Они уже готовились уходить, когда Андрей в очередной раз подошел к окну, чтобы проверить обстановку на улице. Увиденное там поменяло их планы. Двое вооруженных мужиков, обряженных в какой-то модернизированный камуфляж, явно не для похода за грибами, бежали от толпы мертвяков. Причем сноровисто отстреливались, что говорило о наличии опыта в этом деле. У одного, который пониже ростом, в руках был дробовик, с, внимание, штык-ножом, а за спиной что-то еще. У другого в левой руке было что-то вроде секиры, в правой пистолет, а за спиной сразу два каких-то агрегата, которые отсюда не разглядишь. Ну, прям герои фантастического боевика.
Несмотря на их усилия, кольцо зомби все плотнее сжималось, новые мертвяки выходили из подъездов и выпадали из окон на звук пальбы. Еще пара минут, и их полностью окружат.
Ника завороженно смотрела на это действие, когда Андрей принял решение и одернул ее.
– Эй, ты чего?
– Слушай внимательно, возьми рюкзак и спускайся в подвал. Время то же – если не вернусь через полчаса, сваливай. Я попробую вытащить этих ребят, надеюсь, они не окажутся совсем отбитыми, вместе выбраться будет проще.
Ника умоляюще посмотрела на Андрея.
– Не спорь, Солнце, так будет лучше.
Он дождался, когда Ника спустится вниз, и закрыл лаз ковром. У сталинских квартир есть несколько интересных особенностей. Первая – это высота потолков, обычно около трех метров, для увеличения объема воздуха в помещении. Вторая – возможность оборудования небольшого подвальчика на первых этажах. Андрей там хранил коробки и прочее ненужное барахло. Вот сейчас он и пригодился.
Андрей выскочил в подъезд, открыл засов на толстой железной двери и крикнул:
– Мужики, сюда!
Почти сразу после этого он услышал звон стекла и глухие удары падающих тел. Четыре мертвяка выпрыгнули из окон тех квартир, с замками в которых он так и не смог справиться. Пока те мужики не вскочили, Андрей по очереди угомонил их уже привычным ударом сверху вниз.
Мертвяки начали сыпаться из окон соседних подъездов. Высота была небольшой, но все же, чтобы оправиться от падения, им нужно было время. Кто-то и вовсе умудрился рухнуть головой вниз и больше не пытался подняться, другие же ползли на переломанных ногах.
Когда мужики уже подбежали, Андрей заскочил в подъезд и держал дверь открытой. Незнакомцы запрыгнули вслед за Андреем, он захлопнул дверь и задвинул засов. И ее сразу сотрясли десятки ударов голодных тел. Но куда там. Незнакомцы побросали рюкзаки и шумно пытались отдышаться. Камуфляж был модернизирован спереди рядами бронепластин. Оружие, которое у них было за спиной, оказалось арбалетами. Что еще больше добавляло вопросов к этой странной парочке.
– Фух, спасибо тебе парень, – задыхаясь, пробасил тот, что повыше. Бритый под 3 миллиметра, росту в нем не меньше метр девяносто, да и в плечах что тот бабушкин шкаф, примерно того же возраста, что и Андрей. – Мы тут по тихой проворничали как обычно и нарвались на топтуна, хер знает, как он вообще в свежий кластер попасть успел, у нас инфа проверенная, сюда развитые твари не раньше завтрашнего дня только наведаться должны были, вот и пришлось стрелять, а там насобирали паровоз. От души выручил. Я Тафгай, а это Крестный.
– Эм, половины не понял из того, что ты сказал, но, судя по всему, вы знаете, что здесь происходит. Я, кстати, Андрей. – Он пожал руки обоим.
– А, дак ты из свеженьких. А прикинут бодро, в камуфляжку. Помню, как сам здесь оказался: башка трещит, как будто на колонке в клубе спал, нихера не соображаю. Тут еще чудища всякие. Я думал, галюны. Но нашлись люди добрые, выручили, – на этих словах он кивнул в сторону спутника.
– Тафгай, я тебе сколько раз говорил, думай, прежде чем что-то сказать, – наставническим тоном вмешался тот, что поменьше. Среднего роста, но крепко сложен, лет сорока пяти, щетинистое слегка загорелое волевое лицо. – Где ты видел, чтоб у рейдера такой чистый прикид был?
