О. Е. ЭТИНГОФ1
Аннотация. Во всех фресках рубежа XI–XII вв. из Киева, Зарубского монастыря, Переяславля Южного, Остра, Суздаля и Смоленска встречаются единообразные орнаменты, декоративные элементы и проч. Мастера, входившие в состав разных артелей, следовали общепринятым нормам украшения храмов. Из Киева заказчик церкви Благовещения на Городище князь Мстислав Владимирович мог получить артель живописцев, унаследованную (?) от деда, Всеволода Ярославича, либо от княжившего там Святополка Изяславича, либо, скорее, из мастерских Киево-Печерского монастыря. Выходцем из этой обители был и новгородский епископ Никита, заказчик поновления Софийского собора в Новгороде. С точки зрения принадлежности аристократическому направлению росписи Михайловского Златоверхого монастыря в Киеве сопоставимы с новгородскими. Cреди доступных фрагментов наибольшую близость к новгородской живописи обнаруживают фрески из Большого храма Зарубского монастыря, что находит подтверждение и в анализах штукатурки. Нельзя исключить миграции артели в Новгород из Переяславля, где княжил отец Мстислава Владимир Мономах, а также ее путь не прямо из Южной Руси, но через Смоленск.
Ключевые слова: домонгольская Русь, художественный центр, Новгород, Рюриково Городище, церковь Благовещения, раскопки, фрески, артель мастеров, художник.
Abstract. In the frescoes about the year 1100 in Kiev, Zarubsky Monastery, Pereiaslav-Khmelnytskyi, Oster, Suzdal, Smolensk there are uniform ornaments, decorative elements, etc. Painters in different artistic teams followed the generally accepted norms of church decoration. Is it possible to find the origins of the painting style of the team that worked in the Church of the Annunciation on the Rurik’s Hillfort and in St. Sophia Cathedral in Novgorod in the preserved monuments of other centers? The customer of the Church of the Annunciation, Prince Mstislav Vladimirovich, could get a painters’ team from Kiev inherited (?) from his grandfather, Vsevolod Yaroslavich, or from Sviatopolk Iziaslavich, who reigned there, or, rather, from the workshops of the Kiev Monastery of the Caves. Novgorod Bishop Nikita, the customer of the renovation of St. Sophia Cathedral in Novgorod, was also a newcomer from this monastery. The painting of the St. Michael’s Golden-Domed Monastery in Kiev is comparable to the Novgorod ones from the point of view of belonging to the aristocratic trend. The closest proximity to the Novgorod frescoes among the accessible fragments is found among the paintings from the Great Cathedral of the Zarubsky Monastery, which is confirmed in the analysis of the plaster. It is not yet possible also to exclude the migration of the team to Novgorod from Pereiaslav-Khmelnytskyi, where the father of Mstislav Vladimir Monomakh reigned as well as her path not directly from Southern Russia, but through Smolensk.
Keywords: pre-Mongol Rus’, artistic center, Novgorod, Rurik‘s Hillfort, church of Annunciation, excavations, murals, team of artists, painter.
Новгородская первая летопись сообщает о закладке церкви Благовещения на Рюриковом Городище в 1103 г. князем Мстиславом Владимировичем2. В других летописях встречаются и более ранние даты: 1099 и 1102 гг.3 Исследователи предполагают связь закладки церкви на Городище с рождением Всеволода Мстиславича и относят это событие ко времени после 1097 г.
В 1934 и в 1966–1970 гг. были проведены раскопки памятника М. К. Каргером4. В этой церкви впервые в Новгороде был реализован южнорусский тип шестистолпного храма. В ходе раскопок были найдены фрагменты фресок и мозаичные полы из поливных плиток, аналогичных киевской керамике XI–XII вв. В 2000 г., 2012 г и особенно в 2016–2017 гг. Вл. В. Седовым были предприняты новые раскопки памятника, в том числе в восточной части церкви XII в.5. Обнаружен слой развала XII в. и многие тысячи обломков первоначальных фресок. Все находки переданы в Центр реставрации монументальной живописи НГОМЗ.
В северной апсиде хорошо сохранились фрагменты двух регистров декорации цокольной зоны: верхнего с орнаментом в виде ступенчатых крестов и медальоном в центре и нижнего с полилитией разных цветов и узоров, в том числе с напылением. Другой крупный кусок штукатурки из той же апсиды содержит растительный орнамент: стебель с почкой и пальметтой. Там же найдены фрагменты вертикально расположенной серой виноградной лозы. Кроме того, обнаружено множество различных растительных и геометрических орнаментов, складок драпировок, чешуек доспехов и проч. Во многих орнаментах преобладает рисунок красной охрой по желтому фону. Имеются и чешуйки кирас, намеченные голубым абрисом.
Благодаря собиранию фрагментов реставраторами, можно судить и об изображениях нижнего регистра северной апсиды над цокольной зоной. Читаются стопы ног стоящих фигур, сохранились драпировки облачений апостолов. В центральной и северной апсидах найдены фрагменты ангельских крыльев крупного масштаба и фрагменты маленьких головки и крыла. В алтарной зоне могли разлететься куски образов архангела Гавриила из Благовещения, архангелов из купола, скуфьи или барабана, из конхи центральной апсиды или из Евхаристии.
Размеры многочисленных осколков с изображением ликов, рук и пальцев не превышают 20 см. Основным приемом личного письма был бессанкирный. Имеются притенения разных цветов, присутствует киноварная подрумянка, света белильные и разбеленных охр, проложенные как корпусными мазками, так и прозрачными лессировками. На нескольких фрагментах встречается письмо по темной подкладке красной охры. Колорит богатый, звучный. Рисунок цветной, но мягкий, сглаженный, он не форсирован и почти неотделим от живописи. Во всех находках просматривается голубец высокого качества, в основном, проложенный по рефти (?).
