Все происходящее в романе – вымысел автора. Любые совпадения имен и событий – чистая случайность.
– Ленка, у нас решили снимать местную версию «Розыгрыша» – ошарашил меня известием Митяй. – А я приглашен на первые съемки, буду писать репортаж! Кстати, по большому блату добился, чтобы тебя тоже пустили на съемки. Только, чур, статью для своего журнала ты напишешь на неделю позже, чем я репорт для «Вестей»!
Да, в этом весь Митяй Золотухин. Недаром он ведущий журналист «Желтых новостей» – он настолько «горит» на своей работе, что даже любимую девушку воспринимает как конкурента. Я кротко кивнула – мне, по большому счету, все равно, когда писать статью – неделей раньше, неделей позже. Хоть я и работала в глянцевом журнале «Ночной гламур», связывать навсегда судьбу с журналистикой не собиралась. Нет во мне той искры, которая превращает каждый репортаж в мини-роман. И потом, все равно, если на съемках ни будет журналистов, кроме нас с Митяем, опередить нас никому не удастся. Но меня заинтересовало другое.
До сих пор в нашем городке были только радиоверсии «Розыгрыша». Например, директрисе школы звонила милая женщина, называлась мамой одной из школьниц и сообщала, что та беременна от пожилого учителя труда. Эмоциональный разговор транслировался по радио в прямом эфире, и его с удовольствием слушали пассажиры местных маршруток. Директриса плавно приближалась к инфаркту, когда собеседница радостно сообщала, что это всего лишь шутка, и торжественно поздравляла бьющуюся в истерике именинницу с днем рождения. А я радовалась, что для жертвы розыгрыша он не стал последним.
Конечно, по московским масштабам эти шутки в прямом эфире были просто цветочками. Но вот телесъемки… Интересно, кто намечен в первые жертвы?
– Режиссер Эльдар Немирович. – Митяй весь раздувался от гордости. – Видишь, я знаю все!
– И какая глубина у озера Титикака? – машинально пробормотала я себе под нос. Митяй услышал мое замечание. но не обиделся.
– Его классно разведут! Ты лучше послушай: пригласят мужика якобы к крутому бизнесмену. Тот предложит Немировичу снимать новый фильм, приключенческий и широкоформатный. Бабок пообещает целый мешок – хоть лопатой греби. Режиссер, разумеется, от радости растает, как эскимо в июле, а бизнесмен тем временем начнет условия выдвигать. Для начала – в главной роли должен сниматься он сам.
Режиссер согласится, тогда ему выдвинут следующее условие: главную героиню должна играть любовница бизнесмена. Роль второго плана – мать его любовницы. Сценарий напишет брат бизнесмена. Ну, и далее по списку – семейство у бизнесмена большое, и всех родственников надо пристроить в фильм. Посмотрим, на каком из родичей режиссер сломается. А дальше сюжет вообще пойдет крутой: бизнесмен схватится за сердце, пошлет Немировича в туалет за водой, а когда тот вернется, бизнесмен будет лежать на полу с ножом в груди. Представляешь реакцию режиссера?
– Представляю. – кивнула я. – в Лучшем случае – легкий инфаркт. В тяжелом – разрыв сердца и мгновенная смерть. У тех, кто этот сценарий выдумал, все дома? Может, им лучше подлечиться, а не передачи на телевидении делать?
– Да что ты понимаешь в колбасных обрезках! – на сей раз Митяй обиделся. – Нет у тебя полета фантазии, поэтому и журналист из тебя никудышный.
– Начальство пока не жалуется. – пожала я плечами.
– Потому что я тебе темы подкидываю! – парировал Митяй.
– Спасибо, дорогой! – я не видела смысла ругаться из-за чужого полета больной фантазии. – Так ты не закончил. После того, как режиссера Немировича увозят в морг, что происходит дальше?
– Типун тебе на язык! – заявил Митяй. – Ничего с Немировичом не случится. Мужику еще полтинник не стукнул, с чего у него вдруг случится инфаркт? Не родственника же любимого зарежут!
