Весьма интересно, что непосредственно к горным районам Пакистана и Афганистана, где живут европеоидные дарды, примыкает Памир. Эта высокогорная область издавна привлекала исследователей. Побывал на Памире в свое время и Н. И. Вавилов. Он обнаружил в этом горном краю, который зовется еще «Крышей мира», поле одичавшей гигантской ржи. Рожь была в рост человека, имела древовидный стебель и очень крупные зерна. Там же были обнаружены плодоносящие черешни, цветущие два раза в год и имеющие ствол в два обхвата. Исследовав этот район, Вавилов причислил его к центрам древнейшего земледелия, которых он насчитал всего семь в мире. Впоследствии в этом районе на высоте 4 тыс. км был соз-дан Памирский биосферный заповедник. Селекционеры свезли туда со всего мира разнообразные культурные растения. Оказалось, что и они дают невиданные урожаи. Так, картофель, морковь успевали за короткое памирское лето срастись в огромные конгломераты весом по 10 кг. Подсолнухи были похожи на многоголовых змеевгорынычей. На мощном трехметровом стволе зрело сразу до тридцати шапок. Каждая величиной с таз. Как оказалось, теплолюбивый овес не мерзнет в этих краях при температуре 15 градусов. Китайская капуста, весьма чувствительная к заморозкам, выдерживает такие же температуры. Растения зеленеют и растут буквально из замерзшей земли. Дело в том, что по ночам с ледников на Памире спускается очень холодный воздух. Он образует так называемые морозобойные ямы и охлаждает воздух. Выяснилось, что растения не мерзнут при низких температурах, потому что содержат до 40 % сахара. Это невиданный для других мест процент. Причем сахар накапливают и привозные растения, никогда не росшие раньше на Памире, такие как, например, кукуруза и томаты.
Этот удивительный феномен кажется еще более удивительным, так как почвы на Памире крайне бедны питательными веществами. Это сероземы, лишенные почти всякой органики.
Непонятное и удивительное плодородие трудно объяснить с рациональной точки зрения. Советские ученые пытались списать его на особое инфракрасное излучение, которое присутствует в этих горах. Но и здесь ученых ждало разочарование. Эксперименты показали, что жесткий ультрафиолет действует на растения губительно. Однако растения, произрастающие на Памире, приобретают необычный темно-фиолетовый оттенок и достигают необычайных размеров по сравнению с точно такими же растениями, растущими на равнине. Очевидно, надо признать, что не все может постичь современная наука. Эксперименты с растениями ведутся до сих пор. Однако их масштаб уже не тот. После развала Союза у таджиков другие проблемы, куда более насущные. Интрига усугубляется тем, что рядом с уникальными плодородными землями расположены развалины крепостей и мегалитические постройки. Кто их возводил – это остается загадкой. В горных урочищах живут высокие и статные люди европеоидного вида с широкими и массивными лицами. Внешне они также похожи на дардов Пакистана и Афганистана, но имеют темные волосы и глаза и более смуглую кожу. Очень может быть, что эти горцы – потомки древнего европеоидного населения, кочевавшего по Великой степи еще 5 тысяч лет назад. В горы предки этих людей забрались, преследуя религиозные цели. Вспомним, что арии считали, чем выше в горы – тем ближе к бессмертным богам. Памир также находится не столь уж далеко от священной вершины – горы Меру, называемой современными альпинистами «К2».
Вероятно (по крайней мере, такое можно предположить), особое плодородие памирских заповедников и иных похожих мест, затерявшихся высоко в горах, связано и с мистической деятельностью людей. Вспомним, что скотоводы и земледельцы – индоевропейцы имели богатый опыт селекции растений и животных. Кочуя по Великой степи, они только и занимались, что селекцией. Выводили новые породы скота, приручали диких животных. Так, выяснено, что дикая лошадь, водившаяся в Великой степи, была приручена впервые около 8 тысяч лет назад в степях Казахстана, в районах, непосредственно примыкающих к Тянь-Шаню и Памиру. Именно эту породу лошадей арии привели с собой в Индию и Иран из среднеазиатских степей. Индоевропейские племена земледельцев и огородников, живущие оседло в районе лесостепей Евразии, занимались выведением культурных растений. Возможно, Вавилов был прав, и Памир также являлся одним из таких мест, где выводились новые сорта. Сам Вавилов называл такие места «пеклами творения», вкладывая, однако, в это несколько иной смысл. Возможно, арии, убедившись, что некоторые высокогорные районы Памира и Каракорума (район на западе Тибета, переводится с тюрского как «черная каменистая россыпь») представляют особый интерес в качестве плацдарма для выведения новых сортов, использовали эти места в своих интересах.
