Глава 3
Пять дней до Коралловой луны
Когда мамы Ариэль не стало, в каждом море возвели мемориал в её честь. Трогательно осознавать, как много подданных хотели сохранить в памяти свою королеву. И Ариэль не могла придумать лучшего места, чем мемориал, чтобы сплотить сестёр.
Только когда стрелка совершила полный оборот по циферблату часов-ракушек, все сёстры наконец прибыли в замок, и Ариэль сразу же заглянула к каждой в комнату. Потребовалось полвечера, чтобы убедить каждую составить ей компанию на пути к мемориалу, который находился всего-то на расстоянии пары китовьих усов от замка. Она подозревала, что никто не отказался по той лишь причине, что Ариэль попросила об этом в качестве единственного подарка, который она хотела бы получить на свою церемонию. Как только она заявила об том, все протесты стихли.
Пока русалки собирались, Ариэль взволнованно плавала кругами в вестибюле, а отец наблюдал за ней с верхнего этажа, задумчиво поглаживая бороду. Ей казалось, он вот-вот передумает отпускать их, но король молчал. Его успокаивало, что дочери отправлялись большой компанией и не сильно далеко от дома. А ещё перед этим он, конечно, проверил все дороги к мемориалу.
– Поторопитесь, вы должны успеть вернуться затемно, – сказал Тритон.
– У нас всё будет хорошо, отец. – Ариэль закатила глаза. Всего один день отделял её от того момента, когда она станет защитницей своего собственного королевства. Ей должно быть позволено приходить, когда она захочет, даже ночью!
Король Тритон поморщился, но не стал настаивать и удалился.
– Когда выходим? Мы ждём уже целую вечность, – проворчала Каспия, рассматривая свои ногти, и её светло-розовые волосы струились от колебаний воды. Индира кивнула в знак согласия. Все перевели взгляды на Ариэль в ожидании распоряжений.
– Вы уверены, что Тамика не придёт? – спросила она. Ариэль знала, что Тамики вообще не было в свитке со списком гостей, который дал ей отец, но она надеялась, что сестра ещё может прийти.
– Кто? – сказала Индира.
Каспия фыркнула.
– Я слышала, что она даже больше не живёт во Фракусе. Что она пыталась найти способ обменять свой хвост на крылья.
– Перестань. Это же неправда, и ты сама это знаешь, – сказала Мала, подплывая к ним. Жемчужния закатила глаза и скрестила руки на груди. Ариэль пожалела, что упомянула сестру вслух. И всё же то, что Тамика забыла их, не означает, что они должны были забыть её. Но если говорить об этом с сёстрами, то это вызовет только раздражение.
Наконец компания русалок покинула дворец.
– Ой, у меня болит голова. Нам действительно нужно куда-то идти прямо сейчас? – спросила Карина, потирая руки, чтобы согреться. Стоило ей покинуть свою комнату, как её начало знобить. Королевство Карины находилось дальше всех на севере и, конечно, было самым холодным. Удивительно, что она мёрзла здесь. – Разве мы не можем прийти к мемориалу утром? Я так устала.
Индира закатила глаза.
– Конечно, Карине пришлось труднее всех, вы же знаете. Она ведь вынуждена жить так далеко, в этом северном море с его моржами и айсбергами. Как же это тяжело! – Она театрально приложила тыльную часть ладони ко лбу, чтобы подразнить сестру. Каспия хихикнула и фыркнула одновременно. Жемчужния тоже ухмыльнулась.
– А ты попробуй поплавать в ледяной воде! – Карина толкнула Индиру. – Посмотрим, как тебе это понравится.
– Ох, какая драма! Карина, ты серьёзно? – усмехнулась Жемчужния.
Карину это задело ещё больше. Перебранка продолжалась, пока у Ариэль не зазвенело в ушах. Эти двое могли бы не останавливаться ещё пару дней, а Индира и Каспия будут только подстрекать их. Так они никогда не помирятся.
– Девочки, да прекратите же! – но Ариэль никто не услышал, так как простая ссора уже превратилась в настоящий поединок, кто кого перекричит. Принцесса потёрла виски и подумала о том, чтобы просто пойти в свою комнату и забыть обо всём этом. Но внезапно Ариэль перевела взгляд на браслет из фиолетовых камешков на своей руке, и внутри её загорелся огонёк решительности. Нет, она так просто не сдастся!
