким Кэ́ттролл. Это вообще ещё кто? Погуглила, ага, старая американская актриса. Ну, не совсем старая. А из ушедшей для меня эпохи. Посмотрела фотографии – вообще не похожа. У него не только со слухом проблемы, но и со зрением, хоть и перестал нуждаться в очках. И что вообще за манера сравнивать с иностранными артистами??? Есть же и свои – Наталья Игоревна, Людмила Марковна, Александра Евгеньевна[3] и полно других. Из-за таких вот родительских манер я и сама на иностранщину посматриваю. Одри Хэпбёрн, понимаешь. Не, на неё тоже не похожа. Вообще ни на кого. Смотрю на себя в зеркало и считаю, что я сама индивидуальность. Бате со стороны виднее, но мне кажется, что внешность у меня вполне стандартная и заурядная. Кстати, считаешь меня красавицей, а я дочь Лиры, значит, делай правильные выводы о её внешности.
Я сама вообще считаю, что если и похожа, то не на кого-то из артистов или знаменитостей. Глядя на них, невозможно увидеть, какой у них характер и склад ума. На лице, какое бы смазливое оно ни было, этого не прочесть. Я попробовала почитать личные особенности некоторых, так меня прямо воротит от них. Среди артистов есть – перечисляю – наркоманы, алкоголики, сексуальные извращенцы всех видов, а если не осрамили себя такими пороками, то переженились по много раз. Они такие испорченные люди, что равняться на них просто омерзительно. Чтобы не засорять себе память, я стараюсь не знать личную жизнь знаменитостей.
Есть те, на кого не нужно смотреть, и это даже физически не получится, но при этом реально найти сходство. При отсутствии данных о них есть подробное описание. Я отождествляю себя с Марленой Фишер[4]. Такая же умная и проницательная. В некоторых чертах характера похожа. Вот только паршивец Азимов зачем-то описывает её некрасивой. И сам, и книжные персонажи это твердят. Ну разве так можно? Нормальный писатель, а так нехорошо девочку сочинил и изобразил. Был бы он живой, я бы, наверно, написала ему резкую критику за такое отношение к персонажу. Азимов в этом смысле, как мой батя. Мозги бы им всем выправить.
Я вот потом прикинула. Вот если бы мы тоже оказались не настоящими людьми из реальной жизни, а вымышленными персонажами в книге какого-нибудь писателя. И этот писатель изобразил бы маму Лиру невзрачной, такой, как батя считает. Я бы возмутилась до предела и обязательно бы оставила отрицательный отзыв о таком писателе. И тогда найдётся и критик, который обгадит и её, и меня за наши повадки, и всех остальных персонажей. Критика вообще неблагородное дело. Но получается и я критикую, если возмущённо отзываюсь о писанине. Хотя, как бы я могла сделать критический отзыв, если бы оказалась вымышленной?
Несмотря на все чудачества предков и их бесячие проявления, я их обоих всё равно считаю самыми лучшими.
Глава 6. Катя – о подругах
Вот опять неправильно. Нет у меня подруг. Светлана Семёновна была мне подругой. Мама мне подруга, хоть и специфическая. Папа, какая-никакая, но подруга. А других нет.
Когда я жила у Светланы Семёновны, то знала девчонок из окрестных домов. Знала, играли вместе на улице. Но чтоб они и подруги. Нет, ещё чего! Дружить с ними – значит осознанно опустить свой интеллект до их уровня. Я уже в детстве понимала, что они отстают в развитии, как Африка от Японии. У меня даже в «одноклассниках» друзей меньше десятка, и это не потому, что я в школе не училась. В списке друзей всё как раз те девчонки, но они, как я объяснила, мне не друзья. Знаю, что у некоторых вообще в списке сотни и даже тысячи друзей, не понимаю, когда успевают со всеми общаться. Именно из таких глупых, как мои соседки, потом вырастают всякие Бузовы и бесполезные чувихи, которые вьются возле богатых дяденек. Как же я заочно благодарна Светлане Семёновне, что она защитила меня от тлетворного влияния, которое могло меня превратить в какую-нибудь бесполезную тёлку. Она не запрещала мне общаться с ровесницами и даже говорила, что нужно с ними бывать вместе, но при этом воспитывала меня и грамотно объясняла, что такое хорошо и что такое плохо[5].
И вот однажды она заявилась. Внезапно. Нежданно. Мы действительно не ожидали такое появление.
Она знала, что мы тут живём. И, по её словам, даже долго готовилась к этой встрече. Готовилась морально и умственно.
А ведь ей надо было подгадать, чтобы мы оказались дома. Ведь мы иногда отсутствуем по несколько дней. Или просто в магазин ездим. И ведь подгадала. Не знаю, вычислила или случайно совпало. Но мы и правда оказались дома и были относительно не заняты. И гостей не ждали. У нас же вообще нет друзей, подруг и знакомых. Нам и пригласить-то некого. Так что случайных или ожидаемых посетителей быть не может.
А она пришла. Мы её не знаем, и она нас не знает. Но оказалось, что второе несколько иначе должно быть сформулировано. Она нас не знает, но всё-таки знает. И при этом всё равно не знает. Непонятно, разумеется. В общем, как это было.
Прошло несколько месяцев после нашего новоселья. Мы уже неделю, как приехали с рейса. Мама что-то на кухне делает, папа, как всегда, валяется под рамой тягача. Ну а я читаю учебник по физике в ноутбуке.
Стук в дверь. Папа, наверно, больше некому. Руки грязные, не хочет дверную ручку пачкать. Мы с мамой одновременно подошли к двери. Открываем. Стоит она.
Кошмар! Вся белая! Ну да, так и есть. Блондинка! Неясно, крашеная или настоящая. И оттенок у волос, как будто альбиноска. Ещё и светлая одежда подчёркивает её белизну. Прямо ангел. Аж дурно стало от её вида. Вот только ангельского в её виде мы совсем не узрели. Внезапный визитёр в таком виде вряд ли будет источником добрых вестей.
