Я проснулся от традиционного дикого визга Алёнушки. И почему не удивился? Уже через несколько секунд наша банда в трусах, с заспанными рожами, но с автоматами находились около источника звука, а ещё чуть позже оказалась на диком морозе, около стеклянных перил террасы, обдуваемой всеми ветрами. Мы смотрели вниз. Про автоматы и трусы – это привычка такая, выработанная годами жизни в данном мире. Даже если происходит активная семейная жизнь, или просто решил поспать на уютной кровати посреди огромного стаба, то твой ствол обязательно будет мирно лежать под подушкой или разделять супружеское ложе, согласно габаритам, а если оружие совсем здоровое, вроде дырокола, то находиться в зоне одного движения руки.
– Крепости кто-нибудь умеет оборонять? – спросил Марс, поглядывая к основанию нашего небоскрёба.
Я оглядел присутствующих и переместил свой взгляд в том направлении, куда смотрел аяши. Всё тоже посмотрели вниз. Через перила открытой террасы можно было видеть сотни тысяч покрытых инеем небольших тварей, передвигающихся вокруг нашей башни. Большинство бежало по кругу, образуя красивый узор из многих десятков тысяч заражённых, но часть из них отделилась и вполне себе уверено начала лезть вверх.
Заражённые были недоразвитые, тупые, сваливались вниз, порой с достаточно большой высоты, не найдя за что зацепиться, срываемые порывами ветра. Но некоторые твари успешно лезли вверх. Они вцеплялись когтями в стыки каркаса, который нёс стеклопакеты. Я глянул в оптический прицел. Когти шустриков легко протыкали декоративный алюминий, позволяя надёжно вцепиться в вертикальную поверхность, а прочная конструкция вполне выдерживала вес заражённых. Твари размером с крупную собаку, с длинными и цепкими лапами, покрытые роговыми пластинами, с выпирающими клочками длинной и густой шерсти, лезли вверх по всем стыкам стёкол.
Те, которые не могли или не хотели лазить, скрывалась в торговом центре, где наметилось движение. Всё пространство внизу было забито пришедшей ордой. За те полминуты, что мы наблюдали всё происходящее, около дверей торгового центра разразилось настоящее побоище. Набившиеся внутрь торгового центра элитники жрали от пуза, разрывая небольших заражённых, но и сами становились добычей многочисленных тварей. Хотя большинство пришедших не превосходило размером овчарку, но шерстистые заражённые просто засыпа́ли телами огромных монстров, а затем их разрывала напиравшая толпа. Судя по размаху сражения на нижних этажах нашего здания и соотношению съеденных элитников и разорванных мелких заражённых, до нас очередь дойдёт весьма не скоро. Внизу было жрать и жрать, и вряд ли кто-то из пришедшей мелочи удосужится пролезть через наши узкие технические каналы. Скорее всего, они до них просто не дойдут, а вот те, кто лезли снаружи, имели все шансы добраться до наших этажей.
Марс остался наблюдать за медленно ползущими наверх заражёнными, а Рея с Плутоном метнулись обратно в коридор. Твари наверняка чувствовали нас, или по запаху, или каким-то другим способом, настолько упорно они лезли. На соседний небоскрёб заражённые почти не забирались, только несколько самых тупых, всего с десяток штук. Аяши переговаривались мысленно. Марс через несколько секунд произнёс, как будто видел своими глазами:
– С той стороны небоскрёба то же самое. Лезут. Пока далеко, но обязательно заберутся.
Новость была не из приятных. Попробуйте просто оббежать обычную хрущёвку по ровной дорожке, в чудесную погоду под тенью деревьев. Будет не быстро. Теперь возьмите трёхподъездные хрущёвки и состыкуйте их фасадами, собрав квадрат, затем слегка обрежьте углы. Вы получили сечение верхних этажей нашей башни, где мы обретались. Торговый центр был раз в пять больше по площади, из него росла стрела небоскрёба апартаментов. От одного конца коридора до другого было такое расстояние, что впору на самокате кататься. Заражённые лезли по всем стенам. Как бы быстро мы ни бегали, но для такого количества людей площади обороны явно многовато. Имелась ещё одна проблема – это Пекло, и размером тварей не стоило обманываться.
– Ганслер, три патрона положишь? – спросил меня Марс.
– Для чистоты эксперимента? – уточнил я.
