Глава 6. Волк в овечьей шкуре

Марк не писал Кате уже три дня. Вообще ни слова. Она долго смотрела на последнее письмо «От вас обоих» и не знала, что еще написать.

Несколько раз набирала текст и стирала. Так и не нашла, чем утешить, а правду рубить не хотелось.

На душе было скверно. Как говорят? Кошки скребут? Хорошее выражение. Она живо представила себе черного кота внутри, в районе груди, и как тот когтями скребет ее душу. Эти кровоточащие царапины ныли. А разговоры с Марком возвращали к жизни.

Кате было даже страшно думать, почему так. А еще ужасней размышлять, что будет, если она влюбилась?

Она хмурила брови и чертыхалась: «В кого? В этого элитного мужчину? Который меня даже за женщину не считает? Да он и не взглянет на меня. У него таких, как я, – миллион!»

А потом думала: если не размышлять о его чувствах, а только о своих? Хотелось бы? Даже безответно, согласилась бы? И она была готова кричать: «Да-а-а!»

Не влюбиться в этого мужчину было очень сложно. Марк не был красив, чтобы прямо ахнуть и смотреть на него, не в силах оторвать глаз. В нем был шик, лоск, невероятный магнетизм и сила, которую она ощутила всем существом. От него пахло мужчиной. Настоящим. И еще Катя понимала, что он ей не по зубам. Он был другого уровня, намного выше ее. Это как бедняку засматриваться на «мерседес» и знать, что у него никогда не будет такого автомобиля. Но ведь смотреть на эту красоту никто не запрещает?

И Катя была согласна хотя бы на это…

Но она вдруг вспоминала о Лешке и понимала, что все равно ответственна за его судьбу.

И опять противоречия и обещание самой себе: больше никогда не делать то, что надо! Только то, что хочется! Это обещание она дала себе, когда узнала про Веру.


Два года назад, на следующее утро после отъезда мужа на рыбалку зазвонил телефон. Это был Стас, лучший друг Олега еще со студенческих лет.

Парни странно дружили: словно были вынуждены, и их кто-то заставлял встречаться и проводить время вместе. Было видно, что они не получали удовольствия от общения: слишком холодными были их диалоги, они никогда не шутили и не подкалывали друг друга, как это делали другие молодые люди.

Катя поступила в Университет имени Г.В. Плеханова, знаменитую «плешку», у Олега планка была чуть ниже: он пошел учиться в строительный университет на факультет экономики и управления. Ее будущий муж мечтал иметь свою строительную компанию и поднимать небоскребы. Он обожал стройки, вечно пропадал в детстве на стройплощадках, постоянно возвращался грязным после таких прогулок и получал от Кати по первое число.

Стас женился на втором курсе. Жену звали Ингой. Девушка ходила с задранным вверх носом и никого за людей не считала. Стаса, к слову, тоже не баловала. Они пытались пару раз собраться квартетом: Катя с Олегом и Стас с Ингой, но жены не нашли общий язык. Точнее, они его не искали. Катя все-таки что-то собой представляла: интеллигентная, начитанная, разносторонняя… И еще – строгая и обязательная, но разве это плохо? А Инга нигде не училась, целыми днями просиживала с подругами в кафе, курила одну сигарету за другой и понуро изучала взглядом недостойных ее людишек. И еще при этом строила из себя важную персону, которую не всем по зубам оценить: ее тонкая душевная организация требовала поклонения и восхищения.

Катя умела разбираться в людях и сразу сообщила Олегу, что больше с этой парочкой она видеться не будет. Иногда Стас приходил к ним на ужин один, и Катя была не против, хотя почти всегда старалась оставить парней и удалиться по своим делам.

В тот вечер на рыбалку они отправились вместе: Стас со своей Ингой и Олег…

Катя была уверена, что Олег поехал один, но, как потом выяснилось, он был с Верой и дочками.

У Стаса за городом был небольшой домик у озера. Катя ни разу там не была, но фотографии видела: вот Олег поймал большого карпа, а на заднем фоне деревянный дом друга.

Что именно произошло в то утро? Зачем Олегу в четыре утра приспичило искупнуться в озере? Как он мог утонуть, если отлично умел плавать?

Вопросов было много, но дело спешно закрыли: не было ни единого мотива к преступлению, и ее муж был сильно пьян, когда зашел в воду.