И улыбается. Приветливо так, дружелюбно и неподдельно. Вот только нам с мамой от этой её улыбки одновременно тошно стало. Именно нас весь её образ только отталкивает. И улыбаться ей в ответ не только не тянет, но и хочется какую-нибудь пакость сделать. Стоим и обе смотрим на неё настороженно.
– Здравствуйте, я Ангелина, – представилась она голоском, звенящим, как колокольчик.
Ну всё! У неё ещё и имя соответствующее. Она мне подругой не станет. Подсознательно это само определилось. Её ведь, наверно, при рождении так назвали. И вон чего из неё выросло. Ангелина во плоти.
– Чего тебе? – спросила мама. Она только так и может.
А та не перестаёт улыбаться, как будто это её стандартное выражение лица и другого быть не может. Даже, если ей грубить в лоб.
– Мы с вами не знакомы, но у нас есть общие знакомые. Вы не волнуйтесь, всё в порядке. Причин для беспокойств совсем нет. Может, пустите меня? А то на улице холодно. У меня с собой и тортик есть.
Мы так засмотрелись на её кошмарную внешность, что совсем не обратили внимание, что у неё в руках. А следовало бы. Мало ли что принесла с собой незнакомая мадам. Действительно, тортик в тонюсеньких пальчиках.
– Иди позови папу, – указала мне мама, и я сразу побежала к нему.
Оставлять маму с посторонним человеком совсем не опасно. Она же сама кому угодно пригрозит опасностью. И в случае чего этот тортик и размажет по всей белой поверхности.
Батя увлечённо крутил гайки и не видел, что кто-то пришёл. Он даже счёт времени потерял, как это бывает при занятости в работе. Объяснила, что пришла какая-то неизвестная мадам, и надо бы совместно выяснить кто она, потому что та нахально попросилась к столу. Он вытер об тряпку руки, и мы направились в дом.
Заходим, гостья сидит в кресле. Всё также противно улыбается. Мама хлопочет на кухне, и я устремилась теперь уже к ней, оставив грязного папу в комнате с этой белобрысой дамой.
– Сейчас поможешь на стол накрыть, – сказала мама, и я вернулась в общую комнату.
Зрелище стало ещё более кошмарным. Сияющая белизной молодая женщина, да-да она очень молодая, и рядом чумазый батя в промасленной одежде.
– Кто это? – спросил он меня.
– Ангелина. Пока это всё, что она рассказала. Ты иди вымой руки пока, мы же с мамой сейчас на стол накроем.
Пока батя умывался, а мама заваривала чай, я оценивающе молча изучала гостью. Как же противно смотреть на эту её улыбку. И не знаю почему. Она же не враг. Но и не друг, конечно. Но я прям чувствую, что тут что-то не так. Чтобы не упасть в обморок от её вида, я пошла на кухню помогать маме.
Вскоре мы расставили на столе посуду, ложки, разрезали торт. Разлили чай. Расселись за столом. При этом все молчали, как будто ждали какой-то команды. Гостья тоже не говорила, пока делались застольные приготовления. И как же бесит эта её улыбающаяся морда! И мне кажется, что не меня одну.
Когда она поняла, что все мы готовы, она сказала:
– Я дочь Славы.
С отвисшими челюстями есть даже сладкий торт нереально. Слава. Знакомый персонаж по рассказам родителей. Я его не видела. Он же умер до моего рождения, или вскоре после этого. Насколько я поняла из рассказов, тип очень неоднозначный. Папа вроде с ним нормально общался, а вот мама, похоже, к нему очень неприязненно относилась. Теперь понятно, почему меня так воротит от этой Ангелины. Видимо, эта неприязнь мне как-то передалась от мамы генетически. Догадки иррациональны, но по-другому пока не могу объяснить.
При жизни Славы она сама была маленькой и она не знала, чем он занимается. Ходит на работу, а больше ребёнку и не интересно. Уже после его смерти, когда несколько повзрослела, поняла, что вообще о нём не знает. Попробовала выяснить о его жизни и работе – безуспешно. И это ей показалось странным. А потом случайно пересеклась с Геннадием. Мне кажется, что совсем не случайно. Нет в нашей истории случайностей. Вот Геннадий ей кратко и поведал о его уникальной деятельности. Хотя, говорит, он не особо много и знает о нём, поскольку секретов в их работе полно. Но некоторую малость поведал и о моих родителях, поскольку они были включены в его работу.
Выяснилась и правда об этом доме. По идее, Ангелина является полноправной наследницей на правах дочери. Но с оформлением бумаг оказалось всё настолько сложно и запутанно, что заниматься этим вопросом почти бесполезно. Из-за того, что Слава работал в тайных структурах, в некоторых записях его даже не существует, а то, что касается его смерти, тоже весьма сложно, если всё делать официально. С одной стороны, он как бы вообще не существует, с другой стороны, он жив-здоров, но значится с другими именными данными. А если спецагент умирает, то юридическая составляющая его имущества в некоторых случаях не регламентирована. И Слава как раз угодил в такой некоторый случай. В общем, дом в каком-то абсурдном состоянии. Ангелина вроде как хозяйка, но не может иметь притязаний. И быть бесхозным дом не может. И государство не может его присвоить, чтобы с аукциона реализовать. Мы даже и не знали, что так может быть. Было бы так с нашим КамАЗом, то наверно, можно было бы от всех штрафов отвертеться.
В общем, хоть она и формально не хозяйка, но де-факто вполне ей может быть. И она с гостеприимным удовольствием позволяет нам в этом доме жить. Тем более учитывая, с какой заботой Слава относился к родителям. С заботой??? Это что-то новенькое. Такое слово в его адрес ещё не слышала. Я с ним физически не могу быть знакома, но из-за неоднозначных сведений о нём, не знаю, каким его считать человеком. А этой Ангелине с первого раза доверять не собираюсь.
