Я смотрела как Митчел ест. Не оторваться. Действительно голоден. Наблюдая его буквально пугающий аппетит я поняла, почему он был готов воспользоваться служебным положением, лишь бы поесть.
Конечно, на базе есть столовая. Но там кормят строго по часам. И синтезированной пищей. Вообще среди людей не слишком прижилась еда из аппарата. Но премодские учреждения кормили только так.
– Что-то не так? – с набитым ртом спросил, с трудом оторвавшись от тарелки, мой пациент.
Видимо заметил, как я на него смотрю.
– Нет, – я рассмеялась, – что вы. Просто любуюсь отличным аппетитом. Прямо так вкусно?
– Не описать как! – воскликнул тот, едва не подавившись куском весьма посредственной, я пробовала, мягкой вафли с мороженым.
– У нас осталось пятнадцать минут и мне пора возвращаться, – вздохнула я, – следующий пациент скоро.
Мой неожиданный спутник вздохнул и наклонился поближе к тарелке. Видимо, для ускорения процесса. Я же пила кофе. Точно такой же, какой стащил у меня этот наглый пациент. Митчел поместил максимальное количество пищи в рот и сосредоточенно пережевывал.
Это не помешало его взять в руки телефон и связаться с флаером, который тут же сигнализировал, что покидает парковку и через две минуты будет готов принять нас на борт. Я мысленно поставила “зачет”. Собранный и ответственный. Хотя очевидно что в пилоты без этих качеств и не берут.
Ох, у меня от смеха уже болел живот. Свой единственный выходной я решила, впервые за несколько месяцев посвятить отдыху. И согласилась полететь с друзьями на озера. Причем, еще и на экспериментальном аппарате, который управляется с помощью энцефалошлема.
Таких пралюди настроили много, сами тестировать и рисковать желанием не горели. Потому выдали по такому каждому желающему пилоту на земле по цене самого тухлого флаера. Разумно, между прочим. Ребята с радостью схватились за возможность и тестирование шло во весь опор.
Управлялись такие птички феноменально точно. Что провоцировало на совсем уж отвязный пилотаж. Благо пилоты же, подготовлены, знают что делают. Вот только укачивает. Ну, меня, им-то наоборот, прекрасно. Каждый из них готовился и к экстренному выходу из атмосферы с громадными перегрузками, и к вынужденным боевым действиям. Там не пронять, то есть. Даром что гражданская авиация.
Но прилетели мы давно, уже успели поесть и искупаться. И фальшивые и похабные частушки под гитару довершили картину. Так смеяться ну просто нельзя. Я даже позволила себе пару бутылок местного пива. Неслыханное дело. Но мы планировали заночевать, так что до болтанки обратной дороги я успею привести свой желудок и вестибулярный аппарат в менее уязвимое состояние.
Эйдан Броуди, единственный, кто тут знал меня еще по прошлой жизни, поманил меня, мол, подойди.
– Прогуляемся? – предложил тот.
Я кивнула. Почему бы и нет. Он протянул мне бутылку пива.
– Хочешь чтобы я напилась? – в шутку укорила я пилота.
Он улыбнулся и подмигнул. Я приняла бутылку, стукнула ее горлышком о его напиток и отпила. Может и стоит расслабиться, мы же здесь как раз за этим. Закат, совершенная гладь озера. Умиротворяет. Когда Броуди обнял меня за талию, это оказалось не так уж и противно. Наоборот.
Может и правда, мне стоит вернуться к нормальной жизни. Да, я теперь не красавица, но оно и хорошо. Вон, Эйдану и так нравится. Он хороший друг, надежный человек. И никогда меня не ударит, не обидит, не уверена, что даже голос поднимет. Такой скорее уйдет молотить боксерскую грушу, чем сорвется на человека.
Очень уверенный в себе, сильный, а потому спокойный. И карьера, если уж о мелочном, у него в гору. Налет большой, отличная статистика. Скоро его переведут на орбиталку. А это уже другие деньги, другое снабжение. Броуди еще не знает, но я лично подписала его характеристику по запросу.
Я прижалась щекой к его груди. Крепкий какой. Сильный. И там, под мышкой, будто ровно для меня место заготовлено. Пилоты, так-то, за мной приударяли и раньше. Но то ли я была не готова, то ли никто не нравился в достаточной степени. А теперь мне хотелось, чтобы это не заканчивалось.
Сигнал. Его услышали все. Крушение. Главное никаких панических атак. Пилоты поделились на группы. При срочной переброске протокол требует двоих пилотов. Я лечу с ними, хотя я там не нужна. Если уж нам пришел СОС… значит все очень плохо. На счету каждый.
