Глаза ее расширились, и выражение удовлетворения исчезло с его лица. Он ожидал увидеть на ее лице шок, но не ужас.
Он был суровым солдатом, но не монстром. Выражение ее лица заставило его почувствовать себя так, словно он собирается изнасиловать ее, а не оказать ей честь, взяв в жены.
Это была его вина. Он не собирался выкладывать все так сразу. Но высокомерная принцесса спровоцировала его, чего с ним еще ни разу не случалось.
Он должен был ожидать этого. Селим предупредил его, прежде чем он вошел в кабинет, что она совсем не такая, как они ожидали. В ней чувствовалась внутренняя сила. Она даже отчитала Селима, его правую руку, а теперь капитана дворцовой гвардии, за отсутствие манер, и это несмотря на то, что была окружена его солдатами.
Хусейну было жаль, что он не присутствовал при этом.
Но сейчас ему хватало проблем с женщиной, которая оказалась совсем не такой, как он полагал.
Он приложил все усилия, чтобы не окинуть взглядом ее стройное, сексуальное тело. Но память о нем не давала ему покоя, отвлекая от насущных проблем.
Когда он вошел в комнату, она стояла спиной к нему, опершись о стол. Он сразу обратил внимание на ее стройные ноги и округлые ягодицы, обтянутые узкой юбкой. А когда она выпрямилась и поправила одежду, пламя охватило его. А потом она повернулась и посмотрела на него так, словно он был грязью под ее ногами.
Ни один мужчина не посмел бы так смотреть на него. А что касалось женщин, он привык, что они смотрят на него с восхищением.
Но когда принцесса подняла брови и с удивлением посмотрела на Хусейна, его бросило в жар.
– Это нелепо! Я вам не дорогая. И я не давала вам позволения называть меня Жизлан.
Негодование подчеркнуло ее красоту, залив щеки румянцем и добавив блеска глазам. По фотографиям Хусейн знал, что она красива, но все же эти изображения не передавали очарования этой женщины в полной мере. И он понимал, что недооценил ее. Она была достойным противником, и это восхищало его.
– Так как тогда мне называть вас, если не Жизлан?
Он понизил голос, произнося ее имя. Какова она будет на вкус? Сладкой, как сахар, или терпкой, как пряности, если судить по ее темным, горящим глазам.
Хусейн рассматривал ее в качестве инструмента для достижения своих целей, но он не ожидал, что она пробудет в нем желание.
Это было ее несомненным достоинством. Она была страстной женщиной, как бы ни пыталась это скрыть. И безусловно, опытной. В двадцать шесть лет и после долгого проживания в Соединенных Штатах и в Швеции, она не могла быть застенчивой девственницей. Он поежился от предвкушения. Хусейн не слишком хотел жениться, но, если это было необходимо, он предпочел бы иметь жену, которая могла бы удовлетворить его физически.
– Принятой формой обращения является «миледи».
Хусейн намеренно окинул ее медленным взглядом, остановившись на пышной груди, тонкой талии и широких бедрах. Когда он поднял глаза и посмотрел на ее лицо, оно раскраснелось, но было бесстрастным.
Ей не нравилось, что он разглядывает ее.
Хотя ей следовало бы радоваться тому, что он всего лишь смотрел на нее. То, как она вызовом ответила на его вызов, само по себе было приглашением. Так же, как и напряжение, повисшее в воздухе. Они могли быть врагами, но Хусейн чувствовал, что они смогут доставить друг другу наслаждение.
– И ваш титул помогает вам чувствовать свое превосходство над простым солдатом? Даже если вы обладаете им только лишь по праву рождения?
Хусейн встречал многих людей, считавших себя выше его по положению. Он был незаконнорожденным, и его мать была бедна и необразованна, хотя ее внешность привлекла его отца. Но уже давно никто не осмеливался смотреть на него с таким высокомерием. С тех пор, как Хусейн стал достаточно взрослым, он может доказать всем, что стал настоящим воином и обладает силой и чувством чести.
– Я полагаю, что стоит придерживаться общепринятых правил вежливости.
Она, не дрогнув, встретила его взгляд, и Хусейн внезапно почувствовал себя пристыженным.