Чуть позже Катя узнала, что накануне Олег поссорился с Верой. Девушка высказала накипевшее: она больше не собирается прятаться, и ему, Олегу, уже давно пора рассказать законной жене про нее и их дочек. Эта была знакомая «песня», которая звучала последние два года практически без остановки.

Конечно, Вере хотелось справедливости: они любят друг друга, у них общие дети, а кто такая Катя? Сожительница, которая держит Олега как раба и заставляет на себя работать?

– Ты мне скажи, может, ты любишь ее? – крикнула Вера, не стесняясь, что Стас с Ингой в соседней комнате слышат их разговор.

– Прекрати истерику! Мы не одни, – зашипел Олег.

– Мне плевать! Мне надоело! Я должна знать: или ты остаешься с нами, или со своей богатенькой женой?

– А на что мы жить будем, если я уйду от нее? Ты об этом не думаешь? Почему ты такая тупая? Когда ты уже поумнеешь? – Олег уже не сдерживал себя и кричал.

Стоит признаться, что на Веру он частенько покрикивал. Мог себе позволить и обозвать, нагрубить… То же самое позволяла себе и Вера в его адрес. Олег много рассуждал и понял, что их «неуважение» взаимное. Разве будут две личности устраивать истерики, оскорблять и шантажировать?

С Катей Олегу было легко и просто. Скорей всего, потому, что он знал свое место, и еще потому, что Катя была не только мудрой, но и интеллигентной: она просто не позволяла себе доходить до ручки, даже когда была сильно расстроена поведением мужа. Катя умела «одарить» Олега таким взглядом, что он сразу принимал все меры, чтобы поскорей разрешить конфликт, сгладить промахи.

С Верой же он позволял себе все, что хотел. К тому же он не уважал ее ни как личность, ни как женщину. Его любовница одевалась, как девчонка, а не как мать, у которой на руках двое детей. И вела она себя, как капризная барышня: я девочка, а ты мальчик – вот и решай проблемы.

С Катей все было на равных: возникали задачи, и они их решали. И решала в основном Катя, Олег был только на подхвате.

– Это ты тупой! Я и голодать могу. И на работу устроюсь! – кричала Вера Олегу.

– Вот устройся сначала. Потом и поговорим. Потому что два года ты только обещаешь мне, что найдешь работу. А сама в салонах красоты пропадаешь днем и ночью…

Вера перебила его, запищав:

– Так для тебя же стараюсь, придурок!

– Мне твои старания до жопы! Старайся лучше мои бабки меньше тратить и сама заработать.

Веру трясло от злости, ее голубые глаза сузились, лицо чуть перекосилось.

– Я сейчас заберу детей и уйду от тебя, понял? Навсегда!

Олег не сдержался:

– Скатертью дорога!

Ее глаза потемнели от ярости, Вера выругалась сквозь зубы и принялась собирать детские вещи в сумку. Олег решил не мешать ей и вышел на крыльцо покурить.

Очень скоро она усадила дочек на заднее сиденье автомобиля, сама села за руль и укатила.

К Олегу незаметно подошел Стас:

– Думаешь, навсегда уехала?

– Если бы… – чертыхнулся Олег и затянулся сигаретой.

– Я ее понимаю, если честно… – включилась в разговор Инга.

– А я – нет, – грубо бросил Олег.


Он познакомился с Верой на дне рождения у Стаса восемь лет назад. Олег пришел поздравить друга один, вырвался буквально на часик. Катя тогда была в больнице – у нее случился второй выкидыш за год. Оба супруга были расстроены, и у Олега не было желания веселиться на празднике, но он все же решил заглянуть на пять минут, просто поздравить приятеля… Вера подошла к нему сама, представилась подругой Инги, они разговорились, и, когда Олегу пришло время прощаться, Вера попросила подбросить ее до дома.

Все произошло так быстро, что Олег ничего не понял. Он подвез ее к подъезду, а она потянула к себе ошалевшего парня и поцеловала: по-настоящему, проникая горячим языком в рот, одновременно расстегивая его ширинку. Сначала она возбуждала его рукой, но затем резко нагнулась и принялась ласкать его ртом.