Пилоты побросали все и моментально разбежались по аппаратом. Меня Эйдан буквально донес на руках, чтобы не задерживаться. Ну как на руках, через плечо, так быстрее. Бросил на пассажирское, где я тут же принялась пристегиваться. Звук отключаемых ограничителей напомнил, что полет будет жестком.
Ускорение в несколько джи вдавило с первых секунд. Главное сохранить содержимое желудка хотя бы до прилета. Учитывая что толку от меня ноль повдоль после нескольких бутылок, я делала что могла, – не пакостила в кабине.
Это только кажется, что полет на огромной скорости с эффективным маневрированием – это красиво и здорово. Со стороны может быть, но не с пассажирского кресла, когда тебя жутко тошнит, кружится голова, ты еле выдерживаешь перегрузки, потому что не в форме для этого. И просто не осознаешь, что откровенно к лучшему, происходящего.
Посадку я вообще не запомнила. Потеряла сознание кажется. Едва успела увидеть, садились мы в пламя и отключилась. Не от страха, от перегрузок. Пришла в себя уже выползая из кресла. Надо бежать. Если я не могу взяться за тяжелую технику, то смогу оказать первую помощь.
Снова взрыв. Уже второй за этот месяц. И второй за последние лет десять. И все это совпало со сменой наместника. Пралюди оказались консервативны в вопросах государственности. Землей правило пятеро наместников великого императора примодриалов. И евразийский, наш, сменился.
Уж не знаю почему произошла эта перестановка, нас, простых смертных, в курс не вводили. Но слухов о том, что тот слишком молод, опасен и амбициозен было много. Это ни о чем не говорит. Время покажет. В любом случае, нас все это не касается. Каким бы не был наместник, участь людей все та же.
Это какой-то ад на земле. Трупы. Столько мертвых людей я не видела никогда. Ничего, плакать буду потом. Мне выдали переносной аппарат, накладывающий клей на раны. Еще фиксаторы для возможных переломов и иже. Задача – подготовить к отправке раненых. И отделить их от мертвых, те пусть лежат.
Я вернулась в свой кабинет когда службы уже все взяли под контроль. Можно бы и домой. Да только что там этот дом, клетушка с армейской койкой. А тут у меня и препараты есть, и диван удобнее. Хотя, не стоит что-то пить. Только воды и прилечь. Как была, так и рухнула.
Проснулась от того, что кто-то на меня пристально смотрит. Митчел. Как и все мы он очевидно был там же и делал то же самое. Весь в гари. Конечно, ему нужна помощь, как и всем нам.
– Просто не могу оставаться один, – подтвердил мои догадки он.
Я протянула руку, приглашая его на диван. Каждый из нас заслуживает поддержки. Мне тоже лучше не быть одной. Он устроился рядом. Вздохнул. Неудобно, конечно, но лучшего сейчас не найти.
– Пойдем, – безапелляционно заявил он.
Я покачала головой. Ну, мол, куда идти-то?
– Перезачтем все часы моей обязательной терапии, – наклонил голову тот, – пошли. У меня есть место намного лучше. И там не просто душ, ванна! – он поднял палец вверх, заостряя мое внимание на безусловно редком роскошестве.
Из блатных он, похоже. Ну, глупо отказываться. Я с трудом поднялась и побрела за ним. Все тот же служебный флаер. Короткий перелет до небольшого квартала военных. Там и ванна? Очень интересно.
Мы вышли из аппарата, тот улетел на парковку, а мы уже в лифте. Все это время Митч молчал. Да не до разговоров. У меня все перед глазами стояли… даже не люди. Обгоревшие, исковерканные тела. И жуткий рев пламени, которое едва сумели погасить.
Стандартный подъезд, обычная дверь. За ней же… конечно видно, что тут приложил руку дизайнер. И объединили несколько квартир. Ну блатной и блатной. Мне же лучше, ванна, отдых и зачтутся часы. Еще автоматизация, голосовой помощник, который тут же принялся наполнять ванну, сообщил, во сколько прибудет еда.
– Как раз смоем с себя все это, – отреагировал на задержку доставки Митч, – дамы вперед.
Он указал на ванную, где стояла и душевая и ванна. Пока я оттирала кожу от гари, он вернулся. С вином и бокалами.
– Выпить необходимо, – отрезал тот, – нам обоим. Я видел отчет и знаю, скольких ты вытащила. Ложись, – и указал рукой на уже полную ванну.
Увидев, что я определенно стесняюсь и не собираюсь перед ним дефилировать голышом, Митчел подал полотенце и показно отвернулся, позволяя мне пробраться незамеченной. Сам же прятаться не стал. Наскоро вымылся, наполнил бокалы и опустился в воду. Спасибо шапке из пены.