Ангелина предложила помогать нам материально, чтобы содержать этот домик. Ведь в детстве она со Славой иногда приезжала сюда, то есть здесь прошла часть её детства, тут я её прекрасно понимаю. Потому и хочет, чтобы семейное имение существовало и при её содействии. Родители упорно отказывались от помощи, но она настояла на своём. По мере возможности будет приезжать и делиться денежкой. Я в финансовые мероприятия стараюсь не лезть, но даже мне от такого неуютно. Жить, пользуясь чужими подачками, это как-то не по мне. Хотя, пока я не выросла и не стала самостоятельной, я и так в некотором роде живу на подачки. Впрочем, родительское попечение не может именоваться таковым термином.
Она перед уходом оставила свой номер телефона и адрес, сказала, что в любое время готова принять нас в гости. Ох, не знаю. Мы у себя-то её со скрежетом зубов в сердце приняли, так что навестить её как-то совсем нет тяги.
В общем, стала она к нам приезжать, но перед этим звонить, чтобы не оказалось неожиданно. Спрашивала, может, чего из продуктов привезти, вдруг чего-то надо, закончилось или забыли купить. Ну и подсовывает купюры на содержание домика. Папе неудобно, маме неудобно, а она «Возьмите! Возьмите!». Поясняет, что это не лично нам, а вложения в дом. И ещё шутит, что будет проверять, насколько осуществляется целевое использование денег:
– Если не увижу следов ремонта, то перестану приезжать и спонсировать.
Как же всё просто решается. Я вот совсем не против прекращения её приездов. Значит, всего-то нужно потратить взносы на себя, не ремонтировать дом, и она отвяжется. Юмореска. Но вот у неё же на морде написано, что она не отвяжется и будет против нашей воли всегда приезжать. Может, даже с кирпичами и гвоздями вместо денег.
Помимо общего фонда помощи, Ангелина ещё и мне мелкие подарки делает. То шоколадку привезёт. То пиро́женку. То опять шоколадку. Это приятно, конечно. Но так противно!!! Не знаю отчего.
А летом она повадилась ещё и маме по садовому хозяйству помогать. Помидорки там всякие, овощи около домика. Земельный участок не большой, но собирать грязь под ногти – достаточный. Когда мы в продолжительном рейсе, она сама на грядках копается, сорняки дёргает и поливает. Я не знаю, насколько рационально выращивать растительные продукты, есть ли в этом выгода. Мы же всё равно другие продукты покупаем. Но, как говорится – зато своё. На пару они неплохой урожай снимают. И Ангелина даже ни одного листика себе не присвоила. Хоть бы одну маленькую помидоринку с собой увезла, имеет же право. Мама даже ей завернула с собой, а та и не берёт. Какая-то альтруистичная щедрость.
Поневоле мы и привыкли к ней. Я не считаю, что мы дружим. У меня внутри ощущается какое-то необъяснимое отторжение. Впервые в жизни такое чувствую. К другим людям такого отторжения не было. Мама такого не ощущает. То, что она дочь Славы, тоже её не отталкивает. И поясняет:
– Она – это не он, и нельзя её винить в делах, к которым она не причастна.
Вот так вот. Хорошо ей. Может, если я оболью эту блондинку грязью из ведра с ног до головы, у меня всё и пройдёт. Понятное дело, я не стану этого делать. А вдруг?
Глава 7. Алексей – о Ангелине
Хорошо ли я знаю Славу? Не могу ответить. Разговаривали с ним много. Но это не были дружеские беседы. Всё ведь сводилось к тому, что он курировал мою деятельность, начиная с восемьдесят пятого года. И наши контакты имели технический характер. Сведениями о личной жизни мы не обменивались. Обо мне он, возможно, знал из каких-нибудь секретных досье, да и чего-то особенного обо мне и узнавать не надо. Всё видно по простецкой обстановке вокруг меня. А о нём я много и не знал. Он обмолвился, что женат. Сказал, что есть ребёнок. А я не уточнял сын или дочь. По идее, я до сих пор не знаю, как его зовут. Стёпа или Слава? Может, ещё какое-то имя есть. Или имена.
И вот к нам самолично пришёл его ребёнок. Оказался он женского пола.
Обычная девушка, каких полно в городе. Хотя Лира и Катя как-то её подозрительно недоверчиво восприняли. Но видно же, что угроз от неё исходить просто не может. Безобидная, что, кажется, наша Катя её с лёгкостью может до слёз довести, если надо.
Была у Славы жена, то есть мать этой Ангелины. О ней она как-то умолчала. Не знаю, жива ли здорова, но очень похоже, что не всё у неё гладко, если Ангелина так бесцеремонно к нам тянется. Создаётся отчётливое впечатление, будто мы её единственные близкие люди. Что-то похожее наблюдал у Кати, когда она впервые со мной познакомилась, но с ней ситуация была совсем иная.
Она стала поддерживать нас материально. Нам неудобно, а она просит, чтоб мы на оставленные деньги дом ремонтировали. Вроде уместно. Дом же, по сути, её, хоть и с владением некоторые затруднения получились.
Из нового источника дохода удалось отремонтировать забор. Много чего покрасили, придав внешности домика и снаружи и внутри более пристойный вид. И самое главное – сколотил новый сарайчик. Мы ведь, когда приволокли сюда КамАЗ, из прицепа выгрузили медицинское оборудование, которое до сих пор не придумали, куда деть. Выгрузили и сложили в дальний угол за домиком, а чтоб не бросалось в глаза, закрыли всяким ненужным барахлом. Вот в новый сарайчик и упрятали эту аппаратуру. А Ангелине не говорим, что в нём храним. Просто показали, что на её деньги сделали.
Она приезжает и улыбается, когда видит, что домик преображается в лучшую сторону. Покрашено, приколочено, исправлено. И ей приятно, и нам не стыдно.
