Глава 5

Машина легко бежала по трассе, музыка лилась из динамика, а Вероника, уверенно держась за руль, задумалась над тем, как ей решить задачу, которую поставила перед ней Зинаида Григорьевна.

Внезапно она улыбнулась и запела:

– Куда пойти, куда податься, кого найти, кому отдаться?.. Ладно, сейчас приеду, схожу к Семену Степановичу на вечерний чай и завалюсь спать. А завтра утром решу, с какого конца начинать. Зинаида Григорьевна обещала мне что-то рассказать. Вот тогда вместе все и решим.

Дуся, свернувшись калачиком, мирно посапывала на заднем сиденье машины. Вероника посмотрела в зеркало на беленький комочек, умилилась и подумала: «Не успела я переехать на свое новое местожительство, как появился еще один жилец. Наверное, это к добру».

Она уже доехала до поселка, когда увидела встречную машину, – это был «Мерседес» ее мужа, ее бывшего мужа.

– Интересно, зачем его сюда принесла нелегкая?

Она резко затормозила и открыла окно. «Мерседес» тоже остановился напротив ее машины, и из него вышел Николай.

– Где это тебя носит? – не здороваясь, вызверился он. – Я как идиот прождал тебя сегодня целый день в офисе, даже деловую встречу отменил, а ты где-то гуляешь. В чем дело, Вероника? Так, моя милая, дела не делаются.

– О каких делах речь, Коля? – притворившись дурочкой, удивленно спросила Вероника.

– Я же сказал, что жду тебя, ты должна подписать документы.

– Я, дорогой, никому и ничего не должна, тем более тебе. Напротив, это ты мне должен кое-что объяснить и не только объяснить, но и ввести в курс дела.

– В какой курс, какого дела? – не понял Николай.

– А такого, милый. Мне, как полноправному твоему партнеру по бизнесу, хотелось бы знать все о делах нашей с тобой фирмы. Я вот тут подумываю отпочковаться от тебя и открыть дочернее предприятие, только уже без твоего участия. Ты как, не против?

– Ты что, совсем сбрендила? – заорал Николай и покраснел, как перезревший помидор. – Кто вбил тебе в голову такую бредовую идею? Эта фирма моя и только моя, и ты не имеешь к ней никакого отношения. Ты не получишь ни копейки и вообще останешься на улице, если я того пожелаю. Если не хочешь неприятностей, то давай все решим полюбовно, подпишешь договор о передаче мне полномочий, получишь свои сорок тысяч и поедешь отдыхать. Когда приедешь, спокойно оформим развод, получишь документы на дом, и живи в свое удовольствие. Что еще женщине нужно?

– Очень интересно, о каких неприятностях ты здесь толкуешь? Ты что, угрожаешь мне? – взбеленилась Ника.

– Дура ты, не угрожаю, а предостерегаю. Ты что, в суд подашь, судиться со мной будешь? Так знай, кишка у тебя тонка со мной тягаться.

– А это мы еще посмотрим! – зло бросила Вероника и, закрыв окно, завела машину.

– Стой, черт тебя побери! – заорал Николай и ударил кулаком по капоту.

– Ты чего орешь, хочешь, чтобы весь поселок знал о нашем с тобой разводе? – прошипела Вероника и вышла из машины. – Слушай, Королев, будь, наконец, мужчиной. Что ты ведешь себя как баба на базаре? Если хочешь все обсудить, ради бога, но только в присутствии моего адвоката.

Муж открыл рот и уставился на бывшую жену, как будто увидел перед собой гуманоида:

– К-какого адвоката?

– Моего адвоката, личного, который теперь занимается моими делами. Я ясно выражаюсь?

– Ах ты, стерва, – прохрипел Николай и занес руку, чтобы ударить свою экс-супругу, но не успел. Вероника отскочила в сторону, и он больно ударился ладонью о ее машину. Зло пыхтя, он положил руку на приоткрытое оконное стекло и, тут же ее отдернув, заорал:

– А-а-а, что это такое, больно!