Не то что меня смущали бы голые мужчины. Просто сама ситуация. У нас тут как романтическое свидание. Уже вторая попытка за этот день. Но только обстоятельства как-то не очень располагают.
– Давай не будем обсуждать это, – заметив мой упавший настрой попросил он, – завтра поговорим. Причины выяснены. Люди не виноваты.
Я подняла бровь.
– А ты думала примодриалы не устраивают разборок и дележек власти? – закатил глаза и тяжело вздохнул Митч, – это была преднамеренная акция.
– Зачем? – все еще недоумевала я.
– Подрыв доверия к власти, Камилла, – поджал губы он, – и хватит, – отмахнулся, – все будет хорошо, меры приняты. Давай выпьем.
Он стукнул краем бокала о мой.
– Выпьем за то, чтобы это была последняя акция оппозиции.
Я, все еще ничего не понимая, кивнула и отпила вина. Вкусное. Но обычное. Как и мы пьем. Думала у такого блатного должны быть связи на Земле с крутыми поставщиками. Ай, неважно, все равно вкусно. И становится легче. Наверное, как специалист я должна быть против алкоголя. Но реально легче же.
На втором бокале стало совсем хорошо. Организм не может быть все время в напряжении. По щекам потекли слезы. Я спрятала за ладонями лицо. Не хочу показывать слабость. Хотя это неправильно. Мы все люди и имеем право на шок, стресс, усталость, эмоции.
Его рука на плече показалась больно уж уместной. Ну и пусть что мы голые и в ванной. Не в штанах же тут сидеть. Я привалилась к его боку. Митчел уткнулся в мою макушку и молчал. Не знаю, сколько бы мы так просидели, но принесли ужин. Благо робот, а не человек. У нас такие тоже курсировали.
Удобная штука. Тумбочка на колесиках. Приезжает, ты выгружаешь снедь, и она отправляется обратно в ресторан. Митч даже не вылезал из ванной, лишь перевесился через бортик и забрал контейнеры, прекрасно поместившиеся на столике для полотенец.
– Не знал что ты любишь, – все в той же непринужденной позе объяснялся Митчел, – потому взял всего. И рыба, и мясо, и овощи.
– Спасибо, – почему-то покраснела я.
Нет, обо мне заботились и раньше. Просто… его забота трогала. Делал он это все как-то… настолько неловко и непосредственно. Как ребенок, который не знает, что от него требуется, но он при этом крайне старательный.
Есть в ванной оказалось удивительно приятно. Хотя, пожалуй, в ванной приятно делать вообще все. Вино быстро кончилось. Как он меня поцеловал даже и не заметила. Только в голове пролетело, что это уже второй раз за день, мужчина неожиданно меня целует.
Что-что, а поцелуй у Митчела неловким не был. Вот все же к тому шло. А я как дурочка. Просто полежим в ванной, просто пойдем к нему домой, просто выпьем вина. Да что в этом такого? Никто же не думает в такие моменты головой. Вот он, такой прекрасный и соблазнительный.
Сильный, решительный. И адреналин в крови. Мы все смертны и завтра может и не быть. Так чего же время терять… я уже вовсю лапала его. Роль послушной жертвы сегодня не моя. Хочу этого мужика! Здесь и сейчас. У меня так давно никого не было, с ума сойти.
Как мы добрались до спальни я не вспомню, пожалуй. Как я сама целовала его, гладила, старалась сделать хорошо. Сильный мужчина. Все военные в форме, этот даже слабоват для них. Но в нем есть что-то особенное. Может быть это чувства… или вино, кто знает?
Но вот я уже сижу на нем верхом и самозабвенно трахаю своего пациента. И это никак ни на что не списать. Сейчас все еще идут перезачтенные часы наших консультаций. То есть таким образом я ему оказываю помощь. Хорошо хоть все это не в моем кабинете. Но если выплывет, мне конец…
Митч об этом определенно не думал. Он ловил мои губы, все никак не насытится. Сжимал, скользил пальцами по коже. Сводил меня с ума. Как можно быть настолько… потрясающим. Страстным. Нежным. Я тоже не в себе. И это не бутылка вина, не стресс, это все он.
– Камилла, – Митчел шептал, – Ками, сладкая, открой глазки, ну зайка, посмотри на меня.
Я осоловело уставилась на него.
– Детка, я на два часа убегу, очень надо, – оправдывался самый чудесный и страстный мужчина на Земле, – зато вернусь уже с завтраком.