Ангелина всё время улыбается. Вот такая она улыбчивая. С другим выражением лица я её не видел. Наверно, если она будет грустить или её намеренно расстроить, всё равно улыбку не уберёт с лица. Это немного необычно, что она всегда такая. Но, может, это и хорошо. А то мы кругом в основном видим людей с такими рожами, будто они последний день живут и знают, что это неизбежно.
Она звала нас в гости. И не раз. А мы всё не находим времени. Я как-то предложил съездить. Лира вроде как не против, а Катька упёрлась:
– Не хочу.
– Почему? – спрашиваю.
– Просто не хочу.
Я замечаю, что она как-то недоверчиво к ней относится. Но даже она не в силах объяснить, отчего. Ну, не хочет, не стану настаивать. С ней тоже считаться надо. А только лишь с Лирой ехать не совсем правильно.
Вряд ли Катя в чём-то ей завидует. У неё такое мышление, что она считает, что это ей все должны завидовать. Ведь она находится в самом необычном положении среди всех детей мира, у неё самые лучшие родители, она самая лучшая дочь у родителей. Ну и всё в таком духе. А Ангелина настолько проста, что сама должна стать завистником.
Что ещё мы о ней знаем. Учится в каком-то универе. Живёт в квартире, где и жила со Славой с детства. Одна или с кем-то, не говорит, уклоняется. Нам нет до этого дела.
О нас она знает немного. Гена ей много не болтал. Видимо, знает какие-то границы. Мы были просто подопечными у Славы. А наши происхождение и связи с таинственными секретами ей не известны. Вот она и ездит к нам знакомиться, надеясь так и о Славе узнать. А что мы ей о нём расскажем, если и сами не осведомлены о его жизни. Естественно, мы ей не говорим о иных временах и о лабораторных работах. Некоторую правду мы слегка искажаем, специально с Лирой заранее договорились, что говорить и что нет. И Катю подговорили на эту тему. Если же она задаст вопрос, на который у нас не было предварительной договорённости об ответе, то отвечаем, что не помним или не знаем.
В итоге Ангелина получает информации столько, сколько, как мы считаем, ей положено знать. Тем более мы не знаем, как она может распорядиться полученными знаниями, и не будет ли это нести угрозу её жизни. Может, она вовсе шпионка. Но мы совместно пришли к выводу, что это неправдоподобно. Эта Ангелина показала себя такой наивной, что шпионка из неё вообще никакая. Уж шпионов-то я видел. По ней видно – её саму кто угодно обдурить может и обидеть. Вот она – та, которой легко можно выдать кучу кредитов, или обмануть другим способом. По сути, мы и сами можем ей чего угодно наговорить и о себе и о Славе, и она с лёгкостью в эти слова поверит и примет их за чистейшую правду.
Получилось так, что в моей жизни, когда начались все эти необычные приключения, я всё время пересекался с самыми необычными людьми, которые отличались какими-то необычными особенностями поведения, характерами и нравами. Люди, каких в жизни и не бывает. Таким был Слава, хотя я хорошо и не знал его. Такой оказалась Лира, женщин и девушек, хоть отдалённо напоминающих её, не видел и не встречал. Такова и Катя, про неё даже обсуждать нечего – дочка Лиры, в которую добавились и свои нетипичные повадки. Была Светлана Семёновна, среди пожилых, подобной ей, не видел. Помню и Швец был необычный начальник, и тот главврач в таджикской больнице. Теперь вот и эта светящаяся девушка, Ангелина, дочь Славы.
Она за несколько лет, наверно, решила, что мы подружились. Мы все к ней хорошо относимся, при этом каждый из нас это хорошее отношение проявляет по-разному. Имеется разная степень недоверия. Но вот до нормальной дружбы у нас точно не дошло. Даже к Светлане Семёновне, с которой мы общались примерно месяц, относимся куда дружелюбнее. Может, на это Катя повлияла, или сама Светлана такая вот располагающая к себе. А Ангелина… Как-то с ней не до конца всё ясно. Всё-таки обычной она не является.
Глава 8. Лира – о 2020 годе
Он навсегда запомнится всем жителям земли. Подобного ещё не происходило. И предвидеть столь необычные события было нельзя. Хоть и находились некоторые, заявляя, что всё было известно заранее, а кто и ссылался на древние книги, что в них было предречено что-то такое. Уж не знаю. Предсказанный конец света в двенадцатом году так уверенно многие ждали, и до сих пор свет не окончился. Как бы там ни было, избежать случившегося нам было не дано.
Мировая эпидемия разлетелась повсюду. Люди, сами того не подозревая, стали разносчиками старого вируса, который изволил видоизмениться в худшую сторону. Полвека мы с ним жили, и он затеял, что пора бы сработать против нас. С этой эпидемией впервые пожалела, что не работаю по специальности. Столько интересного пропустила. Пусть и не было в этом реальном мире такого, как в американском кино.
С первых дней эпидемии поползли разные взгляды и идеи. Наша Катя активно мониторила новости в интернете, и мы были в курсе происходящего. Вот только оказалось, что слепо верить интернету нельзя. Люди чего только не говорят. Кто-то заявлял, что нет вируса и эпидемия надумана, что запущена байка и это делается верхушкой, чтобы проверить население на вшивость. Кто-то считает, что вирус есть, но его опасность чрезмерно преувеличена. Были и всякие россказни о происхождении вируса. Помимо официального китайского начала от мышки и других зверей, были заявления о тайном заговоре, о необходимости приуменьшить излишнее население планеты, о утечке секретного биологического оружия и много ещё чего вплоть до идиотски бредового. Вирус не опасен алкашам и курильщикам – тоже весьма интересное заявление. Но спорное.
Потом распространялись сплетни о чипировании через вакцинацию. Катя просветила меня о микроэлектронике, а я её о технологии шприцевых инъекций. Совместно пришли к выводу, что чипирование – такой же бред, как и многое другое. Другие пусть верят во что хотят, но наши разумные умозаключения не опираются на брехню невежественных недоумков.
