Правой рукой Джордж Эдемски держал кусок остро заточенной металлической полоски, подобранной у железнодорожного полотна, она служила ему в качестве мачете, а в левой руке был электронный навигатор. После крушения поезда Джордж сильно ударился лицом, от чего оно было сильно раздуто. Вдобавок укусы комаров и мошкары довершили свое дело. Одежда уже изорвалась, он ужасно устал. Просидев на крутящемся стуле все прошлые годы, теперь пришлось на ногах преодолевать препятствия. Он продвигался по лесу по ночам, за последнюю ночь было пройдено порядком тридцати километров пути, и оставалось еще немного до намеченного пункта привала – небольшого пруда с родником в самом сердце лесного массива. Наконец Джордж выбрал безопасное место для привала – расщелина в каменистой части небольшой скалы, в подножиях которой блестело зеркало лесного озера. Внутри расщелины было темно и сухо. Утро неумолимо приближалось, в полной тишине одинокие птицы хлопали крыльями в макушках деревьев.
В глубине расщелины мирно спал Джордж, как вдруг, визжащий рокот разорвал природную тишину. Шум ломающихся веток от секущих вертолетных винтов тяжелым грузом грохнулся прямо на расщелину, где притаился Джордж. Осколки стекла от разбитых иллюминаторов просыпались на одежду. Джордж убрал руки от головы и стал попытаться найти способы выхода из-под завала. Запах керосина и машинного масла привел его в чувства. Наружу можно было вылезти через разлом в борту вертолета, что он и попытался сделать. В расплющенном салоне среди разбросанных вещей Джордж наткнулся на окровавленные трупы погибших пассажиров. Это были люди, вооруженные автоматическим оружием. В салоне валялись какие-то синие, герметично запаянные бочонки, вымазанные кровью погибших. Джордж попытался вскрыть один, но его перочинный нож сломался о толстую пластмассу и интерес к бочонкам был потерян. До кабины пилотов подползти не получилось, железо перекосилось и заклинило проход. В живых не было никого.
Снаружи уже расцвело, но солнечного света не было, день предстоял быть пасмурным и, наверно, дождливым. Собрав немного полезных вещей для себя и вытащив их наружу, Джордж развел небольшой костер на камнях для согрева и приготовления пищи. Он не заметил авиационный керосин, который тонкой струйкой вытекал из заправленных баков воздушного судна. Внезапно огонь с гулом накрыл то, что осталось от вертолета. Хлопок, взрыв и куски горящего металла разметались по округе. Взрывной волной Джорджа отнесло в сторону и бросило на камни.
Тишина
Считается, что человек не может услышать абсолютной тишины, так как, во всяком случае, он будет слышать звук своего сердца. Тишина есть везде, даже там, где присутствует хаос, состоящий из шумов, какофонии звуков и ритмов. В течение активного дневного бодрствования значение тишине не предается, его заглушает более насущные звуковые волны жизни. Но приходит ночь и наступает время, когда все умолкает и яркие вспышки незаконченных впечатлений постепенно гаснут, уступая место нарастающей спирали тишины. Тишина то сужается, то расширяется, то вьется в узорах, обходя звуковые препятствия. Едва уловив этот путь, становишься пленником бешеной гонки по магистралям тишины, в которой по пятам гонится невыносимый писк, перерастающий в шум. Шум настигает тогда, когда тишина становится всюду и везде, и дальше пути уже нет.