– Как вы уже заметили, мой титул достался мне по наследству. Некоторые сказали бы, что я всю жизнь старалась стать достойной его, но вас, – она холодно улыбнулась, – вряд ли это заинтересует. – Она сделала паузу. – Как мне называть вас?
– Хусейн.
Он был шейхом своей провинции, но скоро станет правителем всей страны, а Жизлан будет его женой. И даже если это всего лишь брак по расчету, он обнаружил, что ему будет приятно услышать свое имя из ее уст.
И внезапно он представил ее обнаженной, прижимавшейся к нему в экстазе и произносившей с придыханием его имя.
Он не мог припомнить случая, когда его так быстро охватило бы вожделение. Виной всему, вероятно, было то, что он многие месяцы был слишком занят, чтобы провести ночь с женщиной.
– Итак, Хусейн, – сказала она ледяным тоном, – каковы бы ни были ваши планы, наш брак невозможен.
– Почему? – Он сложил руки на груди и заметил, что ее взгляд стал напряженным. Если бы речь шла о любой другой женщине, он решил бы, что так в ней проявляется сексуальная заинтересованность. Но Жизлан, возможно, прятала за этим выражением страх. Ему следует помнить об этом. – Вы свободны с тех пор, как шейх Захрата бросил вас.
Это было скандалом века и таким неуважением к Джейруту, которое Хусейн не станет терпеть, когда возглавит страну. Пора было заставить соседей уважать Джейрут.
Жизлан повторила его жест, и на мгновение Хусейн растерялся, глядя на ее вздымавшиеся груди и потаенную ложбинку между ними. Эта женщина обладала оружием, гораздо более опасным, чем ружья и ножи.
– Он не бросал меня. Мой отец познакомил нас, чтобы укрепить торговые отношения с Захратом. А что касается нашего брака… Я с удовольствием посетила прием в Лондоне по случаю его помолвки.
– Но вы не были на его свадьбе.
– Я не смогла присутствовать там. У меня была назначена деловая встреча в другом месте.
– Деловая встреча?
– Каким странным вам это ни покажется, у меня есть деловые интересы.
Это явилось новостью для Хусейна, но он не подал виду.
– Но вы свободны и можете выйти замуж.
Ее брови поднялись в высокомерном удивлении, и Хусейну захотелось обнять ее и поцеловать. Почему-то ее неприступный вид вызвал в нем прилив желания, хотя раньше он не питал слабости к избалованным богатеньким девицам.
– Я не планирую выходить замуж.
– Вам и не нужно планировать. Я уже все спланировал за вас.
– Но…
– Или я чего-то не понял? Разве вы не готовы принять наиболее выгодное предложение? Разве вы не были частью сделки, которую ваш отец хотел заключить с Захратом?
Ему показалось, что в ее глазах промелькнуло выражение боли.
– В отличие от старомодных традиций вашей провинции, здесь женщины имеют право распоряжаться своей жизнью благодаря моему отцу.
Хусейну это понравилось. Он восхищался силой ее духа. Если ему предстоит связать с ней свою жизнь, по крайней мере, это будет интересно.
– Я не причиню вам вреда, Жизлан.
Ему следовало сказать это раньше, но он был слишком увлечен спором с ней. И он не очень-то умел успокаивать женщин. Хусейн возглавлял армию и защищал своих людей. Он хорошо знал женщин, по крайней мере в постели, но не умел вести с ними переговоры. Его жизнь проходила среди мужчин.
На мгновение ему показалось, что он видит ранимую женщину за этим невозмутимым фасадом. Но она тут же исчезла, и на ее месте появилась высокомерная аристократка.
– А моя сестра? Ей вы причинили вред?
– Конечно нет! – Его гордость была задета. Она действительно считала его варваром. – Принцесса Мина находится в своих покоях.
Если он рассчитывал на ее благодарность, он был разочарован. Она лишь холодно посмотрела на него. Но он почувствовал прилив желания и предвкушение от мысли, что со временем укротит эту гордую принцессу.
– Спасибо, – высокомерно произнесла Жизлан. – Это утешает, учитывая незаконное присутствие во дворце вооруженных людей.
Хусейн нахмурился. Несомненно, даже здесь была известна его репутация защитника слабых, особенно женщин. Он не был преступником.
