Том 2

Предисловие

Что такое Истина? Есть мнение, что все в этом мире относительно. А есть мнение, что Истина одна. Как можно начать писать эту книгу, если в самом главном вопросе нет ясности?

Представьте, что вы идете по лесу и встречаете человека попавшего в яму. Вы берете палку и один конец протягиваете ему, чтобы он мог вылезти. И вот он карабкается из своей ямы. Это нормально, ибо мы правильно себя тут позиционируем. Но есть иные точки зрения, согласно коим мы видим противостояние интересов. Один тянет конец на себя, а другой тянет на себя. В пределах этого возникает множество теорий, в соответствии от того, как мы будем сдвигать свой акцент. С одной стороны, палка принадлежит тому, кто ее первым нашел. С другой стороны, он отдал эту палку другому и не может претендовать на обладание ею. С третьей стороны, они оба правы и палку надо поделить между заинтересованными сторонами. С четвертой стороны, все мнения – это лишь разные формы выражения одного и того же. С пятой стороны, все относительно… и так до бесконечности. Самое страшное в том, что все доктрины не лишены логики и потому уже претендуют на Истину. Хотя каждая из них и все они вместе бьют только по одному и тому же капсюлю детонатора, приводящего в движение механизмы разрыва бомбы. Палка перестает быть инструментом спасения. В результате гибнут оба. Истина же только одна – один спасает другого. Наша система образования изначально вводит нас в данную сферу бесконечного поиска истины. Изначально мы начинаем искать черную кошку в темной комнате. Причем кошки там нет. Повторюсь, что есть только один образ истинного мировосприятия – один спасает из ямы другого. Мы, русские, тянем мир из бездны и вне этого плана мы никто.

Из всех доктрин только это нужно называть истиной. Это есть критерий Истины, который должен быть выражен в любой научной доктрине.

Научный анализ, как и все иные языковые понятийные системы, как и вообще вся природа вокруг нас рассматриваются мной как формы межличностных отношений Личностей Святой Троицы, как между Собой, так и с человеком. Один говорит Другому только одно: «Я Тебя люблю». И слышит ответ: «Я Тебя тоже люблю». И вновь и вновь до бесконечности в пределах семейных межличностных отношений. Вне их, вне семейных отношений ничего не существует. Таков Предвечный Совет и мы в Нем сопряжены и соучаствуем, ибо таковое это бытие и Царствие Небесное при нашей земной жизни111-11-1.

Жизнь требует возрастания до Образа Бога, а потому для участия в Этом Совете, человек в процесс богообщения включает все большие и большие миры. Мы захватываем теперь не только эти глубины океанов и Земли, но и космос, и околоземного космического пространства. Жизни свойственно наступать на смерть отвоёвывать у нее все большие и больший пространства.

Что я ставлю целью в этом томе461?

Все дело в том, что человеку дано не верное определение, а потому и многие суждения становятся не верными, а научный анализ становится средством примирения двух точек позиционирования верной с не верной. Человек – это процесс межличностных отношений Личности Творца Бога Троицы и человека, это Тот Самый Предвечный Совет, соучастником Коего дано право быть человеку в пределах Замысла Божьего о человеке. Именно по этой причине, человек и Бог – это одно целое. Именно по этой причине, человека надо рассматривать не в том виде, как нам это привычно, а в его отношениях с Богом, с тем, без чего он жить не может, а потому следом за ним ничто на Земле жить не может. Человека надо рассматривать как систему, состоящую из Солнца, солнечного луча и солнечного зайчика на поверхности Земли. Но это также частный случай, ибо человек возник уже в тот самый момент зарождения Вселенной, что есть исповедь на своем уникальном языке о том самом грехопадении, о коем повествуется в Писании190 на языке нам привычном – на русском. Именно по этому в человеке все едино. Именно по этому подобное рождает свое подобие, подобие познается подобным, подобное стремится к подобному, а также все формы Закона Сохранения. Все это в прообразе того, что человек, пребывающий на Вершине видит мир под собой в монолитном единстве, а когда он спускает к подножию Вершины, то виды меняются, но вид с Вершины и вид, открывающийся у подножия подобны, тождественны и едины в образе Закона Сохранения, ибо человек на Вершине и у подножия оной – один и тот же. Весь научный анализ, всякая человеческая деятельность утверждает именно это единство и это одиночество всего. Всякий ученый ищет только это единство, которое мы по естеству своему человечности в детстве называли беседой любящих друг друга сердец, Бога и человека. Сфер-областей во Вселенной абсолютное множество и каждая из них имеет свое бытия благодаря тому, что на свойственном для нее уникальном понятийном природном языке исповедует именно это положение вещей – межличностное общение любящих сердец.

Итак, второй, третий, четвертый и пятый тома – это некоторые примеры того, как реализуется эта мысль в окружающем нас мире посредством различных понятийных и языковых систем из различных сфер-областей бытия: математики, физики, биологии, физиологии, психологии, истории, экономики и так далее. Второй том – это математический анализ, философия, физика.

Часть 1. Вводные понятия

Весь материал мы поделим на три части. В первой будут сформированы и наглядно представлены законы Вселенной, как они работают и в каких пределах. Далее, просмотрим как эти законы реализовались на физиологии человека и исходя из физиологии как они проявились в иных частностях, а именно в самой истории России, и потом на основе всего сказанного сделаем выводы.

На страницах последующих томов создается собирательный образ Вселенной и человека в ней. Мы в каждом случае позиционируемся то на новой точке мировосприятия и даем соответствующее новое имя Богу, то вновь возвращаемся на исходное, а именно к Его естественному Месту Бытия и зрим уже мир с Его Высоты. Сопоставляем и пытаемся их примирить в одном едином целом две точки. Это важно, ибо фокусируясь на какой-либо научной проблеме, из полученных кирпичиков выстраиваем комплексное решение её. Это удобно. Просто всякая научная доктрина всегда как-то уникальна в себе и при этом является частным случаем общего, подчеркивает какую-то одну сторону, оказавшуюся востребованной. Поэтому оная требует адаптировать в нашем сознании общее в определении частного, чтобы через эту призму общего понять законы бытия частного. Это мы проделываем в первом томе и в «Научном анализе», где перечисленные и общеизвестные оттенки в определенных совокуплениях освещают поставленные вопросы в физике, математике, биологии, истории, экономике, рукопашном бое.

С другой стороны, нам очень сложно свидетельствовать о процессах внутреннего мира Начала начал, а потому раскрываем его в масштабах окружающего Центр Начала начал пространства(смотри 111-11-2). Такова природа человека, которая раскрывает в развернутом виде только одно – природу Начала начал. Также как это делает система координат, ибо оная, на самом-то деле, раскрывает нам очевидным образом суть процессов и явлений в точке начала координат(смотри 111-11-2). В принципе, это утверждение ключевое. Мир вокруг нас во всей своей яви исповедует только то, что заложено во внутреннем мире бесконечно малого(смотри 111-11-2). Мы видим развернутое полотно, на котором удобоприемлемо для наших природных возможностей изображена вселенная абсолютно малой величины(смотри 111-11-1 и 111-11-2). Об этом важно нам сделать заявление в самом начале, чтобы читатель имел ясное представление о том, о чем здесь повествуется. Когда мы вносим какие-то инструменты, то надо помнить, что не смотря на их усложненную формулировку их значение только одно и оное вписывается именно в озвученную в этом абзаце систему(смотри111-11-1).

К примеру, когда мы ведем речь об исторических процессах, о законах эволюции, то неизбежно раскрываем свойства внутреннего мира Начала начал, только вот таким вот специфическим понятийным языком. Языковых систем много, даже множество, причем множество абсолютное, но все они пытаются всеобъемлюще раскрыть только одно – происходящее во внутреннем мире этого бытия, а именно то, что является Началом начал. При этом это всегда выглядит несколько односторонне – бросается в глаза только то, что явно выражено как характерный для личности признак, но это так и останется только одна какая-то сторона Божественной реальности. Итак, мы рассказываем здесь только о личности и о межличностных отношениях, между коими любовь чистая и искренняя.

В этом же прообразе, для того, чтобы уверенно идти в будущее, необходимо хорошо знать опыт прошлого. А потому, чтобы ясно представлять то, что нам действительно нужно, как человекам разумным, следует разобраться в природе вещей и выявить то, как о правильном выборе человечеством пути в истории свидетельствует физиология(смотри 111-11-2) человека. Сама природа несет в себе образ этого пути111-11-3. И исходя из этого верного понимания о себе самом, нам явственно откроется то, что именно исповедует история. Времени прошло достаточно много – согласно научным данным, сотни тысяч лет и даже миллионы лет развития эволюции в самых ужасных условиях выживания. А так как осознаваемая нами история только-только перешла 2000-летний рубеж после Рождества Христова, то в этих рассматриваемых нами относительно малых пределах времени бытия людей (хотя бы в пределах 3-8 тысячелетий) очень сложно разглядеть то общее, которое явственно может обозначиться в текущем ныне частном в течение миллионов веков. Верный путь наделен вечностью, ибо оный наиболее верно исповедует нам о Начале начал. То что несет ложное отражение Истины, ложное выражение Начала начал, то ушло в небытие и мы об этих явлениях знаем косвенно. Поэтому есть смысл пойти иным путём, избегая изучения множества ответвлений от правильного течения эволюции, рассмотреть только саму природу человека, на которой отпечатался только этот и только этот путь эволюционного становления жизни в верном направлении 111-11-4, его живучестью и образом вечности форм жизни. Также следует обратить внимание на том, что понятие верного пути очень много имеет других имен в зависимости от того, в какой отрасли человек этот верный путь из прошлого в будущее ищет или на каком языке понятий о верном пути говорит. На языке веры верным путем в вечность люди назвали Божественное. На языке физики и химии – это Закон Сохранения. На языке экономики – верное решение. На языке математики – постоянство начала. На языке истории – свидетельство о промысле Божьем. И так далее. Эти имена хотя и важные, но только лишь слагаемые жизнеутверждающего верного пути в будущее.

Для удобства и ясности изложения материала стало необходимым сначала построить модель мира, исходя из тех посылов, которые привычно пребывают в поле нашего зрения, адекватно вписываются в жизненное пространство, не выходя за пределы естественной возможности чувственного познания, в границах умственно постигаемой реальности бытия материи. То есть это то, с чем работает современная наука. Чтобы ответить на тот или иной вопрос, нам останется только найти то место на нашей модели Вселенной, в котором решение проблемы очевидно и при этом мы видим, как изучаемое явление гармонирует со всей совокупностью единого целого этого бытия. Именно по этой причине, для освящения каждого случая, необходимым будет давать точные координаты позиционирования себя на нашей схеме, а для этого придётся модель мира вновь и вновь рисовать, выстраивать эту модель. По этой причине повторений придётся делать много. Это необходимость возникает в любом рабочем процессе, а потому прошу терпения.

Моделей Вселенной несколько, но, несмотря на их различность, суть, выражаемая ими, остается той же. Это удобно, ибо к каждой проблеме, решаемой современной наукой, нужен свой уникальный подход, который не имел бы покушение на верное православное понимание(смотри 111-11-1). Далее на этот стержень нам останется правильно «надеть одежды» известных научных доктрин, привлекая на помощь мнение признанных великих. Опираясь на них, удержим верный курс, заданный святыми отцами Православной Церкви. В их очень не простое время было далеко не чуждыми веяния мировых учений и культур. Чтобы спасти свою паству, им приходилось исповедовать веру на специфическом понятийном языке учений сложившихся к тому моменту времени в данном народе. То есть веру Христову востребовано было «одевать в специфические одежды» (смотри 111-11-1), свойственные духу своей эпохи. Теперь только остается перечислить те «одежды» или языковые понятийные системы, чтобы переложить на веяния современного мира. Это процессы физики и химии; это зависимости математического анализа; это процессы эволюционного становления Вселенной и человечества; это история людского рода и его экономических систем; это системы рукопашного боя и монашеского делания(смотри 111-11-2). Это позволит увидеть, что данный стержень, соединяя противоположности и делая их составной частью друг друга, представляет нам единство мира. Созерцая все вокруг, только и только стоя на этой точке созерцания абсолютной примитивно-понятной простоты, мир предстает перед нами как на ладони, ведь только в этом случае мы смеем утверждать, что мы верно понимаем происходящее111-11-5. Так как Православие не имеет верхнего предела аскетического подвига, творимого ради лучшей качественности богообщения (ограничения имеет только наша плоть), то нет предела близости Богу и к высоте Его Истины. Именно по этой причине остается, стоя на аскетическом подвиге, брать за основу догматическое богословие Православия. Об этом первые две части книги (2,3 тома).

