‑ Это та башня, которая находится в «Москва-Сити»?
‑ Да, именно.
‑ У тебя там спортзал?
‑ Да, и не только…
‑ То есть?
‑ Там мой офис…ну и вообще-то....я ее построил…
‑ Да ладно,‑ удивился Ларин.
‑ Так и есть…
‑ А какая у тебя фамилия Сергей?
‑ Полонский.
Ларин сразу вспомнил эту фамилию. Как же! Сергей Полонский – олигарх, входящий в «сороковку» богатейших людей России по результатам рейтинга журнала «Форбс». Это тот самый, который построил грандиозный комплекс «Москва-Сити» и множество других смелых проектов в России и за рубежом. Корпорация «Миракс Групп» ‑ ведущая строительная компания России, прославившаяся своими новациями, смелостью и креативом. Сам же Полонский был любимцем средств массовой информации из-за своей харизмы, дерзости и эпатажа.
Вообще-то Александр олигархов не любил. Нет, он им вовсе не завидовал, он знал, что большинство из них шли к своей цели по колено в дерьме и по локоть в крови. Продавая близких. Устраняя конкурентов. Успев во время приватизации оторвать знатный кусок народного пирога при помощи продажных чиновников и коррумпированных политиков.
Взятки, убийства, продажность, беспринципность, жадность и цинизм – именно эти ассоциации приходили ему в голову при слове «олигарх». Но удивительно: интуитивно Александр ощущал Сергея иным, в нем жила другая энергия – энергия позитива. Да-а… однако, из правил все же бывают исключения.
‑ Пойдем в дом, я тебя с Муриком познакомлю.
Александр вспомнил слова Джуны o том, что «Муриком» Сергей ласково называет свою жену Юлю.
Они проследовали в гостинную, где Ларин увидел очаровательную девушку с ребенком на руках. «Мадонна с младенцем кисти Рафаэля Санти,»‑ возникла ассоциация в голове Александра.
‑ Юля,‑ представилась девушка и мило улыбнулась.
‑ Очень приятно, Александр.
Ларин заметил, что Юля похожа на египетскую царицу Нефертити. У нее были такие же огромные глаза, прямой нос и длинная лебединая шея. К тому же ее голова была гладко выбрита, будто девушка соблюдала традиции и обычаи, принятые во дворце фараона времен Амарны. Ларин, не долго думая, посмотрев на малышку, которую нежно держала на руках Юля, произнес:
‑ Какая прелесть,‑ и тут же состроил ребенку смешную физиономию. Девочка сразу стала улыбаться, что развеселило компанию.‑ Меня любят дети и животные,‑ констатировал Александр, ‑ а из взрослых я нравлюсь далеко не всем. Правдорубов многие не любят, но это их проблемы.
‑ Я не знаю самого короткого пути к успеху,‑ процитировал классика Полонский,‑ но я знаю самый длинный путь ‑ стремление понравится всем!
‑ Наверное, ты прав. Но человеку свойственно желание нравится. Ему требуется признание и желательно при жизни. При этом стремление не понравиться всем по-моему еще более долгий путь к успеху. Предпочитаю золотую середину, ‑ произнес Ларин и, снова улыбнувшись, подмигнул малышке. Девочка тут же снова заулыбалась.‑ А сколько у вас деток?
‑ У нас с Муриком трое.‑ гордо произнес Сергей и нежно поцеловал жену.‑ У меня еще есть дети от первого брака.
‑ Прямо отец-герой!
‑ И мы не собираемся на этом останавливаться, ‑ Сергей снова поцеловал жену и с любовью посмотрел на на нее.
‑ Смотрю на вас и ненарадуюсь! Именно о таких отношениях я всегда и мечтал. Завидую белой завистью!
‑ Поверьте и у вас все будет!‑ пророчески изрекла Юля.‑ Я в этом уверена.