Преобладает живопись многослойная, выполненная раздельными пастозными мазками. Мазки в этом типе письма контрастно сопоставлены, иногда с дополнительными цветами. Есть группа фрагментов с многослойной, но сплавленной и мягкой манерой личного письма, где границы цветовых пятен и лессировок едва различимы. В третьей группе преобладают сплавленные тонкие слои светлых охр и лишь несколько акцентов других цветов. Во фрагментах, где подкладкой служит темная красная охра, она определяет общий колорит, это четвертая группа. Цветовые пятна моделируют рельеф, головам и ликам придается пластическое качество. Глаза трактованы однотипно: скошенный взгляд с ярким белком в форме полумесяца и черными или синими радужками. Редкая звучность, богатство колорита, пластика, подвижность ракурсов и взглядов, живость выражения ликов придают росписи классицистический характер. Это живопись чрезвычайно высокого класса, что соответствовало княжескому заказу придворной церкви рода Мономаховичей. Фрагменты фресок с Городища демонстрируют принадлежность памятника аристократическому направлению византийской и домонгольской живописи6.
Мы не располагаем данными источников о дате завершения декорации церкви Благовещения. Согласно П. А. Раппопорту, строительство храмов в домонгольский период длилось 4–5 лет7. Н. В. Новоселов и Д. Г. Хрусталев считают, что возведение церкви на Городище продлилось 3–4 года8. Характер стиля росписи может свидетельствовать о ранней дате декорации церкви Благовещения. Датировка Л. И. Лифшица 1107–1109 гг. пока представляется предпочтительной9. (Т. Ю. Царевская датировала росписи церкви Благовещения после 1109–1117 гг. 10) Однако, учитывая расхождения в летописях по поводу даты закладки храма, ее предполагаемую связь с рождением Всеволода и близость стиля фресок памятникам последней четверти XI в., нельзя исключить еще более ранней датировки как строительства, так и декорации церкви.
Не претендуя на полноту, попытаемся предварительно систематизировать отрывочную информацию о живописных памятниках Руси около 1100 г.
Прежде всего, необходимо обратиться к памятникам, связанным с Новгородом. Показательно сопоставление фрагментов фресок церкви Благовещения с миниатюрами Мстиславова евангелия, ГИМ, Син. 1203, предположительно, созданного для той же церкви до 1117 г. За создание рукописи в Киеве либо киевскими мастерами в Новгороде высказывалось большинство исследователей11. Согласно В. Л. Янину, появление скриптория в Новгороде относится лишь к концу XI в. 12. В новгородском скриптории в это время вряд ли сформировалась артель местных художников высокого класса, мастера могли быть призваны из Киева епископом Никитой около 1096 г. В трактовке голов и ликов евангелистов Мстиславова евангелия проявились классицистические тенденции. Маловероятно, что миниатюры мог выполнить новгородский мастер. Эти миниатюры обнаруживают поразительную близость фрескам Городища.
В каменном строительстве Новгорода был перерыв после строительства Софийского собора вплоть до начала XII в., не было работ по монументальной декорации храмов. Местная артель фрескистов в Новгороде, как и в скриптории, не могла еще сформироваться к этому времени, мастеров монументалистов также должны были призвать из Южной Руси. Можно предварительно сопоставить фрагменты Благовещенской росписи с фресками Софийского собора в Новгороде 1108– 1109 гг. Крестовидный орнамент встречался в росписях Софийского собора (в том числе на неопубликованном фрагменте из Рождественского придела)13. Росписи церкви Благовещения и Софийского собора почти синхронны по времени создания, очевидны общие живописные приемы. Однако колорит в сохранившихся частях Софийских фресок строится иначе: он сдержанный, аскетичный, лишен сопоставлений дополнительных цветов, местами тяготеет к монохромности. Наиболее правдоподобным объяснением различия может быть разница характера заказа. Церковь Благовещения возводилась как часть княжеской резиденции, ее заказчиком был князь, заказчиком Софийского собора был епископ Никита. Л. И. Лифшиц даже допускал наличие в Новгороде двух артелей, княжеской и владычной14. Это маловероятно, исходя из предполагаемого количества единичных строительных артелей в домонгольской Руси15. Скорее всего, в начале XII в. оба храма Новгорода могла расписывать одна артель, однако с учетом их разных функций.
Т. Ю. Царевская приписывала фрески собора Св. Софии и Благовещенской церкви одной артели из Киева16. Л. И. Лифшиц полагал, что Мстислав получил артель от отца, Владимира Мономаха, который княжил в Переяславле Южном с 1094 по 1113 гг. 17 Мстислав мог призвать в Новгород артель как из Киева, так и из Переяславля. Возможно ли найти истоки стиля городищенской живописи в сохранившихся памятниках этих или других центров? На основании анализа плинфы Д. Д. Елшин полагает, что в Новгороде в начале XII в. работала киевская, а не переяславская строительная артель18.
Если анализ плинфы дает надежные результаты атрибуции определенному центру и даже артели, то с фресковыми фрагментами ситуация гораздо сложнее. Как справедливо отмечал П. А. Раппопорт, фрескисты не входили в состав строительных артелей, а имели автономную организацию19. Мы не знаем ни количества артелей живописцев, работавших в этот период на Руси, ни надежных данных об их миграции. Нельзя исключить, что строители и художники могли происходить из разных центров. Можно лишь сопоставлять крайне скудные и отрывочные данные о самих росписях. Анализы штукатурки также полезны, однако фиксация разницы состава теста не может быть достаточным фактором в определении артели и мастеров. В одном памятнике иногда фиксируется несколько видов штукатурки. Вновь не претендуя на полноту, предлагаем предварительные наблюдения по этому поводу.