– Вооруженные люди находятся здесь для защиты дворца.
Она снова приподняла бровь:
– А где прежняя дворцовая стража?
– Временно отстранена от своих обязанностей.
– Если вы нанесли вред хотя бы одному из них…
– Никому не причинили вреда. Не было никакой стычки.
В этом не было необходимости. Хусейн прибыл во дворец, чтобы отдать дань своему умершему королю. Как только он оказался внутри и взял в заложницы принцессу Мину, убедить дворцовую стражу не оказывать сопротивления было легко.
– Хорошо. Тогда вы не будете возражать, если я увижусь с капитаном стражи. Настоящим. – Последовало молчание, и Жизлан наклонила голову набок и пристально посмотрела на него. – Если только, конечно, вы не боитесь оказать мне эту любезность.
Эта женщина знала, как уколоть его. Он, Железная Рука Джумехи, боится?! Ни один мужчина не посмел бы предположить это.
Жизлан нервно выдохнула. Разговаривать с этим мужчиной было все равно что обращаться к кирпичной стене. За исключением странного чувства, которое охватывало ее всякий раз, когда он разглядывал ее.
Она должна была быть напугана. Она и вправду беспокоилась, особенно из-за Мины, но в то же время уже много лет не чувствовала себя такой возбужденной.
Она с трудом сдержала улыбку. Ничто не может так взбодрить, как вооруженный захват и угроза плена.
– В чем дело?
Хусейн нахмурился, и можно было подумать, что он озабочен. Но сама эта идея была смехотворна. Он был варваром. Оппортунистом, который пытался извлечь пользу из смерти ее отца.
Он рассматривал ее как рабыню. Так же, как делал ее отец.
Хусейн был прав. Ее отец считал ее и Мину просто способом воплотить в жизнь свои планы. Многие годы Жизлан была послушной дочерью, всегда ставившей превыше всего интересы своей страны. Но отец никогда не выказывал ей свою любовь или признательность. И ему не было дела до ее счастья.
И будь она проклята, если позволит этому… животному указывать ей, за кого она должна выйти замуж. Впервые в жизни Жизлан была свободна выбирать, как ей жить дальше. И она не намерена была связывать свою жизнь с этим варваром.
Она обошла стол и остановилась перед Хусейном аль-Рашидом, запрокинув голову, чтобы заглянуть в его светлые глаза. Она почувствовала исходящий от него запах теплой мужской кожи, но проигнорировала его, как и тот факт, что он явно был привлекательным мужчиной, несмотря на бороду, растрепанные волосы и высокомерный вид.
– И вы спрашиваете меня, в чем дело? – Она горько рассмеялась. – Да ни в чем, за исключением того, что вы захватили мой дворец и требуете, чтобы я вышла за вас замуж. Вы не даете мне повидаться ни с моей сестрой, ни с моими слугами. Откуда мне знать, что с ними все в порядке?
– Потому что я дал вам слово. И я не запрещаю вам повидаться с сестрой.
– Могу я увидеть ее?
– Вы встретитесь с ней, когда мы закончим наши переговоры.
– Вы это так называете?
Жизлан была близка к тому, чтобы потерять выдержку. Она изо всех сил старалась держаться спокойно и холодно, понимая, что только так заставит его воспринимать ее всерьез.
– Конечно.
Он опустил руки, и внезапно Жизлан осознала, насколько близко они стоят друг к другу. От него исходило тепло, которое согревало ее, и она чувствовала непривычное возбуждение. Никогда еще она не находилась так близко к мужчине, источавшим такую откровенную сексуальность. В нем было что-то, что бросало ее в дрожь и одновременно в жар.
– Сначала я хочу увидеться с капитаном дворцовой стражи, чтобы убедиться, что с моими слугами все в порядке.
– Никто не пострадал.
– Прошу прощения, но я хочу убедиться в этом сама. А после этого я хочу встретиться с сестрой.
Она собралась отойти от него, но он схватил ее за запястье.
– Я предпочитаю, чтобы до меня не дотрагивались. Я вам не игрушка, Хусейн. Вам следует знать, что большинство женщин не любят, когда к ним прикасаются против их воли.
– Большинству женщин нравятся мои прикосновения.
