Слушаюсь и повинуюсь. Наверное, я понимаю задумку Иоса: после моего выступления в гостиной девочки должны притихнуть. Во-первых, поймут, почему маман и мэтр меня защищают и не станут нарываться. Временной фаворитке нагадить – это одно, а потрепать курицу, обещающую снести золотое яйцо – совсем другое. И, во-вторых, сами захотят взять у меня пару уроков. Впрочем, это лишь предположение. У мэтра цели могут быть совсем другими.
Последний поворот, тряска. Я остановилась и решила, что крыски обойдутся без поклона.
Девочки и впрямь притихли, таращились на меня, затаив дыхание. Я мысленно фыркнула. Какие впечатлительные… И как бы ни было неприятно признавать, радоваться особо нечему, потому что первую скрипку играет смелый по меркам Зазеркалья костюм, но никак не моё владение собственным телом.
– Огонёк, алмаз наш, звезда наша восходящая, видишь? Птичкам тоже так научиться хочется. Да, мои хорошие?
Нахваливая, Иос смотрел мне в глаза и при этом беззастенчиво тискал сидящую у его ног девицу. Та откровенно млела и охотно подставлялась. Ей правда нравится или она талантливо притворяется? Нет, не хочу это знать.
– А…, – первой голос подала «королева», запнулась, но решительно продолжила, – ей к мужчинам в таком виде выйти духу хватит?
Мэтр уверенно кивнул:
– Ей хватит. А тебе?
– Хоть сейчас, – процедила «королева» сквозь зубы, но звучало не слишком уверенно.
– Так, птички, – мэтр хлопнул в ладоши. – Спектакль окончен. Полетели работать.
И птички полетели.
– А ты, – продолжал Иос, когда мы остались в гостиной одни, – отправляешься на примерку. Юбку держи! Шов разошёлся. Не чувствуешь, что ли?
Ой.
– Ой, – передразнил мэтр. – Шевелись. Через два часа должна быть готова.
К чему на сей раз?
Узнала, правда, не через два, а через три часа. Оказалось – снова к танцу, и танцевать мне предстояло в пустом зеркальном зале, очень похожем на тот, что был в нашей студии. Мэтр велел отойти в самый дальний угол и выложиться полностью, причём без команды не останавливаться.
Интересно… Выносливость проверяет? Не похоже. Опять же, заведение открылось и работает, а Иос со мной возится. Странно. Но вопросы задавать мне не по чину. Моё дело вообще маленькое – подчиняться. И цепляться за малейшую возможность укрепить свои позиции.
– Возьми-ка, с ним должно быть лучше, – мэтр протянул мне бубен.
Хм, а Иос ещё больший профи, чем я думала. О музыке я ничего не говорила. Вообще, ни слова. Встряхнула бубен. Звякнули бубенчики. Надеюсь, для большой сцены мне всё-таки дадут музыканта, а не инструмент. Ударила в мембрану. Не сыграю, так пошумлю. Ну, что, поехали? Поворот, волна, удар бедром. Я выкладывалась, как и пожелал мэтр, изо всех сил.
– Достаточно, – прервал он минут через десять.
Обернувшись, я увидела, что он буквально лучится восторгом:
– Поздравляю, ты произвела фурор.
– М?
– Маман тебя в щёлку двум светским сплетникам-завсегдатаям показала. Не пройдёт и пары дней, как желающие выстроятся в очередь.
Надо запомнить: хорошее настроение делает Иоса разговорчивым.
– Обратный путь сама найдёшь? – уточнил он.
Я кивнула.
Мэтр умчался чуть ли не бегом. Я почесала кончик носа. С одной стороны, сейчас, когда и маман, и Иос, заняты, лучше не отсвечивать и не искать приключений, мне их и так с головой хватило. С другой стороны, как раз, пока маман с мэтром заняты, у меня появилась относительная свобода, пусть и в пределах здания. На первый этаж мне ни к чему. Куда бы податься? Ещё бы не забыть про магию. Если есть волшебные замки и метки, то наверняка есть и сигнализация.
