Летопись сообщает, что Рюрик умер в 879 году, оставив свое государство малолетнему сыну Игорю, которому тогда было всего три года. Но мы не знаем даже, сколько лет тогда исполнилось Рюрику. Отождествляя его с разными историческими деятелями, историки называют разный возраст Рюрика – от 45 до 70 лет в год смерти.
Если Рюрик – общее собирательное название для клана «Соколов», то получается – Ингвар-Игорь – первый князь династии Рюриковичей. Первый, кто правил ИНДИВИДУАЛЬНО. А до него стоял у власти целый коллектив, и этот коллектив воспитал Игоря, сделал его правителем. Может, потому и сел на престол маленький ребенок? Чтобы было время воспитывать его и направлять?
Летопись пишет, что малолетний Игорь, конечно, не мог править сам. Вместо него правил воевода Рюрика со скандинавским именем Хельг. Имя это одновременно означает «светлый» и «священный», или «святой». Мы не знаем, было это его личное имя или кличка, полученная за способности к ясновидению или экстрасенсорные способности. Скандинавское имя Хельг славяне произносили как Олег.
Кто такой этот Хельг-Олег, кем он приходился Рюрику, мы не знаем. Историки чаще всего считают, что это родственник Рюрика. Но он мог быть и особо доверенным человеком. А мог быть жрецом, которого родовой коллектив Реригов-Соколов назначил воспитателем будущего князя.
Мы даже примерно не знаем, когда родился Олег. О его смерти киевские летописи сообщают, что он умер в 911-м, польские – что в 912-м, Новгородские – что в 922 году. Что здесь правда – мы тоже не знаем, но не мог же Хельг-Олег умереть трижды? В любом случае известно, что он был взрослым и даже заслуженным человеком в 879 году и прожил еще не меньше 32 лет.
В южных летописях местом его могилы называют гору Щековицу в Киеве, новгородские утверждают, что могила его находится в Старой Ладоге, а еще говорят, будто он ушел «за море». В каком смысле ушел? Уехал умирать в родную Скандинавию? Или ушел за море его дух после смерти тела? Тогда «ушел за море» – это красивый поэтичный образ смерти; вроде «уйти за дожди» или «уйти в другой мир».
Считается, что это Олег основал в Ладоге крепость. До наших дней над излучиной Волхова и руинами древней крепости высится курган Олега Вещего.
Современные ученые считают, что останки Олега вряд ли лежат под курганом. Они считают, что в Ладоге насыпан только памятный курган – кенотаф. Но все это предположения, а точно никто не знает места смерти и места вечного упокоения Олега.
Летопись сообщает о его смерти красивую сказку, использованную А.С. Пушкиным в «Песне о вещем Олеге». Якобы язычники-волхвы предсказали Олегу смерть от собственного коня. Тот с конем немедленно расстался и вспомнил о нем лишь через четыре года. Конь, как оказалось, давно умер. Тут Олег захотел посмеяться над волхвами, да напрасно:
Из мертвой главы гробовая змея
Шипя между тем выползала.
Как черная лента вкруг ног обвилась.
И вскрикнул внезапно ужаленный князь.
Так ли было или легенда про волхвов придумана позже – не известно. Вещего, то есть умеющего видеть будущее, укусило священное животное – змея. Знал Олег, что конь (тоже священное животное) несет ему смерть, но смысла пророчества не понял. Это похоже на смех богов, демонстрация их всесилия и одновременно – призвание выдающегося человека через особенную смерть. Не от одного священного зверя, так от другого.
Мы понятия не имеем, какого цвета были глаза у Олега, какого он был роста и какие любил петь песни. Ничего не знаем о его женах и детях. Не знаем даже, был ли это один человек или под одним именем Олега в летописи вошли несколько разных людей.
В новгородских летописях рассказывают, что на месте Новгорода стоял город Славгород, то есть город славян. Восстание против варягов было такое страшное, что прежний Славгород полностью сгорел. Отстроенный же на его месте новый город стали называть Новгородом.
