Меня разбудил сильный шум. Вечерело. Неужели, я проспала весь день? Плакали дети – им было тяжелее всего, наверное, хотелось пить и есть. Я выглянула в окно. Темнеющий горизонт бороздили вертолеты. Они подлетали, опускались как можно ниже и сбрасывали к подножию холма ящики. Мужчины, те, у кого еще были силы, поднимали ящики наверх. В них была вода в бутылках, галеты, тушенка, медикаменты. К холму невозможно было проехать на автотранспорте – страшные завалы не пускали помощь. Тем не менее, люди ликовали – о нас знают! Нас обязательно спасут! Мне передали бутылку воды и пачку крекеров. Наконец-то, пересохшее горло почувствовало спасительную влагу. Только теперь я поняла, как голодна. Как волк! Пачка крекеров исчезла в моем желудке, не успев даже «пискнуть». Я огляделась. Люди впервые за сутки улыбались, подбадривая друг друга, лаская своих испуганных детей, успокаивая стариков. Скоро, совсем скоро нас спасут. Теперь есть вода и еда. Так прошла еще одна ночь без сна – трудно было сомкнуть глаза, ведь я выспалась за день. К утру пришлось оторвать рукав от блузы и смастерить из него повязку на лицо. Жуткий запах пошел снизу от поселка. Стала разлагаться мертвая плоть. Сладковатый, липкий смрад поднимался кверху, вызывая тошноту и головокружение.
На рассвете послышался шум машин. Колонна армейских МАЗов приближалась по горному серпантину к поселку. Издалека они казались крохотными, просто игрушечными. За ними тянулась другая техника. Из-за поворота выныривали краны, мех – руки, тягачи, грузовики, дальше мигали проблесковые маячки «неотложек». Я вздохнула с облегчением. Наконец-то до нас доберутся и вызволят. Дальше находиться в этом месте было просто пыткой. Мне пришла в голову мысль, а не попытаться ли самой пробраться через завалы, на противоположную сторону поселка, туда, где уже работали службы ликвидации катастрофы. Я свернула несколько слоев бинта, уплотнив так свою повязку на лице, и пошла к подножию холма. Некоторые мужчины уже работали внизу, пытаясь расчистить дорогу. У многих в поселке остались друзья, родственники. Люди плакали.
Я попыталась идти по кучам обломков и мусора, шаг за шагом удаляясь от зеленого холма. Шла долго, иногда останавливаясь, чтобы хоть как-то сориентироваться. Где-то на полпути, я поняла, что дальше идти совсем невмоготу. Ноги вязли в песке и жиже, длинный шест, который я взяла с собой, чтобы проверять, нет ли ям по дороге, то и дело утопал на половину длины, да так, что я понимала – следующий шаг мне некуда будет делать. Я сворачивала назад, возвращалась и выбирала другой путь. Шум работающей техники был все ближе, но сил почти не осталось. Я остановилась, едва держась за стену какого-то кирпичного здания. Первый этаж его полностью ушел под слой песка, камней и обломков. Неприятный запах превратился в жуткое зловоние. Меня бы, наверное, уже раз пять вырвало, если было бы чем. Повязка не помогала. Хотелось пить и еще больше хотелось плакать. И чего я попёрлась! Ноги проваливались в месиво из песка, водорослей, вперемешку с медузами и морской воды. Содранные в кровь ладони саднили. Слезы лились из глаз. Как вдруг я услышала:
– Вам нужна помощь?
Я оцепенела. Этот голос я не могла перепутать ни с чьим другим. Тут же вспомнилось «…я с тобой, дыши. Пока ты дышишь я с тобой…». Я обернулась. Рядом со мной стоял тот самый парень из «скорой». Он был в респираторе, но не узнать его было невозможно. Эти глаза могли принадлежать только одному человеку на земле, тому, кто раз и навсегда оставил свой след в моем сердце. Он протянул мне руку, я облокотилась на нее. Подхватив меня, он помог выбраться из ямы с мокрым песком, в которую меня затянуло уже по колено. Я вцепилась в него и стянула повязку со своего лица. В нос ударил запах разложения. Как-то сразу в голове нарисовалась неприглядная картина – гора окровавленных трупов подо мною, под слоем обломков. В его глазах было удивление:
– Ты?
