Открываю глаза на больничной кровати, резко сажусь, схватившись за живот.
– Что с ребёнком?
– Лежи, – Саид укладывает меня обратно, хмуро смотрит в глаза. – С ребёнком всё хорошо. Был риск, но всё обошлось. Тебе нельзя нервничать, – он сам садится в кресло рядом, откидывается на спинку. – Испугала меня.
– Это всё от страха. Я боюсь за тебя.
– Я не младенец, чтобы за меня бояться, – хмуро замечает Саид. – Тебе стоит быть поспокойней. Ты беременна, если помнишь.
Он зол и не пытается этого скрывать.
– Прости меня, – тяну к нему руку, и он перехватывает её, сжимает в своей ладони.
– Не прощу, если это повторится снова. Выкинь из головы всё ненужное и думай о детях. Я в состоянии позаботиться о себе и о своей семье. Ты должна мне доверять.
– Я доверяю, – касаюсь его лица рукой, про себя отмечаю, что Саид выглядит уставшим. – Но я всегда боюсь за вас. За тебя, за Алану… Теперь вот за маленького. Я мать и не могу быть беспечной.
– Придётся постараться, Надь. Я серьёзно. Доктор сказал, что ты должна лечь на сохранение. А я решу все наши проблемы, пока ты будешь здесь. Ты в свою очередь пообещаешь мне, что будешь заботиться о нашем ребёнке.
– На сохранение? Это обязательно? Может я смогу отлежаться дома рядом с вами?
– Я думаю лучше всего послушать доктора. Он знает, что делает.
Я со вздохом соглашаюсь, потому что деваться некуда. Да и Саиду не хочется трепать нервы. Он переживает за нас.
Все последующие дни я покорно валяюсь брёвнышком и выполняю все предписания врача. Последний мною доволен, о чём не забывает сказать Саиду и у него заметно поднимается настроение.
Вечер, уютная палата и Саид с дочерью пришли меня навестить. Алана показывает свою новую куклу, а я ругаю Саида за то, что балует девочку.
– Не лугайся, мам. Я сама поплосила папу купить эту куклу, – поясняет мне маленькая хитрюга. – У сталой сломалась лука.
– Когда же ты «р» начнёшь выговаривать? – вздыхаю я.
– Сколо, мам.
Саид смеётся, а я с вожделением ловлю эту его эмоцию. Мне в последнее время слишком мало его.
– Я скучаю, – ловлю его за руку, прижимаюсь к ладони губами. Саид ласково проводит пальцами по моему лицу.
– Я тоже скучаю. Доктор сказал, что ты умница и скоро пойдёшь на выписку.
– Я действительно умница, – улыбаюсь ему, и Саид меня целует.
– Жених и невеста, жених и невеста! – хохочет Алана, закрывая глаза руками.
Вечер в кругу семьи подходит к концу. Скоро я опять остаюсь в окружении бесчисленной охраны, а муж, забрав дочь, уезжает домой.
Ночью просыпаюсь от женского крика. Он настолько пронзительный, что я вскакиваю от испуга. Не то чтобы крики здесь редкость, но в этот раз случилось что-то плохое. Я чувствую. Выхожу из своей палаты, тут же сталкиваюсь лицом к лицу с охранником. Он поднимается со стула, шагает ко мне.
– Что там за крики? – спрашиваю его, но он пожимает плечами и сходить узнать отказывается. У него, мол, другая задача.
– Ой, ну тебя, – вздыхаю я и ловлю бегущую по коридору медсестричку. – А что там случилось?
– Выкидыш… Девушку избили сильно.
– Ясно, – вздыхаю, провожая сестричку взглядом.
Уснуть у меня получается лишь под утро и то я не засыпаю крепко, а забываюсь беспокойным сном. Проснувшись, отодвигаю столик с завтраком, на который у меня нет аппетита, и выхожу из палаты, чтобы немного пройтись.
Дверь в соседнюю палату открыта и оттуда доносится женский плач. Я невольно застываю, увидев девушку, сидящую на кровати. На ней, кажется, нет живого места. Ужасаюсь. Кто же тот подонок, посмевший избить беременную девушку?
– У вас всё нормально? – зачем-то лезу к ней со своей заботой, хотя меня об этом никто не просил.
– Да где там нормально, – шмыгает носом та. – Я ребенка потеряла. Муж избил.
Я застываю у двери, не зная, чем ей помочь. Да и чем тут поможешь?
Прохожу в палату к девушке, про себя отмечаю, что она очень молодая. Лет двадцать не больше. А в глазах печаль всего мира. Кажется, слёзы у неё не успевают высыхать.
– Что ж это за муж такой? – интересуюсь чисто для приличия. Так-то понятно, что мудак.
– Прокурор, – вздыхает несчастная.
Ну ясно.
– Если хочешь поговорить, можем немного поболтать. Я психоаналитик, если что.
Девушка поднимает на меня взгляд, сверкая здоровенным синяком. Обычно уроды вроде её муженька стараются бить так, чтобы не оставалось следов. Этот же явно перестарался.
– За что он тебя так? – присаживаюсь на соседнюю койку. Наливаю из бутылки девушке воды. Вопрос неверный. Садисты не бьют за что-то. Им причина не нужна. Но разговор надо с чего-то начать.
– Напился… А я встречать не вышла, как делаю обычно. Вот он и …
– Ясно. Тебе нужна помощь?
Девушка не отвечает. Её взгляд дикий и испуганный направлен назад за мою спину.
– Ей не нужна помощь, – раздаётся позади. – Я сам помогу своей жене, – слышу голос мерзавца и уже хочется вскрыть ему глотку.
Я поднимаюсь с койки, обхожу мужчину стороной. Разговаривать с ним у меня нет никакого желания.
– Если что, я тут рядом. Всё слышу, – это я говорю ему, просто смотрю на неё. Девушка благодарно улыбается мне, а подонок заслоняет её со своим букетом цветов.
Я выхожу.
– Эй, Давуд! – зову за собой охранника и тот приближается. – Видел этого козла с веником?
– Видел, госпожа.
– Сделай так, чтобы он сегодня домой не попал. Устрой ему тёмную.
Давуд понятливо кивает, прикрыв глаза.
– Спасибо.