– Прекратите немедленно! – крик Ариэль эхом отразился от белых стен. Все от неожиданности смолкли и наконец обратили на неё внимание. Ариэль повернулась к Карине, чьи длинные сиреневые волосы выбились из-под ленты во время спора.
– Мне жаль, что твоё путешествие выдалось не из приятных, но сейчас нужно торопиться, ведь у нас расписана каждая минута. Пожалуйста, пойдём с нами. Мы все снова вместе, впервые за целую вечность. Годовщина… ну, вы поняли. Она через несколько дней. Мы должны почтить её память.
– Она права. – Жемчужния закинула сумку на плечо, и Ариэль сжала её руку в знак благодарности.
– Что ж, давайте продолжим то, что начали, – вмешалась Мала, не скрывая повелительных ноток в голосе, как, впрочем, и всегда. Индира, Каспия и Карина всё ещё свирепо поглядывали друг на друга, но всё равно кивнули в знак согласия. Ариэль была благодарна хотя бы за это временное перемирие. Она жестом пригласила их следовать за собой и повела к воротам.
Большая часть керинейцев, которые толпились у ворот во время приезда Ариэль и её свиты, уже давно уплыла. Однако они оставили горы разноцветных ракушек и букеты морских цветов, перевязанных водорослями. В землю были воткнуты флажки, на которых красовались послания для Ариэль – подданные поздравляли её с приездом. В её груди разлилось тепло, когда она заметила, как кое-кто из оставшихся пытается закрепить в решётку ворот целую охапку подарков.
– Большое вам спасибо! – Ариэль помахала, но Индира схватила её за руку.
– Ты ведь даже не знаешь их.
– Но они пришли с миром.
– С чего ты взяла? – возразила Каспия.
Боже, отец сделал их всех такими недоверчивыми.
– Давай просто поплывём дальше, – ответила Ариэль.
Дорога к мемориалу оказалась короче, чем русалка могла предположить, но она старалась задержаться как можно дольше, наслаждаясь видами моря и его обитателей.
Ариэль редко покидала замок, и ей почти не доводилось гулять в открытом море. Каждый день она послушно занималась пением, потом изучала придворный этикет и историю, обедала в рифовом саду, снова занималась пением и, если ей удавалось, незаметно пробиралась в библиотеку и погружалась в изучение свитков. Король Тритон не позволял ей проводить много времени вне замка, так что она проживала свою жизнь в мечтах. Только книги позволяли ей побывать в море снаружи дворцовых стен.
Каждый раз, когда Ариэль удавалось сбежать, она приносила домой что-нибудь памятное. Но ничто возле замка отца не было так чудесно, как королевство, которое скоро станет её. Его красота была не сравнима с дворцом, где принцесса провела детство. Дорога к мемориалу представляла из себя лабиринт из скоплений рифов и туннелей – настоящая мечта. Глаза Ариэль сверкали, когда она рассматривала бирюзовую воду, растения всех возможных цветов радуги, башни из водорослей, стремящиеся к поверхности. Такое короткое путешествие показалось ей незабываемой экспедицией.
Сёстры встретили так много морских обитателей, что сбились со счёта. Раки, несколько русалок, розовый осьминог и очень много рыб всех цветов и размеров. Каждая из них махала хвостом, приветствуя принцесс. Ариэль тоже помахала нескольким рыбам, и те ответили зубастыми улыбками. Она подтолкнула Жемчужнию, чтобы та тоже поприветствовала подданных, но это не вызвало у неё никакого энтузиазма. В какой-то момент Ариэль с таким вниманием наблюдала за проплывающей мимо морской черепахой с оранжево-розовым панцирем, что чуть не врезалась в статую.
– Знаешь, – заговорила Карина, когда они проплывали мимо груды мусора, – как станешь защитницей, проследи, чтобы этого здесь не было. Избавься от него как-нибудь. В мусоре с поверхности полно токсинов.
Ариэль подняла глаза на сестру и увидела за её спиной, как солнце переливается сквозь толщу воды. Ей всегда было интересно, как выглядит свет за пределами моря. Это словно ещё один мир, полный интересных уголков, которые можно исследовать. Неужели там и правда всё отравлено? Карина всегда преувеличивала.
– В Севрюге я поручила нескольким монстрам собирать мусор, – продолжила Карина. – Они должны быть мне благодарны. Многие вообще не хотят иметь с ними дела.