– Я. – Я отключилась.
Вновь, я приходила в себя и не могла открыть глаза. Опять свинцовая тяжесть в веках и лиловый мрак вокруг. Впервые это состояние посетило меня сразу после ранения. Потом дома, среди ночи, когда я видела странное шестипалое существо. Теперь – опять. Но это ощущение было уже почти привычным и не пугало меня. Вокруг почти сразу прояснилось, если это можно было так назвать. Из густо лилового стало светло-сиреневым. Я увидела силуэты людей рядом со мной.
– Она в отключке?
– Вторая встреча за месяц. Это может стать привычкой.
–Надеюсь, что в этот раз обошлось без крови…
– И алкоголя…
Приятные голоса засмеялись.
– Я стала «разглядывать» силуэты. Их было четверо, они были большими и стояли лицом ко мне, рядом друг с другом. Вокруг их голов было, словно, слабое свечение. Наверное, это аура, подумала я. Один из них обернулся назад, на его лопатках два светящихся фрагмента напоминали обломки крыльев. Они были такими яркими, что резали сиреневую дымку вокруг. Я сделала над собой усилие и вынырнула из оцепенения. У меня получилось. Я открыла глаза и прошептала
– Крылья.
– Что? – все четверо разом уставились на меня. Я подняла взгляд на того, что стоял ближе ко мне:
– Во мгле кажется, что у вас крылья. – Я села на кушетке.
Парни переглянулись между собой. Один из них пробормотал.
– Она сенситив.
– Что значит сенситив? – переспросила я.
– Тот, кто зрит сквозь мглу. Добро пожаловать на борт «Барышни», сударыня! – Тот, что спас меня, широко улыбался. – Похоже, нам придется познакомиться поближе.
Мы сидели в той самой «скорой», которая везла меня в день нападения грабителя. Конечно, я не могла определить марку машины, но сразу узнала яркие, продолговатые лампочки и серо-зеленую обшивку, только носилки, на этот раз, были сложены и превратились в небольшой столик, на котором стояла кружка дымящегося, ароматного кофе. Я во все глаза смотрела на людей, сидящих напротив. Было впечатление, что я в модельном агентстве. Или что самых красивых парней планеты собрали в одном месте в одно время. Четверо молодых людей были примерно одного возраста, одинаково идеального телосложения, не атлетического, но и не худощавого, широкоплечи и стройны. Все были одинаково красивы, как на подбор. Каждый по-своему, но в то же время, имея какое-то сходство между собой. Двое блондинов, брюнет и шатен. Я мучительно искала, в чем же они так похожи. Парни приветливо улыбались, перешучиваясь между собой. Их окружала какая-то положительная аура. Мне было спокойно и легко, хотя ситуация была далеко недвусмысленная.
Тот, что спас меня, подвинул ко мне чашку кофе и протянул руку:
– Даниил. А вас как зовут?
– Лана. – Я повторяла про себя его имя, как песню. Даниил. Вот, как зовут того, о ком я грезила все эти дни. Он был шатеном, с обворожительной, нет, просто ослепительной улыбкой. Лучи его обаяния, казалось, могли растопить ледяную глыбу.
– Очень приятно, Лана. – Его взгляд был таким добрым, таким располагающим. Голос звучал, как музыка.
– Рем, – мне протягивал руку самый старший по виду парень. На вид, ему было около тридцати. Это был платиновый блондин, с оливковой кожей. Он был похож на Марлона Брандо в молодости. И у него были такие же ясные, синие глаза и черные ресницы как у Даниила.