Лениво улыбнулась, кивнула, ответила на спешный поцелуй и закрыла глаза. Все же надо выспаться. Кажется мы совсем не поспали. Я невольно застонала. Он самый прекрасный на свете. Как за таким, вроде бы, невзрачным человеком может прятаться такое?
– Не могу уйти, – сокрушенно вздохнул Митч, – вдруг за эти два часа ты убежишь?
– Поганой метлой не выгонишь, – рассмеялась я, – кто ж знал, что ты бог секса? Все теперь, никуда не денешься!
В награду за комплимент получила страстный поцелуй. И хлопнувшую дверь. Конечно. Вчерашний кошмар разгребли службы, и теперь вопрос к управленцам, к которым, определенно мой случайный любовник принадлежит.
Еще час получилось поспать. После Ника у меня отлично развито чувство времени. Лучше подняться до его прихода, прийти в себя, принять душ, почистить зубы. Понятно, что знакомство наше не продолжится. Но, может быть… наворачивались слезы.
Спать дальше уже никак. Завернулась в простыню, дошла до ванной, приняла душ. Теперь моим облачением служило огромное полотенце. Не видела таких уже несколько лет. С тех пор… с тех пор, как Ник заворачивал меня в подобное. У пралюдей другое снабжение. И другое отношение к комфорту.
Если еще в ванну у высокого чина среди людей я легко поверю, то полотенце. Простыни из ткани… я опустилась на пол. Страсть слепа. И глупа. Спрятала лицо в ладонях. Ну невозможно два раза наступить в одно и то же.
Я сделала несколько дыхательных упражнений. У меня полчаса на осознание ситуации и на реакцию. Поднимаемся, осматриваем квартиру, параллельно ищем свои вещи и быстро бежим. Уволиться я успею по дороге. Если сделать это самой, то не будет негативной записи в личном деле.
Все, Ками, все, нельзя больше позволить себе переживать. Я подскочила как ошпаренная. Одежда в гари, это без разницы, надо натянуть на себя и бежать. А телефон остался в кабинете. Твою мать! Как плохо. Ничего, если быстрее побежать… бежать, бежать и еще раз бежать.
Входная дверь открылась. Он пришел раньше. Хотелось плакать. Ничего. Сейчас я мило поулыбаюсь и просто пойду. Надо же мне домой и на работу, хотя бы чистую одежду. Примодриал стоял в гостиной, куда я и вышла из ванной. Ох, как он улыбается…
– Доброе утро, сладкая.
У меня заныло внизу живота. Его взгляд вызвал у меня неконтролируемое желание. Хочу его прямо сейчас. Опять и снова. Митч подошел сам, обнял. Как же чудесно. Но это только первое время так будет. Потом… я слишком уж хорошо знаю, что бывает потом.
А его руки уже путешествовали по моему телу. Ладно, глупо напрягаться. Он все поймет и разговор будет точно другим. Главное сейчас не выдать себя и спокойно уйти.
– Пойдем обратно в кровать, – прошептал он, – до обеда я весь твой.
– Мне нужно на работу, – гладя его шею попросила я.
– Не нужно, – покачал головой примодриал.
– Это все произошло вчера на эмоциях и под влиянием алкоголя, – из моего рта вырывался какой-то лепет, – извини, мне правда нужно идти.
– Прекрати.
Ох, как тон изменился. Он все понял. Что я догадалась и теперь хочу сбежать. Потому что связь с примодриалом – всегда палка о двух концах. Это понимают все. Или он тебя использует, и ты становишься в глазах людей его грязной подстилкой. Или он сделает тебя своей. Ортери.
Даже в мыслях это слово вызывало дрожь. Собственностью, он господин, обращаться только с приставкой орте. А ты – его вещь, полностью подчиняешься во всем. Нельзя говорить, пока он не разрешит, нельзя работать, нельзя ничего. Кроме как ублажать его в постели. И сдавать эмбрионы, если получатся.
Да, это считается огромной честью. У нас есть целые базы потенциальных ортери, которые с радостью за сытую и спокойную жизнь готовы на это. В самой сдаче эмбриона я ничего плохого не вижу. Наоборот. Но к этому же прилагается все остальное…
– Моя хорошая, – да, он может говорить и совсем по-другому, – как я понимаю ты догадываешься, что я совсем не человек.
Я судорожно кивнула.
– Подумай хорошо, кто я, – промурлыкал тот, занявшись моей шеей.
Да, поцелуи отвлекают. Большие возможности, анонимность, я его не знаю, а все наше правление мы видим и знаем. Митчел. Это не его имя точно. Закружилась голова. До меня, кажется, дошло. Идеальная речь без акцента. Молод.
– Райан Митчел… – прошептала я.
– Наместник императора евразийского региона Земли, – закончил за меня примодриал.