Мы, начитавшись и насмотревшись множество этих версий, не знали во что верить. Поэтому перестали заострять своё внимание на множестве противоречивых данных. Но в то же время мы стали обсуждать, а не связан ли этот вирус лично с нами. Мы предположили, что вирус мог быть создан в тех же лабораториях, в которых воссоздавали меня, и может даже, в нём присутствуют какие-то мои биокомпоненты. А его распространение было тестом, чтобы узнать, как он повлияет на население. И тест оказался неудачным. Это всё домыслы, доказать не можем, и даже хоть каких-то отдалённых зацепок не имеем. Так что мы не стали эту идею выносить. Тем более мои врачебные познания подсказывают, что патогенез вполне обычный для данного типа вируса и совсем не такой, какой он должен быть, исходя из нашей личной версии.
Считается, что с этим вирусом столкнулись практически все жители планеты. Всемирный карантин ведь был объявлен не сразу, и к его началу полно людей точно с ним соприкоснулись и не заболели. Многие люди из-за специфики работы ежедневно выходили из дома, контактировали с больными и не заболевали. Значит, эти многие люди имеют исправный иммунитет, и вирус им не опасен.
Мы, как и большинство людей, прислушались к рекомендации о самоизоляции. Несколько месяцев сидели дома, лишь иногда выезжали в магазин за продуктами, которые почему-то заканчивались. И продукты ведь закупали самые обыкновенные, но действительно необходимые, а не такие, которые будут лежать без дела. Мы не уподоблялись тем дегенератам, которые скупали сахар на всю оставшуюся жизнь. Кто-то может внятно объяснить, зачем им столько сахара? Они из него будут кашу варить или делать вкусные гарниры? Я вижу лишь одно объяснение, основываясь на своём врачебном воззрении – они психически больные.
Но кое-кто из нас с самоизоляцией затянул.
Я и Катя последнее время не всегда ездили в КамАЗе. Ей в её возрасте уже порядком поднадоело сутками сидеть в кабине. Поэтому в тот раз он уехал в рейс, а мы остались дома. Случилось это во второй половине марта. И рейс затяжной – в какой-то посёлок в Сибири. Кто ж знал, что объявят закрытый режим по всей стране. А камазист наш взял и заболел через день после выезда. Груз везти надо, он был срочный, как раз по медицинской части, так что госпитализация исключалась. В первую очередь по требованию заболевшего, но он на всякий случай врачам не сообщал. Не зря я по настоянию Кати телефон купила. Мы созванивались несколько раз в день, я по телефону контролировала его состояние и давала врачебные указания. Все имеющиеся в кабине консервы он закусывал обилием лука и чеснока, потреблял овощи и фрукты. Накупил в попутной аптеке препараты, которые я ему надиктовала. В итоге вылечился человек. Перенёс болезнь, как говорится, в лёгкой форме. Приехал домой лишь с остаточными симптомами. Но по прибытии я всё равно настояла ему прекратить ездить и оставаться под моим наблюдением. Повезло, что ему не пришлось на месяц застрять там в Сибири. Многие грузовики в апреле прекратили движение, перестали работать предприятия, соответственно и грузов почти не стало. Но товары первой необходимости всё равно нужно было доставлять. Катя похлопотала и нашла ему обратный груз, как раз имеющий товарную значимость, он ещё и срочный оказался из-за сложившихся обстоятельств.
Получается, что он болел, лечился и вылечился в рейсе. И, как мы позднее узнали, он был не один такой. Немало междугородников болели, находясь в кабинах. Те, у кого иммунитет и здоровье были крепкими, как у нашего, приезжали с поездок уже здоровыми. Печально, что некоторые не доезжали, кого-то приходилось госпитализировать прямо из кабины, а кого-то отправляли в морг, оставляя грузовик на обочине.
Во время карантина мы оставались дома. И в это время только и делали, что общались. Странным образом эта дурацкая эпидемия нас сплотила. Катя за это время узнавала о нас что-то новое, хотя за десять лет мы, наверно, рассказали ей о себе всё, что возможно.
Появилось время, чтобы заниматься всякого рода бездельем. В первую очередь это конечно же интернет. Не было бы Кати, мы не знали бы, чем себя занять. Посмотрели частные видеозаписи, как в разных местах люди проводят вынужденное свободное время в пределах своих домов. Из подручных средств и домашней утвари строят бильярд и прочие спортивные сооружения, что-то изобретают буквально из мусора. И смешно и тоскливо. Люди изобретательны, но при этом полные придурки. Я не могла на это больше смотреть. Катя случайно наткнулась на заметки, касающиеся черкизовского рынка. Его давно уже нет, а отголоски всё ещё появляются. Заметки эти были связаны с Тельманом Исмаиловым. Это мы не оставили без внимания, посмотрели новости о его банкротстве, поисках и планируемом задержании. Вроде как он даже с убийствами связан. Один из самых богатых людей оказался нищим. Колоссальное богатство не спасло его от судебных тяжб. Когда его найдут, точно посадят. Аркадий нам говорил, что лаборатории получали какое-то левое спонсирование из его кошелька. Теперь, получается, источника дотаций нет. А в современной обстановке охотники за головами не смогут добыть финансы из госказны, как они сделали это раньше в годы перестройки. Это дало нам основание предположить, что секретная лавочка прикрыта или прикрылась сама собой.
Катя постоянно удивляется, что сообщения, касающиеся Афганистана, описывают только многолетнюю гражданскую войну. И спрашивает, неужели там других событий не происходит. Какие-нибудь стройки, культурные мероприятия, научные события. Может и происходит, но в центре внимания всегда то, что видно первее. И наверно, про культуру и науку мало кому интересно, вот и не пишут об этом.
Да и вообще событий полно вокруг происходит, за всеми не уследишь. Наиболее известные сразу узнавались, даже специально не нужно смотреть на экран. А в этот год с интернетом мы стали в курсе и других не значимых событий.