Это было настолько необычно и приятно, что Олег не посмел ее остановить. Да он бы и не смог. Катя не баловала его такими ласками. Секс с женой был каким-то вымученным: нет, ему не приходилось ее уговаривать, но и особой радости в близости у обоих не было. Возможно, что-то нежное было еще в самом начале их отношений, когда они только поженились, но точно не сейчас. Последние годы они пытались сделать ребенка, и секс у них был строго по расписанию, как обязательное мероприятие. После первого выкидыша и внематочной беременности сексуальные утехи совсем сошли на нет – Кате нужно было время, чтобы восстановиться.

А тут на него свалилась красавица с отменным минетом! И Олег признался самому себе, что лучшего секса у него в жизни не было!

После случившегося в машине Олег был и приятно взбудоражен, но и напуган: а если Вера начнет шантажировать его? А если Катя узнает об измене? Но время шло, девушка на контакт не выходила, и Олег стал забывать о том, что случилось тем вечером у ее подъезда.

А через месяц Стас пригласил друга на рыбалку, и там Олег опять увидел Веру. И не только увидел! Он практически сразу набросился на нее, потащил в дальнюю спальню и всю ночь с нее не слезал.

Он делал это, как изголодавшийся наслаждается трапезой: быстро, суетливо, запихивая в себя все, что есть на столе, боясь, что у него отберут закуску. Но Веру никто отбирать не собирался, она сама себя с удовольствием подкладывала по кусочку и наслаждалась, как он яростно ее проглатывает.

Целых два года они встречались где придется, и Олег ни разу не упомянул, что женат. Хотя, конечно же, Вера об этом знала!

Но когда любовница сообщила Олегу, что беременна, тому ничего не оставалось, как сесть и серьезно поговорить.

– У меня есть жена, и я никогда ее не брошу! – заявил он сразу.

– И что же мне делать? – поинтересовалась Вера.

– Решай сама.

Олег не умел сам справляться с проблемами. За него все сложные задачи всегда решала его жена. Поэтому и сейчас он позволил женщине все взять в свои руки.

Вера не ожидала такого ответа.

– А ты будешь нам помогать?

– Тем, чем смогу.

На самом деле, как только любовница сообщила, что оставляет ребенка, он сразу ринулся устраивать их подпольную жизнь: снял двухкомнатную квартиру, опекал и окружил вниманием.

Когда родилась Лизонька, молодой отец чуть с ума от счастья не сошел: девочка была его точной копией! Тогда он впервые предположил возможность развода, но быстро одумался: тесть лежал при смерти, Катя передоверила все финансовые вопросы его лучшему другу Стасу, да она и прежде не очень-то любила возиться с цифрами… И Олег со Стасом стали проворачивать дела за спиной жены. В кошелек Олега потекли первые легкие деньги, да, мимо кассы, но тогда он легко находил себе оправдание: ему надо кормить вторую семью. К тому же он пропадал на мясокомбинате днем и ночью, и производительность предприятия не просто шла, а бежала в гору. Разве он не заслуживает денежного вознаграждения за свои старания?

Время вытекало, как песок сквозь пальцы, и Вера забеременела во второй раз. Только сейчас уже поставила ультиматум:

– Оставлю ребенка, если ты уйдешь от жены.

Олег пытался объяснить ей, что не сможет это сделать сейчас: он только начал зарабатывать, тесть месяц назад умер, Катя в финансы не лезет, все в его руках, и с помощью Стаса он создаст финансовую подушку безопасности. И только после этого подумает о разводе.

Но Вера не приняла его доводы и выгнала Олега, сказав, что не примет назад. Три месяца они были в ссоре и не общались, отец не видел дочь и ждал, пока любовница остынет и вернет его.

Так вскоре и случилось, а через пять месяцев Олег второй раз стал отцом: у него родилась Ксюша.

Скандалы по поводу развода случались регулярно: Олег уходил и месяцами не видел любовницу и дочек. Через пару месяцев Вера успокаивалась, принимала ситуацию и возвращала любовника.

Такая же дежурная ссора произошла и в последний раз, на даче у Стаса: она с дочками у ехала, а Олег напился.

Две бутылки коньяка сделали свое дело: он пошел поплавать и утонул.

Стас хватился пропажи друга сразу и позвонил законной жене:

– Кать… Олег ушел плавать, и я не могу его найти…

Они подняли на ноги тогда весь город, МЧС и всех водолазов страны. И Олега действительно нашли через сутки.