Исходя из всего ниже изложенного во втором томе, есть необходимость в общих контурах пролить свет на область определения точных наук. Во-первых, всякое утверждение теперь оказалось в иных пределах пространственных границ. Пространство теперь, не смотря на свою постоянность может быть искривлено в пределах этого постоянства и стабильности. Мы выясним также исходя из того, что этот зримый мир есть порождение человека, то отсюда следует только одно, что человек в любой отрасли познания и посредством любой отрасли познания может познавать только самого себя(смотри 111-11-5). Инструмент познания естеством земной природы лежит в сфере, где функционируют границы и формы, то есть мы видим только границы и формы и можем оперировать только границами и формами. А именно умственным познанием мы привержены только к причинно-следственному механизму развития Вселенной. И бытийствует причинно-следственный механизм по законам богословия в данной сфере (за основу взята точка созерцания чувственно созерцаемого мира). Поэтому душевный мир, как связь с Божественным так и останется трудно досягаемым для научного анализа. Для него – это точка, которая не имеет величины. Можно строить абсолютно мощные циклотроны, но с их помощью природу свободы выбора познать никогда не сможем. Познаем природу закономерностей, а природу самоопределения – никогда, ибо природа самоопределения исповедует Божественное, явленное специфически, чисто в естественном для анализа образе – пустотой. То есть природа самоопределения всегда остается в пределах выражения свойств пустоты. (Это важное заключение, ибо пустотой в мире духовном является только отсутствие грехов. Следовательно покаяние – основа всего живого.) Хотя, не трудно предположить, что эволюция становления научного анализа движется ко всё более и более точному свидетельству как раз о том, что ему, анализу, недоступно по природе – о природе личности, то есть о мире душевном, а потому в процессе становления постепенно обретает схожесть со свойствами души, ибо совершенства в чем-то ином, кроме как более подобного Божественному нет. Всякое самое глубинное душевное свойство личности обязательно проявится в обозреваемой природе вещей. Чем тоньше его оттенок, тем оное очевидным образом дольше распознается как реалия. Всякое движение, если таковое имеет место быть, направлено только в одном направлении – к выражению только Божественных свойств личности. Ничего иного в этом бытии нет. Душа даже в сфере анализа или бесконечной границы форм ищет себе не инородное, а только родственное. Иными словами, даже число – духовная инстанция. Если человек не увидел в данном явлении самого себя, свой образ и подобие, то явление считается не познанным. То есть личность должна распознать полноту выражения самой себя. Это важное высказывание, ибо человек везде познает только самого себя и Бога только через самого же себя. Это и есть человек. Мы должны ясно себе представлять, что человек – это не то, что привычно пребывает в поле зрения, но он есть то, что скрывается за этим или то, что предшествует этому. В первую очередь он есть причина всего того окружения, что оказалось в поле нашего зрения, ибо только в пределах прообраза и подобия причины возможно хоть какое-то общение и единство. Только в сферах причины каждый из нас находит взаимопонимание и единение, ибо человек – это личность, которая пребывает во Царствии Небесном. Вне Царствия Небесного человек личностью быть не может и уходит в небытие. То есть привычно созерцаемый человек – это иное имя причины или набор имен оной, он еще и радость бытия и, как следствие, все сопутствующее этому определению. То есть человек – это два в одном, а именно Первопричина и верный образ исповеди о Первопричине в пределах бытия земного. То есть человек – это счастье, это набор понятийных языковых систем для общения с Личностью, это Начало начал и первопричина, это экстаз, это образ верного пути эволюции, это образ верной мысли о Первопричине, образ верного богословия, образ познания Бога и это личность. Если мы все это суммируем в одно, то перед нами возникнет нечто несколько иного определения. Образ верного богословия и верной мысли в сочетании с Началом начал и экстаза. Как это совместить? Начало начал – только что родившийся ребенок. А образ верной мысли и богословия – это уже свойственно человеку преклонного возраста, успешно прошедшему через множество испытаний и опасностей. Образ верного пути эволюции – это уже естественный отбор. Познание Бога и набор языковых понятийных систем, свидетельствующих о первопричине – человек может познавать только самого себя и Бога через себя. Вне себя самого человек познать Бога не способен, да и невозможно сие. То есть высоко развитая природа чувственного познания – это уже дар видеть Бога, посредством всего того, чем обладает каждый из нас. Вне этого дара видеть Творца и вне межличностного общения природа существовать не может. Всякое естество имеет бытие только как посредник, как уникально сложенная система или связь между Личностями Творца и человека. Перед нами человек преклонного возраста, который смог сохранить в себе младенца, то есть чистосердечность Начала начал или радость ребенка (ради этого первозданного своего состояния практикует нирвану индус). В тоже время сформировал путь своей жизни и представление о Творце в богообщении, то есть сформировал представление о самом себе, как о Начале начал на понятийных языках своего времени. Подобное рождает только свое же подобие, то есть всякая система внешне должна иметь только прообраз младенца и исповедовать сущностное естество, которое вписывается в пределы того, чем человек был и остается навсегда, если живет. Это и есть перво-принцип, задающий все остальное в процессе формирования человечества. Что тут совершенство? Он есть совершенство, как Начало начал? Или он совершенство, как верное свидетельство о Начале начал, совершенствующееся до самого конца жизни?

Это аскет высокого подвига воздержания ради более всеобъемлющего и плодотворного богообщения. Это монах. Монах – это и есть человек в наибольшей достоверной полноте определения о совершенстве. В нем и Начало начал, и все остальное, верно раскрывающее суть радости Начала начал. В этом прообразе все остальное, всякая научная доктрина – попытка выразить события в самом человеке в первопричине, в самом Начале начал посредством специфических инструментов понятийного языка. С одной стороны, человеку нет смысла стяжать в себе природу богомладенца, ибо оная являет себя самопроизвольно в самом непосредственном обращении к Личности Бога. А с другой стороны, есть необходимость во время процесса моления делать какие-то подвижки в природе души и в окружающей нас среде, чтобы делать богообщение более качественным. Последнее обстоятельство породило научную революцию. О богообщении есть смысл говорить разнопланово. И каждый план важен, да так, что трудно понять, где важнее.

Так как человек познавая самого себя познает только Бога, то человек – это и есть Начало начал. Всякий ученый ищет в явлении замкнутую завершенность в образе Бога и в прообразе самого себя и Начала начал, то есть в прообразе замкнутости, которую несет в себе само бытие точки. Пункта бытия, с коего началось попавшее в поле зрения все. Физика – это тоже рассказ души о себе самой посредством специфического понятийного языка науки, но опять же только в пределах религиозного опыта. То есть она всегда упирается в набор суждений о человеке посредством ограниченных природой инструментов исследования. Человек – это Начало начал, а потому ученый всегда ищет во всем свое подобие, отражение самого же себя – причину явления, его начало начал. То есть во всем ищет прообраз самого себя. Когда он находит свой прообраз в явлении, то сие в науке называется научным открытием, благодаря чему человек получает власть над событием или явлением. Он может управлять явлением, что и становится научно-технической революцией. Именно это дало возможность человечеству приручить животный мир, окультурить растения. Это же позволило приручить мир материи, соделать ее в прообразе самого себя. Но, несмотря на это, живым видением, то есть душевной любовью, физика так и не сможет стать никогда. Хотя будет копировать более и более точно, создавая опасную иллюзию живого. То есть человек для неё – не как для нас – вечная любящая душа, а останется только лишь тем, что попало в поле ее функциональной досягаемости, остается только лишь сводом законов материального мира, каким бы уровнем развития физика не была. Вот это страшно. Это касается не только физики, но и любой доктрины. Иными словами, человек только в одном случае может подмять под себя мир и Вселенную, если он в богообщении, то есть сам несет в себе ребенка, хранит в себе его образ Начала начал. Но этого мало, ибо только как удобство научная революция бессмысленна, а потому не возникла бы в бытии. Зачем это все, если после смерти вместе с телом уходит в небытие все земное. Это было бы верным, если бы не одно важное обстоятельство. Человеку нужно общение с Личностью Творца, ибо только в общении с Ним он остается человеком по природе. Плоть ему, если оная не способствует утверждению самого главного, связи с Творцом, то сильно мешает. Мотив научной революции только в этом – помочь плоти быть помощницей душе в молении Богу. Она, плоть, должна быть в прообразе Творца. Казалось бы на этом можно закончить… . Но это не так. Нужно внести разъяснение о том, что такое прообраз Творца. На страницах книги об этом проведен анализ, дано определение образа Творца для плоти. Там сказано, что плоть имеет образ смерти или пустоты. Ибо Бог для нас сокрыл Свое Лицо, для нас Его нет, а образ этого «нет» надо выразить и оный будет иметь образ этого «нет» поэтому научный прогресс, на самом деле несет в себе именно это предназначение – посредством его живое тело уподобляется смерти и при этом остается живым. Этот же смысл нам несет евангельский эпизод, где Спаситель возносится на Небо с Плотью, откушав до этого рыбу и хлеб.

В чем именно образ этого «нет». Всякая деятельность не должна отвлекать внимание от Творца. Обладание опытом владения материей служит как раз этому и только это качеству бытия, а именно обуславливает возможность быть в единстве с Творцом. Это есть самое правильное определение совершенству, чем мотивируется эволюционное становление к совершенству. Само по себе богообщение очень разноплановое по природе, имеет бесконечное множество образов-граней. То есть акцентироваться на чем-то одном в ущерб всему остальному нельзя. Поэтому и научный прогресс нельзя ставить только в одном виде служения. Перед нами разнообразие реализации его в общении личностей.1122

Человек способен совершенствоваться и совершенствовать мир вокруг себя только в одном случае, если он аскетизмом и богообщением хранит в себе младенца. Научный прогресс, как возможность владеть энергией, вспомоществует этой возможности оставаться младенцем. Да, человек остается ребенком, не искушенным, но именно это качество нужно Творцу. Не знания и не опыт, а именно детское отношение к Нему.

После этого, в третьей части, мы постепенно перейдём к обсуждению материала, более адаптированного к нашим уже современным реалиям. Ведь ныне, в связи с новыми открытиями в науке, стоят несколько иные задачи перед людьми, а потому свидетельствовать о человеке, о его верном пути ко спасению приходится совсем иначе, к примеру, в космонавтике, видеть верные пути освоения коей значимо в пределах возможностей уже всего человечества. Хотя бы по той причине, что один искусственный спутник Земли ныне стоит астрономических сумм денег, а что уж говорить о целом направлении космических исследований. Ведь важно не знание того, есть ли вода на спутнике Юпитера, а владение энергией, ибо только энергия несет в себе прибыль всего.

Работа выглядит несколько сумбурной, но что сделаешь, если так устроен мир, в котором управляемый хаос свидетельствует о Творце. Просто порядок заложенный в хаосе может быть распознанным только в промежутках времени не сопоставимых с возможностями человека. Хаос Точно также надо сказать о сложности изложения данного материала в том, что каждая философская и научная доктрина имеет свою актуальность как истина только в определённых функциональных пределах. Мыслителей множество и трагедия в том, что при попытке объединить их, сделать одним целым учением, что весьма важно, люди идут ложными путями. Вместо того, чтобы искать что-то одно естественно общее им всем и, распознав его, говорить об этом единстве именно в этом общем посредством понятийного языка данного мыслителя, почему-то пытаются своими умозаключениями низложить этот порядок вещей, затмить, сделать единым в противоестественных природе единства в иных гранях природы. Создаются даже теории, которые искусственно «натягивают» это единство. Тем самым нарушаются дозволенные естественные границы, в пределах коих эти теории имеют истинное значение, а потому активируются противоестественные природе Вселенной напряжения. Почему-то ученые пытаются применить истинное высказывание там, где оное уже становится ложным. Представьте себе этот титанический труд, в коем надо ставить все на свое естественное место для верного исповедования Истины. Лучше тогда вообще сказать, что Бог вообще не познаваем – это будет вернее и честнее.

Лучом света в темном царстве становится Алексей Федорович Лосев. Он в своих работах идёт иным путём, причем единственно правильным – он находит то, что является общим для всех научных доктрин (ведь в пределах этого общего разыгрывается весь этот сюжет истории мироздания) и, сформировав свой набор инструментов, понятный для всех (и для простолюдинов, и для учёных с узкой специализацией понятийного языка), изъясняет проведённые важные исследования, в коих мы видим видовые усложнения одного и того же общего для всего. Тем самым нам ясна суть вещей, а именно их особенно сложенный уникальный путь усложнения общего в развитии до частного. Таким образом, уже в то тяжёлое для православной Руси время, он, непокорный греху и его ереси монах на понятийном языке науки начинает свидетельствовать о Боге. Нужно с уверенностью сказать, что о.Андроник (Лосев) более фундаментально обозначил целое направление в науке, а точнее учение об общем для всех наук. Он смог на языке теории соединить в нашем мировосприятии Божественное и мир в том его состоянии, в коем пребывает оный после грехопадения, его «… крайних пределов тварного, областей наиболее удаленных от Бога…». Так как жизнь утверждена Богом, то без Божественной полноты в прообразе Его невозможна. Следовательно, жизненно востребованным остается свидетельствовать о Боге теперь уже и в новых критериях, естественных для крайних пределов нашего падения, а именно в критериях логического обоснования математическим анализом. Это тоже неотъемлемая, очень значимая часть нашей жизни, которую надо защищать. Просто этот участок границы Родины самый слабый и уязвимый для вторжения сил бездны в жизненное пространство человека. Ведь только через эту нишу нашей жизненной Вселенной постоянно происходит проникновение зловещих сил. Потому неизбежно пребывая в борении с силами смерти, многие мыслители по любви своей к человечеству выходили на эту тропу сражений как в античности, как во времена Средневековья, так и теперь уже выходим мы православные в эти сложные времена.