Плодотворно сопоставить лики из церкви Благовещения с миниатюрами Кодекса Гертруды, Чивидале, Археологический музей, cod. CXXXVI, 1078–1086 гг., выполненными в Киеве20. Оба основных типа личного письма, и пастозного, и сплавленного, находят параллели в киевских миниатюрах. Крестовидный орнамент, аналогичный городищенскому, использован в этой рукописи в двух вариантах: и с медальонами в центре, и с квадратами.
Заказчиком Выдубицкого монастыря в Киеве был дед Мстислава, Всеволод Ярославич. На южной стене нартекса Михайловского собора раскрыты фрагменты росписей с изображением Страшного суда, к сожалению, сохранилась подкладка росписи, а верхние слои в основном утрачены21. Насколько можно судить при таком состоянии красочного слоя, фрески отличаются от новгородских фрагментов колоритом: использована ограниченная цветовая гамма, тяготеющая к монохромности. В этой декорации монастырского храма (несмотря на княжеский заказ) был также избран тип аскетического направления. Вместе с тем, в росписях Михайловского собора и Благовещенской церкви много общего, несмотря на различия в колорите, связанные с разными функциями храмов (монастырского и части княжеской резиденции). Сходны свободная манера живописи, света, нанесенные несплавленными мазками, типы ликов и проч. В декорации откосов окон Михайловского собора есть растительный орнамент с почками, близкий находкам в Благовещенской церкви.
М. К. Каргером были найдены фрагменты фресок конца XI в. в руинах храма усадьбы Художественного института, на нескольких из них есть изображения ликов22. Живопись жидкая, легкая, местами просвечивает штукатурка. Е. Ю. Медникова и А. Н. Егорьков насчитали на фрагментах, хранившихся в ИИМК, от одного до трех слоев живописи23. Подкладка в личном письме преимущественно холодного тона. Благодаря этому светлые охры приобретают сероватый оттенок. По фрагменту с юношеским ликом очевидно, что живопись была очень высокого качества. Однако простая техника письма и сдержанность колорита свидетельствует об ее принадлежности аскетическому направлению. Представляется верным отнести оба киевских памятника конца XI в. к монашескому стилистическому кругу. Маловероятно, что художники, работавшие в церкви Благовещения на Городище, происходили из тех же артелей, что и мастера этих храмов.
Около 1113 г., созданы роскошные мозаики и росписи собора Михайловского Златоверхого монастыря, заказчиком которого был князь Святополк Изяславич24. В сохранившихся фрагментах росписи аристократического направления можно обнаружить больше приемов сочной живописи, сходных с новгородскими фрагментами. Во фресках храма есть и крестовидный орнамент с медальонами в центре. В. Л. Янин допускал, что Мстислав был вассалом Святополка, а это не исключает призвания в Новгород артели от киевского князя25. Однако о его ктиторской деятельности до закладки Михайловского Златоверхого монастыря в 1108 г. ничего не известно.
Можно попытаться сопоставить с новгородскими фрагментами декорацию церкви Спаса на Берестове в Киеве, выполненную несколько позже, при киевском княжении Владимира Мономаха, после 1113 г.26 Стилистического тождества памятников нет, скорее эта киевская живопись также связана с аскетической струей. Очевидно, роспись выполнена мастерами Киево-Печерского монастыря.
Есть и другие скудные археологические и реставрационные данные по двум росписям Киево-Печерского монастыря начала XII в., по Троицкой надвратной церкви и «Трапезной», обе построены около 1108 г. К сожалению, никакой информации по стилю фресок этих храмов нет. При реставрации масляных росписей Троицкой церкви XVIII в. реставратор А. И. Марампольский произвел зондажные исследования в алтарных апсидах и на стенах трансепта, им обнаружено до 100 м кв штукатурки XII в. А. Ю. Кондратюк на основании реставрационного отчета упоминает охру, черную, серую, голубую краски27. Состояние живописи не выяснено, росписи не раскрыты. Фотографии зондов не публиковались.
Печерскую «Трапезную» копали В. А. Харламов и Г. Ю. Ивакин28. Обнаружено сотни три штукатурных фрагментов, изображений на них не было, преимущественно однотонная окраска разных цветов, в том числе и голубая (значит лицевые изображения были). Как (устно) сообщает Ю. А. Коренюк, он травил штукатурку кислотой, обнаружил там много мелкодисперсной цемянки из пережженной плинфы. Наличие цемянки в штукатурке «Трапезной» подтверждают Е. Ю. Медникова и ее соавторы29.
Епископ Никита, заказчик работ в Софийском соборе, поставленный в Новгород в 1096 г., был выходцем из Киево-Печерского монастыря. Мастера артели, работавшей в двух новгородских храмах, возможно, также были призваны из Печерской обители. К сожалению, на стилистическом уровне доказать это пока (?) невозможно. Вероятно, некоторое «запаздывание» стиля росписей на Городище и ориентация на приемы, характерные для памятников конца XI в. было связано с тем, что эта артель наследовала традиции константинопольских мастеров, прибывших в Киев в 1080-е годы в Киево-Печерский монастырь, согласно Киево-Печерскому Патерику.