Уверена, что где-нибудь и мы с Катей нюхнули этот вирус. Хоть до карантина, хоть после. Даже из КамАЗа могли его подхватить, хоть и стерилизовали мы его основательно. А все эти маски, хоть мы и надевали их при посещении магазинов и аптек, совсем не могут спасти от заразы. Уж я-то знаю. Но не в этом суть. Надо полагать, что иммунитет у нас прекрасный, если мы этот ковид не подхватили. Между прочим, ни я ни Катя за всё время прошедших лет не болели простудными заболеваниями. Да и другими тоже. Вероятно, мы с вирусами соприкоснулись, но вреда от него не имели. Иначе как объяснить, что миллионы людей имели прямой контакт с заболевшими и даже не проявили малейших симптомов. Наш домашний пациент тоже как-то чихнул в кастрюлю с супом, а мы все из неё поели. Ещё и добавки попросили. И здоровее спортсменов живём.
Дочка того Славы, Ангелина, вон вообще дома заперлась в карантин, как и многие. Совсем не выходила, питалась продуктами, которые успела заранее накупить. Месяц была взаперти и с людьми с глазу на глаз не разговаривала. Она не выходила наружу, и к ней не приходили. Дома ежедневно уборку с химикатами делала, мыла руки постоянно. И через месяц самоизоляции заболела. Как??? Вообще неясно. Через телефонный звонок что ли заразили или через видеосвязь на неё кто-то кашлянул? Пришлось даже в больнице ей побыть. Обошлось, вылечили.
К чему я это. Если уж такие изолированные болеют, то мы и подавно должны бы. Но не случилось, а значит, я и Катя максимум можем оказаться лишь переносчиками болезни.
С уверенностью могу заявить, что Катя точно этот вирус на себе ощутила, и он на ней отразился. Нет, она не болела и даже не кашляла. Но это отразилось на её обонянии. Но не так, как надо. Если нормальные люди переставали ощущать запахи, то у этой всё сделалось наоборот. У неё обострился нюх. И не нюх вообще, то есть не само обоняние в привычном виде. Её хеморецепция оказалась гораздо более тонкой. Она стала ощущать человеческий запах.
Но и это не совсем то, что называется запахом. Даже не знаю, как это объяснить. Я потому и использую термин не обоняние, а хеморецепция. Потому что она улавливает не запах человечины, который легко чуют собаки, и не тот запах, когда человек вспотел и решил не мыться. Сначала Катя даже не поняла, что происходит. И я не поняла, потому что с подобными проявлениями не сталкивалась и не слыхивала о таком. Ведь мы не сразу поняли, что она от людей воспринимает эти запахи. А когда мы разобрались, Катя была просто ошарашена и возмущена одновременно.
В общем, насколько мне это понятно, она стала распознавать эктогормональные проявления. И в первую очередь от мужчин, это понятно почему.
Тут надо внести некоторую ясность. Я ведь имею пусть неполное, пусть устаревшее, но медицинское образование. Вопреки всюду блуждающим дилетантским мнениям, люди не способны воспринимать феромоны, и даже неизвестно, есть ли они у нас. Даже у животных, у которых они есть, это всё толком не изучено. У людей точно нет активных органов, улавливающих тонкую внешнюю секрецию. Во всяком случае, такие были данные, когда я училась, может, сейчас что-то в науке поменялось.
По этой причине я считаю напрасным использование одеколонов и духов. Люди сами себе внушили, что их запахи могут оказать воздействие на поведение и реакции. Некоторые не стесняются надушиться та́к, что это скорее отпугнёт окружающих. А когда этот парфюм смешивается с по́том, то образующаяся вонь становится ещё хуже. Так что от душистых веществ больше вреда, чем пользы. Именно поэтому в моей косметичке… Правильно, только хозяйственное мыло и дегтярный шампунь.
Люди не способны. А она научилась. Она от мужиков теперь ощущает мощные гормональные всплески. Разумеется, в свой адрес, и считает их всех теперь маньяками. И она ощущает не просто выброс запаха, как таковой. А со временем стала различать его силу и направление. То есть чувствует, на кого именно срабатывает секреция и что она означает. Само собой, ей стало, мягко говоря, неприятно, когда она ощутила, что по отношению к ней вокруг немало технических самцов.
– Мама!!! Это что вообще такое??? Почему они такие?
И глаза округлила, как испуганный ребёнок. В двадцать лет ей пора бы уже знать, почему они такие. Мир полон озабоченных сволочей, которых следует изолировать ради спокойствия женщин. Она же с детства понимает «такие вещи», мы с ней беседовали, когда только-только знакомились.
А она не унимается:
– Мне теперь в противогазе ходить?
– Придётся тебе научиться правильно реагировать на эти биоактивные вещества. И научиться контролировать свою реакцию.
Только она стала учиться правильно реагировать, как осознала, что к ней проявляют биоактивное внимание не только часть мужчин, но и некоторое количество девушек. Я лишь в девяностых узнала, что бывают такие. А Катя не только знает, что бывают лесбухи, когда-то пришлось ей объяснять, но и невольно их замечает.
Бедная девочка. Вот же не знали горя. Можно только позавидовать тем, у кого нет экстрасенсорного восприятия.
Спустя время она по секрету поделилась, что не наблюдает таких проявлений от папы. То есть нахождение дома в женском обществе у него в любом случае должно вызывать хоть какую-то минимальную биохимическую реакцию, а её нет. Это, конечно, хорошо, что его ко мне не тянет. Но чуть-чуть даже и обидно, хоть и не расстраивает. Но оказалось, что этого проявления у него нет и в других случаях. И складывается впечатление, что естественная биологическая функция у него будто атрофирована или полностью отсутствует, а такого не должно быть. Очень странно.