‑ Кстати, по поводу зависти,‑ задумался Полонский, по-видимому подключаясь к ноосфере,‑ есть два вида зависти: черная и белая. Черная – это когда твой товарищ, сосед или знакомый добился какого-то большого успеха, пусть в бизнесе, в литературе, спорте, политике… И ты в этот момент думаешь: «Ах, пострел, везде успел, чтоб у него все рухнуло!». Белая же зависть имеет под собой положительное, даже я бы сказал, развивающее начало. Ты видишь, что твой знакомый достиг успеха и пытаешься догнать его или даже перегнать. Есть на кого равняться и к чему стремиться! Это как бы подстегивает нас. Так что ты, Александр сказал, что завидуешь белой завистью ‑ это хорошо. Белая зависть – позитивна. Черная – негативна и омерзительна по своей сути. Все люди умеют завидовать, но мало кто понимает, что основа зависти, как правило – надежда. Тот, кто бежит впереди, должен споткнуться —тогда его можно будет обогнать. Но мало кто анализирует следующее: почему кто-то впереди меня? Что он делает лучше чем я?‑ Полонский встал и тоном профессионального лектора продолжил,– в спорте в этом плане все проще: ты второй, он первый. Значит нужно или больше тренироваться, или ты навсегда останешься вторым. Вот, например, я считаю, что бизнес, это тот же спорт. Как натренировать способности к бизнесу? Определи, где ты находишься, в чем ты слаб, а в чем силен. Всегда делай работу над ошибками, постоянно анализируй, как можно улучшить себя и оптимизировать свою деятельность. Но не смей забывать, надо быть честным с собой! Не становись наивен! Пока ты врешь себе, ты создаешь фантомы в голове и не ощущаешь реального положения вещей и своего положения в этом мире. Тем самым ты не способен улучшать себя. В результате чего все закончится лишь раздуванием фантома. Не стыдись ходить в дешевой одежде, стыдись надевать маску из позолоты, выдавая ее за золотую. Согласен со мной, Александр?
‑ Стопроцентно! Даже сомнений нет,‑ и, задумавшись, добавил,‑ вспоминая свою жизнь, я уверенно могу сказать, что никогда и никому не завидовал черной завистью. Дай им Бог счастья, пусть люди добиваются успеха, я же иду по своему пути и надеюсь, что правильно. Ты, я вижу Сергей, счастлив в браке – это замечательно. Я искренне рад за вас с Юлей. Надеюсь и я рано или поздно отыщу свою половинку, которая станет моей любовью и матерью моих детей. Джуна, может быть и не Дельфийский оракул, но ее предсказания сбываются. Она сказала, что я найду достойную девушку, с которой буду счастлив!
Глава 11. Храм Аполлона
Древняя Греция. Дельфы. 465 год до н.э.
Когда Аристокл увидел ее, ком подкатил к его горлу, но, будучи спартанским воином, приученным сдерживать свои эмоции, он подавил нахлынувшие на него чувства. Десять лет, десять долгих лет он не видел свою мать. Покинув Дельфы в семилетнем возрасте, он постоянно вспоминал эту самую добрую и родную для него женщину. Образ матери он всегда бережно хранил в своем сердце. Словно тайное сокровище он прятал его в потаенном месте своей души, скрывая от всех, также как и имя своего легендарного отца, которого никогда не видел. В тяжелые моменты своей жизни Аристокл извлекал из сердца священный образ матери, и он помогал ему переносить суровые невзгоды, преодолевать, казалось бы, непреодолимые трудности.
Облик Ариадны за эти годы практически не изменился, она была все также прекрасна. Незаметным движением, смахнув слезу, она серьезно посмотрела на своего сына.
‑ Как ты возмужал, Аристокл. Ты стал настоящим воином.
Она с гордостью смотрела на Аристокла, на его широкие плечи с накинутым на них пурпурным плащом, на его мощную грудь, облаченную в кожаные доспехи, украшенные медными и серебряными пряжками. На его сильные руки, мужественное, суровое лицо, покрытое бронзовым загаром. Лишь только глаза, зеленые глаза ее сына остались теми же. Только это уже были глаза не того златокудрого мальчика, которого она отпустила с Алфисом в Спарту – это были глаза молодого, но опытного и сурового воина. В них была та же отвага, та же целеустремленность, которую Аристокл унаследовал от своего отца.