– Вы давайте, на чай проходите, у меня к вам слишком много вопросов, – сказал Андрей и пригласительным жестом указал на дверь.
Необычные новые знакомые убрали оружие, и когда они подхватывали рюкзаки, Андрей приставил нож к горлу того, что зовет себя Крестным. Тафгай тут же выхватил ствол, слегка потертый АПС, что в его исполинской руке выглядел словно игрушечный. Андрей благоразумно спрятал голову за своим заложником.
– Значит так, мужики, без глупостей. Вооруженных незнакомцев, разбирающихся в обстановке, я в свой дом не пущу. Если дергаться не будете и ответите на мои вопросы, нормально разойдемся. А, может, и вместе двинем, это уж как добазаримся. – Андрей старался говорить спокойно и уверенно, что с учетом обстановки получалось у него не очень.
Крестный сделал пас рукой, и Тафгай опустил оружие. Андрея удивило подобное хладнокровие заложника и беспрекословное подчинение Тафгая.
– Пистолет отдай! – Тафгай послушно протянул Андрею оружие рукоятью вперед.
Андрей отконвоировал обоих заложников в квартиру и позвал Нику. Девушка выбралась из подвала и испуганно смотрела на происходящее.
– Дорогая, у нас гости, приготовь им, пожалуйста, стулья и для удобства скотч.
– Андрей, мне страшно, что происходит? – по глазам девушки было видно, что она снова вот-вот заплачет.
– Все в порядке. Просто мы с ними мило пообщаемся, а потом отпустим, только и всего. Поторопись.
Андрей держал их на мушке, когда Ника по очереди привязывала скотчем к стулу обоих новых знакомых. Наконец, Андрей позволил себе выдохнуть и отпустил ствол.
– Вы, мужики, не обессудьте. Я вас не знаю, вы меня тоже, но вы при стволах, а я пустой.
– Я знаю, что у вас тут произошло. Сначала кисляк пошел, туман такой зеленый, потом связь и электричество пропали. – Зачастил здоровяк. – Ты бы не дурил, парень. У нас тут дела еще. С каждым часом обстановка все хуже будет. А ты тут, мля, устроил допрос с пристрастием. Валить надо, а не херней страдать. Есть твари и посерьезней этих безмозглышей, им эту дверь подъездную вскрыть не сложнее, чем тебе коробку молока.
– Не знаю я ни про какой туман, я когда проснулся уже вся эта херня началась.
– Тоф, завязывай, – приказал второй пленник. – В рюкзаках брошюрки лежат, – начал подчеркнуто спокойным голосом Крестный, – ты возьми, почитай. Если что не поймешь, спрашивай, только не части. Понимаю, что интересно, но нет времени на лишнюю болтовню, доберемся до стаба, тогда и сыграем в «Хочу все знать». Смекаешь?
Андрей внял совету Крестного, этот мужик импонировал ему своим невозмутимым спокойствием. Достал брошюры и с первых слов понял, это именно то, чего ему не хватало. Сразу же вручил вторую Нике и сказал:
– Читай внимательно и запоминай.
Андрей быстро прочел книжицу, повторил про себя основные моменты. Теперь он частично понимал суть происходящего. Город, или лишь его часть, перенесло в место, которое называется Улей или Стикс. Выхода в свой мир отсюда нет. Весь Улей состоит из так называемых кластеров – кусков параллельных реальностей.
Кластеры бывают стабильные (чаще просто стабы) и стандартные. На стабильных люди строят укрепленные базы и даже целые города. Стандартные кластеры перезагружаются в определенные временные промежутки. То есть через условный месяц кластер Андрея перезагрузится, и сюда снова прилетит весь его город. А если реальность, из которой он дублируется, похожа, то и Андрей с Никой. И все начнется по новой.
Если будешь находиться на кластере во время перезагрузки, то попадешь под откат. Тогда, в лучшем случае, мозги вытекут через уши, а в худшем, ты на всю оставшуюся недолгую жизнь останешься слюнявым идиотом, по уровню интеллекта уступающим даже хомячку аутисту.
Все попаданцы делятся на две категории, зараженные и иммунные. Андрей как раз-таки относился к последним. Чтобы выжить, иммунные должны пить «живчик» – это раствор из спорового мешка тварей. Споровый мешок – это тот самый нарост на затылке. Со временем у монстров образуется там что-то вроде маленьких зеленых виноградин. Каждый выживший получает какой-то дар Улья, особую способность.