– А сколько Немировичу лет? – удивилась я. Мне недавно исполнилось 23 года, но про Эльдара Немировича я слышала еще в глубоком детстве. Еще во времена Союза он снял на местной киностудии парочку классных приключенческих фильмов, которые гремели по всей стране. После развала Союза наша киностудия приказала долго жить, и Немирович тоже куда-то тихо исчез. Честно говоря, я думала, что он умер от старости. А теперь Митяй уверяет, что он совсем еще молодой!
– По-моему, 48. Или 49. – не совсем уверенно ответил Митяй. – Но юбилея еще не было, это точно.
– В каком же возрасте он снял свои боевики?
– Сразу после окончания ВГИКа, совсем еще молодым. Тогда он был моим ровесником.
– Вот чего люди в твоем возрасте достигают! – нравоучительно заметила я. Это Золотухину ответ за никудышного журналиста.
– Ну и чего он достиг? – удивился Митяй. – Кончилось советское кино, и он кончился вместе с ним. По-моему, пару лет на рынке шмотками торговал. Потом, правда, нашел на телевидении какую-то работу, не то оператора, не то звукорежиссера. А пару лет назад снова начал потихоньку кино снимать, правда, документальное. Деньги получал от разных культурных фондов, и о нем снова вспомнили, стали в газетах писать. А сейчас он вроде опять намерен вернуться в Большое кино, какой-то сценарий сам написал. Представляешь, что с ним сделается, когда ему огромные бабки на фильм предложат?
– Это жестоко. – покачала я головой.
– Да ты у нас просто мать Тереза! – Золотухин обозлился окончательно. – Мне дальше рассказывать, или твоя слабая психика этого не выдержит?
– Моя-то выдержит, я беспокоюсь за психику режиссера. – пояснила я. – Рассказывай.
– В общем, возвращается Немирович в кабинет к бизнесмену, видит того на полу с ножом в груди, орет и пытается вызвать милицию. А в том кабинете глушилка установлена, мобильник не звонит. И городского телефона, разумеется, нет. Немирович в панике бросается бежать по коридору, выбегает туда, где есть зона, вызывает милицию… Милиция, разумеется, предупреждена. Дожидается он милиционеров, возвращается вместе с ними в кабинет бизнесмена – а там никого! То есть бизнесмена нет на месте ни живого, ни мертвого.
– Куда же он денется? – невольно заинтересовалась я.
– А там будет книжный шкаф почти у самой стены стоять, а за ним – небольшая незапертая дверь. Через нее бизнесмен и уйдет.
– Очень смешно.
– Конечно, смешно! – убежденно сказал Митяй. – И за режиссера не переживай – этот розыгрыш будут долго по телеку гонять, вся страна его увидит. Режиссеру лишний раз про себя напомнить отнюдь не мешает. Авось, после такой рекламы и денег на фильм ему охотнее дадут.
– Если они ему еще понадобятся.
– Ну ты и пессимистка! – Митяй в притворном ужасе схватился за голову. – С кем я только связался!
Аким Тельняшкин, режиссер нового проекта «Приколись», заметно нервничал. От того, насколько успешно пройдет первый, пробный выпуск передачи, зависело его будущее на телевидении. Или фанфары, шумный успех и как минимум год самого рейтингового эфирного времени и приглашение на московское ТВ в перспективе, или не менее громкий провал, после чего – полное забвение. Свою карьеру на телевидении Тельняшкин начинал с должности помощника осветителя, затем помогал ведущим разным маленьких передач, подбирал новые лица на популярные ток-шоу. Спонсорские деньги на свой новый проект он выбивал с таким трудом, что иногда ему казалось, что проще заложить собственную квартиру. Но вот все было готово, оставался последний, решительный шаг.
Собственно, Тельняшкин хотел приколоться в эфире над более популярной личностью, чем давно позабытый режиссер советских боевиков. Но тут уж забастовало руководство местного телеканала «Дважды два» – в случае неудачи известная личность наверняка подаст в суд, и этот суд телевидение проиграет. Суд может телекомпанию вообще лицензии на телевещание лишить. Поэтому для начала решили приколоться над кем-то менее популярным и, следовательно, менее влиятельным. И имена известных личностей, и варианты приколов предлагались разные, но самым прикольным Тельняшкину показался именно этот сюжет – режиссер остросюжетных фильмов, оказавшийся в той самой ситуации, в которую по его воле так часто попадали его герои.