Встреча сына с матерью не была сентиментальной. По крайней мере, внешне Ариадна, будучи жрицей и матерью воина, не могла показать тоску, сопровождавшую ее все эти долгие годы. Она не могла выразить тот восторг и то ликование, которое охватило все ее существо при виде своего возмужавшего сына. Лишь только непрошеные слезы увлажняли ее глаза, но она силой воли заставила подавить настигшее ее волнение. Ее сердце готово было выскочить из груди. Она была готова заключить Аристокла в объятия и долго не отпускать его, но ее сан не позволял ей этого сделать. К тому же Аристокл был спартанским воином, и нежность, пусть даже материнская, была ему чужда. Зная это, Ариадна подавила в себе нахлынувшие эмоции и твердым голосом произнесла:
‑ Мой сын, я рада приветствовать тебя на дельфийской земле. Да укрепят твой дух боги Олимпа. Пойдем, Аристокл, я представлю тебя жрецам Храма Аполлона.
Аристоклу отвели одну из небольших комнат при храме Аполлона Дельфийского.
Семь раз луна сменяла солнце, а солнце сменяло луну. Семь раз богиня утренней зари Ирида орошала своим алым пламенем склоны дельфийских гор.
Аристокл все эти дни проводил с матерью и дельфийскими жрецами. Ариадна показывала ему храмы и библиотеки, где хранилась мудрость древних. По утрам Аристокл усердно, как всегда до седьмого пота, тренировался на стадионе, где раз в четыре года проходили Дельфийские игры. Вечерами он слушал рассказы мудрейших о богах Олимпа, о героях Эллады, о дальних странах.
И вот, вечерний закат возвестил о приходе седьмой ночи, которую встретил Аристокл в Дельфах. Потомку спартанских царей и дельфийских жрецов не спалось. Он вышел во внутренний двор храма, к которому примыкала комната, отведенная для него, и присел на каменную скамью перед белой мраморной статуей Аполлона Дельфийского.
Полная луна и множество звезд освещали статую одного из величайших олимпийских богов. Причудливые оттенки, образованные светом луны, делали это мраморное изваяние реальным. Созданный рукой великого мастера Аполлон как бы оживал в этой статуе. И казалось, он вот-вот сойдет с пьедестала и направится величественной поступью в сторону божественного Олимпа.
Аристокл долго рассматривал изваяние Аполлона Дельфийского, окруженного стройными кипарисами и многочисленными звездами, мерцающими на ночном небе.
Какая-то неведомая сила заставила Аристокла подняться с каменной скамьи. Он встал, сделал несколько шагов вперед и снова смело взглянул на олимпийского бога. Величие композиции поразило его: луна, словно светящийся нимб, венчала голову небожителя.
И вдруг, произошло то, что можно было бы назвать сном. Но Аристокл так отчетливо все видел и ощущал, что это было скорее явью. Однако явью происходящее назвать было трудно. Так явь или сон, сон или явь? Происходящее размывало границы.
Аполлон, вдруг, неожиданно опустил устремленную в небо голову и с высоты своего постамента посмотрел на Аристокла. Ни одна мышца на лице спартанца не дрогнула. Он также твердо, не шелохнувшись, стоял перед изваянием небожителя. Юноша не знал, иллюзия это или правда: как бы в глубине его сознания раздался голос. С ним говорил Аполлон Дельфийский.
«Аристокл, внимай тому откровению, которое ты сейчас услышишь. Я пришел в ваш мир издалека, из земли, покрытой вечным льдом. С земли, находящейся на далеком севере. Имя ей Гиперборея. Большинство тех, кого именуют в Элладе Олимпийскими богами – выходцы из этой далекой страны, которую освещает Северное сияние. Оно находится там, где небесный свод удерживают Атланты и Кариатиды. Олимп стал нашим пристанищем. Мы потомки Солнечной расы, именно поэтому эллины именуют меня Солнечным богом. Мы посланы Всевышним, чтобы нести людям Свет. И Прометей, подаривший людям огонь, и Артемида – богиня плодородия, и благородная Афина Паллада, и, наконец, громовержец Зевс с пантеоном олимпийских богов – все мы духи древних ариев, дети Солнечной расы. Нам Всевышним предопределена роль – противостоять силам тьмы, дабы помочь душам людей двигаться в направлении к лучезарного божественного света. Но силы тьмы не дремлют. Морты – потомки жрецов храма Луны противостоят нам в борьбе за священную душу всего человечества. В тебе, Аристокл, живет дух ария ‑ потомка Солнечной расы. Ты Воин Света. И тебе предстоит выполнить свою миссию. Ты устремишь свои стопы в далекие земли, и отнесешь туда священный кубок из древнего храма Солнца. Ты передашь его арийским жрецам великого Ра и постигнешь там Тайну Древних. Кубок храма Солнца в свое время хранился у иудейского царя Давида и, согласно пророчеству, через несколько столетий он должен оказаться у его потомка – величайшего из рода человеческого. Потомку Давида предстоит стать царем царей и посланником Всевышнего, в коем будет сосредоточена Божественная энергия и благодать. Этот священный кубок имеет особые свойства. И настал момент, когда ты должен передать его в один из арийских форпостов, в храм солнечного бога Ра в Гелиополе».