Ч.1-1 Кто есть человек. Слово «экстаз» в переводе с древних языков означает «выход из своей сущности». Человек не может идти туда, где ему плохо, как и вообще все вокруг идет туда, где ему естественно быть. Так вот все в этом мире служит лишь тому, чтобы человек, пребывающий в нем, был постоянно вне своей сущности, вне себя. Экстаз – это другое имя состоянию торжества над собой, ибо только в торжестве духа над телом радость бытия. Природа экстаза – это выход из себя. Ради этого бытия человека в счастье Бог заповедал трудиться в поте лица. Не ради наказания, а ради того, чтобы человек остался во Царствии Небесном, неся в себе природу с печатью греха. Бог посылает всякое нам, чтобы как бы выгнать нас из самих же себя и, чтобы мы приблизились к Нему, чтобы мы продолжали жить в этом торжестве, в экстазе. Ибо теперь, чтобы видеть белое, появилась потребность иметь представление о черном. То есть тяжести бытия нам даны только как посредство, для того, чтобы мы лучше видели радости Царствия Небесного. Но сам по себе экстаз – это не самоцель, как у практикующих Нирвану, а лишь структура-инструмент, опосредовано коего человек пребывает в богообщении. Такова же суть молитвы. Все вокруг имеет прообраз Богородицы. Даже сама смерть наша – это тот же самый экстаз, последняя земная реалия того, что молитвенник делал каждый день во время трудов или скорбей – тот же самый выход из самого себя.

Человек счастья не может усидеть на месте – он постоянно бежит к тем, кто этим счастьем не обладает, испытывает потребность в том, чтобы помочь им также обрести торжество над смертью. Не может он быть счастлив, когда рядом несчастье. Настоящий воин не может не быть несчастным, ибо победа всегда несет в себе одну лишь цель – поделиться радостью. Если победитель радостью не делится или не обладает, то это не победа, а начало поражения.

Материя и счастье имеют схожесть в одном – они стремятся туда, где оных нет. Таким образом мы можем предположить о том, что счастье и материя – это разные реалии одного и того Бытия, которому свойственно наступать на небытие. Жизни свойственно наступать на смерть, отвоевывать у нее новые пространства. Только счастье является бытием.

Но дело то все в том, что материальный мир вышел из Царствия Небесного вместе с человеком. Бог за первородный грех низверг из Рая не только человека, но и Землю с ее материальным естеством. А потому этому миру вокруг естественно быть только во Царствии Небесном, то есть именно так, как это было в первозданном виде. Ну, казалось бы, душа идет во Царствие Небесное после смерти тела, сотворив многие подвиги благочестия и дела благие. Ну и какое к этому имеет отношение материальный мир? Если бы мир материи к этому никакого отношения не имел, то Творец забирал бы души людей, еще в самом раннем младенчестве, ведь грехов у них еще нет. Но нет ведь, он дает человеку годы и десятилетия жизни. Счастье человека вечное и, казалось бы, соверши подвиг аскезы, замори себя во Имя Божье и все – вот Оно Царствие Небесное. Это самый прямой путь к Богу. Причем самый быстрый. Но «нет» говорит Бог прп. Серафиму Саровскому и требует, чтобы он из затвора вышел к людям. Полнота образа Божьего, вне коей невозможно спасение. Бог не принимает то, что не подобно Ему. Все, что не подобно Ему, не может войти в общение с Ним, как с личность с Личностью. То есть делиться своим счастьем богообщения – это означает быть в земных реалиях немного дольше. Торможение движения к Богу заключено именно в этом. И вот, благодаря нам, еще один человек обрел радость бытия и теперь надо вновь с кем-то делиться, чтобы бытие земное опять стало более вечным. Сам Спаситель взял на Себя все грехи мира, привязав к Себе радостью Духа Святого. Он вошел в мир как человек и Его теперь бытие земное для нас вечно. Он поднялся на Небо с плотью. Человек же поднимает даже материю, формируя противоречие двух дополняющих друг друга реалий в прообразе экстаза, в прообразе выхода из себя. Точнее в прообразе змея-искусителя, образ который обрело человечество после общения с ним. Человек идет во Царствие Небесное, а хвост его тянется за ним и благодаря хвосту голова может совершать это движение вперед. Он отталкивается хвостом, чтобы голова перемещалась вперед. В этом же прообразе мы влечем за собой материальный мир. Чем массивнее этот хвост, тем медленнее наше движение к подобию Творца. В этом прообразе материя соучаствует в богообщении тем, что позволяет человеку беречь мир душевный в моменты богообщения. Не стяжать спокойствие духа, а беречь то, что было заложено во Царствии Небесном до грехопадения777-06-06. Общаясь со змием, человек нарушил порядок, ибо он общался с тварью так же как с Богом, то есть поставил тварь на одну полку с Богом в своем уме, но в самом образе змия человечество образ Божий не утратило, ибо нет покушения на связь с Ним даже в таком образе и потому есть перспектива становления до Его образа. Что и произошло и происходит в процессе эволюции. Змей так и остался в нас, то есть мы его носим в себе с тех давних времен. То есть материальный мир следует за человеком в вечность, что и породило все то, что мы называем научным прогрессом. Благодаря этому человечество имеет возможность стать вечным в земных реалиях.

Всякое противоречие мы рассматриваем как взаимно дополняющие друг друга грани и противоположности эти, на самом деле, как части одного единого целого, имеют только одну тенденцию – тенденцию движения данной реалии к совершенству, свойственному Абсолюту бытия. Противоречия заложены именно этим движением к Абсолюту. Именно в этом же прообраз экстаза, в коем одно следует за другим. Человек, как бы сообразует этому все окружающее бытие, соединяет собой бездну и Царствие Небесное и в торжестве одного над другим безмерно счастлив единством того и другого. Мир через него, через человека устремляется в естественное для себя состояние, в коем он был до грехопадения. Таков образ богообщения. Теперь рассмотрим самые различные вариации этого суждения, в коем вне единства противоположностей нет подобия Творцу и потому Оный не слышит молитву.

Ч.1-2. Бытие в Раю радостью – это иное имя жизни. Бог так устроил для нашего же блага, чтобы мы оставались насельниками Царствия Небесного. С помощью малых ядов мы убивали бы в себе то, что не от Бога, уводящее от радости Его Царствия. Бог непобедим и не сокрушим ничем, а потому Его творение в прообразе Его, в пределах той же степени подобия Ему, обладает тем же качеством – в пределах степени своего богоподобия оное ничем несокрушимо. Исходя из этого свойства, яд сам по себе не губителен, но в малых количествах губителен для паразитов (бес тоже жизнь, творение Его) и действует как исцеляющее. К примеру, за всю свою жизнь мы должны съесть смертельную дозу яда (пищевой соли в несколько тон), но если растянуть его потребление, то жизнь утверждается. Также при жаре в 120 градусов жить невозможно, но 5-10 минут бани действует как исцеляющее. Жить в ледяной воде проруби невозможно, но 10-15 секунд действует как исцеляющее. Змеиный, пчелиный яд, лекарства есть невозможно, но чуть-чуть в допустимых пределах – действует как исцеляющее. Голод убивает людей, но в малых дозах действует как исцеляющее. Физический труд может убить человека, но в пределах допустимых действует как исцеляющее. Вся наша жизнь в испытаниях ядами для искупления первородного греха, ибо это есть условие соблюдения образа экстаза. Это есть условие бытия во Царствии Небесном, в Коем мы, как неуничтожимая реалия, пребывали уже бы при жизни земной, а сама неизбежность, то есть физическая смерть ничего не решала для вечности нашей души, для её жизни вечной Царствия Небесного. От того, что тебе дал Бог нельзя бежать и невозможно. Ибо трудностью мы убиваем в себе то, что слабо и не от источника всех радостей – не от Бога. А без радости нет жиого – это есть грех. Но так говорить нельзя. Установка в данном виде – лишь некая точка созерцания, согласно коей мир сей призван быть ядом для инородной жизни в человеке. Это односторонний взгляд, адаптированный к востребованному данному стечению обстоятельств. На самом же деле человек призван в поте лица преобразить Вселенную и соделать её чашей радости Божественной, наполненной до краев Духом Святым. И вот это качество жизни – бытие в процессе постоянного возделывания окружающего мира до Образа Чаши для Божьего присутствия, Его Святого Духа – есть норма бытия людей?????. И если человек не живет в этом замысле Творца, не преобразует Вселенную, то Вселенная становится ядом, убивающим все то, что мешает человеку быть образом и подобием Богу. Можно было сразу сказать о порядке вещей, который положен в основу всего – радостью творение радости – но, мне нужно сделать акцент на самом образе мышления, ибо это есть также одна из граней природы человека, которая также должна утверждать счастье и как бытие, нуждается в исповеди о Творце. В частном случае, для некоторых операций анализа можно допускать такие вот определения, но только в пределах общего плана замысла Бога о человеке, в пределах дозволенных Богом участии его в Предвечном Совете Самой Святой Троицы.

Ч.1-1. Русский жаждет быть там, где душе хорошо. Это значит, что ему привычно соединять в себе крайности. Это тоже в прообразе экстаза, при котором на одной чаше весов груз тяжелого бремени, а на другой радость Царствия Небесного. В сильном контрасте высокая степень переживаемого экстаза??????. То есть все лишения и стеснения свобод востребованы душевным счастьем, а потому русский пойдёт по своей воле вслед за этими отшельниками-монахами. Они наш путь и они нам дают образ всей полноты мировосприятия, и они ведают о том, как идти тернистыми дорогами не надрывая свою природу, но понуждая её бережливой постепенностью. Радость имеет много условий своего бытия, при коих никак нельзя стоять на месте, и в то же время переборщить в движении с нагрузкой тоже нельзя. Ведь дело совсем в ином. Эти люди довели себя до такого аскетизма не усилием воли, а стремлением усилить постоянную радость в душе более сильным единением с Богом. Человек, достигший результатов силой воли и духа, становится злым и надменным и утверждает бытие тем же, ему естественно быть тираном, ибо смотрит на мир через самого себя. Не смотря на самые выдающиеся успехи, это есть грех и в Православии называется язычеством. Страшно то, что этой победой усилием воли произошло утверждение своей правоты. Этим трагедия усугубилась, ибо победа стала началом, первым звонком грядущего поражения. Если есть чистая радость (а чистая радость имеет место быть только при чистоте духовной, ибо такова реальность естества Нирваны), то само её присутствие медленно и уверенно выталкивает человека на поверхность к Солнцу, без усилий и без напряжений мышц. Воздушный шарик, наполненный воздухом всплывает на поверхность благодаря естеству своей природы, а не усилием мышц и энергозатратам. Будьте как дети. Именно храня в себе образ и подобие беззащитному ребенку, формировался человек в эволюции, без всяких там сильных копыт, рогов и пасти и т.д. Чистота духовная также является словом богообщения, которое слышит Творец. Пусть в нем нет полноты присутствия всей динамики, но Бог принимает и такую жертву. Поэтому природа держится за этот образ и следует за ним и через него к Богу. Поэтому нам люди высокого подвига нужны для того, чтобы подсказывать нам верную дорогу по тернистому пути восхождения без усилия воли. Нужен тот, кто благодаря чистоте прошёл по этой дороге и не ошибся, не порвал свое естество усилием или переусердием и, в то же время, в меру сил понуждал себя в восхождении. Также как далеко не всякий спортсмен может пройти свой спортивный путь, не оказавшись инвалидом до конца дней. Просто сам по себе экстаз молитв и духовного торжества затмевает чувственную природу и человек не замечает того предела своих возможностей, в забытьи невольно преодолев который он начинает себе вредить и становится инвалидом. Своего коня можно загнать до смерти. Сам факт, что он смог дожить до этих дней и счастлив в полноте – для нас это есть свидетельство, что перед нами святыня-путеводитель, которую надо беречь для следования за ним. В радости о Боге всякая самая тяжелая нагрузка становится не замечаемой частью физиологического процесса, также как дыхание, пищеварение и так далее. А без радости, даже мизерные нагрузки за письменным столом становятся тяжелой травмой психики, от которой нужно восстанавливаться, давать ране зарубцеваться. Вот что особенно ценно нам. Итак, мной выражены некоторые образы-грани богообщения. Это важно для изложения остального материала.