Оказывается, это Дуська, наблюдавшая за его телодвижениями, как только увидела перед своей мордочкой объект для ее зубов, больно тяпнула Николая за руку. Он с недоумением посмотрел на капельки крови, проступившие из ранок, и стал оседать на землю. Николай имел очень странную особенность: всегда до обморока боялся вида крови, а когда он нечаянно ранился, Нике приходилось прибегать к помощи нашатыря. Дуся выскочила из машины и, бегая вокруг поверженного врага, громко тявкала.

– Да, – пробормотала Вероника, – мужиков по ошибке провозгласили сильным полом, слабее их могут быть только дети.

Она наклонилась над побледневшим как смерть Николаем и, погладив Дусю по голове, ласково ей сказала:

– Дусенька, деточка, давай отпустим этого негодяя, а то описается еще от страха, неприлично будет ехать в мокрых штанах.

Вероника еще раз взглянула на бывшего мужа и вдруг заливисто расхохоталась:

– Ай, Дуська, знать, она сильна, коль лает на слона! Умница ты моя, правильно, нечего замахиваться. Ишь чего надумал, урод несчастный, женщину бить. Это до чего же ты докатился, Королев? Давай поднимайся и вали отсюда подобру-поздорову, а надумаешь поговорить, известишь меня заранее, я к тебе сама приеду, но, как уже сказала, со своим адвокатом.

Вероника гордо отвернулась от распластанного на земле тела и, подхватив Дусю на руки, села в машину. Она осторожно объехала Николая и направилась к дому. Когда она уже загнала машину в гараж, услышала за воротами сигнал.

– Вот пристал, прямо как банный лист к заднице, – проворчала Ника и пошла к воротам, но открывать их не стала, а вышла через калитку.

Опершись о забор плечом, она молча наблюдала за бывшим мужем. Тот, кряхтя и матерясь, вывалился из машины и, не подходя к ней, произнес:

– Послушай, дай хоть рану обработать, вдруг собака бешеная. Мне только сорока уколов не хватало. Посмотри, ведь до крови укусила, шмакодявка.

– Сорок уколов – это хорошо, они тебе только на пользу пойдут, а насчет бешенства ты прав. Нужно Дуську ветеринару показать, а то вдруг она от тебя вирус бешенства прихватила.

– Твой черный юмор абсолютно неуместен, ты же прекрасно знаешь, до какого состояния меня доводит вид крови. Что я могу с этим поделать?

Он прижал укушенную руку к груди и равномерно ее покачивал, будто убаюкивал ребенка.

– Ничего смешного здесь нет, – взвизгнул Николай, когда увидел, что Вероника трясется от смеха, – очень прошу, перестать издеваться, иначе я за себя не ручаюсь.

– Что, опять попытаешься ударить? Давай, Королев, действуй, только имей в виду, я сумею за себя постоять и гарантирую, что завтра ты появишься в своем офисе не только покусанным, но с расцарапанной рожей. Надеюсь, еще не забыл, какие у меня ногти? – и Ника продемонстрировала свой сногсшибательный маникюр, делая царапающие движения.

– Никто тебя бить не собирается, просто дай пройти в дом и обработай рану, всего-то и прошу.

– Ладно, проходи, – нехотя разрешила Ника и отступила от калитки, чтобы пропустить Николая.

– Ты это, свою шавку закрой в комнате, – смущаясь, попросил он.

– Что, боишься, что она тебе не только руку откусит, но и еще что-нибудь? – засмеялась Ника.

– Где ты ее откопала? Уж если захотела завести собаку, то брала бы действительно сторожевого пса, с настоящей родословной. Овчарку, например, или ротвейлера, а то приобрела заморыша, ни рожи ни кожи, одна шерсть.

– Зато зубы хорошие и реакция отменная. Или не убедился только что? Она мне в наследство досталась от хорошего человека и сразу признала своей хозяйкой. Видал, как кинулась меня защищать?

– И имя у нее дурацкое – Дуся, – продолжал ворчать Николай, идя через двор к крыльцу.