А у меня запах есть, но очень слабый и не как у других женщин. Но потом она заявила, что и с моей стороны не замечает биохимической реакции в адрес бати, а равно и в сторону других мужчин. И ещё и спросила:
– А ты сама случайно не из «этих»?
За что тут же схлопотала подзатыльник. Возможно, первый в её жизни. Пусть знает какие предположения можно делать, а какие нет. Это ж надо такое родной матери сказать! Ну не глупая же. Была бы из «этих», её бы первую совратила. Если нету к нему и к другим мужчинам влечения, значит нету. И нечего из-за этого всякие гнусности надумывать.
Если бы с новой способностью у неё пропала прежняя. Мы же не можем проверить, есть у неё ещё инфразвук или нет. Специально не спрашиваем и давно уже эту тему не поднимаем. По вопросу усиления звука она всё поняла ещё будучи маленькой, а повторять ей нет надобности. Но я очень подозреваю, что всё с ней по-прежнему. И когда-нибудь ей ещё придётся заголосить.
Глава 9. Алексей – о карантине
Лира уже всё описала. Тем более у неё к такой теме больше склонности. До конца дней не смогу отблагодарить её за медицинское обслуживание. Ведь с первых дней знакомства только этим для меня и занимается. И даже не дней, а минут. Началось всё с того злополучного рейса, где меня обстреляли.
А в этот год она меня от коронавируса спасла. Не сам вылечился, не иммунитет сильный, а именно она вылечила. К тому же дистанционно. Ведь неизвестно, как лечить неизвестную науке новую болячку. А она, пользуясь своими познаниями, а также сопоставив имеющиеся современные сведения, моментально мне сообщила перечень старинных дешёвых препаратов. О которых типа все забыли, но они не утратили своей эффективности. Я в поездке, она ежедневно звонила, что-то подсказывала, выслушивала подробности моего состояния. И ведь получилось. Победили мы эту бациллу.
Я по больницам и к врачам не хожу, надобности нет. Тем более есть персональный, который всегда рядом. Сравнить не могу. Но мне кажется, других таких врачих нет. Она самый грамотный доктор. Она не только вылечит, если потребуется, но и делает всё, чтоб мы с Катькой не заболели. В общем, профилактика у неё всё время в практике. Только попробуй за стол с немытыми руками прийти. Шибанёт ложкой, а если не понял и пинком к умывальнику отправит. Она в Афгане отчётливо видела, к чему приводит пренебрежение чистотой рук и прочими санитарными нормами, и не собиралась видеть наши мучения от дизентерии.
Катька тоже молодец. Добыла мне обратный груз, когда все уже прекратили ездить. Иначе бы куковать мне в кабине до лета в сибирском лесу. Ещё и массажу научилась как-то от Лиры. И ведь замечательно делает. Лира как-то помяла мне кости на спине, что-то не очень у неё получается. А Катя прямо прирождённая массажистка. После поездок спина уже не так сильно болит теперь.
Ангелина заболела и по видеосвязи очень извинялась, что не может приехать и навестить нас. Зачем только извинялась, она же не виновата, что заболела. И из-за болезни настойчиво просила нас не приезжать к ней в гости. Мы и не собирались. Понятно же, что при инфекции надо изолироваться и не ходить по гостям. Поскольку она болела не в лёгкой форме, как я, Лира не стала ей какие-то рекомендации давать, а советовала прислушиваться к современным специалистам. Прислушалась и угодила в больницу. Так, наверно, лучше, чем самолечением заниматься. Но хоть выздоровела, проведя там месяц.
Мы долго сидели дома втроём. Делать особо нечего, вот Катя и откапывала нам в интернете всякие интересности. А ей уже двадцать, её тоже как-то развлекать надо. Одним интернетом сыт не будешь. Она ведь совсем не похожа на тех непутёвых сверстниц, у которых телефон будто приклеен к рукам. Если им отключить интернет и отобрать телефон, они же удавятся от бессмысленности дальнейшего существования. А Катя всесторонне развита, и мы с Лирой не особо прилагали усилия для этого. Она спокойно может и без электроники обойтись. Если у нас есть что-то рассказать словесно, она уберёт ноутбук и сосредоточенно будет слушать. А наши рассказы о минувших днях она всегда с удовольствием выслушивала. Даже если что-то и было когда-то рассказано.
Так что она нам рассказывает что-нибудь технологично, и в этом своя польза, мы в курсе новостей, а мы ей рассказываем бабушкиными способами. Изумительная дочка. Всем на зависть.
Вечерами, когда мы пресытимся сообщениями из глобальной сети, Лира делилась воспоминаниями о своих икарусных поездках. Икарус Катя обожает, так что всегда с интересом слушает такие истории.
– Как-то раз по окончании поездки челноки начали выгружать сумки из багажника. А там узбек сидит. Как он туда забрался, непонятно. Когда багаж загружают, то смотрят, чтобы запомнить, где чьё складывается, и главное, чтоб не спёрли, потому что бывали случаи. То есть и водитель, и челноки погрузку контролируют. И все они не видели, как этот узбек в багажник залазил.
– Может, по пути залез? Когда для туалета остановились.
– Может быть. Но тут такое дело. Багажник всегда загружается наглухо, даже дверки с трудом закрываются. Потом остатки сумок в салоне размещаются. То есть просто так открыть дверку и прилечь внутрь не получится. Но тот узбек такой тощий был, что, наверно, через щель, не открывая дверки, пролезет. Решил, видимо, из пункта А в пункт Б проехать, минуя миграционщиков.
– И что с ним сделали?
– Не знаю. Он поглазел испуганными глазами, выскочил наружу и удрал со спортивной скоростью. Челноки даже опомниться не успели.
– Забавно.
– А было такое, что автобус с туристами, возвращаясь домой, на полпути сломался. Это был единственный случай поломки на трассе. Это даже не поломка, был сущий пустяк, но ехать было нельзя. Целые сутки люди жили около леса. Делать особо нечего было, у кого-то из них с собой гитара была, так они всё время песни пели, пока водитель ремонтом занимался.