Со своими нуждами монстры обращались к резиденту, который передавал всё Усенгу, а тот, в свою очередь, говорил с королём Тритоном. Или же защитница могла решить их проблемы сама.
Ариэль никогда не понимала, почему отношения с монстрами вызывали такие сложности. Договор между ними и русалками был заключён задолго до её рождения. «Как же там говорилось? Русалка и чудовище, совместно управляющие каждым из семи морей… или всё же единовременно? Нет, не так». Ариэль никак не могла вспомнить точную формулировку, хотя она и провела много времени за изучением истории. Однако смысл соглашения и так был понятен. Монстрам запрещалось покидать свои королевства, а также вступать в брак с русалками. Ещё назначенные защитница или резидент не могли отказаться от титула по какой бы то ни было причине. Ариэль это не нравилось, но точно сказать почему, она не могла. Наверное, такой уж был у неё характер – она терпеть не могла запреты.
Ариэль и её сёстры остановились перед воротами с табличкой, старой и покрытой водорослями.
– Я думаю, это и есть мемориал, – сказала Ариэль.
Сёстры притихли, готовясь к тому, что они сейчас увидят. Ариэль толкнула скрипучую створку и сразу замерла. Она почувствовала, как в животе завязывается узел. Ариэль была здесь всего раз совсем ребёнком и почти ничего не запомнила об этом событии. После она каждый год просила отца вернуться сюда, но тот всегда находил предлог остаться в замке.
– Что ж, – Ариэль с трудом подбирала слова. – Кто пойдёт первым?
– Это была твоя идея, – огрызнулась Каспия.
Ариэль вздохнула, но, к её облегчению, Жемчужния поплыла вперёд, и её хвост стремительно скрылся за воротами. Статуя русалки находилась в самом центре рифа. Вокруг неё резвились маленькие рыбки. Каменные волосы волнами обрамляли лицо статуи. Её руки были сложены, а широкий хвост был высечен прямо в пьедестале.
Кругом не было никого, кроме Ариэль и её сестёр. В океане редко найдёшь тихий уголок, но в этот момент она не слышала ничего, кроме стука своего сердца.
– Совсем как она.
Мала подплыла ближе к статуе и коснулась её лица так, словно она была живой. Индира с Каспией и Карина всё ещё косо поглядывали друг на друга, но и их взгляды становились мягче.
– Я помню, как-то раз мы с мамой уплыли к поверхности смотреть на солнце, и нас так долго не было, что отец послал специальный отряд на наши поиски, – продолжила Мала с грустной улыбкой. Она потирала запястья. Так русалки делают в минуты самой глубокой скорби.
Ариэль хотела подплыть к ней, обнять и утешить, но она всё ещё не могла пошевелиться, не понимая почему. Что-то такое, для чего она не могла подобрать слов, приковало её к месту. Она покачнулась и облокотилась на изгородь.
– Накануне церемонии, когда меня сделали защитницей, – говорила Мала, – мама сказала, что я должна быть как солнце. Освещать всё своё королевство, даже самые тёмные уголки. В то время я не особо понимала, в чём состоит роль защитницы. Отец всегда говорил, что это почётный титул. Но прошло время, мама умерла, и всё стало куда сложнее. И всё же чем больше времени я провожу в Чейне, тем больше я понимаю, сколько хорошего могу принести в жизни моих подданных. С годами для меня стало ясно, что мама имела в виду.
Сердце Ариэль наполнилось теплом при мысли, что мама была на церемонии у её сестры. Это звучало так… по-семейному. К горлу подкатил ком.
– Раньше было сложнее, помните? – спросила Карина, подплывая к Мале. – Отец так переживал.
– О да! После моей церемонии я постоянно навещала вас и отца, а потом… – Жемчужния замолкла, голос её дрогнул. Это было совсем на неё не похоже. – Что ж, столько воды утекло.
Карина и Мала подплыли к Жемчужнии и взяли её под руки. Все трое с трепетом смотрели на статую, прижимаясь друг к другу, будто близость придавала сил. Им было тяжело думать о прошлом. Ариэль открыла рот, чтобы что-то сказать, но, так и не найдя слов, решила не нарушать молчание.
Карина задумчиво смотрела куда-то вдаль.
– Можем сплавать к тому крутому склону неподалеку.
