Пожалел, что карабин Василия Петровича был без интегрированного подствольного гранатомёта. Если монстра не возьмут пули, можно было бы попробовать успеть выстрелить ещё и гранатой. Да, осколки могут посечь или убить Аню и жандарма, имени которого я так и не узнал, но это всяко лучше, чем быть сожранными заживо этой серокожей образиной. Сложней всего было успокоить дыхание. В конце концов, я его просто задержал, тщательно прицелился и начал стрелять.
Карабин привычно лягнул отдачей в плечо. Пуля попала в затылок. Это было хорошо видно. Во время бесконечно долгого мгновения, тварь вздрогнула всем телом и упала, зарываясь тяжёлой мордой в землю. Страшные конечности ещё с минуту конвульсивно подёргивались, оставляя борозды на асфальте, после чего агония закончилась. В наступившей тишине, я всё ещё не верил, что дело решилось одним-единственным удачным выстрелом. Тварь выглядела несокрушимой и неуязвимой.
Хотел выстрелить для верности ещё один раз, но из-за угла полуразрушенного гаража появилась растрёпанная, заплаканная, раскрасневшаяся Аня. Без слов она пробежала расстояние, разделявшее нас, и со слезами бросилась мне на шею.
– Он меня закинул в щель… Илья! – всхлипывала тихонько она, захлёбываясь рыданиями, – А сам потом… Илья! На меня навалился… А чудовище! … Илья!
Я осторожно поднялся с колена и неуклюже обнял хрупкую девчонку одной рукой.
– Тише-тише, Анечка, – попробовал успокоить её я, – Где жандарм?
Из новой порции всхлипываний я понял, что он ранен, и поспешил посмотреть, насколько всё плохо.
В узкой щели между гаражами скверно пахло непередаваемым амбре общественного туалета, свежей крови, разлитой неизвестно когда соляркой и стрелянным порохом. Плохо это не то слово. Нужное нецензурное слово произнёс себе под нос несколько десятков раз, пока вытаскивал жандарма из щели, в которую он забился.
Тварь достала его всего лишь один раз. Икра, совсем ещё молодого парня была развалена вдоль до кости. Что делать с такой раной, я не представлял. Верней, представлял. Первое – наложить жгут выше места повреждения, написать на бумажке время и сунуть её под жгут. Второе – вызвать карету скорой медицинской помощи. Всё. Дальше не нужно лезть своими грязными руками в раны, всё, что необходимо – дождаться квалифицированных врачей, и пусть проблемой занимаются профессионалы. Но что делать, когда твой мобильник не ловит ни одной сети?
В который раз за сегодня помянул северного пушного зверя и принялся мастерить из своего ремня на бедре бойца жгут.
– Мне крышка, – слабым голосом пожаловался мне бледный как смерть жандарм, – Прекрати возиться со мной, спасайся сам, спасай девочку…
– Тебя как звать? – резко перебил я.
– Кочанов. Сергей Кочанов…
– Прекращай истерики, Серый! – рявкнул в лицо ему и затянул жгут, – Прорвёмся!
Он заорал от боли.
Мобильная связь накрылась медным тазом. Неизвестно, когда появится и появится ли вообще, но рации жандармерии должны быть работоспособны.
Попытался воспользоваться их штатным средством связи, но на всех каналах царила тишина, разбавляемая треском статических помех.
– Связи нет после тумана, – слабым голосом пояснил Сергей, наблюдавший за моими манипуляциями, – Это война?
– Серёга, – посмотрел ему в глаза я, – Ты взрослый человек, жандарм. Какая война? С кем?
– Но туман был с каким-то запахом…
– Брось, боевая химия валит наповал. Да и не знаю я ни одной армии мира, чтобы напускали на неприятеля Годзил.
– Годзил? – удивился Кочанов.
– Неважно, – отмахнулся я, – Есть такая кино-страшилка в Великом Княжестве Японском, но это неважно. Где ближайшая больничка? Попробую тебя туда доставить…
Сергей что-то начал соображать, но планы изменились. Хлопнула дверь подъезда, и из соседнего дома показалась женская фигура. Помня о своих уличных боях без правил с рыжей зомби, я немедленно вскинул карабин и взял её на прицел. Пока я соображал, что крупный калибр лучше приберечь и воспользоваться пистолетом-пулемётом, женщина подняла руки.