– А позвонить, чтобы вызвать техпомощь? Или запасной автобус прислать?
– В то время ещё не было телефонов.
– Ай, точно. Всё время забываю.
– А ты знаешь, что пустующий сегодня «черкизон» даже в самый разгар бывал иногда пустым? Где-то в конце девяностых в один из дней между иноземными торговцами шёпотом разошлась молва, что нужно попрятаться и даже товары на прилавки не выкладывать. Они все ожидали обязательного разбойного пришествия скинхедов. Слух дошёл и до некоторых простых посетителей, мне Джамиля по дружбе тоже сообщила о возможном погроме. На всякий случай я укатила Икарус подальше от рынка и не прогадала. Группа бритоголовых действительно появилась, но к их досаде громить особо было нечего. Случилось это двадцатого апреля. Дата, до которой азиатам вообще бы дела не было, да и большинству людей тоже. А оказалось, что в этот день родился Гитлер, и скинхеды отмечают его своими смелыми похождениями. Так что азиаты и бача всегда с опасением ждали этот день и предпочитали не попадаться на глаза. Как на территории рынка, так и за его пределами.
И таких историй у Лиры полно. Они все в багажник Икаруса не поместятся. Есть и такие забавные, есть и неприятные о встречах с рэкетом и бандитами.
– Я не похвастаюсь, что была известной личностью на рынке, но знающие меня за спиной назвали по-особому.
– Небось, Красная шапочка? – предположила Катя.
– И так тоже пробовали, но это не было популярно и не прижилось. В основном «та бабёнка в красной беретке на красном Икарусе». И что поразительно, не было каких-нибудь прозвищ наподобие «баба с щербатым лицом». Потому что рынок был просто кунсткамерой с изобилием кривых, косых, искалеченных. Каждый день там были люди с фингалами, ссадинами, порезами, избитые и прочие ушибленные. Там своих травмпунктов целая куча была, и посетители в очереди выстраивались.
– Ты же могла бы там врачом работать.
– Могла бы. Но вот не довелось. Контингент не самый приятный, хотя врачу не положено разделять людей, надо всем помощь оказывать. У меня же изначально другие задачи были, о которых я уже не раз говорила. Мне нужна была подвижность. Но всё оказалось без толку.
Кстати, обожаемый ею Икарус давно стоит без работы. Его абсолютно некуда пристроить, от него все отворачиваются. После работы на стройке изредка были разовые заказы, которые почти не влияли на пополнение нашего бюджета. А на время карантина работы лишились все турагентства. Когда карантинные ограничения стали снимать, работа всё равно не появилась. Мы обсуждали допущение продать его, но Лира наотрез отказывается. Хотя если бы и согласилась, то продать старый Икарус – это надо ещё постараться, ведь такое старьё могут оценить разве что музейщики, а они и сами без денег. Так что автобус пока стоит за окном и используется, как спальня.
Мы Кате много рассказывали за эти годы о наших похождениях, связанных с поисками непонятно кого. О подземных туннелях рядом с метро и о лабораториях. Об Аркадии, который нам очень много открыл неведомого. О том, что за нами постоянно следили. Такие вещи, которые не расскажут другие родители своим детям. Конечно же, она всё это всегда завороженно слушала. Говорит, что она в библиотеке Светланы Семёновны много всяких книжек читала, от Стивенсона и Твена до Уэллса и Дэшнера, но наши приключения не идут ни в какое сравнение. Тем более в книжках вымысел. А у нас действительные события, которые она слышит от первых лиц.
За все десять лет я Катю болеющей не видел. Ей болезни были неведомы. И Лире тоже, она и ковидом не болела. Или повезло, или вирус её не берёт. А вот с Катей незадача вышла. Она не заболела, но вирус причудливым образом на неё повлиял. Они с Лирой разобрались, так я не знаю, как теперь Катьку утешить. Всех мужиков ощущает. Я-то знаю, что у них на уме, общаюсь ведь на складах и дорожных стоянках. Маньяки, которых следует изолировать. Её новым способностям точно не позавидуешь. Лира грамотно по-матерински объяснила ей, что придётся научиться жить с этим.
Иногда Катя каталась на улице у дома на своём кейтборде[6]. Мне особо сравнить не с чем, но катается она очень неплохо. Это же надо очень артистично по-цирковому балансировать на раскачивающихся в разные стороны роликах. Она смотрела видеозаписи, как другие люди всякие сложные трюки выполняют на таких досках, порой опасные. Но говорит, что подобное проделывать не собирается, к тому же в них часто нет практической пользы. Ей интересно само катящееся движение. Может, Катя от слова «кататься»? Потому и катается.
И за эти годы мы как-то увлеклись своей повседневностью, этой размеренной простой жизнью. Прошлое мы не забыли, но не было повода настораживаться, что нас может подстерегать какая-то опасность или беда. Похоже, что заговорщики нас оставили в покое. Слежки за собой мы не наблюдаем, как это было обыкновенно в прошлые годы. Лира в свои ночные дежурства подозрительного не узрела. За грузовиком в рейсах не плетутся преследователи. Первое время мы с Кати глаз не спускали, но потом разрешили в одиночку во двор выходить и за калитку на улицу. А когда ездим в город, то не держим её на привязи. Она и за спиной оказывается часто, и отлучается в магазины, да и просто можем все разлучиться по разным бытовым делам.
У государства хватает своих проблем, и наверно, спецслужбам вообще не до нас. У них там какие-то осложнения с Украиной, постоянные тёрки с Америкой и Англией. Да и внутри страны хватает разборок. Кучу чиновников сажают, обнаруживая неучтённые доходы и всякие махинации. Неужели такое действительно стало происходить, даже не верится. А та тайная структура по наши души, наверно, давно уже упразднена. Так что мы стали ненужными отходами производства. И теперь точно сами по себе.
Как же мы заблуждались…