Они зашли в дом, и он сразу же прошел на кухню и полез в аптечку. Достал перекись водорода и начал обрабатывать рану, напряженно сопя. Потом повернулся к Нике и попросил:

– Помоги, пожалуйста, мне одному не справиться. Ты посмотри, что натворила, негодная. Может, правда, на всякий случай к врачу сходить, а то вдруг заражение будет?

– Сходи, сходи, себя любимого нужно беречь. Вдруг помрешь, и все тогда мне достанется, мы же пока не разведены, – издевалась Ника над мужем.

– Хватит, Вероника, твой сарказм уже начал меня утомлять. Ты вообще любила меня когда-нибудь? Уж слишком ты спокойно отнеслась к нашему разрыву.

– А ты хотел бы, чтобы я билась в истерике и дергалась в конвульсиях?

– Нет, конечно, но я не ожидал увидеть тебя веселящейся над моими ранами, – махая рукой с несколькими царапинами, заорал Николай. – Вчера мы с тобой были еще муж и жена, а сегодня ты ведешь себя, как будто мы в разводе уже энное количество лет.

– Дорогой, официально мы и сегодня еще муж и жена. Но не являемся ими в нормальном понимании этого слова уже давно.

– Как это давно? Еще неделю назад мы занимались с тобой любовью, – пробормотал Николай, глупо уставившись на жену.

Вероника вздохнула и, покачав головой, прошептала:

– Есть одна поговорка: «Если человек дурак, то это надолго». Я бы ее перефразировала: «Это навсегда». Уходи, Королев, я не хочу тебя видеть, ты мне отвратителен. Быстрее оформляй развод, и давай забудем, что мы когда-то были знакомы. Ты совершенно прав: нас ничего не связывает, и только об одном я сейчас жалею, что не поняла этого раньше.

– А как же насчет фирмы? – осторожно спросил Николай.

– Не начинай все заново, я тебе уже все сказала, уходи, Королев, не заводи меня.

– Ухожу, ухожу, не ори. Когда я могу тебе позвонить?

– Думаю, что недели две я буду очень занята, а вот потом мы сможем обсудить наши финансовые проблемы.

– Чем ты будешь занята?

– А вот это, дорогой, теперь уже не твоего ума дело. Очень тебя прошу, освободи нас от твоего присутствия, вон Дуська уже исскулилась вся за дверью.

– Ты пока что моя жена, и я имею право задавать тебе вопросы и хочу получить на них ответы! – перекосив рот, заорал Николай.

– Хорошо, если тебе так хочется, я отвечу. Завтра я уезжаю отдыхать с мужчиной, которому симпатизирую. Ты удовлетворен?

– Что за мужчина, откуда он взялся?

– Он юрист, и очень мне нравится.

– Вероника, ты хочешь сказать, что была с ним давно знакома? Значит, я давно уже ходил с рогами, и ты еще смеешь меня в чем-то упрекать? – брызгая слюной, продолжал орать Николай.

– Остынь, ни с какими рогами ты не ходил, и ты это прекрасно знаешь. Я с этим человеком познакомилась только сегодня.

– И завтра уже едешь с ним отдыхать? Ха, ха, ха, Ника, да ты ветреная женщина, я никогда не ожидал от тебя подобного безрассудства, впрочем, яблочко от яблони… – съехидничал Николай, намекая на неуемный темперамент тещи Анны Михайловны.

– Знаешь, дорогой, это как взрыв, как наваждение, как удар молнии. Я ничего не могу с собой поделать, – произнесла Вероника, точь-в-точь повторив слова мужа, которые он произнес вчера, объявив ей о разрыве.

Николай резко развернулся на каблуках и как ошпаренный выскочил за дверь. Ника слышала, как он с силой грохнул калиткой, а затем взвыл мотор автомобиля, из-под его колес брызнула щебенка, и по воротам пронеслась дробь, как из пулемета. Вероника постояла некоторое время у окна, прислушиваясь к своему сердцу. Но оно было совершенно спокойно.

Загрузка...