Он произнес это с чисто мужским самодовольством. Его глаза сияли, и он явно чувствовал себя неотразимым.
– Это вы так считаете, – прямо встретив его взгляд, сказала Жизлан. – Но я полагаю, многие женщины притворяются, что им нравится такая интимность, просто из страха перед грубой мужской силой. Это что-то вроде самозащиты.
Он резко выпустил ее руку, словно его ударили. Его глаза расширились, и было видно, что он шокирован ее словами.
– Я никогда не использую силу в отношениях с женщинами!
– В самом деле? Тогда как вы назовете ваше намерение жениться на мне? Если это просто предложение, я уже ответила вам отказом.
Жизлан видела, что он сжал челюсти, но не собиралась отступать.
– Это попытка избежать кровопролития.
– Но у нас демократия. И нового шейха изберет Совет старейшин, а потом его кандидатура должна быть одобрена парламентом. Никакого кровопролития не будет. А правда заключается в том, что вы хотите стать королем и готовы прибегнуть к силе для достижения своей цели.
Хусейн нахмурился:
– Даже вы должны признать, что я лучший кандидат на роль правителя. Я единственный родственник вашего отца. И что более важно, я обладаю не только военным опытом, но и опытом правления. Наша свадьба просто сделает это решение более легким и ускорит процесс.
Жизлан приподняла бровь:
– Если вы такой идеальный кандидат, Совет и так проголосует за вас.
– Но на это потребуется время, которого у нас нет. Проблема состоит в том, что мы должны защитить свою независимость. После смерти вашего отца Халарк готовится напасть на нас.
– Чепуха. Мой отец был на грани подписания мирного договора с Захратом и Халарком.
– А теперь, когда он умер, старый эмир Халарка мобилизует армию. Разведка донесла, что он сначала собирается захватить спорные территории, а потом продвинуться дальше.
– Но эти территории принадлежат Джейруту уже две сотни лет.
– И тем не менее я сражался в приграничных конфликтах с тех пор, как научился держать в руках оружие. Вы можете не осознавать этого здесь, в столице, но поверьте мне, он уже готов действовать. И чем больше времени у нас уйдет на то, чтобы назначить главу государства, тем выгоднее это будет ему.
Жизлан открыла было рот, чтобы возразить ему, но передумала. В его словах была доля правды.
– Тогда поговорите с Советом. Убедите их поторопиться с решением.
Хусейн покачал головой:
– Большинство членов Совета за меня, но они не любят спешить. К тому же имеются еще два кандидата, хотя их претензии не так обоснованы. Если Халарк нападет на нас, процесс избрания главы Джейрута вообще отодвинется на неопределенное время. Я должен действовать прямо сейчас.
Жизлан несколько раз медленно хлопнула в ладоши:
– Браво, это замечательное представление. Я чуть было не поверила, что вы жертвуете собой ради страны, добиваясь верховной власти. Но если вы считаете, что я пожертвую своей свободой и выйду за вас замуж, вы ошибаетесь.
– Вы не сделаете этого ради вашей страны?
– Ради моей страны или ради вас?
Она не скрывала своего презрения.
Хусейн нахмурился:
– Мне следовало бы знать, что не стоит многого ожидать от вас. Вы даже не поспешили вернуться домой, когда ваш отец умер. Очевидно, у вас другие приоритеты.
Жизлан задохнулась от негодования. Она и правда не вернулась в Джейрут, когда ее помолвка с шейхом Идрисом внезапно была расторгнута. Но она сделала это по просьбе отца, чтобы переждать, пока утихнет скандал. А после этого она занималась бизнесом, стараясь заключить сделки, в которых Джейрут так отчаянно нуждался для воплощения в жизнь своих планов.
– Очевидно, новости с опозданием доходят до вашей провинции, – ядовито произнесла Жизлан. – Из-за пепла от вулкана в Исландии все полеты были отменены на несколько дней. Я прилетела первым же рейсом. Хотя меня не интересует ваше мнение. Я просто никогда не выйду замуж за человека, который с первого же взгляда вызвал у меня презрение.
– Презрение?
– Совершенно верно.
Она вздернула подбородок.
– Тогда как вы объясните это, миледи?
Большие теплые ладони сжали ее плечи, и его лицо склонилось над ней.