Е. Ю. Медникова и А. Н. Егорьков отмечают в штукатурке Благовещенской церкви в Новгороде малое количество цемянки и видят сходство состава теста с южно-русскими памятниками, но не с храмами Печерского монастыря, а с другой группой построек: церковью на Вознесенском спуске и Киеве и Большим храмом Зарубского монастыря (на основании находок М. К. Каргера 1949 г.)30. В 2000 г. при раскопках В. А. Петрашенко также были найдены фрагменты фресок этого храма31. Л. И. Виногродская и В. А. Петрашенко отмечают близость состава штукатурки Большого храма Зарубского монастыря Борисоглебской церкви в Вышгороде, а технологию ее изготовления – черниговским памятникам. Возможно, что артель фрескистов, работавшая в этом храме, происходила из Киева.
По скудно сохранившимся фресковым фрагментам из церкви на Вознесенском спуске в Киеве делать какие-либо выводы почти невозможно. Зато фрагменты из Большого храма Зарубского монастыря конца XI – начала XII в. чрезвычайно полезны в контексте сопоставлений с новгородскими фресками. В НГОМЗ хранятся три фрагмента личного письма (пальцев руки, двух частей ликов средовеков: со лбом и бровью и с темными волосами), о них же имеются записи с рисунками в полевом дневнике раскопок М. К. Каргера, где говорится, что они были найдены 9 и 19 августа, части ликов в кв. К1832. Им свойственна плотная, корпусная пастозная живопись, сопоставимая с росписью церкви Благовещения на Городище. В собраниях НГОМЗ и ГЭ имеются фрагменты крестовидного орнамента с медальонами в центре33, полилития с мелким напылением, чешуйки от доспехов (?), написанные красной охрой по желтому фону, геометрический и растительный орнаменты, также нанесенные красной охрой по желтому тону или по неокрашенной штукатурке. Масштаб и трактовка крестовидного орнамента очень близки новгородским фрагментам фресок, сходны и другие орнаменты.
Согласно принятой классификации, постройки Зарубского монастыря рассматриваются в рамках Киевской земли34. Однако исследование плинфы храма показало ее идентичность переяславским постройкам конца XI в.35 Д. Д. Елшин справедливо полагает, что идея о двух самостоятельных строительных школах, киевской и переяславской, вызывает серьезные сомнения36. Как мы видели анализ штукатурки скорее указывает на киевское происхождение монументалистов.
Мы имеем скудные сведения о фресках Переяславля Южного, где с 1094 по 1113 г. княжил Владимир Мономах. Нельзя исключить возможности призвания артели живописцев в Новгород для работ в Благовещенской церкви от него. Единственный сохранившийся монументальный ансамбль, который относят к Переяславскому кругу – росписи Михайловской церкви (Юрьевой божницы) в Остре37. Заказчиком церкви был Владимир Мономах, ее основание относят к 1098 г., а росписи к началу XII в. Д. Д. Елшин на основании анализа плинфы полагает, что в постройке участвовали как переяславские, так и черниговские мастера38. К сожалению, живопись алтарной части сильно смыта, сохранность ее такова, что судить о стиле чрезвычайно трудно. Можно отметить, что орнаменты, в частности, вертикально расположенная виноградная лоза, выполненная красной охрой по штукатурке, отличается от сохранившейся в северной апсиде церкви на Городище и по цвету, и по характеру рисунка. Остальные орнаменты также не идентичны новгородским.
На столбах Спасской церкви-усыпальницы в Переяславле конца XI в. сохранились полилития и полотенца, а также фрагменты облачения фигуры, сочно трактованные объемные зеленые и серо-коричневые драпировки, сопоставимые с фигурами апостолов в северной апсиде церкви Благовещения на Городище39. В собрании ИИМК есть фотография двух фрагментов личного письма из росписи Спасской церкви, их местонахождение установить не удалось40. Насколько можно судить по фотографии, характер свободной живописи с нескрытыми мазками подобен стилю благовещенских фрагментов, мастера могли быть выходцами из близкой среды. Однако какие артели фрескистов работали в Остре и Переяславе, киевские или переяславские, мы пока не знаем.
Нельзя исключить, что артель живописцев попала в Новгород не прямо из Южной Руси, но из Суздаля или Смоленска, где Владимир Мономах заложил два собора в 1198–1102 и около 1100 г.41.
При раскопках вокруг собора Рождества Богоматери в Суздале, предпринятых Н. Н. Ворониным, а затем А. Ф. Дубыниным в 1937– 1938 гг., было найдено больше сотни фрагментов42. Во Владимиро-Суздальском музее-заповеднике сохранилась часть из них. В ходе раскопок В. Н. Глазова и О. М. Иоаннисяна 1965–1966 и 2001 гг. было найдено около 6 тыс. фрагментов43. К сожалению, найти их во Владимиро-Суздальском музее пока не удалось.
Приходится основываться на диссертации А. М. Гордина и любезно предоставленных им фотографиях44. Суммируем его наблюдения о фресках суздальского собора и наши по фотографиям: фрагментов личного письма очень мало, оно бессанкирное, в числе орнаментов фиксируются крестовидный, полилития, напыления при передаче каменных плит. Все эти элементы декорации сходны с новгородскими фресками, использованы родственные приемы, характерные для этого периода, однако тождества нет. Так, в Суздальских фрагментах рисунок орнаментов преимущественно черно-коричневый, в отличие от новгородских, где он выполнен красными и теплыми охрами.