– Берег Зари, да? – уточнила Мала.
– Да-да, – одновременно закивали Жемчужния и Карина.
– То самое место, – сказала Мала. – Я помню. Тени от острых скал, обросших кораллами. Мы приходили туда смотреть рассветы и закаты. Мама так это любила.
Ариэль, невольно прикоснувшись к браслету, пыталась представить эту картину и вспомнить, была ли она когда-нибудь в том месте.
– Она когда-нибудь брала меня с собой? – спросила Ариэль.
– Да, постоянно, – ответила Мала, жестом подзывая сестру к себе, но Ариэль всё ещё держалась за изгородью.
– Она привязывала тебя к своей спине, чтобы сплавать туда, – сказала Индира.
– Только отвернись, и ты, малёк, уже сбегала, – усмехнулась Каспия.
– Мы все собирали букеты из ламинарий, а потом… – начала Мала.
– Плели из них браслеты! – продолжила Карина.
– Морской бог, точно! Правда, у меня не особенно получалось. Зато мне нравилось сжимать их, пока не пойдёт сок, – сказала Жемчужния, и все весело засмеялись.
Ариэль опустила голову и крепче взялась за изгородь. Она не знала, о чем говорят её сёстры.
– Мама этого терпеть не могла, – Индира покатилась со смеху.
– У меня где-то осталось ожерелье, которое мы сплели с мамой там, – сказала Мала.
– Не может быть! – удивилась Каспия.
– Да, я сохранила его, – Мала нежно улыбнулась. – А ещё, пока мы плели, мама учила меня петь мою русалочью песню.
У каждой из сестёр была своя русалочья песня, поскольку их мама обладала даром голоса. Этот дар преподнёс ей Тритон на их свадьбу. Говорили, что голос их матери обладает властью над другими существами и с его помощью можно много всего сделать. Когда она учила кого-то русалочьей песне, то передавала свой дар. Так королева сочинила особые мелодии для каждой из дочерей, наделив их той же волшебной способностью. И, когда им нужно, они могут воспользоваться этим даром, чтобы служить своим королевствам. К тому же песня была напоминанием, что каждая из них – особенная русалка.
Жемчужния своим пением могла парализовать всех живых существ в радиусе половины китовьего уса, Индира – нагревать воду вокруг до температуры кипятка. Каспия могла заставить исчезнуть что угодно или кого угодно, а Мала умела усыплять любое морское существо одной лишь нотой. Ариэль не помнила, какую способность давала Тамике её песня, поскольку ей ни разу не удалось увидеть талант сестры перед тем, как та исчезла. У каждой была уникальная песня. У каждой, кроме Ариэль. Мать умерла до того, как смогла передать дар младшей дочери.
– Иди сюда. Ты в порядке? – Мала подалась к Ариэль, Жемчужния тоже обратила на неё внимание. Но хвост Ариэль, казалось, стал весить тонну. Она пристально вглядывалась в черты статуи, стараясь представить, какой была её мать при жизни, но не могла, ведь у неё остались лишь обрывки воспоминаний. В отличие от сестёр, она не могла зацепиться за что-то, что заставило бы её тереть запястья, как Малу, смеяться или хотя бы улыбнуться. Всё, что у неё было, – это вопросы, которые вихрем носились у неё в голове.
– Да, я в порядке, кажется, – ответила Ариэль.
– Ну же, дорогая, – Жемчужния потянула Ариэль к себе. – Что сказал бы отец, если бы увидел нас сейчас?
Ариэль поёжилась. Она надеялась, что старое горе объединит их. Но, когда сёстры заговорили об общих воспоминаниях и приключениях с мамой, Ариэль почувствовала себя лишней. Она никогда не знала маму так, как сёстры. И никогда не узнает. Осознание правды пронзило её острым шипом. Прежде она не чувствовала ничего подобного.
Сёстры провели у мемориала много времени. Вспоминали, какой была их мама, а ещё разные смешные ситуации из детства. Но Ариэль не смогла собраться с духом, чтобы присоединиться к ним.
Она никогда не узнает свою маму по-настоящему и никогда не споёт свою русалочью песню. Ариэль всё ещё не отплывала от ворот. Остаток времени она провела молча. Не зная, как совладать с чувствами, юная принцесса пыталась отогнать от себя странные ощущения и думать о своём королевстве и всём, что её ждёт впереди.