На следующий день у алтаря, где горел священный огонь, в присутствии жрецов Дельфийского оракула, Ариадна протянула Аристоклу кубок из металла похожего на белое золото или Платину. Он был изготовлен из древнего сплава, секрет которого был давно утерян. Название этого металла было «арихалк». Чаша имела круглую форму, а на самом дне кубка находилось квадратное отверстие.
Бережно взяв в руки блестящий кубок, покрытый странными знаками, смысл которых спартанцу был не ясен, Аристокл невольно залюбовался им. В гладкой поверхности чаши отражался священный огонь.
После недолгого созерцания кубка, Аристокл аккуратно завернул его в холст пурпурной ткани и положил в плетеную из овечьей кожи сумку-короб.
На следующий день сыну дельфийской жрицы Ариадны и героически погибшего спартанского царя Леонида предстояло двинуться в путь, пересечь Эгейское море и в далеком Египте по древней земле Та-Кемет устремить свои стопы в город Гелиополь.
Глава 12. Танцующая на радуге
Так легко быть любимым,
так трудно любить
(Фр. Фиджеральд).
Москва. Наше время.
Наташа так внезапно и неожиданно ворвалась в жизнь Александра, словно метеорит обрушился на земную твердь из другой галактики. Да и на самом деле она была какая-то неземная… Она в корне отличалась от большинства девушек ее возраста. Ей был двадцать один год, но иной раз Ларину казалось, что ей всего лет этак пятнадцать-шестнадцать, настолько наивно она могла радоваться жизни, так лучезарно улыбаться миру и так просто наслаждаться текущим мгновением, что казалось, дай ей волю, и она начнет кувыркаться на облаках, плясать на радуге и обниматься с солнцем. Она говорила взахлеб, пропуская слова, а то и целые предложения. Ее речь не поспевала за мыслями, хаотичным роем кружившими в голове. Детский азарт Наташи, ее сумасшедшая жажда жизни и неуемное стремление ко всему новому, рискованному и необычному делали ее авантюрную сущность неким огненным сгустком, блеском, взрывом и энергетически мощным потоком.
Она была по-настоящему живым человеком! А живых в полном смысле этого слова людей, в мире не так уж и много. Что греха таить, среди ее сверстниц, привлекательной наружности, в основном встречались девушки пропитанные банальностью, цинизмом и меркантильным поклонением золотому тельцу. У некоторых из них даже глаза дурно «пахли», так как в каждом из них было по мертвому американскому президенту Франклину со стодолларовой купюры. А интересы, как правило, сводились, к пресловутому гламуру, шоппингу и тусовкам. Наташа была иная! Она была живой.
Кстати самое любопытное, что ее инфантильные размышления, могли резко поменяться и неожиданно для собеседника стать настолько мудрыми и гениальными, что из наивного подростка, она сразу превращалась в зрелую мудрую женщину. Эта необъяснимая метаморфоза делала из нее персонажа загадочного и неординарного.
Ларину всегда нравилось, как восхищенно она смотрела на него. В этом взгляде не было ни грамма фальши. Она восхищалась им открыто и искренне.