Я повернула в сторону жилой части. Я всё ещё колебалась, не решаясь на риск. Если бы я знала, что именно искать… Но возможность упускать глупо. Я так и не успела принять решение. Из-за угла неприметной тенью выскользнула давешняя девчушка. Я застыла поражённая.
Куда делся затюканный ребёнок? Днём на неё смотреть без слёз нельзя было: тощая, пугливая, вздрагивающая от любого резкого движения. Сейчас девочка выглядела угрюмой и абсолютно уверенной в себе. А ещё почему-то она вызывала у меня иррациональный страх. Я даже остановилась.
– Иди за мной, Огонёк, – фраза прозвучала приказом.
– Куда? Зачем?
Страх усилился, я с трудом сдержала дрожь в голосе.
Уж точно – не ребёнку мне приказывать.
Малышка растянула губы в злой насмешливой улыбке:
– Иди. Тебя хочет видеть ведьма.
Приплыли. Сомнений, что стоит послушаться, не осталось. Ведьма, говорите? Чёрт! Только её внимания мне для полного счастья и не хватало. Понять бы ещё, кто скрывается за словом «ведьма»: может, настоящая колдунья, а может и просто очень влиятельная старая бабка, этакий серый кардинал. Беспричинно возникший при виде девочки страх наводил на мысли именно о магии.
Больше малышка ничего не говорила, развернулась и торопливо пошла вперёд. Я догнала и, держась на шаг позади, пошла следом. Мы поднялись по лестнице на третий этаж. Я старательно запоминала коридоры и повороты, но вряд ли смогу найти дорого самостоятельно – освещения на третьем этаже не было. Девочка подвела меня к стене, пробежалась ладошкой по декору. Кажется, она что-то нажала. Панель бесшумно отъехала в сторону, открывая чёрный провал.
– Иди наверх, – велела девочка.
Я мысленно выругалась и осторожно поставила ногу в неизвестность. Наверх – значит, лестница? Кажется, нащупала ступеньку. Панель также бесшумно закрылась. Вот теперь я выругалась вслух. Нащупала следующую ступеньку и, придерживаясь за стену, начала подъём. Винтовая лестница в башне? Чёрт его знает. Вроде бы похоже.
Приноровившись я ускорилась и на очередном шаге несильно стукнулась темечком в потолок. Тотчас вспыхнул резанувший по глазам свет. Ёж… А предупредить, чтобы я зажмурилась, нельзя было? Что же, отношение ко мне продемонстрировано однозначно. Я проморгалась.
– Проходи, не стой.
Ведьма, ждущая меня в небольшой, донельзя захламлённой круглой комнате и впрямь оказалась седой морщинистой старухой с обвисшими веками, бесцветными сухими губами и неожиданно ровными белыми зубами. У меня, молодой, таких идеальных нет.
Старуха указала крючковатым пальцем на приготовленный для меня табурет. Сама она восседала в роскошном больше похожим на троне кресле.
– Вечер добрый, – поздоровалась я, присаживаясь.
Старуха и старуха, что её бояться? Предыдущая продала меня маман…
– Неправильная ты какая-то, – изрекла ведьма после минутного разглядывания. – Пара-тройка клиентов после танца, и ты бы не только с долгом рассчиталась, но и заработала.
– Я не продаюсь.
– Угу… Допустим, тебя уже продали. Но дело твоё. Защиту у маман выпросила. Веришь ей?
– Не особо, – честно признала я. – Пока маман выгодно со мной сотрудничать, она защищает. Как перестану быть единственной неповторимой, так всё.
– Не дура. И?
– Что-нибудь придумаю. Время есть.
– Сколько у тебя его по-твоему?
Я пожала плечами.