В конце концов, надо отметить, что древние жрецы занимались выведением не только растений и животных с новыми необычными и полезными свойствами, но и, по всей видимости, селекцией людей. По крайне мере, надо констатировать, что за 5 тысяч лет, прошедших с появления в Великой степи людей европеоидно-кроманьонского облика, называемыми в отечественной антропологии палеоевропейцами, облик кочевников-европеоидов сильно изменился. Их конституция стала более изящной. Грубые кроманьонские черты, как то: массивные челюсти, мощные надбровные дуги, широкие лица и нависающие лбы сменились округлыми и грацильными формами. Стали преобладать светлые волосы и светлые глаза. В Великой степи жрецами за многие столетия и даже тысячелетия направленной селекции был выведен тот самый тип белокурых и голубоглазых воинов-коллективистов, которые впоследствии заселили Европу. Именно эти люди и сделали современную мировую науку и культуру. Однако экспансия этого европеоидного типа по миру – Нового человека – началась из Азии, а не из Европы, как многие думают.
Когда племена белокурых воинственных кочевников (культура боевых топоров) впервые появились в Европе, в ней жили совсем иные люди, имевшие иной антропологический тип. Лесную часть Европы населяли в неолите угрюмые кроманьоноподобные нелюдимые охотники, диковатые австралоиды, смешанная европеоидно-австралоидная группа населения – дравидоиды, предки современных лопарей – саамов, а также монголоидные племена. Доля европейцев в Европе того времени была незначительна. Продвижение «Нового арийского человека» было столь быстрым и стремительным, что местные аборигены просто исчезали из этих мест. Проломанные черепа – вот то немногое, что остается от тех, кто пытается оказывать сопротивление нежданным захватчикам. Конечно, жестокость невозможно объяснить никакими доводами рассудка. Но оценивая действия наших далеких пращуров с позиций современной этики и морали, а также нравственности и проповеди христианской любви, мы неизбежно допускаем непоправимую ошибку. Невозможно перелететь во времени своей мыслью из настоящего в прошлое и принести в прошлое нынешние нравственные нормы и правила. Модернизация минувших событий с нравственно-этической точки зрения, типичной для современности, является неоправданной модернизацией и стремлением выдать желаемое за действительное.
Что было – то было. А было все – и плохое, и хорошее.
Тем не менее «новый» арийский человек был выведен. И это тот самый человек, который пришел в Европу и эту Европу сделал своим домом. Те же, кто ушел на юг, столкнулись с аборигенами Индостана и Ирана. В то время в тех местах жило смешанное европеоидное и австралоидное население – дравиды, а также монголоиды. Однако больший процент принадлежал веддоидам, имевшим австралоидные особенности. Это были коренастые люди небольшого роста с темной кожей и волнистыми волосами. Веддоиды, теснимые индоариями, были вынуждены мигрировать на юг Индостана и на Шри-Ланку. Кроме всего прочего, в гимнах «Ригведы», в «Махабхарате» и других источниках рассказывается о неких злобных ракшасах – демонах, покрытых волосами и оказавшим ариям бешеное сопротивление. Практически вся древнеиндийская мифология и фольклор вращаются вокруг темы противостояния демонам, которые в разных произведениях называются по-разному. Покрытые волосами демоноподобные ракшасы живут в пещерах и сражаются с ариями дубинами и камнями.
В иранской «Зент-Авесте» рассказывается о том, как предводитель иранских ариев Йима привел в Туркмению и Северный Иран своих воинов. И встретил там решительное сопротивление местного дикарского населения – дивов. Дивами «Авеста» называет голых, покрытых волосами людей, не владеющих речью. В «Зент-Авесте» рассказывается о затяжной войне, которую вели с дивами иранские арии на протяжении трех поколений. Могучие дивы сражались, метая в воинов Йимы большие камни и вырывая с корнем деревья, используя их как свои палицы. В конце концов арии победили и разгромленные остатки диких дивов были вынуждены бежать на Памир и в Эльбрусские горы, на Демавенд (Кавказ). В пехлевийском варианте Авесты рассказывается о том, что даже разгромленные дивы время от времени продолжали досаждать ариям. Против них вступает в сражение герой Рустам и вновь одерживает победу. В «Шах-наме» Фирдоуси рассказывает о том, что дивы-людоеды ловко используются некоторыми правителями Ирана в качестве военной ударной силы. Расположив их отряд в своих войсках, они разбивают противника. Дивы свирепы и безжалостны, один их внешний вид порождает у неприятеля страх. Весьма интересно, что в Европе долгое время циркулировали слухи о том, что время от времени пойманных дивов, называемых в Европе «иранским человеком», переправляли в Рим в клетках и использовали в качестве гладиаторов на аренах Колизея.