Мне в ответ кивнули. Понятно. Скорее всего, помимо умений, у аяши ещё и пули особенные, и Марс хотел посмотреть, с чем мы имеем дело и как на заражённых будут действовать наши обычные боеприпасы. Дул дикий ветер, а я, если честно, стрелок неплохой, но не суперснайпер.
– Камишка, пристрели штуки три, – проорал я нашей художнице, перекрикивая порыв ветра.
Она тоже была здесь. Девчонка, скорее всего, ночевала с кем-то из близнецов-аяши, когда её выдернули из постели. Она не успела натянуть минимальный набор нижнего белья, зато надела бронежилет, подаренный Вомбатом, накинула через плечо разгрузку и прихватила штурмовой комплекс. Камишка кивнула и, как учили её на базе, словно в тире, отбила пять троек по четырём заражённым. Две твари сорвались, а две замедлились, еле передвигая лапами и постоянно подвергаясь тычкам сзади от прущих по пятам товарищей. Марс одобрительно кивнул.
Вдалеке показалась ещё одна орда недоразвитых, просто много. Считать бесполезно, думаю, количество тварей исчисляется сотнями тысяч. Даже если десятая часть из них умеет лазить и всего десятая от той части доберётся до наших этажей, этого будет чрезвычайно много для нашей банды отморозков. И даже аяши со своими чудесными умениями могут не помочь. Одно дело превращать выстрел автомата в огонь главного калибра линкора, убивая крупную, но одиночную тварь, и совсем другое – толпа небольших, но многочисленных и очень быстрых врагов, вваливающихся на наши этажи сотнями.
Впрочем, это не мешало нам действовать. Никто не собирался торчать на ледяном балконе в одних трусах до тех пор, пока у него чресла от мороза не отвалятся. Всю необходимую информацию на первое время мы уже получили. Дальше галопом оделись и спустились на несколько уровней ниже. Это был ледяной этаж, где можно открывать окна сколько хочешь, без боязни выстудить помещение. Уже через несколько минут, одетые во всё самое тёплое, включая комбинезоны из штор и мебели, мы вели сдерживающий огонь по ползущим тварям.
Когда пришла ледяная аномалия, то быстрое понижение температуры во влажном корейском климате вызвало настоящий снежный буран, заваливая нижние этажи небоскрёба и крышу торгового центра белым покровом. Но похолодание оказалось столь резким, что это был скорее ледяной дождь, чем снегопад. Объём самих осадков небольшой, зато очень плотный и прочный, а нижние этажи небоскрёба практически полностью покрыты толстым льдом, в которой вцеплялись когти заражённых. К верхним этажам ледяной слой сильно уменьшался, превращаюсь в тонкую корку, толщины которой уже не хватало для того, чтобы твари могли лезть наверх. Большая часть заражённых пока попадалась на эту обманку и, кроша тонкий лёд, покрывавший стёкла этажей на десять, летела вниз. Только редкие умники вцеплялись в алюминиевые рамы между стёкол и спокойно лезли вверх, но таких оказалось совсем немного, и продвижение их было далеко не быстрым.
Почти все твари пока сорвались, вот только радоваться не стоило. По прочности заражённые в Стиксе превосходят обычных животных. Даже коты, сбрасываемые с высоты девятиэтажки, дохли бы почти наверняка, а эта животина немного отлёживалась после удара и опять лезла к нам. Когда будет ободрана основная часть тонкого льда, заражённые наверняка нащупают дорогу наверх, цепляясь за алюминиевые рамы. Больше никаких проблем, кроме потери времени, лезущие по наши души местные обитатели не испытывали.
Мы сбежали вниз, спустившись на три этажа. Твари лезли со всех сторон, и было всё равно, откуда стрелять. Нас разделяло ещё три десятка этажей, если считать с офисным центром. Открывать окна на нашем этаже и выхолаживать жильё мы не хотели, а этаж ниже мы тоже грели до плюсовой температуры, чтобы иметь под ногами не ледяной пол, а хотя бы не ноль градусов.
Понеслось. Камишка со своим неразлучным штурмовым комплексом бегала от окна к окну, отстреливая умников и шустриков. Поочерёдно открывая окна, метались Марс с Плутоном, да и я с супругой тоже не отставал. Пули ложились, словно в тире, умников становилось всё больше и больше, а ледяная корка на нижних этажах постепенно приходила в полную негодность, ободранная прочнейшими когтями тварей. Штурмовать нас собрались основательно, а самое главное, по всей плоскости. Этаж был огромен, и когда придёт время, а оно обязательно придёт, сюда будут ползти сотни заражённых, пробивая стёкла и выбивая окна. Вот тогда нам станет совсем туго оборонять эту огромную территорию со всех сторон.