Следует сказать о том, что после всех наших исканий мы должны будем придти к выводу, что настоящий воин мечтает принять схиму. Это критерий, благодаря коему, мы имеем право утверждать о том, что наши суждения были верны.

Для автора. Подстрочные ????? подчеркивают мысль, которая как-то должны быть сопряженной с другими мыслями этого тома. Сопряжение должно произойти посредством цифрового кода. Я это оставил на более позднее время работы с текстами. Какие цифры будут стоять мне пока затруднительно говорить.

1.0.Фундамент эволюции. Начальные установкисм.ссылку306.

Для чего написана эта книга? В данной ситуации востребована философия, которая могла бы выразить новое, как хорошо забытое старое, на новом ясном современном языке понятий. Необходимо сформировать в новой форме старые постулаты устроительства государственности и общественной безопасности. Знание – это сфера свидетельства о Божественном, также как Закон, ведь каждому из нас надо принимать мир не только интуицией, но и разумением. К примеру, если в нашем уме нет ясного представления о предстоящем, если нет плана то мы не можем ни творить, ни идти, ни возделывать. Закон, если не помогает жить, то он мешает и его нет для нас. (Только имеющий духовный опыт победы в борении с силами бездны видят путь и могут идти против логики вещей). Сначала, мы все осмысливаем, а потому только приступаем к творчеству. То есть мышление остается востребованной составной частью полноты жизни в Божественном триединстве закон-идея-творчество и выкидывать из этого триединства осмысление, как и вообще любую из них, никак нельзя. Правильно мыслить Бога – спасение для человека и мыслить человек может только о Боге, ибо нет более ничего в этом бытии, кроме Него. Мыслить Его, чтобы сказать Ему слово и услышать от Него слово. Именно по этой причине, возникла и будет всегда возникать потребность к осмыслению Божественного, ведь, чтобы идти к Нему, надо пытаться давать определения о Нем в контексте любой ситуации, в которой мы оказались и ищем Истину. Человечество зародилось не сто лет назад и даже не тысячу. Это миллионы лет мотивированного контрастом Ему постепенного становления, а потому отвергать опыт прошлого, как несовершенное и отжившее нельзя. Ибо то, благодаря чему жизнь зародилась, благодаря этому она продолжает свое бытие всегда. Иными словами, сама её суть остается незыблемой и довлеет над нами, и подчиняет нас своим законам, и по этим же законам мир будет жить вечно. Человек – это счастье и внутренняя духовная радость, а не хорошие бытовые условия. Есть радость, то и пещера становится раем.

Изложение материала лучше начать с обсуждения вопросов, которые перед людьми всегда стояли и будут стоять извечно. И один из самых главных задается о том, как победить смерть? Ответив на него, мы получим еще один критерий-схему богообщения, в который должна вписываться любая научная доктрина, если оная несет в себе Истину. То есть мы сможем торжество жизни над смертью выразить с помощью научных понятийных языковых систем современности и это будет Истиной для любой научной доктрины. Это всегда несет желанную радость и все ей сопутствующее.

Надо сказать, что ответы на них всегда исходят из самого понимания о мире. Само по себе мировосприятие людей ориентировано двояко в зависимости от выбора точки позиционирования при созерцании мира: либо на идеализм, то есть с верой в существование в Творца-Бога; либо на отрицание высших сил – атеизм. В принципе, надо сразу сказать, что одно другим не исключается вовсе. Если идеализм исповедует Первопричину всего, то атеизм – это уже то, что относится к полноте, столь нужной для присутствия Первопричины в данных реалиях бытия. Оба мировосприятия по своему правдиво раскрывают произошедшее и дополняют друг друга в бытии. Ведь противном случае атеистическая точка зрения даже не возникла бы в реальности, так как то, что не востребовано не способно проявиться. Это значит, что они, хотя и не равнозначны, но друг друга только лишь дополняют, ибо раскрывают разные грани Истины. Тогда мы конкретизируем проблему и упростим вопрос, что из этих образов мировосприятия общее, а что есть частный случай от этого общего? Ведь, в конечном счете, перед нами именно так стоит задача: или мир состоит из хаоса, а потому богов люди создали себе для удобства, или Бог создал мир, порядок и людей в нём. И тут, в определении об Истине, сразу надо поставить все на свое законное место. Ведь Истина – это не нечто безличное и не определенное, и аморфное. Истина – это всегда живое, это Личность. Когда мы ищем Истину, то мы пытаемся разглядеть свое отражение в той реалии, в которой осуществляем этот поиск. Мы ищем Личность и характерные личностные черты. Путник встретил на своей дороге упавшего в глубокую яму. Он нашел длинную палку и подал один ее конец в яму. Один спасает жизнь другого. Вот это Истина. Современная наука же позиционирует себя иначе. Ученые привязываются к иной точке мировосприятия – к самой палке. Один тянет на себя, а другой на себя. «Кому принадлежит палка?» – задают они вопрос. И вот тут начинается полемика в поиске Истины. Одни говорят, что палка принадлежит тому, кто ее нашел. Другие – тому, для кого он ее искал. Третьи – ее надо разделить соответствующим образом. Четвертые – утверждают о том, что все эти формы мышления остаются разными гранями Истины в самых разнообразных сферах. Пятые – палка высшая истина, раз из-за неё столько полемики. Гитлер утверждал, что война – это и есть жизнь. Сам факт, что каждый тянет на себя палку – есть норма бытия, в коем выживает сильнейший. И так далее. Но ни один из них не скажет о том, что идет акт спасения в процессе общения двух личностей. Один вытаскивает другого из беды. Ищут там Истину, где оной быть не может в природе вещей. Если мысль не утверждает живое, то истинным оная быть не может. В противном случае, все теряет всякий смысл. Истина – это есть сам жизнь. Противостояние происходит всегда только в одном срезе между жизнью и смертью. То есть в результате победы, должно установится торжество жизни над смертью, то есть не должно быть погибших. Следовательно, победа в противостоянии всегда принадлежит всем и побежденному в первую же очередь. Победа, как торжество живого, не имеет границ. Вот почему живое – это когда один спасает другого, вытаскивает его из беды. Это когда один тащит другого ослабленного к Богу, к совершенству, к радости бытия, к силе. Такова природа Истины в земных реалиях. Вне этого ничего в природе вещей нет и не существует. В этом же любовь Божья, образ коей мы здесь утверждаем. В этом же межличностные отношения в образе всей Вселенной111-11-1.1.

Все во Вселенной заточено только под одно и то же – под межличностные отношения. Все остальное вокруг – это то, что связывает нас между собой и Богом, благодаря чему мы являем основное свойство жизни – возрастаем до Божественного совершенства во всем. Это есть стимул и мотивирующий фактор всех форм эволюции.

1.0.-1. Во всем содержании труда, чтобы верно понимать о порядке, мы постоянно будем обсуждать один и тот же вопрос: «Что такое хаос?» Востребовано верным выражением Истины постоянно менять ракурсы обозрения, что и будет делаться по ходу изложения темы, но неизменным останется только сам вопрос о соотношении хаоса и порядка.

Итак, что такое хаос? При поиске ответа на этот вопрос всякий из нас сталкивается с противоречием, в котором ясно одно, что хаос остается хаосом только в нашей ограниченной в возможностях чувственной природе. Если мы что-то воспринимаем, то уже сам этот факт возможности воспринимать реальность, свидетельствует об одном – никакого хаоса нет, ибо, исходя из приведенного нами (в этой книге) определения о природе познания, все распознается только в контрасте, который в нашем случае звучит как единство крайностей порядок-хаос или пустота-хаос. Любое проявление хаоса становится зримо лишь посредством сильного ограничения, свойственной всякой воспаленной чувственной природе, его (ограничения) абсолютной ничтожности. Мы не видим подобия Богу и самим себе. Божественный порядок опосредовано греховного воспаления как порядок не распознается в виду несоизмеримости, но распознается оный только в виде составляющей порядка – в виде хаоса. Дело в том, что природа человека ограничена грехом. Но, несмотря на это, остается той же, в какой оная была в замысле Божьем, она не изменилась. Изменилось только положение человека на карте Вселенной, он перестал быть там, где ограничение природы становится достоинством. И, так как утратило естественное для себя, то стало недостатком. Противоестественное положение человека во Вселенной соделало его слабым. Потому появилась плоть, без которой жизнь души в данной реалии невозможна. Ведь, если в пределах этого ограничения оказывается центр Бытия, в коем стянуты все нити мира во едино – в этих границах ограничения все нити мира пересекаются, то мир весь оказывается познанным даже такой немощной ограничением природой. Ограниченность природы не чувствуется, в этом случае ее даже нет. Нет слабости и человек всесилен. Кстати, сие есть один из смыслов Колеса Велеса. Ограничение перестает быть достоинством и становится пороком, когда разум изменяет своему непосредственному предназначению и своему месту в бытии, когда теряет центр всех пересечений. С этого момента уму приходится познавать мир простым перечислением попавшего в поле зрения фактического материала и иметь «опыт сын ошибок трудных». А так как порядок не освидетельствуется, так как мы не понимаем смысла множественных взаимодействий, то и явлен Божественный порядок всегда отсутствием порядка или чувственной пустотой. Оная, хотя есть неотъемлемая часть хаоса, но все же именно пустота в контрасте пустота-хаос есть начало всякого порядка343. Пустота имеет влияние свойственной себе реальностью, обыкновенным отсутствием всякого порождения греха. Этим безгрешным влиянием обусловлены возможности выражения свойств пустоты в реалии хаоса. Почему? Потому, что действует закон пустоты: всё стремится к прообразу пустоты, а именно к абсолютной лимитированности её, к меньшему внутреннему противоречию, ведь в пустоте противоречий вообще нет и оная абсолютно лимитирована. А это возможно либо только в пустоте, либо только в порядке Богом откровенной структуры, в коей одно другому не противоречит, но гармонично дополняет (это по определению о Божественном) и выражает. Чего-то третьего не дано, а потому мир состоит либо из пустоты, либо из материи, как несущей в себе структуру. Не столкновение в противопоставлении, а действенная цельная связь, в коей передается информация и энергия между связанными между собой дополняющимися противоположностями.

Всякое взаимодействие имеет двойственное значение. Единство – это свойство Божественное, тогда всякое совпадение – это специфически сложившийся прообраз этого единства, который вершится только в естественной для единства сфере Божественного бытия и потому уже есть первый элемент порядка, оказавшийся в поле зрения. Также следует напомнить о том, что хаос воспринимается нами хаосом только в одном случае. Когда природа познания сильно ограничена. Хаос нам не понятен, ибо, как структурный порядок, он воспринимается только с позиции Божественного. А то, что нам не понятно, то воспринимается пустотой. Всякое развитие или движение всегда оказывается в пределах Замысла Божьего и всегда будет обусловлено влиянием пустоты, то есть влиянием простого отсутствия всякого греха.

Поэтому, с одной стороны, взаимодействие – это свидетельство об единстве взаимодействующих сторон. Просто это единство созерцается разумом вне контекста всей совокупности мироздания, а потому воспринимается не так явно, как хотелось бы. А с другой стороны, взаимодействие – это есть проявление противоречий. В нем неизбежно имеет место быть стремление свести эти противоречия на нет, то есть стремление противоречия к пустоте их, к взаимной нейтрализации111-11-1,1 во время взаимодействия – стремление к отсутствию напряжения111-11-1,1. То есть, с одной стороны, частица неуничтожима, а с другой стороны оная стремится исчезнуть из противоестественной ей и нам греховной реалии, то есть стать Божественным порядком, наиболее максимально выразить единство, несущим образ этой пустоты. Весь мир един не сам по себе, а только в Боге и через Бога111-11-6, а потому всякое взаимодействие по сути есть совпадение – есть уникально сложившееся, специфическое выражение этого единства или свидетельство о Нем. Так возникает череда счастливых случайностей или точных совпадений, как первые оттенки структуры, выражающей свойства и пустоты, и хаоса одновременно в одном, ибо подобное рождает только свое подобие обоюдно. Просто это два состояния бытия. Первое – движение к Нему, порождающее противоречия(111-11-1,1). Второе – это уже бытие в Нем, когда цель достигнута и потому нет противоречий, порождаемых движением к Богу. Пустота рождает счастливые случайности, как единство через Бога, то есть через естественную радость быть единым в Нем, в Его Райских Обителях, как естественное подобие самоё себя, в коих противоречия минимизированы и становятся дополнением одного другим в структуре. К примеру, яблоко – это сонмище точных совпадений, образующих структуру. Так как яблочная клетчатка остается структурой, то оная остается не видимой для органов распознания вкуса. То есть, если органами вкусовых чувствительных центров вкус не воспринимается, то его нет, ибо надо сначала разрушить клетчатку-структуру, из коей потечет яблочный сок. Если мы возьмем клетчатку в первородной цельности, то не познаем вкуса777-07-07.3. То есть, с одной стороны, если есть противоречие, то будет распознаваемое нами движение. А с другой стороны, если противоречия исчерпаны и становятся взаимным дополнением в структуре, то как движение уже не распознается. С одной стороны, Божественный порядок может быть распознаваемым только в бесконечности, а с другой стороны, так как Его Тело цельно, то остается не видимым еще и по этой причине – по причине замкнутости цельности и единства.