Ведьма качнула головой:
– Не знаешь? Давай вместе считать. Сколько ты училась танцевать? Техникой исполнения ты не блещешь.
Она видела и разбирается? Или за мэтром повторяет? И вообще, кто она?
– Полтора часа раз в неделю неполные два года, – ответила я.
– С нуля?
– Да.
Часть занятия уходила на разминку, часть в конце – на растяжку.
– Иос танцами с детства занимается. То, что ты подолгу отрабатывала, он слёта поймает. По шесть часов каждый день, и через две-три недели, он будет не только лучше тебя знать все твои вариации, но и свои придумает. Птички за это время тоже пяток вариаций запомнят.
– И я стану ненужна, – закончила я.
– Да.
Что-то мне подсказывает, что если ведьма в оценке сроков и ошиблась, то не на много.
– Так разве долг я за это время не отдам? Пятая часть с каждого билета моя.
Наконец-то, мне есть, с кем поговорить о мире и, кажется, ведьма готова поработать просветителем. Зачем, спрашивается.
– Долго ли умеючи новый навесить? – усмехнулась старуха. – И потом, далеко ты с меткой уйдёшь? Ты, дорогуша, через месяц будешь не рядовой потрёпанной птичкой, которую и отпустить можно, потому что на её место десяток свежих прилетит. Ты будешь звездой сцены, которую всем хочется. Думаешь, маман откажется продать ночь с тобой? Откажется за раз получить больше, чем она за месяц зарабатывает?
– Я буду сопротивляться.
– Пфф, – ведьма рассмеялась надсадным кашляющим смехом. – Привяжут к кровати, и сопротивляйся клиенту на радость.
– Вы ведь не по доброте душевной мне всё это рассказываете?
– У тебя интересная аура, девочка. Скажи, когда ты увидела Мили, тебе стало страшно?
– Мили – это девочка, проводившая меня сюда?
– Да.
– Да, стало.
– Я бы могла научить тебя подобным фокусам. Представь, лежишь ты связанная, клиент радостный-довольный заходит в номер, смотрит на тебя и вдруг понимает, что при ближайшем рассмотрении ты не так уж хороша, и желания у него не вызываешь, зато танец снова увидеть он хочет. М?
– Это реально?
– Более чем. Ты ведь на собственной шкуре попробовала.
– Ладно, я поняла. Вы готовы научить меня защищать себя самостоятельно. Цена вопроса?
Ведьма усмехнулась.
– Клятва послушания. Во-первых, она нужна, чтобы создать связь учитель-ученик, без которой обучение пойдёт в разы тяжелее, а этого не нужно ни мне, ни тебе. Во-вторых, обучение ты отработаешь. Я помню твоё «Я не продаюсь», поэтому со своей стороны первой, заметь, первой, принесу клятву не отдавать приказов вступать или не вступать в связь с кем бы то ни было.
Хм…
– Откуда мне знать, что клятва – это гарантия? Простите, в магии я не сильна.
– Попробуй. Поклянись встать, когда я хлопну в ладоши.
Ведьма протянула мне короткий кинжал с угольно-чёрной гладкой рукояткой. Следуя указаниям, я уколола палец и, не отнимая лезвия, произнесла простенькое обещание. Кровь впиталась в нож. Магия?
– Готова? – старуха хлопнула в ладоши.
В первый миг я ничего не почувствовала. Секунда, и пришло ощущение, будто по мне вдруг сотни сороконожек побежали. Иллюзия. Я передёрнулась, стиснула зубы и продолжила считать. Три секунды. Горло сдавило спазмом и стало невозможно дышать. Не выдержав, я вскочила.
– Видишь? Я не смогу нарушить свою клятву, а, даже если и нарушу, приказ отменится, едва ты вспомнишь о ней. Подумай, детка. Не спеши.
Я села обратно на табурет, лизнула ранку. Было бы, о чём думать. Шило на мыло. Кабала на ещё большую кабалу.