Под грохот автоматов, дзямкая и разводя страшную суету, носились два наших корейца, выдёргивая провода из кабель-каналов, срывая проводку с потолка и таская какие-то железяки с нашего этажа на этаж ниже.
Можно сказать, что пока всё шло по плану. Вот только по-плохому. Мы выбивали самых быстрых и сообразительных, приловчившись срывать заражённого с одного-двух попаданий, но лёд внизу уже почти додрали, и заражённые, глядя на своих товарищей, уверенно вцеплялись в рамы и лезли вверх. Только неудобство и небольшая пропускная способность этого пути пока не позволяли сотням тварей очутиться на нашем этаже.
В нашу пасторальную идиллию, слегка нарушаемую одиночными снайперскими выстрелами, ввалились взбудораженные корейцы. Эти двое орали во все глотки. Джамп, перемешивая английские и дзямкающие слова, срочно предлагал нам «апать» наверх, хотя бы на два этажа, а Ким дублировал то же самое, но на матерном. Если переводить на литературный, то Ким говорил:
– Уважаемые приключенцы, вам обязательно следует как можно быстрее подняться на два этажа выше, а то наш глубокоуважаемый друг Джамп бомбу заложил. Мы собираемся, разумеется, при должной удаче, взорвать нижний этаж. Сейчас там произойдёт взрывное воздействие!
– Сильно подействует? – уточнил я, тоже, разумеется, в переводе на литературный.
– В моей душе нет таких слов, как подействует, – ответил Ким, если, конечно, опять по-культурному говорить.
– Неожиданно, – прокомментировали собравшиеся, тоже в переводе с матерного на литературный.
Все сорвались и понеслись вверх.
– Я сам поражён. Он такое устройство сделал, сейчас как отработает дружба между мужчиной и женщиной, – продолжал объяснять Ким уже на пожарной лестнице, несясь со всей нашей бандой к этажам выше.
Несмотря на неуклюжие накидки из мебели и штор, бежали наверх вдохновенно, исторгая клубы пара в морозный воздух. На объяснения времени не было. Забежали к себе на этаж, спрятались за стойку ресепшен, откуда открывался отличный вид на коридор и огромное окно. Заняв хитрое положение, высунули любопытные носы, а через несколько секунд грохнуло. Пламя прошло по стёклам вверх, здание содрогнулось и завибрировало, пол слегка шатнуло.
И чё это было? В наш арсенал входило по несколько гранат, килограмма два самой лучшей взрывчатки на всех, которую мы оставили после того, как разложили основную часть взрывчатых веществ на месте применения парадоксального оружия Цефеи, но корейцы ничего из этого не брали. Даже если бы парни вытащили все гранаты и всю взрывчатку, этого бы и близко не хватило на такой бабах. Только в кино двух тротиловых шашек хватит на подрыв такого объёма, но где они взяли столько взрывчатки за полчаса, пока мы держали оборону? Чтобы сделать такой взрыв, нужна артиллерия.
Объяснения мы получали от Кима, когда бежали обратно:
– Это не Джамп, а сумасшедший профессор! Гений всего террористического мира. Он тепловой пункт разобрал и из какой-то фигни, труб, масла и трёх кислородных баллонов для инвалидов сосисковые бомбы сделал. – Ким до отказа развёл руки, обозначая размер взрывных устройств.
– Потом толмачом поработаешь? Надо будет расспросить. Отличный и незатейливый рецепт получился, как взорвать целый дом. Может, пригодится, – сразу решил я заполучить технологию.
В ответ Ким кивнул и начал рассказывать, на фига вообще они всё это устроили. В логике корейцев был большой практический смысл. Заражённых всегда много, а патронов мало. Парни ухитрились разбить все стёкла на этаже и по возможности повредить рамы. В апартаментах стёкла были бронированные, даже при стрельбе пулями не разбивались. Раздолбать внешний стеклопакет, кидая в него стулья и прочие бытовые предметы, можно, но очень непросто. Даже если у тебя кувалда, то это работа на несколько дней, с учётом количества окон.
Когда твари будут забираться на нашу высоту, а они обязательно доберутся, то лезть им окажется некуда, и они будут вынуждены заползать на этаж с разбитыми стёклами, просто потому, что другого пути нет. А дальше мы станем оборонять три узкие пожарные лестницы и, если догадаются взломать двери, то лифтовую шахту. Четыре дырки – это вам не огромная плоскость небоскрёба, где одновременно вверх лезли сотни заражённых.