Итак, если дать определение порядку, то мы увидим, что порядок – это зеркальное отражение пустоты в пределах возможности хаоса свидетельствовать о пустоте самим собой и при этом, не нарушая свои законы – законы хаоса (я бы добавил стоицизма). Точнее, следует сказать, что зеркальное отражение пустоты в хаосе имеет два значения: абсолютная разрозненность частиц и порядок их построения, в котором нет противоречия, отсутствие которого свойственно пустоте. Что такое хаос, мы не знаем, но даже если сказать, что хаос – это разрозненные ничем не связанные частицы, то все равно общим для них будет трёхмерное пространство, которое связывает и пустоту, и частицы в нем. Мы видим в пустоте свой образ, мы видим структурность пустоты – трехмерность ее777-01-3. Именно в пределах этого порядка, в пределах отсутствия противоречия в чистом виде777-03-2 (Точка несет в себе первый элемент противоречия, а именно его первопринцип выражения в бытии, который раскрывается во всеобъемлющей полноте во множественных процессах эволюционного развития Вселенной. То есть речь идет о первопринципе первоэлемента сочетания порядка и противоречия в одном777-01-1.3) мы видим Творца или замечаем Его через то, что инородно Ему и себе. Вне пространства нам даже подумать невозможно. Получается, что пустота и частица, если рассматривать в срезе отсутствия противоречий – это одно и то же только в разных инобытийных сферах. Ибо в пустоте и в порядке есть, с одной стороны, единящее их общее, а с другой есть то, благодаря чему они подобны друг другу – нет противоречия, нет противостояния777-01-1.4. А потому они взаимно сопряжены, дополняют друг друга в сопряжении, пребывая в процесс движения к Абсолюту бытия. Просто вне этого процесса ничего не существует777-01-1.5. Именно по этой причине всякий хаос стремится уподобиться тому, в чем он пребывает – пустоте. Именно по этой причине хаос структурируется, упорядочивается и он есть всегда порядок, не смотря на свою хаотичность. Ибо сам факт того, что мы его, хаос, распознаем как реальность, свидетельствует о том, что хаос – это порядок, который распознается во временных промежутках или с расстояний не сопоставимых с природной возможностью человека, оказавшегося отдаленным от Творца447. Порядок в хаосе есть всегда и виден человеку, если он пребывает в соответствии с Замыслом Бога на естественном для себя Месте – в богообщении рядом с Ним. Иными словами, инобытие, в его абсолюте, человеку помыслить возможно, а зреть чувственно нет, ибо чувственно узнаем его только через отделенное родство ему и родственное самим себе. То есть мыслим мы о нём только через то, что имеет хоть какую-то природную близость нам, живым. Мы мыслим о свойствах инобытия через все, оказавшееся в поле нашего зрения. Так как все имеет прообраз пустоты инобытия43, то получается, что мы, как живые физические существа, видеть можем только живое в межличностных отношениях, которое явлено нам физической пустотой1 и только через природное подобие ей – грани живого и такие его реалии как пространство в чистом виде, постоянство, устойчивость, единство и неизменность пустоты – некоторые из них, из проявлений небытия43. В принципе всеми этими качествами обладает любая микрона бытия, а потому сам факт того, что мы чувственно распознаем реальность, говорит только об одном – мы чувствовать можем только физическую пустоту, как неотъемлемое свойство Творца, благодаря чему мы имеем радость быть в поступательной динамике движения к Богу, благодаря богообщению. Река течет в океан и, благодаря этому движению к большей полноводности, мы можем зреть стабильность зеркала водной глади, в коем отражается небосвод. Вот эта стабильность, неизменность в чистом виде и есть пустота, которая представлена нам пространством со структурой трехмерности. То есть в пределах этой пустоты происходит динамически активное богообщение – это уже иной вопрос, но в данном случае речь идет о распознавании Творца специфическими инструментами и только в сфере, имеющей ограничение в природных свойствах. Хочу сказать только одно, хотя имеет место быть ограничение, но без богообщения посредством данного набора свойств даже данная реалия иметь бытие не может. Это тоже уникально сложенная речь Богу. Просто через человека данная речь имеет не только формальное выражением, но и большую полноту и осознанную составляющую всеобъемлющности природы личности. Именно по этой причине мир служит Богу и говорит Ему славословие через человека или образом человека более полно. Поэтому, если человек утратил связь с Творцом, то для мира Вселенной он перестает иметь значение и уходит в небытие уже при жизни. Он начинает противостоять окружающей действительности, благодаря чему некоторые мутации становятся полезными в борьбе за выживание.

Для дальнейших суждений, нужно акцентировать внимание на важном свойстве живого: живое наделено свойством возрастать447. Причем возрастание может идти только лишь в одном направлении в сторону Бога и до абсолютного совершенства в Боге, ибо чего-то иного нет в бытии. От простого к сложному, но так как подобное порождает только свое же подобие, то всякое усложнение происходит в пределах той самой изначальной абсолютной простоты, из которой возникла эта сложность. Абсолютной простотой всегда остается пустота, как носитель простоты в чистом виде (благодаря чему всякое самое сложное усложнение не выпадает из поля зрения, если человек позиционирует себя в естественном для себе я месте миропонимания). Таким образом, пустота остается составляющей любого явления. Но пустота в чистом виде есть носитель еще и устойчивости, ибо пустота абсолютно устойчива по определению, ибо не изменяется, благодаря чему бытие явления обусловлено устойчивостью, как свойством абсолютной простоты, породившем явление. Таким образом, возрастание – это первый признак живого и естественный процесс жизни, это еще одно имя образа Божьего.

Понятно, что даже пустое пространство, в котором мы распознали в абсолюте своего проявления родственные нам оттенки живой личности, должно быть наделенным процессом живого внутреннего возрастания до Абсолюта, в противном случае, пустота перестает быть пустотой в данном образе ее проявления – не будет самого пространства с его трехмерностью777-01-9.

В поле зрения воспаленной природы попадает только его же подобие. В нашем случае нас интересует только его конкретный оттенок – отсутствие порядка. Хотя следует сказать о том, что в самом естестве Царствия Небесного ничего не нарушилось. Изменилось только позиционирование человека во Вселенной – оное стало противоестественным. Благодаря этому мир перестал быть понятным и потому Божественный порядок воспринимается как хаос. Но, не смотря на воспаление387, природа остается творением Божественным. То есть порядок в пределах природы человека не инороден порядку Божественному – есть также проявление хаоса, в пределах которого возникает одна из разновидностей хаоса, частный случай его (на самом деле порядок, явленный в хаосе, может быть распознанным только в промежутках времени, не сопоставимых с возможностями воспаленной грехом человека). Понятный человеку порядок возникает на теле мирового бесконечного порядка Вселенной – порядок в удобоприемлемых пределах для распознавания его личностью, несущей в себе природу воспаленную грехом.

Каждая область бытия – это такая сфера, в которой Божественное представлено несколько уникально и специфически, со свойственной для природы каждой сфера своеобразностью. Свою уникальную своеобразность описания Божественного имеет и порядок. Структура в пределах бесконечной Вселенной и структура ограниченного мира человека – это сфера порядка. Но также как порядок бесконечной Вселенной свидетельствует о пустоте греха, также и наш порядок (в удобоприемлемых пределах для личности, несущей в себе природу воспаленную грехом) несет в себе свидетельство о Божественном в том же образе и в той же свойственной для него манере – той же пустотой, то есть отсутствием греха, создающим противоречия. То есть исповедует о Нем тем, что противоречия в упорядоченной структуре сведены до некоторого минимума, до наибольшего подобия пустоте отсутствия противоречия. Иными словами, перед нами и хаос, и порядок. То есть упорядоченный хаос или порядок – некоторый частный случай хаоса, возможное стечение хаотичности, в пределах коей оформилось живое, в виде упорядоченности. Исходя из этого, нет смысла останавливаться на том, что не имеет значения для нас как относительно неживое, как разного рода проявления хаоса, ибо востребовано нам только знание о жизни.

1.0.-2.Структурный порядок несет в себе, с одной стороны, чисто формальное проявление хаоса (одно из бесконечного множества), а с другой стороны, печать постоянства в прообразе пустоты и сообразно своему прародителю, Началу начал, то есть сообразно точке. Точка, как Начало начал – это с одной стороны образ устойчивости, неизменности, неразрушимости, единства не исключающих, а дополняющих друг друга противоположностей, то есть прообраз всякого порядка. А с другой стороны, первопринцип, задающий образ отличия от пустоты, первый элемент хаоса и непостоянства. Ибо точка и пустота различны. Точка – это уже есть величина или степень отклонения от абсолютной пустоты, хотя и абсолютно малая. А ведь устойчивость, неизменность, неразрушимость, единство – это различные имена пустоты. То есть порядок – это просто иное имя пустоты на специфическом языке природы хаоса777-01-7. Дело в том, что эти реалии живого (образы постоянства) в условиях природы хаоса соприродны хаосу и явлены только в сфере формальностей, то есть если формально инородны пустоте – они наделены временностью. Если бытие имеет форму, то мы его видим. А если формы нет, то и распознания нет. Поэтому порядок возникает из ничего, то есть из хаоса. Подобное порождает только свое подобие, то есть пустота порождает пустоту только уже в специфических образах: постоянство, неизменность, устойчивость, единство. Словом, неразрушимость пустоты порождает все тоже самое, своё же подобие – неразрушимость, которая предстает перед нами во всяком порядке вещей в каждом витке усложняющегося развития, в движении от простого к сложному по спирали в единстве и борьбе противоположностей, при коем одно тянет за собой другое к Абсолюту совершенства – неразрушимость по отношению к разрушимости и ее множественным хаотичным воздействиям. В противном случае, если нет постоянства, единства и так далее, то это не попадает под определение о порядке – это не структура. Пустота своим специфичным влиянием стимулирует свое подобие, а именно отсутствие противоречий, которое возможно только в структурных порядках, ибо в порядке противоречия оказываются дополнениями друг друга. А это образы пустоты, возникающие в среде хаоса. Только пустота вызволяет из него, из хаоса, то есть призывает из небытия к бытию свое подобие. А потому всякая случайность – это грань пустоты, более отчетливо выделяющаяся для нашей возможности обозревать в хаосе Божественное, то есть порядок. С другой стороны, порядок со всеми обозначенными ранее его свойствами в то же время соприроден хаосу, то есть временный. Почему? Потому, что порядок – это то, что обозревается в такой сфере бытия, как броуновское движение. Две частицы, столкнувшись между собой на мгновение становятся упорядоченной структурной системой, которая далека от всеобъемлющей полноты. Так как нет подобия Ему во всем остальном, составляющем полноту, то нет и подобия Ему в другом свойстве., «бросающимся в глаза» – в свойстве вечности. Структура тут же рассыпается, чтобы свидетельствовать о полноте и вечности Его в иных свойствах, которые зримо не раскрываются в столкновении. Мир стремится к большей полноте выражения Абсолюта, то есть Творца. Само присутствие Его обуславливает влияние лишь одной полярности, благодаря чему все вокруг развивается в возрастании777-01-6. Из всего сказанного становится ясным одно, что возрастание, как другое имя жизни, возможно только в одном направлении – только к Богу. Но в специфике нашего понятийного языка (пустота-вещество) сие звучит иначе – к более сильному подобию пустоте, ибо в понятийном языке данной сферы бытия ничего иного абсолютного и более элементарного подобия Богу для вселенной нет и Сам Бог пребывает где-то в пределах пустоты. Хотя, надо сказать, что пустота имеет много иных имен (Благодать Божья, счастье и так далее), но это только ее иные имена, которые звучат в пределах озвученного (пустота-вещество). Наш понятийный язык с его какими-то иными именами природно не вписывается в сферу осмысления данной конкретной проблемы, ибо в пределах способности вести обоснование в данной ограниченной сфере свидетельства о Творце перед нами возникает только одно обобщающее абсолютно все вокруг имя специализированного языка – пустота. Очевидным образом сие нам раскрывается из примера с трамваем, который движется из пункта А в пункт Б. В пределах простого механического перемещения сокрыт бурлящий поток жизни внутри трамвая. Люди встречаются, общаются и наводят межличностные отношения. Но в поле зрения механики попадает только вот это примитивное движение из А в Б. То есть пустота – это очень грубый инструмент, с помощью коего мы не видим конкретно Личности Бога и межличностные отношения в привычной полноте, зато видим Его через те Его свойства, которые неизбежно попали в поле зрения благодаря этому инструменту.