‑ У тебя, Саша, такая красивая спортивная фигура, сильные мускулистые руки, атлетические плечи, грудь. А какое интересное приятное лицо… Умные серо-зеленые глаза… Я именно таким и представляла героя из твоего романа… Он такой харизматичный, одновременно романтичный и дерзкий… А как умеет любить…‑ восторженно рассуждала Наташа.‑ Но скажи честно, ведь он и есть ты?
‑ В какой то степени ты права, главного героя я писал с себя неприкаянного, но он получился в романе лучше, чем я есть на самом деле.
‑ Неужели, почему?
‑ Наверное, потому, что мой герой меньше допускает необдуманных ошибок. Автор, то есть я, имеет время и возможность, чтобы правильно смоделировать ситуацию. У меня же, в силу моего дурного необузданного темперамента и импульсивности зачастую не хватает времени для правильного решения. Потом я осознаю, что поступил сгоряча, но зачастую бывает поздно.
‑ А мне кажется, что прототип полностью соответствует герою,‑ девушка кокетливо, но с восхищением посмотрела на Ларина.
‑ Спасибо за доверие, но вы, сударыня, мне явно льстите…
‑ Еще чего! ‑ возмущенно, как маленькая девочка, надула губки Наташа.‑ Я не умею льстить, я всегда говорю искренне…
Наташа и Александр встречались все чаще и чаще. Они явно нравились друг другу и виделись практически каждый день. Прошло полмесяца с тех пор, как Наташа в первый раз позвонила ему. Но переходить к близким отношениям Ларин не торопился. В последнее время Александр не считал нужным форсировать вожделенный переход из платонических отношений в плотские, ибо считал необходимым доподлинно прочувствовать, что девушка явно готова для этого шага. Созревший спелый плод особенно сладок…
Еще несколько лет назад, Александр в этом вопросе был нетерпелив, и, обосновывая это своим бурным темпераментом, оказывался в постели с очередной пассией буквально после первого свидания. С осознанием того, что выдержанный коньяк обладает более высоким качеством, Ларин стал истинным гурманом в вопросах эротики. Ведь заняться любовью с девушкой, одержимой необузданным желанием и чувством – это все равно что утолить жажду родниковой водой оазиса, после долгого путешествия по знойной пустыне.
И вот только когда Александр узрел у Наташи яркое желание, он пригласил девушку к себе домой.
Это была их первая совместная ночь.
Они слились в страстном порыве и их тела, горячие от желания, стали единым целым. На широкой постели под мистическую музыку группы «Энигма», в окружении горящих свечей, двоих жаждущих друг друга накрыла феерическая волна Эроса.
Александр ласкал ее упругое гибкое тело, а Наташа отдавалась ему пылко и самоотрешено… Ее многолетняя гимнастическая подготовка и безупречная
растяжка позволяли ей превратить их любовную игру в замысловатый акробатический номер. То, что она вытворяла со своим натренированным телом, придавало их единению особый шарм и заводило Ларина, а ей нравилось экспериментировать. они вместе придумывали хитрые замысловатые позы. В этих фантазиях Александр с азартом поддерживал свою партнершу, участвуя в игре, перед которой меркли все премудрости Камасутры.
Ларин был как бы режиссером этого эротического спектакля, а Наташа ‑ талантливой актрисой и главной героиней. Он входил в нее то нежно и мягко, то дерзко и яростно. Меняя позы одна за другой, любовники умудрялись использовать такие гимнастические упражнения, как «шпагат», «мостик» и «ласточка». И вот наконец, кульминационный момент: оргазм поглотил Ларина все мышцы его напряглись, предвещая извержение вулкана, и живительный поток магмы вырвался из жерла Везувия.
Они раскинулись на кровати, разгоряченные, тяжело дыша, и Наташа произнесла: «Мне было так хорошо с тобой, Саша. Ты лучший мужчина в моей жизни! Я люблю тебя!!!»
Александр не знал, что ей ответить. Наташа ему очень нравилась, но для истинной любви он должен был созреть, отчетливо понять, что это и есть та самая истинная любовь. И к самому слову любовь он относился очень серьезно. Мало кто из девушек, наполнявших жизнь Ларина, мог утверждать, что слышали от него это слово. Не то, чтобы он был скуп на эмоции; ему многие были симпатичны… но влюбиться… Влюблялся он крайне редко… Наташа и до этого, пару раз по телефону, прощаясь, говорила: «Я люблю тебя,»‑ но он не отвечал ей тем же. Александр был честен, он еще не был уверен в том, что любит ее. Может временная страсть, может сильная симпатия, но любовь… Любовь нужно осознать!