– Обзовись! – потребовал я.
За зомби пока не наблюдалось способности связно говорить.
– Аксинья Попова, – ответила остановившаяся женщина, – Хирург. Наблюдала из окна своей квартиры, как вы стреляли по зомби и всё остальное тоже. Вышла оказать помощь раненому.
– Хорошо, – опустил карабин и представился я, – Илья Казанский.
Аксинья занялась своими прямыми обязанностями. Осмотрела раны, то и дело качая головой. В это время я изучил её.
Высокий лоб, чуть вытянутое лицо, прямой нос, широкие брови, пухлые губы и внимательные, яркие, зелёные глаза.
– Хотела бы сказать, что рада знакомству, но нет. Не рада…
Голос женщины был глубокий, с хрипотцой.
– Понимаю, – соврал я, – Пациент скорее жив, чем мёртв?
Выбившаяся прядь волос из-под капюшона худи, дала представление о том, что передо мной брюнетка.
– Он погибнет, если прямо сейчас его не зашить, – обломала мою плоскую шутку хирург, – Помогите мне поднять его к себе в квартиру.
– Так, может в больничку его…
Засомневался в адекватности Аксиньи я.
– Нет, – отрезала она, – Они не успеют доехать. Пробки видели какие? А вы не успеете его донести на себе, даже если побежите бегом. Нужна операция прямо сейчас, а вы тратите время.
– Понял! – я начал примеряться к тому, как взвалить парня на себя, – Серёга, сейчас будет больно…
Жандарм стоически перенёс то, как я его взвалил на спину словно мешок и понёс следом за женщиной. Тащить пришлось на девятый этаж. Жандарм был в бронежилете и шлеме при оружии, а это всё добавляло лишние килограммы.
Уложив раненого на предусмотрительно расстеленную полиэтиленовую плёнку на полу, сам чуть не свалился рядом, но нужно было шевелиться.
– Анечка, помоги тёте Аксиньи и слушайся её во всём, – попросил я, – Я скоро вернусь.
– Нет, Илья! Не уходи…
– Аня! – окликнула хирург, готовую снова разрыдаться девочку, – Помоги мне снять ботинок с Сергея.
Так, вроде бы, все при деле. И мне не имеет смысла сидеть на заднице. Снова вышел в подъезд, спустился. Осторожно выглянул наружу. Ситуация без изменений. Сначала снял портупею с городового и нацепил на себя. После этого занялся вдумчивым мародёрством убитого жандарма, не забывая бросать настороженных взглядов по сторонам.
Происходит что-то крайне странное и страшное. И мне уже три раза было нужно решать возникшие проблемы при помощи оружия.
Пусть меня посадят, когда всё закончится, но до этого момента нужно ещё дожить. Снял с жандарма всё: бронежилет, шлем, разгрузку, пистолет и пп «Гепард». Даже рацию, нагрудный видеорегистратор и те снял. Запись с камеры может стать оправданием моих действий, если попаду под суд.
В заключении мародёрки, я оттащил оба тела на газон, закрыл им глаза, сложил на груди руки. С минуту постоял, прощаясь с парнями. Как ни крути, они погибли при исполнении, а это достойно уважения. Жалко, что я больше никак не могу отдать им дань уважения, но с другой стороны, могу помочь тому из них, кто ещё жив.
Встрепенулся от услышанного резкого хлопка запираемой двери балкона с другой стороны дома, обернувшись, не успел заметить в какой квартире. Свидетели, мать-его! Наверняка будут пробовать вызвать жандармов. Да и хрен бы с ними, все равно связи нет!
Что нужно раненому после операции я точно не знал, но это совершенно точно антибиотики, перевязочные материалы и болеутоляющие, а на странной улице с застывшей пробкой из иномарок, я видел аптеку, там что-то точно должно быть. Бодрым шагом направился туда. Уже на искомой улице встретился с двумя медленными зомби, бесцельно стоящими и бездумными взглядами таращащимися в разные стороны.
До моего появления они просто стояли на тротуаре и раскачивались, но стоило мне появиться в поле зрения одного, как тот сразу подал голос.