Зараженные же, в свою очередь, всю жизнь проводят в поисках съестного. Со временем мутируя все больше и больше. Особое внимание Андрей уделил классификации зараженных. Шепотом проговаривая их от меньшего к большему: «ползун, пустыш, бегун, лотерейщик, топтун, рубер, элита». Рядом с подписями были небольшие черно-белые картинки. Те, которых он сегодня убивал, назывались пустышами. Андрей подозревал, что выскочившая на него из-за холодильника тварь уже могла перерасти в бегуна. Чем дальше, тем больше, уродливее и страшнее были твари. О чем говорить, если элита – это чудище весом от полутонны.
Всех выживших можно разделить на несколько основных категорий. Сектанты или килдинги – в большинстве своем поехавшие люди, поклоняются Стиксу или еще чему-либо, часто приносят человеческие жертвоприношения. Институтские – люди, занимающиеся изучением Улья, иногда торгующие информацией или своими разработками. Внешники – люди, попавшие в Улей по собственной инициативе через порталы из своих реальностей. Они охотятся на иммунных и, в буквальном смысле, разбирают их на органы, и потом вывозят обратно в свои миры. Муры – приспешники внешников, ловят для них иммунных. Есть еще атамиты – они вообще ни рыба, ни мясо, облученные радиацией иммунные, что наполовину обратились в тварей, но сохранили человечность и подобие организованности. Рейдеры – это все те, кто ищут что-либо за пределами стабов. Они тоже, в свою очередь, делятся на сталкеров, специализирующихся на хабаре, трейсеров, их профиль охота на монстров, и стронгов, их удел война с внешниками.
Андрей обратился к «рейдерам», как он теперь понял, это именно они:
– Тут все типа как в книжках у Андрея Круза, чем больше твари жрут, тем сильней и опасней становятся?
– Так точно, – согласился Тафгай.
– Не знаю, как там в книжках. У нашего брата времени на них особо нет. Но суть ты уловил, – спокойно ответил Крестный.
– Я не совсем поняла, что такое мультиверсум? – спросила Ника, обращаясь ко всем сразу.
– Это, Солнце мое, совокупность всех параллельных вселенных. Представь, где-то есть мир, где я рыжий, или в квартире у нас нет подвала, или тебя зовут по-другому. Тысячи маленьких отличий. Мир может различаться лишь в чем-то одном, а может совсем быть не похож на наш. Мир, где Германия выиграла вторую мировую, где в России нормальные дороги.
– Ну, последнее совсем уже из ряда фантастики, но я поняла. То есть мы, это не мы?
– Точные копии нас самих, – сказал Крестный. – А ваши недомогания – это побочный эффект от копирования.
Андрей внутренне слегка расслабился, ведь теперь его греет уголек надежды, что если он здесь все-таки не справится, где-то там, в параллельном мире, есть еще один он, которому сегодня не приходилось убивать зараженных. И где-то есть Ника, которой не нужно вникать в реалии нового мира. Она наслаждается старым.
– Получается, весь этот мир состоит из кластеров? – продолжала спрашивать Ника.
– Так точно, – подтвердил Тафгай, – они как тетрадные клеточки примыкают друг к другу. Стикс пытается соединять похожие элементы, дорога всегда примыкает к дороге, лес к лесу, горы к горам, а это, я вам доложу, не так-то просто. Случаются глупые несостыковки, как-то раз видел, как железная дорога переходит в рельсы американских горок.
Казалось, он вообще забыл, что привязан к стулу. Как успел заметить Андрей, Тафгай тот еще болтун, а Крестный его полная противоположность, говорит мало и только по делу.
– А от укуса точно нельзя заразиться? – на всякий случай уточнил Андрей.
– Что, ципанули? Это у нашего брата частое дело, не ссы, на нас все как на собаке заживает, ускоренная эта, как ее… регенерация. Уверен, у тебя там уже все затягиваться начало, через пару дней и шрама не останется.
Ника укоризненно посмотрела на Андрея.
– Показывай. Быстро, – процедила она сквозь зубы.