Это только легенда. Археологические раскопки показали: во время «призвания варягов» Новгорода еще не было, город построили в начале Х века. До возникновения Новгорода, с начала IX века, там стояло Городище (или Рюриково Городище). Сегодня это археологический памятник в 2 км к югу от центра современного Великого Новгорода, в том месте, где река Волхов вытекает из озера Ильмень.
С 1975 года это городище раскапывает экспедиция санкт-петербургского ученого Евгения Николаевича Носова. Городище основали ильменские словене еще в VIII веке. Они насыпали вал и поставили по верху деревянную стену.
В IX – X веках стены сделали выше и прочнее, в крепости жили люди, оставившие много находок военного снаряжения и одежды варягов, «молоточки Тора» и бронзовые подвески с надписями скандинавскими рунами. Найдена даже серебряная статуэтка валькирии. Здесь же обнаружены многочисленные княжеские печати, много арабских, византийских и западноевропейских монет, стеклянные, сердоликовые[18] и хрустальные бусы, скорлупа грецких орехов.
Мы не знаем, как называли Рюриково Городище в IX веке. Может быть, как раз и Славгород?
Так или иначе, Новгород основали лет на двести позже, чем гласит легенда. По отношению к Городищу этот город и вправду был Новым.
В «Повести временных лет» рассказывается, что основателями Киева стали три брата – Кий, Щек и Хорив, а также сестра их Лыбедь. Город получил название Киев в честь старшего из братьев. Кий был Полянским князем, ходил в Царьград и был с почестями принят византийским императором.
Еще в 1908 году археологи обнаружили на Старокиевской горе остатки небольшой крепости, окруженной валом и рвом. Большинство археологов датируют ее V – VI веками. Возможно, это и вправду крепость князя полян.
Киевские летописи рассказывают, что Щеку, Хориву и Лыбеди принадлежало каждому особое поселение на одном из киевских холмов. Это потом поселения слились в единый город.
Но эта четверка киевских князей исчезла «незнамо куда» и неизвестно когда: иногда говорят, будто они бежали «неведомо куда» незадолго до появления варягов. Очень странно: вряд ли князья жили по 400 лет, с VI по IX век.
Ученые давно предполагают, что «первые киевские князья» – просто легенда для объяснения причин, почему раньше на территории Киева было несколько разных поселений. Раз несколько поселков – это были города разных князей.
Но существовали эти князья реально или только в народном воображении, старая легенда обосновывала древность города и его самостоятельность.
Новгородцы же думали иначе. В их летописях загадочного Кия называли... перевозчиком. Якобы Кий перевозил людей и грузы через Днепр, покрикивая при этом: «На перевоз, на Киев!» Откуда и пошло: Киев перевоз, потом просто Киев.
В других летописях Кия и его братьев Щека и Хорива новгородцы представляли как лютых разбойников, которых князь в Новгороде заточил в темницу. Потом князь сжалился, отпустил их, а разбойники сбежали на Днепр, где основали Киев.
Историки не хотят принимать этой версии всерьез. Александр Васильевич Соловьев (1890 – 1971) называет летописную историю «сказкой, которая произошла от смешения двух преданий – об основании Киева и о первых варяжских князьях его». Игорь Яковлевич Фроянов полагает, что новгородцам здесь отказало «чувство меры» и что это всего лишь «обидный для киевлян навет».
В новгородских летописях описано, как Рюрик в 864 году рассылал своих воевод завоевывать славянские земли. Аскольда и Дира он послал на юг, по пути «из варяг в греки». Они должны были напасть на Константинополь. Некоторые летописи сообщают, что Аскольд был потомком Полянских князей; другие – что он сын и наследник Дира.
Летопись повествует о захвате Киева очень просто: плывут по Днепру Аскольд и Дир в Константинополь «с родом своим» и увидели на горе город. Пристали и спрашивают: «Чей это городок?» Им же отвечают: «Были три брата, Кий, Щек и Хорив, которые построили град сей, да погибли, а мы сидим, род их, платим дань хазарам». Аскольд и Дир остались в граде сем, и многие варяги с ними вместе».