У Бога свойств и граней множество. Каждое имя Его характеризует уникальное сочетание этих свойств и граней. Систематизировать и говорить обо всех возможных сочетаниях, образующих какие-то уникальные имена не представляется возможным, так как их множество. Но есть смысл говорить о самом абсолютно элементарном, с коего все начало быть, чтобы видеть его множественные образы в вещах бесконечного мира. Речь идет о точке.

Все начало быть из точки и точка Начала начал несет в себе все составляющие. Во-первых, точка несет отличие от пустоты, оная есть первый элементарный вектор перемены, семя измены небытия, хотя и самое элементарное. То есть мы уже здесь видим тот самый первопринцип, задающий соотношение порядок-хаос (пустота-точка, бытие-инобытие) в пределах коего осуществляется развитие сюжета становления Вселенной777-01-11. В хаосе заложена пружина самоорганизации, направляющая коей есть упорядочивающая пустота. То есть пустота специфично влияет на множественный хаос, принуждая его бытие к образу своего подобия, приводит хаос к самоорганизации. Он так и остается хаосом, но теперь уже в его бытии заметен порядок – просто это частный случай положения вещей. Мы зрим на пространство хаоса и замечаем только то, что оказалось в области подобия нашему естеству – структурную упорядоченность, в коей противоречия становятся взаимными дополнениями. То есть мы как бы ногой пытаемся в этом болоте нащупать твердую кочку, только мозг это делает почти мгновенно и в его область анализа попадает бесконечно больше.

Проявление подобия пустоте также всегда многогранное, то есть имеет много имен и одно из них выражается в наибольшей крепости, а другое имя – в наибольшей текучести, а третье имя – в наибольшей легкости. Все три имени, как несущие в себе один и тот же прообраз – образ пустоты, как-то уживаются в одном одновременно. Чуть ниже по тексту я дам этому явлению новое имя – стеснение, благодаря коему мы созерцаем свойства пустоты или видим иные имена ее. Это нужно, ибо для ответа на иные вопросы возникнет необходимость выразить иные грани бытия. Таким образом, в данных суждениях мы ничего нового не нашли, но только сформировали новый наименее выразительный или наиболее костный специфичный понятийный язык свидетельства о Боге, сотворившем мир. Хотя, к сожалению, на нем разговаривает значительной число людей науки, но, несмотря на это, посредством наиболее общих определений (пустоты и хаоса), сформировали общий закон, в пределах которого должен работать и работает весь контент бесконечных дефиниций. Это есть научный анализ, начиная от ядерной физики и заканчивая законами общества. То есть должны быть готовы к развитию событий только в этой сфере, то есть нельзя выходить за её пределы.

Новое определение о самом элементарном элементе бытия (о точке), о Начале всех начал, исходит из того, что мы можем созерцать. Если дать определение природе человека, то перед нами встает очевидное – природа человека двоичная43. Но нам интересно теперь само соотношение двух составляющих нашу природу двоичности. Так как точка – это есть то, что оказалось в поле нашего обозрения, то, относительно всего остального пространства пустоты, оная терпит развитие от небытия пустоты к бытию точки в образе взрыва. То есть природа постоянства и природа перемен соотносятся как бесконечно великое к бесконечно малому в том же прообразе, в каком соотносится абсолютная пустота к точке – в этом соотношении бесконечность отличий. Также пространство соотносится к точке. Также абсолютно общее соотносится к абсолютно частному, то есть Божественное ко всему тому, что стало нести в себе печать первородного греха Адама. В этом есть Лосевское «… становление синтезирует подвижной покой бытия единицы с принципом упорядочения, объединения, собирания инобытийных полаганий…» (§89 Диалектическая формула натурального ряда). Это важное замечание, ибо всякое эволюционное становление в инобытии точки всегда будет в пределах общего – в пределах влияния абсолютной пустоты, формируя интересные образы о себе постоянном.

Точка – это величина изменения пустоты или величина отличия от нее, в прообразе коего разворачивается рисунок видимого бытия. А так как радостью утверждается все, то бытие точки уже есть принцип осуществления контраста, как прообраз экстаза, в коем, повторюсь, радостью утверждается бытие Вселенной. Если мы стоим на берегу реки, то видим течение вод только потому, что берег – постоянная точка отсчета. Иными словами, мы видим все вокруг только потому, что мир течет, то есть он есть отличие от постоянства, он не есть пустота перемен. Ведь даже самом нашем организме заложена эта двоичность.

Точка – это первопринцип структуры субординации, которая потом тождественно выразится в строении Вселенной и в превую очередь человека. В ней заложены две крайности единого, которое потом получит иное имя для отражения, подчеркивающее важную составляющую нашего бытия – двоичность или экстаз.

Эти общие определения важны для более ясного понимания природы человека. Мною потом уже будет раскрыто то, как это укладывается в природе людей. Итак, мы провели некоторые зарисовки общего плана. Так как это то, что было наиболее общим, то в пределах этого общего и в прообразе озвученных ранее элементарных процессов общего разворачивается весь этот сюжет истории становления Вселенной и человека в ней. Далее нам остается утверждать все сказанное ранее но только иными языками понятий философии, а также точных наук и истории Руси.

1.0.-3.а) Повторюсь, мы не знаем что такое хаос. И даже если даем ему имя определения, то неизбежно наделяем его теми свойствами, о которых к этому моменту уже имеем представление – мы зрим его как живое существо и сами того не замечаем, что этим мы хаос наделяем предрасположенностью к возрастанию до совершенства Абсолюта. Ведь мы, являясь живыми, замечаем в хаосе только то, что нам родственно и подобно, имеет причастность к живому, а именно не его самого, а то, что он изображает – образ пустоты. Сам факт, что мы видим хаос, то уже этим обозначаем предрасположенность к развитию эволюционного становления в таком вот хаосе, в котором пустота оказывает свое организующее, структурирующее влияние на материю и материя оказывает влияние на пустоту. В этой границе-срезе разыгрывается весь сценарий истории Вселенной.

Подобное родит только свое подобие, а потому точка всегда будет тождественна всему тому, что из нее произошло в эволюционном становлении. Поэтому всякая случайность, как и любая неслучайность – взаимодействие, свидетельствующее только о Начале начал – о точке. Именно по этой причине, столкновение всегда будет иметь только прообраз Начала начал – только точку. Так как прообраз ее далек от первоначала абсолютной крайностью специфичности, а потому и образ самого взаимодействия абсолютно далек от вечности – оное всегда должно быть мгновенным. Это видим мы в броуновском движении. Случайность всегда остается в пределах подобия точке и из этой сферы выпасть не может, как и не может выпасть из своего тождества ей. Случайность заявляет нам о некотором свойстве, которое выпало из привычно созерцаемого порядка вещей. Хотя сие есть случайность, но все равно, это еще одно свидетельство о полноте единства, но также в образе все того же Первоначала всего вокруг. Просто это такая речь Бога, законченный смысл которой распознается не сразу, как нам это привычно в повседневности, а с огромного расстояния или большого промежутка времени после многих своих повторений. Повторения делают явление доступным для анализа. В противном случае о случайности, как о явлении, говорить нельзя, ибо вне этого случайность не попадает ни под какое определение.

Также надо помнить, что всякое взаимодействие – взаимодействие двух реалий, связанных одним прошлым и потому они являются тождественными прошлому и друг другу родственными в любом случае. И потому взаимодействие, как проявление того самого изначального единства, происходит в той же самой сфере единения, в коей было все вокруг в момент Начала начал777-02-1.

Иначе, как инородные друг другу по происхождению, в никакое взаимодействие оные бы не вступили, как не подобные друг другу. Следовательно, всякое взаимодействие происходит между реалиями, вышедшими из одного и того же Начала начал и исповедует только об этой первопричине всех явлений, хотя и воспринимается нами как счастливая случайность в хаосе множеств взаимодействий. Таким образом, мы созерцаем вокруг только свой же образ и подобие в межличностных отношениях с Богом, благодаря чему подобное взаимодействует только со своим же подобием по причине одного единого Начала начал. Мы всегда имеем дело с точкой, в пределах формального образа которой разворачивается весь театр мироздания, но на более совершенном утонченно-нежном понятийном языке обыденных реалий. Личность Творца предстает перед нами в сфере материального мира как порядок, но своеобразно то в виде пустоты, то в виде точки, то в виде формы (окружности с радиусами ноль и бесконечность, и т.д.). Так как мы видим окружающий мир вплоть до самых глубин космоса, то это говорит только о том, что все это было когда-то и остается до ныне точкой или одним Началом начал. Это первое. Второе, сам факт того, что мы наблюдаем за происходящим вокруг и можем вести какие-то суждения о происходящем в самых далеких уголках Вселенной, говорит об одном, что Начало начал – это сам человек777-02-3. Из человека и через него вышла вся видимая Вселенная со множеством ее физических явлений. Это то самое первое явление контраста, в коем есть две крайности единого, о котором мы говорим, как о экстазе. Так как все вышло из одного Начала начал и так как Оное тогда уже было человеком, то естественным для человека остается то самое первое положение в Начале начал и потому, только по этой причине, все вокруг нам родственное и только потому имеет сопряжение с нашим разумом посредством телесных органов чувств. Когда-то мы все были одним целым в ином проявлении природы Вселенной и все вышло вместе за нами из этого единого проявления природы, вышло следом за нами и в нашем образе (экстаза), как подобие нам. Ведь то, что нам не подобно в образе воспаления природы – все то выйти не могло из Того Бытия. Человек вытянул из того мира в эту сферу бытия то, что ему родственно по единому образу поражения природы и человек стал родителем всего вокруг в своем новом образе, несущем поражение природы – в образе червя или змия искусителя. (Позже мы увидим, как выражается образ змия даже в самой элементарной частице зримой вселенной). Просто чувственная природа поражена первородным грехом, а потому видит только то, что также имеет поражение первородным грехом, как свое же подобие. Поэтому физически зримая окружающая вселенная – это то, что оказалось в сфере постижения чувственной природы, пораженной первородным грехом. Первородный грех привнес в этот мир человек и потому мир этот несет в себе то, благодаря чему он как подобие видим ему – первородный грех человека. Человек, как образ Божий или как пребывающий в Теле Христовом, является Членом (в пределах дозволенного) Предвечного Совета Троицы, имел и имеет власть в этом плане как образ Его. И именно своим благим намерением или волеизволением448 помимо Предвечного Совета родил эту видимую вселенную из самого себя. Как несущий образ Творца, создал ее своим первородным грехом и теперь, по-прежнему оставаясь у истоков его (Начало начал), зрит мир сей посредством его телесной чувственной природы, пораженной первородным грехом и мыслит его. Если человек пытается пребывать на Предвечном Совете посредством невозможного, а именно посредством природы первородного греха, то мир предстает перед ним хаосом и даже уходит из виду. Ибо, если созерцать Вселенную через то, чего нет в естестве Божественного, то мир предстает, как отсутствие всего реального. Отсутствие порядка – это и есть иное определение хаоса. Если же человек в единстве с Творцом в Замысле Предвечного Совета, то наоборот, перед взором открываются пути богообщения и во всем открывается божественная красота Вселенной. Два в одном, при котором, с одной стороны Вселенная рождается человеком в сфере, в коей есть первородный грех и представлена как часть хаоса. И с другой стороны, мир остается в богообщении с Ним посредством человека и исповедует о Нем, являя нам красоты мира, то есть представлена вечностью. Так как человек родил мир своим волеизволением вне Предвечного Совета, то он временный есть. Нет вечности в первородном грехе. Два в одном, то есть все же человек рождает Вселенную для данной специфической сферы временного бытия, в которой мир исповедует о Боге в данной специфике, свойственной для этой сферы греха. Мы видим мир, как свое же подобие.