Джамп мог смело подавать заявку в злые гении. Взрыв получился не сильный и, скорее всего, направленный. Почти все стёкла на этаже были разнесены, большинство рам выворочено и совершенно непригодно для лазания тяжёлых заражённых вверх. Зато мебель осталась на местах, и даже среднего размера предметы интерьера сохранили своё положение. Разумеется, образовался некий творческий беспорядок из разбросанной мелочёвки, осколков стекла и разлетевшихся бумажек, но в целом помещения сохраняли свой изначальный вид, только без стёкол.
Никогда не любил витражные окна в пол. Это только для больших городов, где тебя всё равно никто не знает. Но если ты живёшь в Малошушенске и случайно забыл задёрнуть штору, а утром подошёл к окну в полный рост, забыв одеться, то половина небольшого города уже к обеду будет обсуждать новость. Но сейчас я оценил витражное окно. Самое то для удержания осады, конечно, когда в тебя вражеские лучники не стреляют.
– Ганслер! Пипец! – возмущалась моя супруга, упёршись плечом в бок комода.
– Бегу, дорогая!
В семейные обязанности мужчины входит перестановка мебели. Старые и забытые слова, такие как шифоньер, трюмо, сервант, горка и комод, сейчас употреблялись исключительно в оборонительном плане. Подволокли комод к краю окна. Порожка не было, просто пол, переходящий в обрыв. Вот тут и пригодился витраж. Я осторожно придержал предмет мебели и отправил в полёт, прямо вдоль стекла. Массивный подарок из лакированной древесины полетел вниз, сгребая заражённых, лезших по алюминиевым рамам между витражными стёклами. Подобные предметы мебели были у корейцев повсюду, хотя совсем в небольших количествах, скорее в качестве декора, и наверняка имели большую ценность. Основную часть имущества хозяева апартаментов хранили во встроенных шкафах и гардеробных.
– Дорогая! Всё детство мечтал так сделать. – И указал Вешалке на ещё один предмет интерьера.
– Я тебя обожаю!
Рояль был не классических цветов, а тёмно-зелёный. Наверное, супруге приходили в голову те же самые мысли. В детстве я смотрел кучу мультиков, где на головы врагов в качестве апофеоза сбрасывали рояль. Трёхногий музыкальный инструмент выходил на рулёжку легко. Нужно было только откинуть упоры с колёсиков, почти такие же, как на офисном стуле. Подкатили к окну. Рояль начал переваливаться через витраж вниз, и стоило приличных усилий придержать трёхногий инструмент, чтобы он полетел не просто вниз, описав дугу, а проскользил по ровным стёклам башни. Габаритный предмет сделал отличную брешь в двух рядах ползущих наверх заражённых.
Хорошо, но мало. С крупногабаритным всё. Дальше летели стулья, вытащенные из кухонных гарнитуров ящики, которые тоже весили немало, кухонная утварь, крупные горшки с цветами, чемоданы и сумки, в которые мы напихивали для утяжеления всё, что под руку попало, и чучела. Чучело – это штаны, куртка или свитер, у которых мы завязывали рукава и наполняли тяжёлыми подручными предметами, выгребая всю массивную и многочисленную мелочёвку. Кидать отдельные ножи, вилки и ложки в заражённых бессмысленно, а вот если подарить целый столовый набор, желательно с тарелками и чашками, завязанный в тугой узел из брючного костюма или модного боди, то такой подарок оценивали, срывались вниз и летели на эксплуатируемую крышу торгового центра рассматривать подарки.
Каждый удачно скинутый предмет, будь то микроволновка, рояль или чемодан с трусами, экономил нам бесценные патроны. Была настоящая суета. От наших разгорячённых тел шёл пар, пробивающийся сквозь комбинезоны, сшитые из обивки мебели и дорого-богатых портьер. Все бегали, словно сумасшедшие белки, только не прячущие ценности, а кидающие их вниз.
Потом мы лупили из всех стволов. Били одиночными, стараясь экономить каждый патрон, но твари упорно лезли и уже были столь близко, что через десяток секунд они ввалятся на этаж, и нам придётся бежать к лестнице.
– Дзям! Дзям! Дзям! – орал прибежавший Джамп, показывая нам, чтобы мы отвалили от витражного проёма.