А. М. Гордин исключает всякую связь суздальской росписи с переяславскими памятниками на основании характера штукатурки и левкаса. Он отмечает мякинную штукатурку в переяславских фрагментах, цемяночную – в Суздале. По заключению Е. Ю. Медниковой и А. Н. Егорькова, основная штукатурка Мономахова собора в Суздале по цемяночному типу близка киевским памятникам, в частности, «Трапезной» Печерского монастыря45. А. М. Гордин связывает суздальскую артель с мастерами из Киево-Печерского монастыря. А новгородские фрески, как он полагает, выполняли другие художники. Возможно, А. М. Гордин прав, как уже отмечено выше, полного соответствия в орнаментах нет, суздальские и новгородские фрески могли выполнять матера из разных артелей. И, наконец, есть новые неопубликованные находки фресковых фрагментов первого суздальского собора из недавних раскопок Н. А. Макарова в шурфе № 1. К сожалению, они не дают возможности конкретизировать сопоставление росписи этого храма с новгородскми фресками.
Н. Н. Воронин и П. А. Раппопорт сообщают о находках фрагментов штукатурки с остатками фресок из первого Успенского собора Смоленска в 1965 г.46 Сохранилось шесть осколков штукатурки с бирюзовым фоном, один фрагмент с изображением пальцев руки, сходный с новгородской росписью47. Они были найдены в траншее № 3 у северной стены собора. Однако живописи так мало, что рассуждать о путях миграции мастеров на столь скудном материале невозможно.
Если попытаться резюмировать наблюдения о фресках из Киева, Зарубского монастыря, Переяславля Южного, Остра, Суздаля, Смоленска и Новгорода рубежа XI–XII вв., а также о предполагаемых мастерах, их создавших, можно с осторожностью отметить следующее. Во всех упомянутых памятниках встречаются единообразные орнаменты, декоративные элементы и проч. Мастера в разных центрах и входившие в состав разных артелей следовали общепринятым нормам украшения храмов. Из Киева Мстислав мог получить артель живописцев, унаследованную (?) от деда, Всеволода Ярославича, либо от Святополка Изяславича, либо, скорее, из мастерских Киево-Печерского монастыря. С точки зрения принадлежности аристократическому направлению фрески Михайловского Златоверхого монастыря в Киеве сопоставимы с новгородскими. Среди доступных фресок наибольшую близость к росписям Городища пока (?) обнаруживают фрагменты из Большого храма Зарубского монастыря, что находит подтверждение в анализах штукатурки. Нельзя исключить миграции артели в Новгород из Переяславля, где княжил отец Мстислава Владимир Мономах, а также ее путь не прямо из Южной Руси, но через Смоленск. Подчеркиваем, что данные эти предварительные, мы не касались вопроса о мастерах, работавших в Чернигове, в частности в Ильинской церкви, и, возможно, в Ростове (?).
Babjuk V., Kolada Ju. Odkrycie malowideł šciennich w cerkwi «Spasa na Bieriestowie» w Kijowie // Ochrona Zabytków. Warszawa, 1973. 26, n 1. С. 62–65.
Виногродская Л. И., Петрашенко В. А. Зарубский монастырь и его окрестности в свете новых исследований // Труды Государственного Эрмитажа. Т. XLVI. СПб., 2009. С. 103–104.
Воронин Н. Н., Раппопорт П. А. Зодчество Смоленска XII–XIII вв. Ленинград, Наука, 1979. 413 c.
Глазов В. П., Зыков П. Л., Иоаннисян О. М. Архитектурно-археологические исследования во Владимирской области // Археологические открытия 2001 года. М., 2002. С. 129–131.
Гордин А. М. Монументальная живопись Северо-Восточной Руси XIIXIII вв.: Дис. … канд. искусствоведения: СПб., 2004.
Дубынин А. Ф. Археологические исследования г. Суздаля (1936–1940 гг.) // КСИИМК, 1945, вып. XI, с. 91–98.
Ёлшин Д. Д. Зодчество Переяславля Южного: школа или артель? // Актуальные проблемы теории и истории искусства. СПб.: НП-Принт, 2012. Вып. 2. С. 156–161.
Ёлшин Д. Д. Киевская плинфа X-XIII вв.: опыт типологии // «Культурний шар» Статті на пошану Гліба Юрійовича Івакіна, Киïв, Laurus, 2017, С. 98–128.
Ивакiн Г. Ю., Балакiн С. А., Сиром’ятников О. К. Дослідження давньоруської трапезної Печерського монастиря // Археологічні відкриття в Україні 1999–2000. Киïв, 2001. С. 122–123.
Каргер М. К. Раскопки в Переяславе-Хмельницком в 1952–1953 гг. // СА, 20, 1954. С .5–30.
Каргер М. К. Памятники древнерусского зодчества // Вестник Академии Наук СCCР, 1970, № 9. С. 79–85;
Кондратюк А. Ю. Монументальний живопис Троїцької надбрамної церкви Києво-Печерської Лаври. Семантика. Стилістика Лаврський альманах. Киïв: «КМ Academia», 2004. – 160 с.: іл. – Бібліогр. с. 151–154. Вип. 13. С. 27. Прим. 252, 253.
Коренюк Ю. Ансамбль мозаїк та фресок Михайлівського Золотоверхого собору // Студiї мистецтвознавчі. 2005. Ч. 1. С. 7–2.
Коренюк Ю. А. Стiнопис XI столiття Михайлiвського собору Видубицького монастыря в Киевi // Студiï мистецтвознавчi. Киïв: 2006, № 1 (13). С. 21–37.
Коренюк Ю. Фрески кінця ХІ ст. церкви Михаїла в Острі // http://www.myslenedrevo.com.ua/uk/Sci/Heritage/Oster.html?skip=60#PageNav.
Коринный Н. Н. Переяславская земля X – первая половина XIII века. Киев. Наукова Думка. 1992. 312 с.