Однако истины ради все же надо сказать, что упоминание о диких людях встречается не только в «Авесте» и в индийских легендах и фольклоре, но и во многих древнейших памятниках письменности. Так, в вавилонском «Эпосе о Гильгамеше», 3 тыс. до н. э. (события, которые в нем описываются, восходят к более раннему времени – к 4 тыс. до н. э.), фигурирует удивительный персонаж Эа-бани (Энкиду). Он назван человекоподобным животным. В эпосе приводится легенда, как богиня Аруру создала этого человека-зверя из глины как двойника Гильгамеша. Он лишен одежды, все его тело покрыто волосами. Этот дикарь угоняет стада у мирных скотоводов и отпускает на волю всех животных. Пастухи решили приручить дикаря. С этой целью они подослали ему женщину-блудницу. Коварный план удался: после семи суток пребывания с блудницей человекозверя удалось поймать и приручить. После чего дикий человек Эа-бани чудесным образом преображается – очеловечивается и начинает охранять стада Гильгамеша наподобие преданного сторожевого пса. Более того, он показывает охотникам дорогу в горы Ливана, где в кедровых лесах живут такие же, как он, человеко-звери. Гильгамеш и его воины идут вслед за Эа-бани, находят дикарей и убивают их. После этого уже никто из дикарей не ворует стада славного Гильгамеша. Однако боги разгневались на Гельгамеша и послали ему болезнь и смерть. И здесь опять Гильгамеша выручает Эа-бани (Энкиду). Он становится искупительной жертвой, погибающей вместо своего двойника.
Есть упоминания о дикарях и в Библии. Ученый-гебраист раввин Йонах ибн Аорона тщательно выписал такие упоминания из Ветхого Завета. Этим существам дано прозвище «сеирим», или «волосатые». Они отличаются от человека рыжим волосяным покровом на теле, неприятным запахом и громким резким голосом. По словам Йонаха, во время пребывания евреев в Египте «волосатые» находятся при них и используются наподобие домашних животных. После исхода из Египта евреи расправились с «волосатыми». Йонах ибн Аорон доказывает, что в описание обряда принесения в жертву двух козлов вкралась текстологичес-кая ошибка. Слово «сеирим» – «волосатые» было заменено словосочетанием «сеирей изим» – «волосатые козлы». Во время обряда один «волосатый» подлежал ритуальному закланию, другой – отпущению на волю. При этом на того, кого отпускали в пустыню, возлагались все людские грехи…
Как ни странно, похожий обряд существует у тибетцев. Такой обряд был описан исследовательницей Тибета Александрой Давид-Неэль в начале прошлого века с натуры. Под Новый год в Лхасе выбирается «козел отпущения». Его роль обычно играет пришлый человек из социальных низов. Он в течение двух недель перед Новым годом обходит все дома и собирает плату все людские грехи. После чего он торжественно изгоняется из города. Вслед за «отпущенным козлом» прислуживающие ему люди везут несколько возов собранных им воздаяний. Поражает сходство обрядов у древних евреев и тибетцев. При этом роль «козла отпущения», вероятно, изначально играл человек. Возможно, в древности это был дикий волосатый человек – изгнанник.
Вспомним также свидетельства фольклорного характера у славян, балтов, германцев и других европейских народов о чертях, живущих в чаще леса, о волосатых леших, заплетавших лошадям косички на гривах, о домовых – прирученных диких людях, помогающих в хозяйстве, о мерзких болотных кикиморах.
Изгнанием черта в былые времена занимались не только евреи и тибетцы. Имеющий темную кожу, покрытый волосами и не умеющий говорить, «черт» (отсюда этимология слова «черт» – «черный») был всегда весьма привлекательной кандидатурой на роль изгнанника. На него можно было свалить все грехи, накопившиеся за прошедший год.