Парень держал в руках распылитель для цветов и настольную турбо-зажигалку в виде головы какой-то знаменитости. Замахал руками, чтобы мы от него держались подальше, перегнулся вниз, навстречу ползущим заражённым. Плотная и густая струя огня из цветочного разбрызгивателя залила плоскость стёкол на два этажа ниже. Рядом появился Ким с цветастой бутылкой из пластика и присоединился к огнеметанию, радостно вопя:
– На абордаж! Ура-а-а-а!
– Дзям-дзям-дзям! – вторил ему Джамп.
Ким пользовался брызгалкой, как в детстве, когда мы заливали воду в мягкую пластиковую ёмкость и делали дырку в крышке. Воздух заполнился знакомым запахом, от которого я сглотнул слюнки. Сразу захотелось солёного и хрустящего огурчика. В качестве горючей смеси для импровизированных огнемётов корейцы наверняка использовали коллекционный виски. Чем богаче и реже бутылка, тем, как правило, выше градус. Здесь было немало бутылок с крепостью от 45 до почти 85 градусов.
Пылающие твари дёргались, срывались вниз и летели факелами на эксплуатируемую крышу ТЦ, прогулочные площадки и к основанию офисной части. Спирт горит чисто символически по сравнению с бензином, напалмом или даже просто обычным воском на тряпке, но этого вполне хватило слегка прижечь и напугать заражённых, чтобы они отцепились от поверхности рамы, а дальше уже действовала гравитация. Не думаю, что после такого падения кто-то из тварей снова сможет полезть вверх. Глянул вниз. Не, наверняка не полезут. Огромная толпа тех, кто не мог лезть по фасаду, радостно встречала своих обжаренных и покалеченных товарищей, а затем жадно сжирала.
– Виски? – уточнил я у Кима.
– Сомелье хренов. Бурбон и патин, – гордо задрал подбородок кореец, доплёвывая остатки огнесмеси вниз из брызгалки.
– Ох ты ж! Кучеряво живут местные.
У меня тоже была мысль пошвырять вниз бутылки с крепким спиртным вроде коктейля Молотова, но я её отверг, решив, что разбить бутылку о морду заражённого будет не так просто, а лить жидкость на ветру вниз нужно почти в упор, что само по себе очень небезопасно. Я оставил вариант с бутылками на потом, если нам придётся драться уже внутри здания, где можно будет бить стекло об пол, а наши ребята с востока вывели использование спиртного на принципиально другой технологический уровень.
Как только парни расчистили ближайшее пространство стёкол от почти заползших к нам заражённых, к проёму подскочила Камишка и, словно в тире, открыла огонь одиночными. Мы с Вешалкой тоже присоединились. Штурмовики с базы реально обожали нашу художницу, раз за неделю успели так её натаскать. Девчонка сбивала со стёкол вдвое больше заражённых, чем я вместе с супругой.
– Поднимайся, поднимайся, – орала Рея, указывая нам на пожарную лестницу.
– Завалили? – уточнил я.
В ответ кивнули. После огненного шоу от восточных друзей мы получили хорошую фору, что позволило высвободить наших силачей. Пока мы бегали у выбитых стёкол, сдерживая заражённых выстрелами и сбросом роялей, братья-аяши заваливали сверху пожарные лестницы мебелью, образуя баррикады.
Дальше мы бежали, и как только последний герой оказался наверху, за нашими спинами упал шкаф и целая стопка стульев, связанных верёвкой. Мы тут же включились в процесс. У нас было немного времени, пока заражённые залезут на этаж, сообразят, куда бежать и попрутся за нами. Тащи-швыряй продолжалось даже тогда, когда твари начали пытаться распихивать нашу преграду. Камишка очень ловко била короткими очередями, успокаивая пытавшихся залезть заражённых, создавая ещё большую суету и затор, а сверху всё летели и летели предметы мебели. Особенно хорошо показали себя модные стулья на металлических каркасах. Они легко таскались, падая, сцепляли ноги, а если предварительно связать два-три верёвкой, то, брошенные вместе, образовывали преграду не хуже серванта. Связыванием стульев, куда же без него, тоже занимался Джамп. Братья-аяши продолжали таскать тяжёлые предметы интерьера, усиливая баррикаду.