Лифшиц Л. И., Сарабьянов В. Д., Царевская Т. Ю. Монументальная живопись Великого Новгорода. Конец XI – первая четверть XII века. СПб., Дмитрий Буланин, 2004. 888 с.
Медникова Е. Ю., Егорьков А. Н. Штукатурные растворы двух древнекиевских церквей на Кудрявце // Археометрiя та охорона iсторико-культурноï спадщини. № 3. Киïв, 1999. С. 44–47.
Медникова Е. Ю., Егорьков А. Н. О технике росписи большого храма Зарубского монастыря // Археометрiя та охорона историко-культурноi спадщини. Киев. 1999. № 3. С. 48–49.
Медникова Е. Ю., Егорьков A. Н. Анализ фрагментов штукатурок и живописи новгородской церкви Благовещения на Городище // Труды Государственного Эрмитажа; т. 34. СПб.: 2007. С. 46–49.
Медникова Е. Ю., Егорьков А. Н., Гордин А. М. Технологические аспекты росписи Мономахова собора в Суздале // Археометрiя та охорона iсторико-культурноÏ спадщины. Вып. 4. КиÏв, 2000. С. 71–75.
Медникова Е. Ю., Ганзенко Л. Ф., Загрянская М. Ф. О методике анализа орнаментов настенной живописи // Средневековая архитектура и монументальное искусство. СПб.: 1999. С. 130–136.
Невоструев К. И., архим. Иннокентий (Просвирник), Жуковская Л. П., Лисовой Н. Н. Мстиславово Евангелие XII века. Исследования. М., Скрипторий, 1997. 768 с.
Новгородская первая летопись старшего и младшего изводов. [Под ред. и с предисл. А. Н. Насонова]. М.; Л., Изд-во Акад. Наук СССР, 1950. 642 с.; 5 л.
Новосёлов Н. В., Хрусталёв Д. Г. От Благовещения к Софии или наоборот? (К проблеме начального этапа монументального строительства в Новгороде) // Новгородский исторический сборник. СПб., 2013. Вып. 13 (23). С. 20–47.
ПСРЛ. Т. 5. СПб., 1851. VI, 297 с.; Т. 7. СПб., 1956. X, 347 с.; Т. 16. СПб., 1889. 320 стб., 70 с.; Т. 23. СПб., 1910. V, 243 с.: Т. 15, вып. 1. Пг., 1922. VIII, 186 стб.; Т. 15. М., 1965. VIII, VII с., 186, 504 стб.
Раппопорт П. А. Дневник раскопок древнего храма на «Церковщине» возле села Зарубинцы и храма Михаила в Переяслав-Хмельницком в 1949 г. Вторая тетрадь // Рукописный архив ИИМК РАН, ф. 35, оп. 1, д. 111.
Раппопорт П. А. Русская архитектура X–XIII вв. Каталог памятников. Л.: Наука, 1982. (Археология СССР. САИ. Вып. Е1–47) 136 с.
Раппопорт П. А. Строительное производство в древней Руси X–XIII вв. СПб, Наука, 1994. 158 с.
Седов Вл. В. Работа новгородской архитектурно-археологической экспедиции // Археологические открытия 2000 года. М.: 2001. С. 40–41.
Седов Вл. В. Архитектурно-археологические исследования церкви Благовещения на Городище близ Новгорода в 2000 и 2012 годах // Новгород и Новгородская земля. История и археология. Вып. 28. Великий Новгород, Новгородский музей-заповедник 2014. С. 77–93.
Этингоф О. Е. Новые данные о фресках XII в. В церкви Благовещение на Городище в Новгороде // Каптеревские чтения 16. М., 2018. С. 1–13.
Этингоф О. Е. Забытые киевские фрески второй половины XI в. // Вестник РГГУ Серия «Литературоведение. Языкознание. Культурология». Научный журнал. Arbor mundi. Мировое древо. М., 2019. № 1, Часть 2. С. 140–154.
Этингоф О. Е. Фрески XII века церкви Благовещения на Городище в Новгороде (Предварительные наблюдения) // Архитектурная археология. М., 2019. Вып.1. С. 178–193.
Янин В. Л. Актовые печати Древней Руси X–XV вв. Т. 1: Печати X – начала XIII в. М.: Наука, 1970. 326 с., 1 л. табл.: ил.
Янин В. Л. Новгородский скрипторий рубежа XI–XII вв. Лазарев монастырь // Археографический ежегодник за 1981 г., М., Наука, 1982. С. 52–63.
Babjuk V., Kolada Ju. Odkrycie malowideł šciennich w cerkwi «Spasa na Bieriestowie» w Kijowie [Discovery of the wall paintings in the church «Spasa in Berestove» in Kiev] // Ochrona Zabytków [Monument Protection]. Warszawa, 1973. 26, n 1. P. 62–65.
Vinogrodskaya L. I., Petrashenko V. A. Zarubsky monastyr’ i ego okrestnosti v svete novykh issledovany [Zarubsky Monastery and its surroundings in the light of new studies]// Trudy Gosudarstvennogo Ermitazha [Proceedings of the State Hermitage] Т. XLVI. St Petersburg: 2009. P. 103–104.
Voronin N. N., Rappoport P. A. Zodchestvo Smolenska XII–XIII vv. [The architecture of Smolensk in the 12th–13th centuries]. Leningrad: Nauka, 1979. 413 pp.
Glazov V. P., Zykov P. L., Ioannisyan О. М. Arkhitecturno-arkheologicheskiye issledovaniya Vladimirskoy oblasti [Architectural and archaeological research in the Vladimir region]// Arkheologicheskiye otkrytiya 2001 goda [Archaeological Discoveries of 2001] Moscow: 2002. P. 129–131.
