Это было страшное время. Безвременье. Когда мужчины были трусливы, глупы и продажны, как женщины. А женщины – грубы и развратны, как мужчины…
Когда правда считалась ложью, а ложь – истиной…
Когда убивали красоту и почитали уродливость,
И миром правили жадность и лесть,
И доносчиков превозносили, а
Палачам давали ордена…
В это жуткое время, в разных концах планеты родились Он и Она.
Они росли, ничего не зная друг о друге. В разных концах планеты, Он наливался силой и мужеством, Она – нежностью и красотой.
Они росли и выросли.
Он – смелым и честным. Она – верной и кроткой. И оба они были выше своего народа, стройнее, светлее глазами и теплее кожей. И народ их за это возненавидел. Но тайно. Еще не посыпались в них камни, не прошелестели вслед доносы, не шлепались плевки. Потому, что еще не было подобных этим двум в истории народа, а неизвестное и непонятное рождало в нем, кроме ненависти, и страх.
Они выросли и повзрослели. И обоим, каждому в своем конце планеты, было очень одиноко. Ему было некому говорить правду, а от нее никто не требовал верности. И оба поняли, что дальше так жить не смогут. И пошли искать друг друга. Ничего друг о друге не зная. Но они пошли. Потому что в каждом была и надежда, и вера.
И путь их был через тернии и смрад.
На каждом шагу его подстерегала похоть. «Нет ее…» – шептали ему чьи-то губы, и чьи-то тела возбужденные и скользкие обвивались вокруг него. И чьи-то руки бросали ему под ноги битое стекло и песок в глаза.
«Нет его!..» – на каждом шагу кричали ей в лицо чьи-то хриплые голоса, и чьи-то цепкие и косматые пальцы рвали на ней одежду и впивались ногтями в грудь.
Но они шли…
И понял народ, что не остановить их. Понял народ, что встретятся честность и верность, смелость и доброта, и воспарит тогда надежда и воцарится над миром любовь…
И постановил народ убить их.
И когда они уже почти дошли друг к другу, и уже протянули друг другу руки, навалились на них всем народом…
Отваге его не было пределов, но силы его были конечны…
И проклятия ее были страшны и пронзительны, но никто их не слышал…
И бросили их с самой высокой горы…
И долго им вслед летели камни и шелестели плевки…
И нет больше в том народе ни чести, ни верности.
И нет больше в мире надежды.