– Лео. – Представился другой блондин. По виду, ему было не больше двадцати. Ямочка на подбородке, румянец во всю щеку. Те же тонкие, аристократические черты лица. Он был самым смешливым.
– Зак. – Промурлыкал брюнет, с длинными, собранными в хвост на затылке кудрями. У него голос был еще более чарующий. По виду, он был ровесник Даниила, у него были длинные, тонкие, как у пианиста пальцы. – Рад нашему знакомству.
– Лана. – Еще раз повторила я. И, вдруг, поняла, чем они были похожи. Их глаза были ясными и, словно, изливались светом. Радужная оболочка зрачков сияла разными оттенками. От васильковых, как у Рема, до цвета морской волны, как у Лео, но все были одинаково солнечные и теплые.
– Вы братья?
Парни рассмеялись. Даниил подмигнул:
– Почти что так. Мы – дальние родственники. И большие друзья.
– Команда спасателей?
– Можно и так сказать.
Я смотрела на этих красивых, ухоженных парней и вдруг подумала, что жутко выгляжу. Мои обломанные ногти и разодранные руки, сбитые колени и грязные шорты шарма явно не придавали, а уж грязь, размазанная со слезами по лицу, вообще делала меня уродиной. Боже! Я уродина! А они такие…такие красавчики.
Рем, словно прочитав мои мысли, протянул мне пачку влажных салфеток:
– Вот, вам пригодится, Лана. Зеркальце на двери.
– Я стала вытирать разводы на лице, кровь на руках. Пытаясь перевести все в шутку, пробормотала:
– Тут и тонна салфеток не поможет.
– Джакузи нет, предупреждаю сразу – Лео с радостью готов был поддержать любое веселье.
– Так что такое сенситив? – Я смотрела на Даниила.
Он улыбнулся:
– Вы можете видеть с закрытыми глазами, не так ли?
Я пожала плечами:
– Не могу сказать, что я вижу. Я, как будто не в себе. Я просто не могу открыть глаза, и все вокруг становится лиловым. Я вижу силуэты окружающих меня предметов. Я могу двигаться вне тела, однажды у меня получилось переместиться в угол комнаты, недалеко от постели. А еще, совсем недавно, дома, ночью, я даже увидела какое-то страшное существо. У него было шесть пальцев и два огонька вместо глаз. – Я выпалила все это с торжествующим видом. Лица парней посерьезнели. Они переглянулись. Даниил пробормотал:
– Вот тебе, бабушка, и Юрьев день.
– Надо бы ее понаблюдать. – Рем присел и взял меня за руку. – А когда это случилось впервые?
– Что именно?
– Когда вы впервые увидели что-то с закрытыми глазами?
–В ту ночь, когда на меня напали. Тогда Даниил спас меня, я помню. Кстати, что тогда произошло? Куда исчезли мои раны и…
– Стоп, стоп. – Рем нахмурился. – Я, кажется, начинаю понимать.
Парни переглядывались так, словно разговаривали друг с другом без слов.
– Что. Что понимать? – Я не унималась. – Да объясните же, наконец.
– Не волнуйтесь, Лана. – Даниил выразительно посмотрел на Рема и погладил меня по плечу. Просто, видимо, от стресса у вас открылись новые способности. Вы можете видеть то, что не могут видеть обычные люди. Если вы не возражаете, какое-то время вы побудете в нашей компании. Мы, чем сможем, поможем вам.
– Я согласна. Только давайте на «ты».
– Выпьем на брудершафт? – Зак сделал вид, что открывает бутылку шампанского.
Я улыбнулась:
– Можно и без брудершафта. Вы меня дважды спасли. И теперь не бросаете …
– «И придет зрящая во мгле…» – прям по писаному. – Лео хохотнул. Зак бросил на него уничтожающий взгляд. Тот виновато улыбнулся и замолчал. Мне только и оставалось, что пить кофе и терзать себя догадками.