Я хлопнул по плечу Вешалку и показал, что побегу на другую лестницу. Во втором проходе, где обосновались Ким и Цефея, ситуация была совсем хорошая. Марс с Плутоном тут почти наглухо завалили всё пространство, использовав с десяток бытовых холодильников и заглянцевав это двумя торговыми аппаратами, которые стояли в коридорах каждого этажа апартаментов. Девчонка-аяши и Ким вели прицельный огонь, подлавливая заражённых, как в тире, создавая суету и не позволяя распихать тяжеленные бытовые приборы. У третьей пожарной лестницы дежурила Рея, а внизу лежал завал из столов как письменных, так и столовых. Рея стреляла, а Алёнушка с самым серьёзным видом таскала габаритное и тяжёлое, что могла утащить.
Скрипачка прикатила офисный стул со стоящей на нём микроволновкой. Пока я помог зашвырнуть притащенное, мелкая уже сгоняла и вернулась с двумя волочащимися кухонными стульями. Отвлекать Рею от стрельбы мы не стали, а занялись усилением преграды. Таскали и швыряли.
Было несколько заражённых, которые всё-таки нашли способ пролезть наверх, цепляясь за разрушенные конструкции, но это были единичные ловкачи, которым хватило ума и везения уцепиться за шатающиеся рамы, не выломанные взрывами. Таких было совсем мало, и, не найдя дырок, они поползли к крыше башни. Пока они не представляли опасности. Вначале им предстояло забраться на крышу, а потом ещё спуститься к нам. Плутон с Марсом отлично завалили два прохода, почти наглухо их запечатав, и теперь суетились, заваливая тот, через который мы эвакуировались. Сейчас была понятна вся гениальность корейцев, устроивших взрыв. Огромная толпа заражённых набилась на взорванный этаж, и полезь вся эта орава с разных мест, нас бы наверняка сожрали, а так мы отбивались всего от нескольких тварей, застрявших в узких дырках.
Подошёл Плутон и посмотрел на то, как мы с Алёнушкой таскаем тяжёлые предметы. Рея, стреляя одиночными, ловко выцеливала очередного заражённого, сующегося в дырку после того, как очередную дохлую тварь выдёргивали вниз для дожора, а на её месте появлялась очередная урчащая рожа.
– Сейчас бы копьё, чтобы патроны не переводить, – пошутил Плутон.
– Ага, и коня белого, чтобы с разгона, – подтвердил я.
Аяши ушёл и минут через двадцать вернулся. Как оказалось, у каждой шутки есть реальный прототип. В руках парня было копьё. Хромированный стальной прут длиной метра два с половиной, срезанный наискось с обоих сторон.
– Джампу задачу поставил. Он с какого-то тренажёра скрутил и болгаркой обрезал. Коня не было, – пояснил Плутон.
– А остриё с двух сторон зачем? – уточнил я.
– Если с одной стороны затупится, другой тыкать.
Прут весил немало и был сделан из отличной стали, а с учётом силищи братьев легко пробивал морды заражённых.
– А Марсу сделали?
Мне утвердительно кивнули и, хекнув, успокоили ещё одного заражённого. В нашей баррикаде дырок для копья было предостаточно. Пока Плутон занимался сельским хозяйством, уменьшая поголовье диких животных на нашей делянке, я сходил посмотреть, чем занимается моя супруга.
Вешалка и Камишка заваливали советами Марса, в какую морду лучше колоть. У второго брата-аяши уже было такое же копьё, и он вдохновенно умерщвлял им прущих заражённых, пользуясь щелями между мебелью. Можно было отмечать небольшую победу. Яростный штурм мы перевели в неспешную осаду.
Ещё сутки мы тыкали копьями тварей, которые лезли с разбитого этажа, таскали тяжёлые и корявые предметы, потом сделали слой из мелочёвки вроде ложек, вилок, принтеров, ноутбуков и дизайнерских украшений интерьера, залили всё это бытовой химией, закидали тряпками, а затем ещё сутки таскали запасы воды с обогреваемого этажа под нами. Пролитая водой мебель, тряпки, пышные предметы декора и столовые приборы образовали сплошной монолит, а вылитая предварительно химия совсем отбила желание заражённых грызть ледяную композитную плиту. Твари ещё долго заползали на этаж, но не имея возможности куда-то уползти, успешно жрали друг друга, нередко сваливаясь с высоты, становясь кормом уже внизу. Наблюдение тоже организовал Джамп, найдя в стеновой панели провода и подключив несколько камер видеонаблюдения с этажа, заполненного тварями. К нашей пахнущей хлоркой ледяной глыбе никто даже не подходил. Наступила очередная череда многодневного пьянства и доблестного сидения в осаде.