Gordin А. М. Monumental’naya zhivopis’ Severo-Vostochnoy Rusi XIIXIII vv. [Monumental painting of North-Eastern Russia in the 12th-13th centuries.]: PhD diss. St Petersburg, 2004.
Dubynin А. F. Arkheologicheskiye issledovaniya g. Suzdalya (1936–1940 gg.) [Archaeological research of the city of Suzdal (1936–1940)] // КСИИМК, 1945, вып. XI. P. 91–98.
Yolshin D. D. Zodchestvo Pereyaslavl’a Yuzhnogo: shkola ili artel’? [Architecture of Pereiaslav-Khmelnytskyi: school or team?] // Aktual’nye problem teorii i istorii iskusstva [Actual problems of the theory and history of art] St Petersburg: NP-Print, 2012. N. 2. P. 156–161.
Yolshin D. D. Kievskaya plinfa X–XIII vv.: opyt tipologii [Kiev plinth of the 10th-13th centuries: experience of typology]// «Культурний шар». Статті на пошану Гліба Юрійовича Івакіна, [«Cultural ball». Articles on the promise of Glib Yuryovich Ivakin] Киïв, Laurus, 2017. P. 98–128.
Ivakin G. Yu., Balakin S. А., Syrom’atnikov О. К. Doslidzhenn’a davn’orusskoy trapeznoy Pechers’kogo monastirya [Exploration of the Old Russian refectory in the Cave Monastery]// Археологічні відкриття в Україні 1999–2000. [Archaeological discoveries in Ukraine 1999–2000]. Kiev, 2001. P. 122–123.
Karger М. К. Raskopki v Pereyaslave-Khmel’nitskom v 1952–1953 gg. [Excavations in Pereyaslav-Khmelnitsky in 1952–1953] // СА, 20, 1954. P. 5–30.
Karger М. К. Pamyatniki drevnerusskogo zodchestva [Monuments of Old Russian architecture]// Vestnik Akademii Nauk SSSR [Journal of the USSR Academy of Sciences] 1970, № 9. P. 79–85.
Kondratyuk А. Yu. Monumental’nay zhivopis Troits’koy nadbramnoy tserkvi Kievo-Pechers’koy Lavri. Semantika. Stilistika. [Monumental painting of the Trinity Gate Church of the Monastery of the Cave. Semantics. Stylistics] // Лаврський альманах [Lavra almanac]. Kiev: КМ Academia, 2004. N 13, 160 pp.
Korenyuk Yu. Ansambl’ mosaic ta fresok Mikhailivs’kogo Zolotoverkhogo soboru [Mosaic and murals ensemble of St. Michael’s Golden-Domed Cathedral] // Studii mistetsvoznachni [Art studies]. Kiev, 2005. part 1. P. 7–2.
Korenyuk Yu. А. Stinopis XI stolittya Mikhailivs’kogo soboru Vidubitskogo monastyr’a v Kievi [Mural of the 11th Century in St. Michael’s Cathedral of the Vydubychi Monastery in Kiev] // Studii mistetsvoznachni [Art studies]. Kiev: 2006, № 1 (13). P. 21–37.
Korenyuk Yu. Freski kintsya ХІ st. tserkvi церкви Mikhailа v Ostri [Murals of the late 11th century church of St. Michael in Oster] // http://www.myslenedrevo.com.ua/uk/Sci/Heritage/Oster.html?skip=60#PageNav.
Korinnyy N. N. Pereyaslavskaya zemlya X – pervaya polovina XIII veka [Pereyaslav land 10th – first half of 13th century]. Kiev: Naukova dumka, 1992. 312 pp.
Lifshits L. I., Sarab’anov V. D., Tsarevskaya Т. Yu. Monumental’naya zhivopis’ Velikogo Novgoroda. Konets XI – pervaya chetvert’ XII veka [Monumental painting of Veliky Novgorod. The end of 11th – the first quarter of 12th century] St Petersburg, Dmitry Bulanin, 2004. 888 pp.
Mednikova Е. Yu., Egor’kov А. N. Shtukaturnye rastvory dvukh drevnekievskikh tserkvey na Kudryavtse [Plaster solutions of two ancient churches in Kudryavets] // Аrkheometriya ta okhorona istoriko-kul’turnoy spadschiny [Archeometry and protection of historical and cultural heritage]. Kiev, 1999. № 3. P. 44–47.
Mednikova Е. Yu., Egor’kov А. N. О tekhnike rospisi bol’shogo khrama Zarubskogo monastyrya [On the technique of painting in the large church of the Zarubsky monastery] // Аrkheometriya ta okhorona istoriko-kul’turnoy spadschiny [Archeometry and protection of historical and cultural heritage]. Kiev, 1999. № 3, P. 48–49.
Mednikova Е. Yu., Egor’kov А. N. Analiz fragmentov shtukaturok I zhivopisi novgorodskoy taerkvi Blagovescheniya na Gorodische [Analysis of plaster fragments and painting of the Novgorod Church of the Annunciation at the Hillfort] // Trudy Gosudarstvennogo Ermitazha [Proceedings of the State Hermitage]. T. 34. St. Petersburg, 2007. P. 46–49.
Mednikova Е. Yu., Egor’kov А. N., Gordin А. М. Tekhnologicheskiye aspect rospisi Monomakhova sobora v Suzdale [Technological aspects of the Mural painting of the Monomakhov Cathedral in Suzdal] // Аrkheometriya ta okhorona istoriko-kul’turnoy spadschiny [Archeometry and protection of historical and cultural heritage]. Kiev, 2000. N. 4. P. 71–75.