Куда девались киевские князья и их потомки, до сих пор неизвестно. А вот что правда – племена полян, древлян, вятичей и радимичей платили дань хазарам.
Аскольд и Дир расширяли пределы своего государства, воевали с древлянами и уличами. В это время арабские историки писали: «Русы нападают на славян, продают их в рабство, грабят их припасы. Русы оставляют наследство только дочери. Если рождается сын, отец вручает ребенку меч, говоря: это твое наследство, отец приобрел мечом свое достояние, так и ты должен поступать». В этом сообщении русы – вовсе не славяне.
При Аскольде русы первый раз пошли в поход на Константинополь. Они ворвались в предместья города на двухстах кораблях. Они убили множество людей, других истязали, чтобы те показали закопанные клады. Но «Царь... всю ночь молился с патриархом Фотием в церкви святой Богородицы во Влахерне, и вынесли они с песнями божественную ризу святой Богородицы, и смочили в море ее полу. Была в это время тишина, и море было спокойно, но тут внезапно поднялась буря с ветром, и снова встали огромные волны, разметало корабли безбожных русских, и прибило их к берегу, и переломало, так что немногим из них удалось избегнуть этой беды и вернуться домой».
Верить ли в это чудо – неизвестно, но византийцы отбились. Посланный патриархом Фотием епископ даже смог окрестить многих язычников-русов. Крестили и Аскольда под именем Николай.
Мы знаем, что в 882 году Олег присоединил к своему государству Смоленск и Любеч. Затем он проплыл по пути «из варяг в греки» до Киева. Летопись рассказывает, что при виде ладей Олега Аскольд и Дир очень испугались и хотели убежать. Но Олег послал к ним со словами: «Мы мирные купцы, идем в Греки от Олега и княжича Игоря. Придите к нам, к родичам своим». В одной из летописей даже говорится, будто Олег сказал, что везет много красивых украшений и у него есть важный разговор к князьям. А своим воинам велел неподвижно лежать в ладьях. Аскольд и Дир обрадовались, вышли на берег, и тогда воины Олега выскочили из ладей. Олег поднял Игоря и сказал: «Не князья вы и не княжеского рода, но я княжеского рода, – и показал Игоря. – А это сын Рюрика». После чего Аскольда и Дира тут же убили.
Детали мифа различаются в разных летописях, но не в том суть. До сих пор в Киеве есть Аскольдова могила. Одни историки считают, что Дир похоронен там же, другие ищут его могилу в самых различных местах.
По легенде, Олег посмотрел на город Киев и произнес: «Это будет мать городов русских».
Так в 882 году были объединены Север и Юг Руси под управлением одной династии.
Аскольд и Дир не были вассалами Рюрика. До 882 года Новгород и Киев существовали сами по себе, как два независимых государства. В 882 году Олег создал единое Киево-Новгородское княжество под управлением одной династии. Идя из Новгорода по пути «из варяг в греки» со своим многоплеменным воинством, Олег сначала овладел городами Смоленском и Любечем и поставил там своих людей.
Говоря попросту – в 882 году объединилась вовсе не Русь. Большая часть племен восточных славян, иже еще и Русь рекомые, не были объединены в государстве потомков Рюрика. Единственное, что объединилось в 882 году, – так это путь «из варяг в греки». Ядро будущей Киевской, а вернее, Киево-Новгородской Руси – этот водный путь, этот стержень от Балтики к Черному морю. Уже позже на этот стержень окажутся «нанизаны» все племенные союзы славян и многие племенные союзы утро-финнов.
Может быть, именно эта «русь» нападала на славян, грабила их припасы, насильничала и требовала дань?
Олег стал присоединять к своему государству славянские племена – древлян, северян, радимичей. Северяне и радимичи платили дань хазарам. Летопись рассказывает, что Олег сказал: «Я неприятель им, а с вами у меня никакой вражды. Не давайте хазарам, но платите мне». По легенде, Олег присоединил («примучил», как тогда говорили) даже самые южные из восточно-славянских племен – уличей и тиверцев, говоривших на иранских языках.