И в этот раз Ларин промолчал.
Глава 13. Потомок Асклепия
Древняя Греция. Дельфы. 425 год до н.э.
Много лет кануло с тех пор, как Аристокл принес Святую чашу на древнюю землю Та-Кемет жрецам гелиопольского храма бога солнца Ра. Сорок долгих лет он, подобно пророку Моисею, путешествовал по миру. Только границы его путешествия были гораздо шире, чем Синайский полуостров. Он долгие годы жил в Египте, постигая науку древних в храмах Гелиополя, Гизы, Мемфиса и Фив. Верховный жрец храма Ра Хорахти посвятил Аристокла в Тайну Древних, открыв перед ним сакральную завесу. Он объяснил, что обозначало видение в дельфийском храме.
Аполлон Дельфийский, прозванный греками еще Гиперборейцем неспроста избрал сына спартанского царя и дельфийской жрицы для выполнения важной миссии. Именно он, Аристокл был одним из хранителей Тайны Древних, разбросанных по всему миру. Именно он являлся арием, одним из потомков легендарных жрецов храма Солнца древней Атлантиды. И именно ему была предначертана важная роль оставить свой след в истории мира и своими поступками помочь человечеству двигаться на пути к свету.
Именно поэтому в Египте он получил сан жреца бога Ра.
Прожив несколько лет в Египте, он отправился в долгое путешествие по далеким землям. Аристокл объездил всю Персию и долго жил среди жрецов храма Зороастры или, как называли этого пророка огнепоклонники, Заратустры.
Великий мудрец и пророк Заратустра – реформатор древнеиранской религии ‑ жил почти за две сотни лет до Аристокла. Он вел свой род от древнеарийской касты жрецов Солнца. Его далекого предка ‑ арийского воина ‑ звали Спитама, что означает «потомок белого». Много тысяч лет назад он явился из далекой, затерянной в снегах, Гипербореи, чтобы нести на землю Междуречья Вечный Свет и проповедовать учения Древних, наставляя людей на путь истинный.
Когда потомок Спитама Заратустра появился на свет, его отец Поурушапса сразу узрел в нем небесное происхождение. Ребенок не заплакал, как это положено обычным младенцам, а звонко засмеялся, как бы бросая вызов мраку. Морты – потомки жрецов храма Луны ‑ преследовали его с первых шагов, ибо знали, что Заратустра посвятит жизнь борьбе с ними. Но их попытки были тщетны. Заратустра проповедовал учения «белого бога», носящего имя Ахурамазда, который олицетворял силы света и был создан Всевышним.
Авеста – священное писание Заратустры. Аристокл много лет посвятил изучению Авесты, а, закончив ее, был назначен жрецом парсов-огнепоклонников, что стало беспрецедентным случаем: обычно парсы не допускают в храм иноверцев, дабы не осквернили они своим дыханием священный огонь.
Вера в Единого Бога и гармонию противостояния добра и зла была близка сердцу Аристокла. Присущие зороастризму полярности эта религия перенесла и на само время. Время, где мировая история разделена на два периода – «золотой век света» и «черный цикл тьмы». Заратустра говорил: «Мировое зло не вечно. «Дети света» обретут посмертное блаженство, а приверженцев тьмы ожидают адские муки».
Аристокл долгие годы посвятил себя учению Заратустры. Дальше он двинулся на Юг, затем на Восток, а потом на Север. Он побывал в Индии, Китае и, наконец, завершив путешествие по территории хеттов, а также, пройдя территорию древнего царства Урарту и землю свободолюбивых скифов, он оказался на земле Тавриды. Оттуда с греческим кораблем он добрался до берегов Эллады.
И вот, в возрасте пятидесяти семи лет он ступил на Дельфийскую землю и предстал перед жрецами храма Аполлона.
