Хусейн едва успел уклониться. Удар пришелся по его щеке прежде, чем он схватил ее за руку. Хорошо еще, что они не учили принцесс боксировать. И что его рефлексы были отточены долгими годами тренировок. Она захватила его врасплох, и если бы обладала навыками в борьбе, смогла бы нанести ему ощутимый урон.
Хусейн посмотрел на ее раскрасневшееся лицо. В ее глазах он прочитал жажду крови. Если бы взглядом можно было убить, он уже был бы мертв.
Кто мог подумать, что в ней столько смелости?
Его уважение к ней росло. С каждым мгновением она интересовала его все больше. Сочетание огня и льда. И забота о тех, кто служил ей многие годы, тоже явилась для него неожиданностью. Образ эгоистичной светской пустышки, какой он ее представлял, стал быстро улетучиваться из его головы.
Но больше всего его поражала ее смелость. Даже взрослый мужчина, закаленный в боях, не посмел бы напасть на него.
Его щека горела в том месте, куда она нанесла удар. Селим смеялся бы до потери сознания, узнав, что слабая женщина застала его врасплох.
«Так тебе и надо за то, что дразнил ее», – подумал Хусейн.
Но он не испытывал раскаяния из-за того, что пригрозил жениться на Мине в надежде убедить ее. Эта женитьба была ключом к успеху. Он пошел бы на все ради безопасности своих людей.
Но что такого было в Жизлан, что заставляло его дразнить ее снова и снова? Он не был школьником, пытавшимся привлечь внимание хорошенькой девочки. На кону стояла судьба нации. И было не время пытаться сводить с ней счеты.
Ее глаза ярко блестели – не от слез, а от ярости. Ее грудь высоко вздымалась с каждым вдохом, и Хусейн почувствовал, как его пронзило нестерпимое желание.
Он хотел ее. Такой, какой она была сейчас. Полной огня и страсти. И ярости, и силы духа.
Он крепче схватил ее за руку, чувствуя, как его плоть затвердела. Она поморщилась, но спустя мгновение ее лицо снова сделалось бесстрастным.
Осознав, как крепко он держит ее руку, Хусейн мгновенно разжал пальцы:
– Простите. Я не хотел сделать вам больно.
Она подняла бровь:
– Вы извиняетесь за это, но не за то, что грозились жениться на моей сестре?
Хусейн пожал плечами. Встав на этот путь, он должен был идти до конца.
– Женитьба на одной из вас поможет мне быстрее укрепиться на троне, чтобы я смог защитить Джейрут. И мне не важно, женюсь ли я на вас или на вашей сестре.
Это была отъявленная ложь. Кто бы захотел связываться с подростком, если бы имел возможность заполучить Жизлан?
С ней, конечно, будет непросто. Она была слишком высокомерна и слишком привыкла все делать по-своему. Но она обладала мужеством и сильным характером, чего он не ожидал. И у нее было потрясающее тело. Ему хотелось снова прижать ее к себе и вкусить медовую сладость ее поцелуя.
– Но Мина еще ребенок!
– Ей семнадцать лет. По нашим законам она уже может вступать в брак.
– Только чудовище может заставить такую молоденькую девушку вступить в брак против ее воли. Благодаря моему отцу и деду эти традиции давно отошли в прошлое.
Хусейн сложил руки на груди и заметил взгляд, который она бросила на него. Такой взгляд женщины обращали на него с того момента, как он повзрослел. Это заставило его усмехнуться про себя. Она может притворяться, что ее не влечет к нему, но она, безусловно, испытывала любопытство и сексуальный голод.
– Кто сказал, что я буду ее заставлять?
Жизлан сжала губы:
– Вы считаете себя неотразимым? – Она тоже сложила руки на груди, и он был готов поспорить, что она не осознает, что тем самым привлекла внимание к восхитительной ложбинке между грудями. – Я вас удивлю, Хусейн. Ни я, ни моя сестра не настолько глупы, чтобы влюбиться в такого человека, как вы.