В 898 году под Киевом появились венгерские племена. Если верить венгерским хроникам, венгры получили выкуп в 2 т серебра и только поэтому не взяли Киев. Русские летописи про выкуп ничего не говорят.
«Повесть временных лет» рассказывает, что в 907 году Олег пошел походом на Византию. У него было две тысячи ладей, а в каждой сидело по сорок воинов. Византийский император Лев VI Философ приказал закрыть ворота города и загородить цепями гавань, предоставив, таким образом, возможность русам грабить и разорять пригороды Константинополя.
Плыть к городу русы не могли, и тогда «повелел Олег своим воинам сделать колеса и поставить на колеса корабли. И когда подул попутный ветер, подняли они в поле паруса и пошли к городу».
Даже М.В. Ломоносов, очень любивший представлять славян ангелоподобными созданиями, писал о дальнейшем очень красочно: «Тогда по выходе с моря устремилось войско Олегово на разграбление, по древнему военному обычаю, многие домы и церви расхитили, пожгли, людей иных порубили, иных вешали, иных в воде топили и мучали разными томлениями»[19].
Испуганные греки предложили Олегу мир и дань, но не все кончилось на этом...
Олега называли Вещим – т.е. ясновидцем, умеющим предвидеть будущее. Якобы лукавые, хитрые греки вынесли еду и питье для русского воинства. Но Вещий Олег, умевший видеть скрытую суть вещей, велел не пить и не есть. Разумеется, Олег был прав – еда и питье были отравлены.
Греки испугались еще больше и выплатили дань. Согласно договору, Олег получил по двенадцать гривен за каждое весло в ладье. Византия даже обещала платить дань на русские города. В знак победы Олег прибил свой щит на городские ворота – это символическое действие означало, что отныне русы готовы защищать Константинополь-Царьград. Главным результатом похода стал торговый договор о том, что русские могут беспошлинно продавать в Византии свои товары.
Но самое главное: было сказано, что купцы «да творят куплю, якоже им надобе, не платиче мыта ни в чем». Мыто – это торговая пошлина. Русские получили право торговать в Византии без пошлины.
Заключив договор 907 года, византийцы целовали крест, а язычники-русы клялись языческими богами.
По легенде, Олег, уходя из Византии, прибил к воротам Константинополя свой щит. Об этом современные историки говорят порой, как о невероятно героическом акте – мол, оставил вот такую память, знай наших! В духе Карамзина: «В знак победы Герой повесил щит свой на вратах Константинополя»[20].
Нет, это сделано не в знак победы, а в знак дружбы. Щит прибивали к воротам дружественного государства как свидетельство мирных намерений, и обычай это скандинавский.
Само существование особого договора 907 года (как и самого похода) вызывает сомнения. О нем нет ни единого упоминания у византийских авторов, а ведь они подробно описывали походы русов 860, 911 и 941 годов.
Текст Договора 907 года ничем не отличается от договоров 911 и 944 годов. Может, сам поход просто придумали, чтобы рассказать о чудесах, сделанных Олегом?
В подлинности договора 911 года сомнений ни у кого не возникает. Благодаря этому договору целых тридцать лет торговая фактория «Рюрик и сыновья» работала без перебоев – с 911 по 941 год. В 941 году князь Игорь опять пошел на Константинополь.
Это был очень своеобразный договор: главные его пункты посвящены исключительно торговле. Оговаривался и порядок службы русов в византийских войсках.
И еще одно... В этом договоре стороны обещали не грабить разбившиеся суда, а помогать потерпевшим кораблекрушение, обещали возвращать друг другу беглых рабов, договорились о порядке наказаний за совершенные против друг друга преступления.
Но начиналось-то с торговли, и неудивительно. Потому что самыми крупными оптовыми купцами в Византии были сами же киевские князья.