Если присмотреться, то обряд изгнания черта под Новый год присутствует и в наши дни, в несколько упрощенном и завуалированном фольклором виде. Вся нечистая сила активизируется под Новый год, дабы похитить у людей будущее счастье, здоровье, детей, скот, а также и сам солнечный свет. Дабы предотвратить неприятные события, из селений в древности изгонялись иноплеменники. При этом их заочно обвиняли во всех грехах. Такой обряд был у русских, украинцев и белорусов. По всей видимости, история взаимоотношений с волосатым чертом уходит в глубь веков. Надо также признать, что «чертей» в былые времена было достаточно и в Европе и в Азии. Это помимо прочего свидетельствует, что предки индоевропейцев, мигрируя в пространствах Великой степи вместе со своими стадами, постоянно контактировали с дикими людьми, которые были олицетворением ритуальной нечистоты.
Однако мы можем предполагать, что обряд изгнания черта или дьявола (не человека) несколько поистерся с течением времени и утратил свое изначальное содержание. Изгнание «козла отпущения» изначально не носило негативного характера. Вероятно, на место изгнанного «волосатого» в канун Нового года тут же заступал его дублер. Он являлся антагонистом отпущенного на волю. Весь следующий год его привечали. Дикий волосатый человек выполнял мелкие распоряжения, пособлял в хозяйстве. За это его кормили и поили, давали ему ночлег и приют. Однако наступал Новый год, и старый черт изгонялся и его место занимал новый – молодой черт. Впоследствии этот ритуал был закамуфлирован сказками про козла. Однако вряд ли когда-либо домашний козел выпускался на волю. Даже нагруженный людскими грехами, он неизбежно возвращается назад. Пририсовать дикому волосатому человеку рожки и хвост было весьма соблазнительным делом. Вероятно, в прошлом «волосатые» и в самом деле обряжались в маски, символизирующие домашний скот, особенно рогатых козлов, коз, быков и коров. Ведь именно с обрядом плодородия, связанным с домашними животными, а также с солнечным культом было связано представление о благополучии и счастье. Нетрудно увидеть здесь и параллели с известным у римлян обрядом изгнания старого Марса и коронованием нового, который проводился в канун Нового года. Надо также заметить, что италики и славяне в былые времена Новый год встречали весной.
Не столь уж давно – всего 50 лет назад вышла книга Бориса Поршнева «Современное состояние вопроса о реликтовых гоминоидах». Книга вышла смехотворно небольшим тиражом – всего 180 экземпляров. В 2012 году эту книгу наконец переиздали второй раз. Издательство «Эксмо» выпустило ее под другим названием: «Загадка снежного человека». Такое название издатели дали книге, вероятно, вопреки пожеланиям самого Поршнева, который предпочитал называть снежного человека диким человеком. И это не было просто причудой. В своем монументальном труде Поршнев собрал сотни свидетельств очевидцев, когда-либо встречавшихся со снежным человеком или слышавших о нем от своих друзей, родных и знакомых. Собранные свидетельские показания характеризуют дикого человека как действительно человека, имеющего вполне человеческий облик. Однако в отличие от цивилизованных людей дикий человек не владеет речью. Вероятно, он ее утратил гораздо раньше, прежде чем племена ариев пришли в горный Иран и Индостан.
Дикий человек не имеет одежды, но нисколько от того не страдает. Он хорошо приспособлен выживать в самых суровых условиях существования. Кожа дикого – снежного – человека темного цвета, толстая и грубая. Она покрыта довольно плотными, густыми и жесткими волосами, длиной сантиметра три. На ладонях рук и на стопах, а также на лице волос нет. На голове у снежных мужчин и женщин возвышается всклокоченная шапка свалявшихся волос. Рост снежного человека, по описаниям, варьируется. Иногда он средний, а иногда очень высокий – чуть больше двух метров. Дикий человек был неоднократно пойман и исследован врачами. Сохранился отчет подполковника медицинской службы В. С. Карапетяна, осматривавшего снежного человека, пойманного на Кавказе в декабре 1941 года советскими солдатами. Карапетян особо описывает лицо дикого человека с впалой переносицей, с большими бровями, с глубоко сидящими глазами, развитыми челюстями, крупными зубами, с убегающим назад лбом. Все это описание вполне соответствует облику типичного австралоида, который несколько тысяч лет назад являлся автохтонным жителем Центральной Азии. Нет никаких свидетельств, указывающих, что снежный человек не человек вовсе. Нельзя согласиться с Поршневым, что снежный человек – это неандерталец. Нет на то ни единого анатомического указания у очевидцев. По всей видимости, такой вывод сделан был Поршневым и другими членами комиссии по реликтовому гоминоиду исходя из идеологических соображений. Пятьдесят лет назад ученые и антропологи всерьез считали, что неандерталец является непосредственным предком современного человека. Теперь такую точку зрения практически никто из ученых не разделяет.