Все было продумано до мелочей. На роль спонсора-бизнесмена пригласили малоизвестного актера Конкина из маленького местного театра, которого Немирович вряд ли не мог знать в лицо. Секретаршу бизнесмена играла молодая актриса Ария Милявская, тоже сотрудница телекомпании «Дважды два». Двух милиционеров, которые должны были прибыть на вызов Немировича, выбрали из числа операторов телекомпании «Дважды два». Они не имели актерского образования, но с несложной маленькой ролью справиться были просто обязаны.
А для того, чтобы держать ситуацию под контролем, сопровождать режиссера к бизнесмену должна была известная актриса Тамара Маленкович. Двадцать лет назад она снималась в обоих знаменитых фильмах Немировича, благодаря чему прославилась на весь Союз. Говорили, что она была не только музой, но и любовницей режиссера. После гибели киностудии актриса, как и многие, осталась не у дел. Она устроилась в небольшой местный театр, но ролей ей почти не давали.
Но с расцветом рекламы актриса вновь нашла свое призвание. Ее все еще красивое лицо периодически мелькало с экранов, предлагая доверчивым немолодым матронам лекарство от раннего климакса, а также различные средства для похудения. И хотя совместная работа с Эльдаром Немировичом у Тамары закончилась двадцать лет назад, дружеская связь сохранилась. Именно она должна была сыграть одну из главных ролей в фильме, который Немирович надеялся в скором времени снимать, и на который как раз сейчас собирал деньги.
Тамара долго не хотела принимать участие в розыгрыше Немировича. Она сдалась лишь тогда, когда ей на пальцах объяснили, что этот телеприкол будет лучшей рекламой режиссеру, практически, его единственным шансом напомнить о себе и когда-либо получить спонсорские деньги на новый фильм. По идее Тельняшкина, Тамара должна была следить за режиссером и не позволить ему в случае чего натворить глупостей – например, вызвать «Скорую» вместо милиции, или просто сбежать из здания, не вызывая вообще никого.
Перед началом съемок Тельняшкин еще раз лично осмотрел съемочную площадку. Первый этаж шестиэтажного офисного здания телекомпания сняла всего на месяц, и в нем планировалось снимать по очереди четыре прикола. Налево от просторного холла, с настоящим охранником в центре, располагались три большие комнаты, где стояло телеоборудование: мониторы, на которые выводились встроенные камеры, микрофоны, небольшая монтажная. тут же стояли кресла для приглашенной прессы. Направо был длинный коридор, отделенный от холла прочной звуконепроницаемой дубовой дверью. По обе стороны коридора располагались небольшие кабинеты, а упирался коридор в маленькую приемную, ведущую в небольшой конференц-зал.
Весь офис был оборудован по последнему слову современной техники. В стены коридора, секретарской приемной и конференц-зала были вмонтированы видеокамеры, под потолками установлена глушилка для мобильных и радиосигналов. Высокий книжный шкаф в зале стоял в метре от боковой стены-панели, надежно загораживая от посторонних глаз небольшую дверь, которая вела в небольшой холл со стенами из стекла. Из этого холла можно было выйти на улицу, а можно было войти в конференц-зал. Этот потайной ход был необходим, чтобы осуществить задуманный розыгрыш.
Сначала Тельняшкин хотел снимать первый розыгрыш в дневное время. Но были сделаны несколько проб, и стало ясно, что яркий солнечный свет сильно снижает остроту ситуации. Предсказать же сумрачную дождливую погоду режиссер не мог, а на официальный прогноз погоды полагался не сильно. В конце концов, решено было снимать встречу режиссера и потенциального спонсора после шести вечера. В это время в спальных районах города было уже темно, как в танке. И вот время было назначено, все актеры заняли свои места, камеры работали, и режиссер мог видеть на четырех экранах монитора и конференц-зал, и маленькую приемную, и коридор. Все шло четко по плану, но почему-то Тельняшкин сегодня нервничал так, что руки тряслись, а лоб то и дело покрывался холодной испариной. Что-то недоброе словно витало в сыром февральском воздухе, стирая улыбки с лиц и вызывая нервный озноб.