Андрей нехотя размотал повязку, и его брови подпрыгнули вверх. Рана выглядела так, будто ей уже дня три. Умом он понимал, что оказался в другом мире, и здесь другие правила, но все же трудно вот так сходу к этому всему привыкнуть.
– Солнышко, вскипяти пару кружек чая, нарубай салатик и разогрей четыре банки тушенки на спиртовке, а я пока наших новых друзей освобожу, – сказал Андрей и тут же вскинул пистолет.
Крестный буквально прошел сквозь материю, оказавшись без скотча, и спокойно стоял.
– Не дури, парень, хотели бы убить, давно убили. Смысла стрелять в меня нет, если я захочу, то пуля пройдет сквозь меня так же, как скотч, – разминая затекшее тело, сказал Крестный.
Раздался хруст, и Тафгай тоже освободился от пут, попросту разорвав скотч и попутно сломав стул. Андрей впервые с момента знакомства и правда испугался этих двоих.
– Что это за херня? – дрогнувшим голосом выдал он.
– Это, молодой человек, те самые подарки Улья, о которых говорится в брошюре. У вас тоже проснутся в течение недели. Если вы, конечно, оба иммунные. Смекаешь?
Андрей снова вздрогнул и опустил пистолет, ведь Крестный вслух сказал то, о чем Андрей боялся даже подумать. У него повышенная регенерация, значит он точно иммунный, но вот Ника. В книжице сказано, что процесс обращения может растянуться до четырех дней.
– Какой процент иммунных? – задал он мучавший его вопрос.
– Везде по-разному. Однажды мне довелось пообщаться с одним из институтских, он говорил про кластеры, где вообще не было иммунных.
– А я вот видел семью в одном стабе, их пять человек было и все иммунные. Вот пойди, пойми, как что взаимосвязано, – включился в диалог Тафгай.
– Есть способ определения иммунности?
– Так точно, – сказал Тафгай – есть несколько способов. Во-первых, анализ крови, ну это надо прибор специальный, такие институтские цивилизованным стабам продают. Во-вторых, имеется такое умение. Не очень полезное, но если в солидном стабе обитаешь, к делу тебя приставят, будешь при перезагрузках иммунных отыскивать. Это тоже своего рода показатель крутости стаба, если можешь пополнение из новеньких обеспечить.
– Люди в Улье – расходный материал, расходуется он быстро, поэтому всегда нужно заботиться о том, чтобы он не кончался, – добавил Крестный.
– Вы часто бываете в этом кластере?
– Первый раз. С нами еще Кастет был, это его точка, он здесь частенько подогревался. Разный хабар притаскивал, в минусе никогда не был.
– С головой мужик. Меру знал, – согласился с ним Крестный.
– Ага. Мы его с собой на дело брали, вот он и решил нас в ответ отблагодарить. Да и движ солидный намечался, в одного такую коляску не вывезешь. Но улей решил, что он свое отбегал. Кстати! – спохватился Тафгай и протянул Андрею фляжку. – На вот, выпей, сразу полегчает.
– Это та самая бурда, что из спорных мешков добывается?
– Споровых, от слова «споры», – пояснил Крестный.
– Потому что иной раз за жемчужину такие споры начинаются, что патроны считать не успеваешь, – хохотнул Тафгай.
Андрей принюхался.
– Чем пахнет? – спросил здоровяк.
– Самогоном на курином дерьме.
– Прям все компоненты угадал. Да ты пей, а не нюхай! – рассмеявшись, хлопнул его по плечу Тафгай.
Андрей приложился к фляжке и, сморщившись, вернул ее владельцу.
– Ну как? – улыбаясь во весь рот, осведомился здоровяк.
– Раньше я б этой дрянью даже унитаз чистить постеснялся. Но эффект есть, по всему телу тепло, голова не болит, сухость пропала, и усталость отступила.
– Чай готов, – донеслось с кухни.
– Солнце, у меня для тебя сюрприз. Я тут лекарство нашел, тебе его нужно выпить.
– Я ни за что не соглашусь пить эту гадость. Меня вывернет еще до того, как губы коснутся фляжки.
– Юная леди, вам стоит оставить свою привередливость. Живчик – это второй воздух. Через два дня без него вы впадете в беспамятство, и это в лучшем случае, – попробовал повлиять на нее Крестный.
– Не заставите, – гнула свою линию Ника.