Урчанием первый мертвяк привлёк внимание второго, и они вместе принялись медленно, но целеустремлённо ковылять в мою сторону. Некогда мне было возиться с этими двумя! Перевёл режим огня на стрельбу одиночными и вскинул к плечу жандармский «Гепард», но мысль о том, что боеприпасы могут пригодиться для чудовищ, заставила меня закинуть оружие за спину и обнажить шашку.
С этим оружием я обращаться не умел от слова совсем. Попробовал пальцем остриё, да пару раз взмахнул, привыкая. Баланс и острота меня удовлетворили. На нашей территории шашки – это вершина эволюции длинноклинкового оружия. При известной сноровке таким можно развалить человека от плеча до задницы. Главное – не увлекаться уколами и парированием. Значит, будем рубить.
Первый мертвяк выставил руки и приближался ко мне, увешанному оружием как новогодняя ёлка игрушками. В очередной раз он подтвердил мои собственные догадки, что эти медленные, умишком скорбны. Я примерился, длинный клинок оружия свистнул. Отступил. Оценил эффективность собственного удара. Зомби осел. Немного не дорубил шею. Так… А что если так? Свист, удар, урчание затихло. Голова второго мертвяка покатилась по мостовой. Шашка показала себя с наилучшей стороны. Неплохо. Отёр клинок об одежду одного из мертвяков и вернул его в ножны.
Аптека была открыта, и внутри никого не оказалось. Нашёл всё кроме спирта, но в изобилии обнаружилась перекись водорода и йод. Болеутоляющего в ампулах тоже нашлось немало. Прихватил бинтов, антибиотиков в таблетках и ампулах. Ограбление завершил тем, что закинул в пакет одноразовых шприцев.
Взгляд упал на обесточенный холодильник, в темноте утробы которого просматривались пластиковые бутылки с водой. В животе заурчало и засосало. Я долго загонял свои потребности в дальний угол сознания, уделяя внимание насущным проблемам, но вот сейчас ощутил, что если не попью, то прямо тут и свалюсь. Открыл бутылку минералки без газов и надолго припал к горлышку.
Выпил больше половины полулитровой тары и не напился. Добил бутылку, а потом и ещё одну. Вот это меня придавило сушняком! Открыл ещё одну бутылку и сделал несколько глотков, задумался.
Зомби, монстры, срубленные шашкой головы, истерящая Аня, мёртвый Василий Петрович, скачущий по четырёхполосной автодороге и жрущий людей монстр… Всё это здорово напоминало безумие. Может и правда у меня сломалась кукушка? Белая горячка? А какая разница?
Где-то, когда-то я слышал, что психи не сомневаются в собственной нормальности. Успокоив себя таким нехитрым способом, задумался, а что если всё происходящее вокруг правда? Тогда в моей помощи нуждается тяжело раненый. Необходимо брать руки в ноги и возвращаться на квартиру к Аксинье. Закинул в другой пакет восемь самых больших бутылок и решил возвращаться. Снова выпил бутылку воды, пытаясь заглушить лютую жажду, от которой лишь на короткое время спасала поглощаемая жидкость. Голова, немного отпустившая после принятия двухсот пятидесяти «Столичной», снова не на шутку разболелась.
Отяжелевший я выбрался на улицу и уже тут меня поджидал мертвяк, но не медленный, а сорвавшийся в спринт при первом же моём появлении. Нас разделяло больше двухсот метров, так что успел бросить пакеты и выхватить шашку. В отличие от остальных зомби этот субчик пробежал все двести метров и в финале не запыхался, как этого можно было бы ожидать, а ещё больше ускорился. Шашка и в этот раз не подвела. Мертвяка здорово болтало из стороны в сторону, примериться не получилось, однако, я всё равно не промахнулся.
Удар не получился таким красивым, как предыдущий. Лезвие клинка вошло в череп со стороны височной кости и этого хватило.
– Где ж ты штаны потерял? – задал я вопрос в пустоту.
Внимание привлекло полное отсутствие штанов, белья и обуви. Выше пояса сохранились рубашка некогда светлая, а сейчас в край замурзанная и полуистлевшие остатки серого шерстяного пиджака. Не заметил, как увлёкся изучением дохляка. Коленные суставы распухшие из-за чего крепкие мышцы ног кажутся несолидными. Остальные видимые суставы претерпели схожие метаморфозы. На руках и ногах ногти превратились в уплощённые толстые когти.