В ноябре, когда встанут реки, князь и его дружина ехали по покоренным ими землям, собирали дань. Вернуться старались до марта – апреля, до весенней распутицы. А с весенним половодьем – в путь! Собранную дань сбывали в Византию по этому южному отрезку пути «из варяг в греки»: от Киева к Константинополю.
Сами князья, конечно, не ездили в Византию, но принимали меры для безопасности купцов и их грузов. Путь ведь и правда был опасным, особенно на знаменитых порогах Днепра.
При низкой воде Днепр становился непроходимым для любых судов, кроме разве что маленькой лодки. В полную воду можно было почти везде проплыть вдоль берега. Только в одном месте, на пороге Неясыть, даже в самом благоприятном случае надо было перетаскивать грузы. Недалеко, всего 600 шагов, – но перетаскивать.
Купцы плыли по реке, проходили пороги... Известны случаи, когда войско киевских князей следовало за ними по берегу. Если нет – купцы брали с собой охрану, профессиональные воины стерегли товары и самих купцов на волоке. Печенеги, не пытайтесь устроить засаду! Не вы ходили на полюдье, не вы собирали дань, не берите чужого!
Даже южнее порогов приключения не кончались: часто кочевники следовали за судами по берегу Днепра, а потом и вдоль берега моря. Во время бури тяжело груженные, пузатые суда купцов удобнее всего было бы вытащить на берег – ведь эти корабли не имели еще большого киля, который мешал бы их вытащить. Так поступали греки во времена Гомера, так поступали викинги со своими «драконами моря». Так поступили бы и русские купцы – но ведь кочевники только и ждали подобного варианта. Если буря прибивала суда к берегу – купцов и команду убивали или уводили в рабство, груз грабили и присваивали.
Южнее устья Дуная кочевники не смели заходить – там протиралась уже имперская земля. Но и тут разбившийся корабль вполне могли разграбить. И в те времена, и много позже жители морских побережий считали своей собственностью все, что выбрасывало море, – в том числе и суда, потерпевшие кораблекрушение. После договора 911 года хотя бы эта часть пути, южнее устья Дуная, сделалась безопасной.
Договор о том, что византийцы не будут грабить разбившиеся корабли, само по себе явление совершенно потрясающее. Потому что грабеж кораблей в средневековой Европе был не преступлением – «береговое право» признавалось официально. Властитель побережья имел право забрать себе все, что выбросили волны на берег, а команду, пассажиров и самого капитана мог обратить в рабство. Этот закон в Италии отменен только в XII веке, в Англии и во Фландрии только в XIII – причем первоначально отмена касалась только ганзейских купцов. Это их грабить нельзя было, а остальных – пожалуйста!
Во всей же Европе отказ от «берегового права» произошел только в XVIII веке. Еще в XVII столетии бароны на балтийском острове Сааремаа в бурные ночи вывешивали на башнях замков фонари: авось шкипера спутают фонарь с фонарем маяка, направят корабль на камни и разобьются!
А тут – отказ от «берегового права» в X веке.
Удивительно ли, что купцов по договорам Руси с Византией приравнивали к послам? Ведь купцы торговали тем, что собирали князья, с чего жили сами князья и их дружина. А что? Вполне даже государственное дело. Одни грабят покоренные племена, другие сбывают награбленное в Византию. Нормальное разделение труда.
О походе и договоре 911 года взантийцы рассказывали много. Но византийские источники как-то не сообщают ничего ни про корабли на колесах, ни про попытки отравить разом все русское воинство. То ли греки, как и полагается невероятно хитрым и подлым людям, попытались спрятать концы в воду, то ли все-таки это фантастика.
Вообще, во всем летописном рассказе об этом походе слишком много фантастического, чтобы принимать этот рассказ полностью всерьез. И ладей у Олега было 2000, войска больше 100 000 человек – уже фантастика. И якобы Олег вел на Византию вятичей (а они вовсе и не входили тогда в его государство), тиверцев и уличей (а с ними Олег воевал, они не признавали его власти).