Иными словами, мы можем вполне допустить, что снежный человек это дикарь, превратившийся в дикаря не в столь уж отдаленные времена. Он утратил речь, приспособился жить в дикой природе, стал хорошо переносить глад, жару и холод. Все это, вероятно, произошло из-за утраты культурного и социального поведения и воспитания. Впоследствии снежный человек был вытеснен в горы – на Памир, Кавказ, Тянь-Шань, в Якутию. Он даже попал в Америку через Берингию – перешеек, соединявший некогда Евразию и Северную Америку. В Америке он стал известен под именем бигфута и сасквоча. В Китае он стал известен под именем йети, а на Кавказе – под именем абнуаю или алмасты. Весьма интересно, что в некоторых местах, например, в Абхазии, снежные люди контактировали с цивилизованными людьми, брали у них пищу и даже работали на них, выполняя за еду несложную физическую работу. В этих условиях контакты иногда имели и сексуальный аспект. Женщины снежного человека – алмасты вступали в сексуальную связь с горскими мужчинами. Так, в конце XIX века была приручена самка алмасты. Ее подманили и поймали охотники, повесив на дерево мужские потные брюки. Когда появилась молодая дикая женщина, на нее внезапно накинули сеть. Самку алмасты приручили и назвали Заной. Ее подарили одному грузинскому князю, после чего она прислуживала в его хозяйстве. Спала в вырытой ею яме. Одеваться и говорить так и не научилась. Однако понимала несложные слова-приказания, обращенные к ней. У Заны родилось четыре ребенка. Пятый умер, не выдержав ледяной купели. Зана сама рожала и, родив, сразу несла новорожденного купать в холодный горный источник, вытекавший из-под ледника. Четыре ребенка были взяты людьми на воспитание и росли как нормальные люди. Однако нрава они были свирепого, нелюдимые. Сохранились фото некоторых из этих детей и их внуков. С этих фотографий на нас смотрят типичные грубоватые австралоиды-метисы. Это еще раз подтверждает версию о том, что предками снежных людей были одичавшие австралоиды. Но это одичание произошло достаточно давно, по крайней мере, несколько тысяч лет назад. За это время дикари хорошо приспособились к обитанию в дикой природе.
Многие грузинские, армянские, таджикские, туркменские, киргизские легенды о дивах рассказывают, что они днем прячутся в пещерах, а ночью под покровом темноты выходят из своих убежищ, воруют скот, катаются на лошадях, крадут еду, детей и молодых девушек. С другой стороны, многие очевидцы замечали или случайно обнаруживали днем спящих снежных людей, укрывшихся в горных расщелинах, лесных логовах, убежищах. Ночью же или раним утром, или в сумерки их видели охотники, запоздалые путники, туристы, сторожа. Они часто сами подходили к костру пастухов, привлеченные огнем и запахом пищи. Очевидно, это говорит об особенностях биологии снежных людей. Они адаптировались проявлять активность ночью, а отдыхать днем. Такое поведение гарантирует им минимальный шанс встречи с современным цивилизованным человеком. Однако кормовой базы и экологической ниши для проживания и питания снежных людей практически не осталось. Во времена античности, в Средние века на них охотились, как на зверей. Уже в наше время, в XIX и начале XX века их продолжали отстреливать из луков и ружей в Средней Азии, Памире и на Кавказе. Такое поведение «цивилизованного» человека сократило до минимума популяцию снежных людей. Они были вынуждены отступать все дальше в горы, к кромке снегов. Добыть пищу в таких районах не так-то легко…
Есть предел всякой адаптации. Вероятно, снежные люди – последние из могикан, прекратили свое существование в 60-е годы прошлого века. А если где и доживают до сих пор т. н. реликтовые гоминоиды, то им уже не сохранить свою катастрофически уменьшившуюся популяцию в сегодняшнем мире. Тем не менее надо признать, что психологические особенности своего необычного с точки зрения цивилизованного человека поведения снежные люди долгое время успешно воспроизводили в своей среде и передавали в виде навыков обучения своим детям. Это свидетельствует о широкой пластичности человека как вида вообще. Снежные люди отличаются от нас прежде всего не своей морфологией и анатомическими особенности лица, фигуры и физиологией, а своей психологической самобытностью. Они пошли другим путем – путем внеречевого общения. Быть может, им это даже в чем-то и помогло встроить свою популяцию в окружающем их природном мире. Они неплохо приспособились к условиям внешней среды. Если бы не «цивилизованные» люди, они бы могли продолжать свое существование и дальше. У снежных людей обострились все чувства. Хорошо развита интуиция. Однако заметно ослабли аналитические способности. И это, как ни странно, позволило им выживать несмотря на чудовищные притеснения современного человека, исповедующего как религию приверженность цивилизации. Снежные люди научились, судя по описаниям очевидцев, ловко и прицельно метать камни в диких зверей. Они буквально вросли в природу, сами стали ее частью. Но пали жертвой современного человека, выбравшего для себя иной путь развития. Они так и не стали другими. Не успели!