Mednikova Е. Yu., Ganzenko L. F., Zagryanskaya М. F. О metodike analiza ornamentov nastennoy zhivopisi [About the method of analysis of wall painting ornaments] // Srednevekovaya arkhitectura i monumental’noye iskusstvo [Medieval architecture and monumental art] St Petersburg, 1999. P. 130–136.
Nevostruev К. I., archim. Innokenty (Prosvirnik), Zhukovskaya L. P., Lisovoy N. N. Mstislavovo Evangeliye XII veka. Issledovaniya [Mstislav Gospel of the 12th Century. Research] Moscow: Скрипторий, 1997, 768 pp.
Novgorodskaya pervaya letopis’ starshego b mladshego izvodov [Novgorod first chronicle of senior and junior conclusions]. Moscow–Leningrad, 1950, 642 pp.
Novosyolov N. V., Khrustalyov D. G. Оt Blagovescheniya k Sofii ili naoborot? (К probleme nachal’nogo etapa monumental’nogo stroitel’stva v Novgorode) [From the Annunciation to Sofia or vice versa? (On the problem of the initial stage of monumental construction in Novgorod)] // Novgorodsky istorichesky sbornik [Novgorod historical collection]. St Petersburg, 2013. T. 13 (23). P. 20–47.
Polnoye sobraniye russkikh letopisey [Complete Collection of Russian Chronicles]. Т. 5. St Petersburg, 1851. VI, 297 pp.; Т. 7. St Petersburg, 1956. X, 347 pp.; Т. 16. St Petersburg, 1889. 320 pp.; Т. 23. St Petersburg, 1910. V, 243 pp.: Т. 15, part. 1. Petrograd, 1922. VIII, 186 pp.; Т. 15. Moscow,1965. VIII, VII pp., 186, 504 pp.
Rappoport P. А. Dnevnik raskopok drevnego khrama na «Tserkovschine» vozle sela Zarubintsy i khrama Mikhaila v Pereyaslav-Khmel’nitskom v 1949 g. Vtoraya tetrad’ [The diary of excavations of the church in the Tserkovshchina» near the village of Zarubintsy and the church of St Michael in Pereyaslav-Khmelnitsky in 1949. The second notebook] // Arkhiv ИИМК РАН, ф. 35, оп. 1, д. 111.
Rappoport P. А. Russkaya arkhitektura X-XIII vv. Latalog Pamyatnikov [Russian architecture of the 10th – 13th centuries. Catalog of Monuments]. Leningrad: Nauka, 1982, 136 pp.
Rappoport P. А. Stroitel’noye proizvodstvo v Drevney Rusi v X–XIII vv. [Construction production in Old Russia in the 10th – 13th centuries]. St Petersburg: Nauka, 1994. 158 pp.
Sedov Vl. V. Rabota novgorodskoy arkhitekturno-arkheologicheskoy expeditsii [The work of the Novgorod architectural and archaeological expedition] // Arkheologicheskiye otkrytiya 2000 goda. [Archaeological discoveries of 2000] Moscow: 2001. P. 40–41.
Sedov Vl. V. Arkhitekturno-arkheologicheskiye issledovaniya tserkvi Blagovescheniya na Gorodische bliz Novgoroda v 2000 i 2012 godakh [Architectural and archaeological research of the Church of the Annunciation on the Hillfort near Novgorod in 2000 and 2012] // Novgorod i Novgorodskaya zemlya. Istoriya I arkheologiya. Vyp. 28. [Novgorod and Novgorod land. History and archeology. Vol. 28]. Veliky Novgorod: Novgorodsky muzey-zapovednik, 2014. P. 77–93.
Etinhof О. Е. Novye dannye o freskakh XII v. v tserkvi Blagovescheniya na Gorodische в Novgorodе [New data on frescoes of the 12th century in the Church of the Annunciation on the Hillfort in Novgorod] // Kapterevskiye chteniya 16. [Kapterevsky readings 16] Moscow: 2018. P. 1–13.
Etinhof О. Е. Zabytye kiyevskiye freski vtoroy poloviny XI v. [The forgotten Kiev frescoes of the end of the 11th century] // Vestnik RGGU. Seriya «Literaturovedeniye. Yazykoznaniye. Kul’turologiya». Nauchny zhurnal. Arbor mundi. Moscow: 2019. № 1, part 2. [RSUH Bulletin Series «Literary Theory. Linguistics. Cultural Studies». Academic Journal. Arbor mundi]. P. 140–154.
Etinhof О. Е. Freski XII veka tserkvi Blagovescheniya na Gorodische в Novgorodе (Predvaritel’nye nablyudeniya) [The 12th century frescoes of the Church of the Annunciation on the Settlement in Novgorod (Preliminary observations)] // Architekturnaya archeologiya [Architektural archeology]. Moscow: 2019. N 1. P. 178–193.
Yanin V. L. Aktovye pechati Drevney Rusi X–XV vv. Т. 1: Pechati X – nachala XIII v. [Actual seals of Ancient Russia X – XV centuries. T. 1: Seals X – early XIII century.] Moscow: Nauka, 1970. 326 pp.
Yanin V. L. Novgorodsky skriptory rubezha XI–XII vv. Lazarev monastyr’ [Novgorod scriptorium of the turn of the 11th–12th centuries. Lazarev Monastery] // Archaeographichesky ezhegodnik za 1981 g. [1981 Archaeographic Yearbook]. Moscow: Nauka, 1982. P. 52–63.