(07.01.00)Благодаря тому, что человек родил сию Вселенную, мы зрим эти далекие миры, как родственные нам, как наше детище. Теперь же человек познает мир, а именно самого же себя. Человек имеет возможность познавать только то, что он есть сам – он и есть этот мир. То есть своим же волеизволением человек пытается вернуть мир в прежнее состояние. Мы потом, ниже по тексту узнаем, что соединить и восстановить утраченное можно только на Голгофе Христовой и в многочисленных прообразах Её. Только на Голгофе Христовой отворяются Врата Царствия Небесного. И потому только на Голгофе зародилась жизнь и чтобы быть тем, чем была жизнь изначально, надо жить в том же прообразе, в коем зародилась жизнь, для чего необходимо уничижить все то, что этому мешает – нужно идти на Голгофу. Поэтому бери свой Крест и восходи к вершине, тогда обретешь все остальное. Если возьмешь что-то иное, то потеряешь даже то, что имел. Повторюсь, Голгофа – это то Место Вселенной, в коем зародилось все живое на Земле. На Ней все начало быть и на Ней все закончится. Это схоже с каменными столбами у нас на Северном Урале, названными в народе Семь Братьев. Верхняя кромка вершин каменных изваяний когда-то в самом начале времен была поверхностью или частью огромного горного ландшафта. Воды, морозы и ветра сделали свое дело, разрушили то, что поддалось разрушению и перед нами возникли каменные столбы, но верхний край коих так и остался напоминанием о том времени самых первых моментов истории Земли. Вот почему Вершина вершин Голгофа Христова остается тем Местом, в котором соединяется Царствие Небесное и царство земное и возвращение-восхождение Христа на Эту Вершину становится неизбежным. И нам следует идти за Ним. Это еще один поперечный срез соотношения порядка и хаоса, открывающий нам иные тонкости окружающей реалии777-07-7.3.

б) Броуновское движение имеет две составляющие, в коих частицы либо перемещаются, либо сталкиваются. Перемещение частиц свидетельствует о трехмерном пространстве активной пустоты, от которой исходит влияние. Столкновение – это взаимодействие. То, что частицы между собой взаимодействуют говорит о том, что они имеют что-то общее и родственное происхождение – происхождение из одного общего начала. Поэтому взаимодействие частиц между собой не может выпрыгнуть за грани себя и происходят именно в пределах природы этого начала, в пределах естества заложенного в каждой частице и остается образом и подобием начала начал. В каждом взаимодействии подчеркивается еще какая-то грань начала. Итак, даже если Творца нет и, как говорят материалисты, природа явления случайная, то сам факт того, что произошло взаимодействие, то это свидетельство о первопричине и как-то там в пределах свойств природных возможностей будет выстраивать хоть и отдаленное, но свидетельство о начале – структурный порядок только в прообразе начала. Мы видим двоичность берег-река43. Просто подобное порождает только свое же подобие.

Стр.571 112211 Присмотримся к самой пустоте внимательнее. Согласно диалектическому закону все пребывает в развитии от простого к сложному. Хорошо. Вот перед нами усложнение простоты в границах законов пустоты в данном явлении, попавшее в поле зрения нашей ограниченной возможностями природы. Хотя видимый спектр очень узенький, но это не означает, что все нами не видимое и представленное чувственной пустотой не существует. Хотя и предстает перед нами пустотой. То, что является простотой, оное по-прежнему вступает в активное взаимодействие, но в данных временных промежутках об этом взаимодействии нам ничего узнать. Чем абсолютнее простота, тем больший промежуток времени оная требует, чтобы заявить о себе. О том, что в пустоте есть некоторая невидимая активность мы узнаем опосредовано только косвенных доказательств, да и то в одном лишь случае, если этих взаимодействий произошло не одно, а множество. Только на основе этого можно вести анализ. Чем абсолютнее простота, то заявление о ней в естественной нам реальности требует большего количества взаимодействий. Являясь насельниками невидимого Царствия Небесного(смотри111-01-1.1) мы видим только насельников Царствия Небесного, которые также чувственно безвидны. Невидимый образ, хотя и созерцается нами как пустота телесными очами, становится видимым через посредник. Тем самым, само первоначало двух взаимодействующих явлений хоть и имеет свое уникальное влияние, ибо оное родственно им обоим, но зримо распознаваемо только в образе их поведения при взаимодействии. Начало начал заявляет о Себе всюду и во всем, но, если в пустоте это заявление Себя (Начала начал) происходит в самом чистом виде, то во всех иных случаях сие заявление о пустоте чувственно распознается через посредники. Вне пустоты и ее трехмерного пространства ничего не существует. Пустота, сама по себе активна покоем, то есть оная активирует в окружающем хаосе покой и тем самым упорядочивая реальность тем, что противоречия нейтрализуется взаимным дополнением. А покой – это в высшей степени абсолюта счастье по ограниченному односторонностью определению. Две взаимодействующие реалии в момент контакта исповедуют нам о Начале начал, подчеркивают еще одну какую-то уникальную грань. То есть взаимодействие заявляет о свойствах пустоты уже односторонне, то есть несколько засорено или затуманено. Из-за этого мы видим одно и упускаем из виду все остальное. Но все свойства пустоты есть и тут, ибо лежат в основе во всей полноте во всяком взаимодействии. В противном случае, вне свойств пустоты, кои заключены в каждом явлении, взаимодействие бы никак не состоялось. Итак, если нет пустоты, то и нет всего того, что заявляет о ней и несет её образ в специфическом чувственно распознаваемом выражении – нет взаимодействия. Пустота – первооснова, первопричина всего. Если сказать о человеке, что он есть продукт эволюционного становления от простого к сложному (так говорят атеисты), то и молитва тогда просто обретает иное имя, то есть в контексте понятийного языка материалиста в поле зрения попадают специфические посылы и динамическое активное богообщение звучит иначе. Нам надо принять образ пустоты, а именно чувственной пустоты, чтобы свидетельствовать о ней в новом порядке – творить пустоту. (Узнаете Веданту, Буддизм, Индуизм, а именно практику выхода в Нирвану? Человек отказывается от всяких желаний и влечений) Почему именно пустоту? Потому, что именно чувственная пустота является первым признаком добра(смотри777-01-2.4) и радости449. Радость здесь – это пустота или отсутствие горя, ошибок и травм тела, психики. Толстой сказал, что любовь – это «как палец, о котором я начинаю думать, когда он болит». То есть, как только палец возник в нашем сознании не как чувственная пустота, а как реальность, так сразу же мы говорим о том, что порядок вещей разрушен. И мы восстанавливаем этот образ пустоты в самих себе – лечим палец449. Если палец здоров, мы даже не вспоминаем о нем (перед нами образ пустоты). В богообщении это важный момент, ибо надо быть подобным Ему для беседы с Ним, так как подобие только с подобным себе может общаться449. Говоря языком материалиста, мы должны быть чувственно пустыми, чтобы общаться с пустотой. Бога нет в поле желаемого распознавания, но от этого ничего не меняется.

Таким вот образом, не сказав ни слова о Боге, мы понимаем, что нового ничего не произнесли, но только далее Ему иное звучание на ином понятийном языке материализма и все… Мы всегда имеем дело с точкой, в пределах формального образа которой разворачивается весь сценарий мироздания, но на более совершенном утонченно-нежном понятийном языке обыденных реалий. Язык материалиста – это язык форм. И материалист правильно говорит о том, что в формах нет чувственности, ибо чувственность и духовность – это более утонченный и более глубокий понятийный язык о том же самом – о Боге. Хотя нельзя сущность называть языком, ибо это природа естества, а язык – это набор форм. Ощущение присутствующей сущности – это тоже познание, рассказ или свидетельство. Материалист, хотя и заявляет о Творце, но говорит о том, что во время свидетельства о Боге нельзя смешивать одно с другим, нельзя смешивать понятийные языки из различных сфер мировосприятия, ибо одно остается всегда в границах другого. В противном случае, сие становится не научным. Также как глаза или рот, или нос остаются в пределах определения социума человека, но отдельно под определение социума не подходят и остаются только в нем. Так и духовное остается в пределах материалистических формальностей. В то же время нельзя отделять одно от другого, ибо и то, и другое свидетельствуют об одном и том же. Мы увидели в самом-самом абсолютно общем плане то, что материя может как-то вести себя только в пределах своей (Богом установленной) естественной возможности развиваться к более совершенному выражению свойств распознаваемой пустоты посредством ограниченной грехом природы, но для верующего сие есть выражение свойств Бога. Форма свидетельствует о Боге только своей абсолютной лимитированной оптимальностью, которая имеет абсолюты в пустоте, в точке, окружности, сфере, в шаре и так далее. Оптимальность становится критерием простоты, с помощью которого форма исповедует о Боге??????1122.

Так как мы рассмотрели два абсолютно крайних случая мировосприятия, то из всего сказанного, становится понятным, что все наши суждения о мире не могут выпасть из этих крайних пределов – всякое суждение пребывает где-то между ними и выльется, в конечном счете, только лишь в то, что мы будем удобно для себя менять имена одних и тех же реалий в этой же общей схеме Вселенной и при этом будем верно обозначать границы возможности свидетельствовать об Истине. Также как след, оставленный человеком в грязи, в каких-то пределах возможного свидетельствует о человеке. Но только в пределах возможного и не более того, на что способна грязь с её свойствами. Хорошо сей момент показал великий отец Андроник (Лосев) в своей «Хаос и структура». Он давал разные имена одним и тем же понятиям и показал образы гармоничного сопряжения их между собой. То, что он взял на себя – всегда было непомерной ношей для исповеди о Боге. С помощью такого крайне неудобного инструмента, в основе коего лежит естество самого дна Вселенной, «крайнего предела бытия тварного» (то есть числа) говорить о полноте Истины невозможно. Хотя усложнение формы в бесконечном развитии попытается в пределах абсолютной оптимальности формально выразить каждую грань сущности. Так произошло формирование природы человека. Логика и её число – это тонкая характерная для формы граница, это последняя хрупкая, легко ломающаяся твердь, разделяющая нас с бездной небытия. Как только форма теряет оптимальность, свойственную окружности, так сразу же перестает быть подобной пустоте и разрушается. То есть несмотря на осязаемую омертвелость логики (которая выражает единое целое живого тела не только оптимальностью, но и через непрерывность причинно-следственных принципов отношений между бытием и небытием), всё же в ней есть грани Божественного, посредством коих логика опять же в пределах своих возможностей свидетельствует о живом Боге – только единство выражено теперь иначе – непрерываемой цепочкой суждений причинно-следственного механизма железной логики777-02-7. Здесь с помощью логики свидетельство о Боге происходит свойством непрерывности. В противном случае, логика выпадает из поля зрения, как неподобие Богу и потому инородность нам. Об этом нам говорит Алексей Федорович. Но, не смотря на сложность поставленной задачи, мыслитель блестяще справляется с ней. По известным причинам, не сказав ни слова о Боге, он свидетельствовал о Нём с помощью того грубого образа мировосприятия, ценностями коего жило русское общество. В тот тяжёлый для Православия исторический момент это было особенно востребованным и потому опасным. Требовало мужества и отваги, и безграничной любви к Родине, ибо приходилось стоять против власти тиранов. Вне всякого сомнения Алексей Федорович Лосев (в монашестве о. Андроник) – личность героическая, а о степени его святости должно засвидетельствовать нам время.

1.0.-4.В этой работе, чтобы не преступать пределы православного догматического богословия и не впасть в ересь, вплотную будем также пользоваться трудами Владимира Николаевича Лосского и говорить его понятийным языком. Он тоже воин и высочайший мыслитель Руси, который смог изложить основные моменты веры только уже естественными для православного верующего категориями близкими к современному языку понятий. Да много было ученых до него, но он в этом плане ближе всего к нам. Оба учёных, прибегая к относительно диаметральным понятийным системам для изложения Божественных принципов, утверждали одно и то же – они не смещали центры и тем самым не вводили их в противопоставление (это приводит в конечном счете к крови), тем самым наделяли общество способностью жить, ибо только эта кондиция бытия единомыслия и единства мировосприятия имеет значимость для нас живущих.

То есть, если сказать о Боге на понятийном языке абсолютного Его отрицания (при котором событие есть не Воля Личности, а случайность), то этим мы назовем ещё одно имя Господа. Также как и абсолютная пустота атеистов – имеет место быть как относительно верное утверждение, ибо пустота присуща Ему, как прообраз абсолютной непознаваемости посредством привычного нам набора инструментов (воспаленного грехом естества чувственной природы), давая повод утверждать о своей правоте упертым атеистам. Потому и случайность – не Воля Божья. Но атеизм страшен не в том, что отрицает бытие Бога, ведь от этого в природе вещей ничего не меняется, но меняется в нас самих. Атеизм страшен совсем в другом – каждый из нас путник и потому идёт туда, куда направлен его взгляд. Если видит перед собой пустоту и хаос согласно мировосприятию атеиста, то будущее его хаос и пустота. Поэтому мы, верующие, даже в капельке росы видим премудрость Божью, хотя это может быть наивно и не научно выглядит, но правды в данном случае больше, чем в самой гениальной теории научного анализа. С другой стороны, следует быть нежным по отношению к самим деятелям науки и на понятийном языке научной доктрины правильно дать имя Премудрости Божьей. Тогда восстановится баланс и в общественном сознании не появится черных дыр, оформленных как законное пребывание сил бездны там, где им нет места, где их бытие становится преступлением против Бога и человечества.