Слава об Аристокле давно достигла Эллады, и дельфийские жрецы встречали его как прославленного героя и пророка. К глубокой печали свою мать Ариадну он не застал в живых. Она ушла в мир иной буквально за четыре года до его появления в Дельфах. Но те почести, с которыми жрецы встретили Аристокла, показали, что они долгие годы ждали его возвращения. Его возвели в ранг Хранителя Тайны Древних.
Мало кому из современников Аристокла удалось стать не только жрецом храма Аполлона, но одновременно и жрецом египетского бога Ра и иранского Заратустры. Признание его как лидера различных религиозных конфессий подчеркивало его особую духовную сущность. Ведь из откровения он почерпнул главное: Бог един, а все боги и пророки разных народов несут миссию света древних ариев людям Земли.
Однажды, изучая древние свитки во внутреннем дворе дельфийского храма, Аристокл с благодарностью посмотрел на мраморную статую Аполлона. Именно этот арийский бог направил его стопы к постижению мудрости.
Среди колонн, облаченная в длинный хитон, появилась одна из жриц дельфийского храма по имени Андромеда. Подойдя вплотную к каменной скамье, на которой сидел Аристокл, она произнесла:
‑ Аристокл, о встрече с тобой просит путник, специально приехавший к тебе с острова Кос.
‑ Хорошо. Пусть войдет, ‑ посмотрел на жрицу Аристокл и погладил свою седеющую бороду.
Через некоторое время перед Аристоклом предстал молодой мужчина лет тридцати пяти в запыленной, видавшей виде хламиде (коротком плаще c пряжкой у шеи). Его сандалии с кожаными ремешками были изрядно потрепаны.
‑ Я приветствую тебя, величайший Аристокл, мудрейший муж и прославленный жрец!
‑ И я рад приветствовать тебя, путник. Как твое имя?
‑ Мое имя Гиппократ, я сын Героклида из Коса. Ты получил мое послание с просьбой о визите?
‑ Да. Я рад нашей встрече,‑ Аристокл встал и дружески обнял гостя. – Я слышал о тебе, Гиппократ, потомок легендарного Асклепия. Я знаю, сколь много ты сделал для медицины. Со времен Медеи и до нее медицина носила характер неподвластный системе. Врачевание строилось на молитвах, заклинаниях и лечении травами. Ваш род Асклепиадов – древний род врачевателей, но именно ты, Гиппократ, встал на новый путь. Именно ты стремишься обосновать медицину наукой, выводя ее из темного эмпиризма и очищая от ложных философских теорий, зачастую противоречащих действительности.
‑ О, уважаемый Аристокл. Мне лестна твоя похвала. Я благодарен тебе, мудрому мужу за то, что ты ценишь мои скромные попытки.
‑ Мой дорогой друг из Коса, я знаком с некоторыми твоими трудами. Ты один из немногих, кто выбал правильный путь. Я одобряю твое направление.
‑ Мудрейший Аристокл, я смотрю на медицину и философию, как на две неразрывные науки, стараюсь их сочетать и разделять, определяя каждой свои границы. Я пришел сюда, в Дельфы, специально для того, чтобы почерпнуть у тебя мудрости. Знания, которыми ты обладаешь, бесценны. Я много путешествовал и изучал медицину по практике местных врачей и по обетным таблицам, которые всюду вывешивались в стенах храма Эскулапа. И всюду: в Малой Азии, в Ливии, в Тавриде, я слышал рассказы о тебе. И вот, сейчас ты в Греции. Я тешу себя надеждой, что легендарный Аристокл снизойдет до меня и поделится своими знаниями. Я могу на это надеяться?
‑ Да, мой друг, ‑ внимательно посмотрел на Гиппократа Аристокл. – Я знаю, что ты занимаешься развитием клинической медицины. В твоих трактатах отражены представления о целостности организма, индивидуальный подход к больному и его лечению. Ты рассматриваешь учения об этиологии, прогнозе и темпераментах. Ты проповедуешь высокий моральный облик и образец этического поведения врача, и я всей душой рад помочь тебе, Гиппократ, в твоем нелегком, но благородном труде. Ожидай меня здесь, ‑ с этими словами Аристокл удалился и через некоторое время вернулся с потертой кожаной сумкой. – Здесь, мой друг, собраны свитки и манускрипты по медицине со всего света. Эта древняя наука давно забыта и не используется в наше время. Я верю, что ты найдешь этим знаниям правильное применение. Я хочу, Гиппократ, чтобы ты знал главное:
в этом мире Бог един.