– Ты прочла в брошюре о последствиях спорового голодания? – хмурясь, спросил Андрей?
– Я. Не. Буду. Это. Пить, – чеканя слова, проговорила Ника.
– Пусть повредничает. Когда прихватит, сама попросит или отрубится, и силой вольем, – отхлебнув горячего чая, сказал Тафгай.
Андрей был с ним абсолютно согласен, сейчас не время вести себя как упрямый ребенок.
– Что ты планировал делать? – спросил Крестный, когда с салатом и тушенкой было покончено.
– Для начала нужно сходить на второй этаж, понадобится ваша помощь. Потом можно валить отсюда. А вы?
– Мы сюда за тачкой пришли. Есть у вас тут один энтузиаст. Как его, типа гонщик по бездорожью. Только вот адрес зае… – Тафгай покосился на Нику, – в общем долго искать, Кастет место знал, а мы только адрес. Такие тачки в цене. Не бронетранспортер конечно, но вездеход четкий.
– Я помогу найти, если до стаба добросите. Даже на долю не претендую, просто вопросов много задавать буду.
– Добро, – кивнул головой Крестный. – У нас новичкам помогать принято. Примета хорошая, я бы даже сказал обязательная. Нормальный ты мужик, без гнили. Я тут по местным меркам уже старожил, да чего там, и Тафгай уже старожил, среди разного народа потолкался, так что знаю, о чем говорю. Если все выгорит, мы тебе на первое время кое-чего подкинем. Ну и пару советов дадим, как тут дальше двигаться по жизни.
– Их окрестить надо.
– Надо, – тяжело вздохнул Крестный. – Вот ты и крести. Ты мое правило знаешь.
– Знаю, но ведь меня крестил. А они чем хуже?
Крестный снова шумно выдохнул и пристально посмотрел сначала на Андрея потом на Нику.
– Я крещенный, мужики, – решил вмешаться Андрей.
– Старое имя остается в старом мире. Считай, это приметой переросшей в правило. Здесь с тобой дел никто иметь не будет, если узнают, что ты Андрей. Женщинам проще, они сами себе имя выбирают.
– Ага, а потом ходят Анжелины да Кейтлин, хотя сама сзади Клава, а спереди Галинка. – заржал Тафгай.
– Ну ты давай, не хвастай, кто там и как, спереди да сзади. Не в баре все-таки.
– Не буду я ничего менять, – снова насупилась Ника.
– Тебе и не обязательно, – успокоил ее Крестный. – Никто и не поймет, что ты не перекрещенная. Главное помалкивать об этом.
– А в чем со мной тогда проблема?
– Понимаешь, Андрей, я не самый типичный рейдер. Если я крещу новичка, то я его потом как бы под свою опеку беру, обучаю всему, пока он на ноги не встанет. Улей это понимает и принимает, год я уже новеньких не встречал. Смекаешь?
– Тафгай твой крестник? – догадался Андрей.
– Да, птенец что задержался в гнезде, – сказав это, Крестный улыбнулся впервые с момента их знакомства.
– Потому-то ты и Крестный?
– Да. Это меня уже перекрестили, такое бывает, но редко. Когда в человеке изменения произошли.
– Ага, знаю я одного такого. Звали его Лютый, ну один в один его описывало. Вернулся он как-то из рейда еле живой и голый. С тех пор окрестили его Адамом.
– Неспроста все это, – сказал сам себе Крестный. – Ну да ладно, видать пора, Улей так решил. Отныне имя тебе Седой. Пусть Улей примет новое дитя. – На этих словах Крестный откупорил фляжку с живчиком, отпил и передал ее Тафгаю.
– За тебя, братишка по улью, и за тебя, сестренка. – Тафгай отсалютовал им обоим фляжкой и передал ее Седому.
– За новую жизнь под небом Улья. – Отхлебнув, сказал Седой и посмотрел куда-то на потолок, словно именно там было то небо.
Ника взяла в руки фляжку, понюхав, по-детски сморщила носик, отхлебнула чуть-чуть живчика, закашлялась и тут же запила его чаем.
– За то, чтоб привыкнуть к этому мерзкому вкусу.
Мужики дружно заржали. А Андрей, который теперь Седой, облегченно выдохнул. Живчик она все-таки отхлебнула, значит, не все так плохо, как он предполагал.