Остриём шашки приподнял губу. Зубы самые обычные. Глаза… Глаза уже слабо напоминают человеческие, главным образом из-за выражения лютого голода.
Прямо как у меня с жаждой! Вернулся в аптеку и добыл себе ещё одну бутылку воды, на этот раз маленькую. Врага нужно знать в лицо. Заставляя делать себя мелкие глотки, продолжил неприятный осмотр тела мертвяка.
На затылке у него имелся странный и явно чуждый нарост, словно половинка головки чеснока. Кожа имеет неприятный и неестественный серый цвет, словно мужика без штанов припорошило цементной пылью.
Обтёр клинок об видавшие виды остатки шерстяного пиджака и вернул шашку в ножны. Подхватил пакеты и двинул на квартиру доброго доктора, стараясь не шуметь и крутя головой вокруг, чтобы не пропустить опасность. По пути мой разум пытался осмыслить увиденное.
Я уже видел огромного монстра с бегемота, видел урода поменьше и даже убил его. Встречался с обычными зомби, которые не способны выкидывать никаких сюрпризов. Познакомился с мертвяками, которые могут удивить краткосрочным спринтом, и вот сейчас столкнулся с вундеркиндом, способным одолеть без видимых усилий двухсот метровую дистанцию со скоростью чемпиона мира по бегу. Покоя не давали раздутые суставы. Нет, это была не болезнь или что-то типа того, а мутация. Этот шустрый бесштанный парень собирался вырасти в кого-то большого.
Кроме того, у него не наблюдалось ни капли жировой прослойки, только мышцы и жилы, обтянутые сухой, начавшей сереть кожей. Что это значит? Только то, что все запасы жирка меняющийся организм сжёг.
Между тварью ростом под два с половиной метра и все четыреста килограмм массы, облепленной щитками биологических доспехов и тощим без штанов может присутствовать ещё пара-тройка промежуточных разновидностей.
На этот раз бросок на девятый этаж с пакетами дался даже тяжелей, чем когда я тащил крепыша Серёгу в бронике. В висках стучало, кружилась голова, появилась отдышка, а пот заливал глаза. Неужели я траванулся в забегаловке на вокзале?
– Ты вернулся! – вокруг моего возвращения устроила суету Аня, – А что ты принёс?
– Попить, Анечка…
– О! Спасибо! – заулыбалась азиатка, – Так пить хочется!
– Как Сергей? – устало выдохнул я.
– Его шьёт Аксинья…
– Это хорошо.
Я прошёл в комнату. Женщина склонилась над ногой жандарма. От меня не укрылось, что тот пьян в стельку. Понятно. Обезболили, как смогли. Собрал всё ненужное из комнаты. Сапоги, броник, шлем, разрезанные штаны, разгрузку, пистолет-пулемёт и пистолет, рацию с видеорегистратором не забыл.
– Я тут принёс кое-что… Посмотрите, может что-нибудь из медикаментов пригодится.
Она бросила взгляд на содержимое пакета и кивнула мне.
– Вы молодчина, – похвалила она меня равнодушным голосом, – Я сейчас занята. Посидите на кухне пока.
Я пожал плечами и развернулся на выход из комнаты.
– Спасибо вам, Илья! – раздалось мне вслед.
– Пожалуйста. Чего уж там, – бросил через плечо, – Это вам спасибо, Аксинья. Не знаю, чтобы я делал с Серёгой, если бы не вы.
На кухне было свежо, но не холодно. То, что нужно. Освободил стол от скатерти и разложил на нём все наличные стволы.
КЗ-12 и два с половиной магазина к нему. Шестизарядный револьвер «Носорог». Два пистолета-пулемёта «Гепард», к ним четыре с половиной магазина, уж очень много жандармы расстреляли. Оба парнишки очень молоды. Видимо, поэтому их и придали в усиление опытному городовому. В кобурах у жандармов были семнадцатизарядные пистолеты Ярыгина. В дополнение к впечатляющему арсеналу на стол легла шашка. Я осмотрел всё это богатство и тяжело вздохнул.
Итак, что мы имеем? Негусто. «Гепарды» может, хороши тем, что переделаны из известной по всему миру штурмовой винтовки от Михаила Калашникова, неприхотливой, простой и функциональной. Ещё лучше то, что они всеядны.