1.0.-5. Для того, чтобы дальше вести предложенные в этих книгах исследования, чтобы знать где именно искать Истину, необходимо точно знать, что именно мы ищем. Ведь очевидно, что не каждое знание приносит человечеству пользу. Не каждое знание животворит. Чем наделено живое? Живое наделено чувством распознания окружающей действительности. А потому выстраивая новую доктрину, мы не должны быть тем, чем ныне является мировая научная элита, которая ищет Истину методом тычка, то есть на основе результатов научного эксперимента. Невозможно распознать бесконечно общее посредством бесконечно малого частного случая. Но общее распознается только через его же подобие – общее всеобъемлющее понятие. Мы должны видеть Истину в общем плане и только потом сможем созерцать то место, которое отведено множественным частностям в этом общем. Так как для познания Творца мы прибегаем к мышлению, то неизбежно в этой области мировосприятия определяется новый критерий красоты и полноты созерцания Божественного – мы можем зреть Истину в некоторой новой специфике её проявления, свойственной только миру мышления – разумность устроения мира. Мы учимся читать замысел Бога и жить теперь еще и этой красотой. То как этот способ познания работает ныне есть извращение, житие с которым требует массу энергозатрат. Ведь надо не констатировать новые научные факты, а уже знать о них заранее. Аппетиты растут с быстрыми темпами, потому потребность в экспериментах все больше и больше. То есть в скором будущем для восполнения затрат от такой жизни в извращении не будет хватать даже солнечной галактики. Стремление к познанию в такой кондиции жизни убьет все. Иными словами, нам следует хорошенько разобраться в самой природе нашего познания и понять, что именно мы хотим и что должны получить на самом деле и, соизмерив себя с Божьим Замыслом, начать уверенное строительство чего-то там нужного в экономике. Мы должны научиться умом видеть реальность не испытывая её, подобно апостолу Фоме, «не вкладывая перста в ребра» для распознания Божественного на ощупь. Вы поймите, что сильно велика цена такому вразумлению, которое получил апостол Фома. Какой смысл создавать теорию, если ей невозможно пользоваться, если с помощью её невозможно предсказать результаты опытов. Мы уверенно идем по лесу не потому, что соблюдаем правила и законы, а потому, что имеем способность видеть перед собой дорогу, соизмеряя ее с конечной целью путешествия. Мы должны открыть глаза ума, чтобы не ведая о том, каков мир мы могли бы уверенно выстраивать поведение материи; мы, не прибегая к практической науке и не ведая ничего, могли бы уверенно сказать о том, как устроен атом или как устроен космос. Не имея сверхмощные телескопы, нам должно быть открыто устройство космоса с его множественными галактиками и созвездиями. Тогда не надо было бы проводить дорогостоящие эксперименты, если это итак можно спрогнозировать. Мы бы уверенно конструировали бы материю с нужными для нас свойствами и уверенно знали о том, куда имеет смысл направить вектор своей научной деятельности. Без этого качества научных исследований не может быть даже и речи о будущем науки во всех её формах и специализациях.

1.0.-6. Форма в масштабах бесконечных промежутков времени стремится выразить грани и свойства внутреннего мира. Каждая реалия естества материи заявляет о себе сразу же, но распознанию поддается только в процессе развития. То есть материя живет сразу в двух реалиях и подчиняется обоим законам. При этом один закон работает в пределах функционального пространства другого. К примеру, кинетическая энергия метеорита, захваченного гравитационным полем планеты не пропадает, а подчинившись влиянию, адаптируется в пределах теперь уже иных реалий – движения по окружности вокруг планеты. Энергия не исчезает, а прячется в новой форме проявления, оставаясь той же по сути. То есть любое явление как-то исповедует не только то, что мы привыкли свидетельствовать научным анализом, но и то, что законам анализа не поддается. Из того же примера, вроде бы метеорит предстает перед нами с привычным набором свойств, но отдельные грани внутреннего мира этого небесного тела распознаются уже иначе – на огромных расстояниях и в иных промежутках времени в движении метеорита в космической пустоте. Чем глубже запрятано свойство внутреннего мира явления, события или предмета, тем большие и более грандиозные масштабы нужны для раскрытия и освидетельствования его, как реальности. Иными словами, есть в этом теле и другие свойства, которые распознаются в масштабах уже иных, уже во всей Вселенной. Как научиться сопрягать одно с другим? Изначально, для формирования ответа на этот вопрос, хотелось бы уточнить области определения, в которых работают эти влияния (над этим работали такие выдающиеся ученые Лосский В.Н. и Лосев А.Ф.).

Для этого поставим один эксперимент. Сразу сделаю пояснение, чтобы не было каких-то недоразумений. На этот опыт в процессе повествования придётся ссылаться часто. Дело в том, что исследуемые нами вопросы многогранны и всегда касаются только одного и того же – бытие Бога, но в самых различных сферах жизнедеятельности и умного искания. То есть во всех случаях идет речь об одном и том же принципе жизни, ее миростояния в Нем362. А так как этот принцип имеет место в каждой фибре бытия, то постоянно приходится прибегать к нему в суждениях для обоснования Истины, при этом в каждой конкретной ситуации предварительно адаптируя его (сей принцип), в специфике понятийного языка, соответствующей для природной реалии обсуждения вопроса. Активируя какую-то востребованную спецификой поиска решения задачи грань озвученного принципа, нам открывается верное освящение изучаемых проблем, возникших в процессе исследований. Также как огнём мы пользуемся, вычленяя в нем какое-то одно нужное в данный момент свойство. То мы используем его для освещения, то нам нужно его жаркое тепло для приготовления пищи, то просто хотим сжечь какой-то мусор и так далее. Но суть огня во всех случаях та же самая и для каждого случая мы вынуждены делать одну и ту же процедуру – производить один и тот же процесс разжигания его. Также и в нашем случае, для освещения какой-то новой реалии, нам потребуется акцентировать внимание на одном и том же принципе, и проводить тот же самый эксперимент, который этот принцип выражает. Хотя, кроме этого опыта нам придётся прибегнуть также и к другим наглядным примерам и точно также для освещения различных граней акцентировать внимание на каком-то ином интересующем свойстве. Таким образом, созерцая мир посредством самих себя мы его видим и при этом видим грани живого. Это на будущее, чтобы читающему быть готовым к частым повторениям. Это нормальный творческий процесс.

1.0.-7.Итак, возьмем абсолютно тонкую прямоугольную доску и выведем её в состояние вертикального равновесия с опорой на ровный пол362. Понятно, что если мы её выпускаем из рук, то оная падает и мы, применив весь свой багаж научных знаний законов механики, можем предсказать траекторию и место падения её. Почему так происходит? Потому, что для мертвой материи такое поведение материи естественно. Но жизнь подчиняется иному закону – несмотря на все то, что выводит нас из равновесия, мы не падаем, как прямоугольная доска под действием сил тяготения, а наоборот выравниваем свою вертикаль, восстанавливаем равновесное состояние. Равновесное состояние в любой грани имеет образ постоянства, что означает тождество пустоте. Жизнь, пребывая в постоянных колебаниях возле точки абсолютной устойчивости и абсолютного равновесия, как бы включает в себя обе эти составляющие – распад и восстановление. Одновременно оная утратив равновесие падает, и в то же время вновь выводится в равновесие, тем самым порождая волновые колебания. Так как природа нашего познания суть такова, что чувственному и умственному освидетельствованию поддается только то, что подобно нам по природе вещей, то чувственно воспринимаемый мир – это тоже кондиция равновесия, устойчивости и стабильности (характерные черты постоянства пустоты). Дело в том, что сам по себе процесс распада – свидетельство о том, что в бытии есть нечто такое, что до распада обладало всем спектром стабильности, устойчивости. Мы видим не распад, а то самое до распада, которое начало распадаться – свой образ и подобие – мы видим равновесие (пустоту колебаний), только явленное нам опосредовано распада. Мы видим пустоту посредством событий, иначе говоря, видим абсолют равновесия посредством колебания. То есть Божественное в нас видит только подобие Ему в окружающем мире, зримое опосредовано процесса распада. К примеру, яблоко мы видим органами вкуса после того, как откусили и расщепили клетчатку плода. Мы понимаем, что это было яблоко. В переложении на математическую концепцию Отец Андроник (Лосев) назвал эту кондицию мироздания аксиомой числового первопринципа. (Логический анализ о.Андроника пребывает в области функциональных природных возможностей математического числа свидетельствовать о законах живого).66776677?????

Хочу повториться, так как всякое явление оказалось в поле нашего чувственного освидетельствования, то неизбежно оное наделено нашим подобием, то есть обладает тем же набором свойств и качеств. Ибо подобное познается только своим подобием. Отсюда следует важное. Если вводить в сопряжение две эти реальности в соответствии с поставленной перед нами задачей, то мы можем отвечать на многие вопросы. Можно научиться прогнозировать поведение природы без научного эксперимента, ибо всякое поведение природы свидетельствует о Боге без нарушения законов механики только в естественных для механики границах определения и в пределах Божественного предопределения. В противном случае, современная наука так и останется набором фактов, полученных эмпирически. Согласитесь, что надолго нас не хватит с такой постановкой вопроса.

Далее по тексту мы будем говорить о том, что ранее распознанным быть не могло, ибо специфика инструментов познания этого произвести не могла. Ранее по тексту все о чем мы будем говорить на понятийном языке тех инструментов звучит как «ноль», ибо лежит вне поля зрения.

Всякое научное утверждение несет в себе, в первую очередь, свидетельство о Божественном, точнее в границах сферы данного научного поиска, несет в себе свидетельство о Его каком-то уникально-специфическом явлении в пределах исследуемого материала. Проводя исследования, с самого начала нам следовало бы утвердиться на том, что мы видим и можем видеть только Бога и пребываем в межличностном общении с Ним. Ибо для нас живых ничего более востребованным, кроме Божественного, быть не может. Таким образом, мы слышим Бога, видим Бога, распознаем Бога, нам может открыться новая способность видеть ещё одну специфическую сторону Истины Его, равно как узнавать о Ней через глаза или уши, или как-то иначе. Все это формы непосредственного контакта с Творцом в процессе богообщения361.

Настоящая истинная теория должна безошибочно прогнозировать, в противном случае мы остаемся в познании подобными обыкновенной животной скотине, которая получив плохой опыт в будущем использует его для самосохранения. Нам также нужен плохой опыт в любом проявлении, но только как свидетельство о хорошем опыте. Это очень важно, ибо природа созерцания суть такова, повторюсь снова, что в ней виденье Божественного основа основ есть, а все остальные формы познания – суть множественные производные дефиниции, формальные видоизменения основы основ, многоликие образы этой основы, хотя также значимые для полноты приобщения ко Творцу361. Человеческая эволюция в отличие от животных имеет направление к возможности все более полного познания Бога, к более многогранному свидетельству о Нём, и более плодотворному общению с Ним. (То что мы видим ныне – это беснование зверя, жаждущего пожирать все живое на своем пути).

Сформируем некоторые установки, которые станут необходимыми нам в некоторых примерах конструирования и с помощью коих мы, ничего не ведая о строении мира и исходя из некоторых посылов, теоретически сформируем модель и потом сравним с тем, что видим. А именно речь пойдёт о том общем первоначале (которое, по слову о.Андроника, есть суть аксиоматики по природе естества), как об ещё одном имени понятия единства, а именно единящего присутствия Божьего, явленного нам в данной специфике выражения или представленного нам в виде распознанной в таком вот уникальном образе грани или свойстве Вселенной. Почему мы это делаем? Мы хотим видеть всю истину, а не распознавать её какие-то оттенки опытным путём. А природа чувственного распознания суть такова, что в ней всегда есть неподвижная точка отсчета43 (того самого берега), относительно которой мы мерим, чувственно определяем степень различия её от исследуемой реальностью. Так вот обладая точной постоянства, нам востребовано виденье именно точки постоянства посредством какого-то специфического свидетельства о ней. Если мы видим то, что заложено в основе основ нашей же природы, то говорим, что нам это понятно. Без этого нам не распознать всеобщую относительность «течения реки» – такова природа наших чувств. Надо заметить, что в данном случае, неизменная точка постоянства – это специфическое имя личности, это уникально сложившееся в данной реалии свидетельство о живом мыслящем индивидууме. То есть видеть истину и общаться с другой личностью – это значит видеть постоянство через его влияние, производной частью природы которой является всякое явление, оказавшееся в поле нашего обозрения. Точнее всякое явление – это специфическое свидетельство о постоянстве (о береге) Личности – мы пытаемся распознать его в какой-то неведомой для нас пока ещё реальности, через какой-то проводник363. Итак, сформируем важные установки.