‑ А боги Олимпа? – удивился Гиппократ.
‑ Они все дети Бога-отца, вездесущего и незыблемого. Но Бог един, он свет и добро. На все в этом мире его воля. И его воля, я знаю, заключается в том, чтобы такая наука как медицина развивалась, неся добро, здоровье и долголетие людям. В здоровом теле – здоровый дух. И именно медицина должна помочь человечеству идти по направлению к Божественному свету. Я благословляю тебя, Гиппократ, и верю, что ты посвятишь свою жизнь и свои знания людям.
С этими словами Аристокл вручил Гиппократу сумку со свитками и манускриптами.
Глава 14. Башня «Федерация»
Если вы будете иметь веру с горчичное зерно
и скажете горе сей перейти отсюда туда,
и она перейдет; и ничего не будет
невозможного для вас
(Ев. от Матфея, 17, 20)
Москва. Наше время.
‑ Куда едем, шеф? ‑ поинтересовался водитель Андрей у Ларина
‑ В «Москва-Сити», ‑ и автомобиль тронулся. Через час машина, обогнув «Центр международной торговли», выехала на Краснопресненскую набережную. Утомленному взору Александра предстал мега-комплекс «Москва-Сити».
Монументальные небоскребы из стекла и бетона исполинскими кристаллами возвышались над остальными зданиями столицы. Как заснеженные вершины двуглавого великана Эльбруса возвышаются над грядой Кавказских гор, так двуглавая башня «Федерация» вместе с другими небоскребами этого чудо-комплекса высилась над ландшафтом Москвы. Эта башня еще не была до конца достроена, но когда будет возведена, то станет самым высоким зданием Европы.
Ни дать ни взять вавилонская башня России.
Когда «Мерседес» Ларина подъехал к шлагбауму, где большими буквами было написано «Миракс Групп», охранники сверили номер машины и, убедившись, что на автомобиль заказан пропуск, пропустили на территорию комплекса. У входа в башню уже ожидал сотрудник службы безопасности из личной охраны Полонского. Через фешенебельный холл, изысканно отделанный итальянским мрамором, гостя провели к замаскированной под стену двери. Отворив ее, сотрудник пропустил Александра внутрь. На скоростном лифте они поднялись на четвертый этаж, где располагался головной офис президента компании. Миновав охранников и два кордона секретарей, Ларин подошел к кабинету Полонского, и автоматическая дверь открылась.
Авангардный кабинет был выдержан по всем канонам фэн-шуй: украшен миниатюрным садом камней, аппетитной фруктовой вазой и абстрактными рисунками известного китаеведа, переводчика, писателя и общественного деятеля Бронислава Виногородского.
Миновав кабинет, сотрудник проводил гостя в комнату отдыха и кабинет «в одном флаконе». У Ларина сразу возникло ощущение, что он оказался в Шанхае. За столом для чайных церемоний сидело несколько китайцев. Над ними исполином возвышался Сергей. Складывалось впечатление, что он Гулливер среди лилипутов из произведения Джонатана Свифта. Увидев Александра, он дружески обнялся с ним и сказал:
‑ Ты как раз вовремя, Саша. Я пригласил из Китая сразу несколько лучших мастеров цигун. Мастер Чи самый известный из них, указал на пожилого жителя Поднебесной Полонский. Он очень знаменит в Китае да и во всем мире тоже. Сейчас он мне показывал концентрацию энергии «ци» и перенаправление ее из точки «дян-тань» в кисть руки. Ты представляешь, от него реально бьет током! Я даже попросил его раздеться, чтобы убедиться воочию, что он не спрятал нигде какой-нибудь электрический прибор. А то фокусников и шарлатанов пруд пруди. И ты знаешь, никаких прибамбасов он не прятал. Сейчас план такой: мастер Чи со своими коллегами шифу в зале переговоров топ-менеджеров компании проведут мастер-класс, после чего мы спустимся на минус первый этаж в спортзал, где на тренировке прокачаемся по полной программе.