Между тем, подводя некий итог свидетельств о диком человеке, мы можем спросить себя сами: а не является феномен появления снежного человека продуктом селекционной работы древних жрецов? И в самом деле, мы с вами хорошо знаем, просвещенные на этот счет современными учеными, что во многом от воспитания и среды общения зависит то, каким вырастет ребенок. Случается, что маленькие дети попадают в лес. Изредка они воспитываются дикими зверьми, как собственные детеныши – феномен Маугли. Сегодня эти случаи довольно редки, но в прошлые времена это случалось, по всей видимости, чаще. Древний человек был ближе к природе. И возможностей случайного попадания детей в первозданный лес было больше. Как правило, отнятые у зверей дети очень плохо поддаются перевоспитанию. Они на уровне запечатления воспринимают повадки своих приемных родителей-зверей: волков, лисиц, косуль, леопардов, медведей. И избавить их от этих привычек и повадок довольно сложно, особенно, если ребенок провел среди диких зверей изрядное количество времени.
Сейчас, правда, появились иного рода дети Маугли. Зачастую они живут в семьях пьющих родителей, которые не могут оказать своему ребенку социальную помощь и нормально воспитать его. Таких детей появилось некоторое количество и на пространстве бывшего СССР. Зачастую функцию воспитания детей на себя берут в этом случае домашние питомцы, если они есть, – собаки, кошки и даже… домашние попугаи. Детская психика очень пластична, и ребенок с готовностью перенимает все рефлекторные реакции тех, кто его окружает. Такие дети часто не владеют речью, передвигаются они зачастую на четвереньках, имитируя передвижение своих четвероногих воспитателей.
Очень может быть, что в былые времена, руководствуясь соображениями религиозно-мистического характера, часть детей, которые не соответствовали каким-либо древним канонам, выпускались на волю. Такие дети росли в своеобразных гетто, в диких местах. Очень может быть, что из таких детей и сформировалась впоследствии особая группа тех, кого мы сегодня считаем потомками дикого человека. Совершенно нельзя исключать, что в былые времена существовала и культурная изоляция. Люди не такие, как все, и их дети, с иным укладом жизни, объявлялись изгоями. Именно из таких изгоев могла и возникнуть популяция дикарей, не владеющих речью и приспособленных в жару и холод ходить без одежды, способных длительное время переносить голод. Очевидно, что австралоидные аборигены Евразии выглядели изначально совсем не так, как европеоиды. Может быть, эти чисто анатомические различия и послужили причиной их последующей изоляции и деградации. Таким образом, можно предполагать, что в случае со снежным человеком имела место ненаправленная, непреднамеренная селекция иноплеменников со стороны остальных членов человеческого общества, по сути дела вытеснившая этих людей за рамки человеческого социума.
Однако культурная изоляция действует не на всех одинаково. Кому-то она помогает выжить и даже сохранить обычаи и культуру предков. Речь, к примеру, в этом случае может идти и о калашах – затерянном народе, живущем в горах южного Гиндукуша.
Весьма любопытна и поучительна в связи с этим история испанского этнографа Хосе Магранера. Этот ученый приехал в Афганистан еще в конце 90-х годов и посвятил немало времени бесплодным поискам снежного человека – йети. Йети, проживающего в Гиндукуше, Хосе так и не нашел, зато обнаружил калашей. Ученому так приглянулись эти радостные люди, что он остался у калашей навсегда. Испанец прожил у них 12 лет, изучая их обычаи и веру. Хосе выучил язык калашей. Но время от времени ему хотелось продолжить свое прежнее занятие. Когда он узнал, что снежного человека в очередной раз видели высоко в горах, он немедленно отправился на его поиски. Отправился и… погиб от руки своего проводника-афганца, позарившегося на его имущество. По другой версии, этнографа растерзали снежные люди.