Похороны были поистине шикарными! Как Катя потом жалела об этом пафосном мероприятии! Но тогда так выглядела ее жизнь. Все как надо, как положено: черный элитный катафалк, море народа. Она вся в строгом, косынка на голове, макияж, который не потечет, тихая речь у гроба и шикарный ресторан, где помянули «колбасного короля». А потом пустая, холодная кровать и… звонок в дверь.

Это была Вера. Легкой походкой она вошла в гостиную и присела на диван. Она прекрасно выглядела, даже глаза ее были не красными и опухшими, как у Кати, а ясными, даже можно сказать, требовательными.

– Я любовница вашего мужа.

И взгляд на Катю сквозь опущенные ресницы.

«Может, это все розыгрыш?» – подумала Катя и уселась, нет, упала на кресло напротив.

– У нас двое детей. Дочки. Три годика и пять лет.

Точно розыгрыш! Не может быть такого! У Олега есть дети? Дочки? Нет, это невозможно!

Блондинка достала из сумочки фотографии и протянула Кате.

Катя наклонилась через журнальный столик и посмотрела на первую: тут их трое где-то на каруселях.

– Это Диснейленд. Я тогда только забеременела Ксюшей, меня тошнило сильно, токсикоз.

Катя знала, что такое токсикоз. Она три раза испытала, что это такое. А вот счастья материнства познать не удалось.

Катя взглянула на второе фото: Олег, блондинка, одна девочка на руках у ее мужа, вторая, совсем крошечная, на руках у матери.

– Это мы в Париже. Там видна Эйфелева башня справа, если присмотреться.

Кате не хотелось присматриваться. В тот момент она вообще ничего не желала. Хотя нет, умереть хотелось, прямо сейчас, чтобы не видеть этих красивых девочек и счастливое лицо Олега.

Когда она возвращала фотографии Вере, у нее закружилась голова, и перед глазами все поплыло. Потолок, как в фильме ужасов, стал опускаться, давить на нее, и она потеряла сознание.

А очнулась уже другая Катя.

В тот самый момент, когда небо упало и приплюснуло ее, жизнь раскололась надвое. Привычная жизнь осталась в прошлом, назад уже никогда не вернуться. Потому что не хочешь. Нет! Не можешь больше этого терпеть. Наступает новый этап в жизни, новый цикл. Одна точка, к ней линия от другой точки: это ее прошлая жизнь, она уже позади. Затем новая точка, и от нее только начинает тянуться линия. В авиации точка невозврата – это такой рубеж, когда пилот принимает окончательное решение не возвращаться: все обратные пути отрезаны, и остается только лететь дальше. Это очень опасный момент, потому что пилоту может просто не хватить топлива. В обычной жизни такой процесс может привести к смерти, но Кате было все равно. Даже если она не долетит.

В тот момент она мечтала не долететь и разбиться: где-то между очередной истерикой и криками в подушку. Но топливо было. Мало того, его становилось все больше и больше, оно кипело в ней, расплескивалось болью по телу, вихрилось, рассеивалось на дне глаз и в расширенных зрачках. Эта горящая энергия требовала выхода!

Катя открыла глаза. Вера продолжала махать перед ее носом фотографиями и что-то говорила:

– Нас Олег содержал! А сейчас нам не на что жить! Так ты поможешь нам?

Катя улыбнулась, кивнула, попробовала встать на ноги. Да, вроде получается. И руки работают, и ноги. Отлично.

Взяла Веру за локоть и повела к двери. Блондинка ничего не понимала и что-то лепетала.

Очень хотелось дать Вере пинок, но Катя сдержалась: просто вытолкнула ее на лестничную площадку и захлопнула дверь. Потом закрылась на все замки и легла в кровать.

Дрожь била тело, колола изнутри колючими иголками. Катя укрылась одеялом, вторым, третьим, но зубы стучали. От боли, от обиды.

Ведь она ему все! А он?

В какой-то момент стало смешно, потому что посмотрела на себя со стороны: все, как в кино, даже фразы такие же: «Я ему всю себя, а он меня погубил!»

Она прикрыла глаза, а в голове одна фраза за другой: делай так, как надо, люди не поймут, а что люди скажут, так нельзя, держи спину, на завтрак нужно есть овсянку, так надо, так надо, так надо…

Проснулась Катя уже другим человеком. Со стороны могло показаться, что злым, но нет. Просто другим: она решила делать только то, что хочется.


И сейчас она взяла в руки телефон и решила написать Марку. И плевать, что будет, если она влюбится. Плевать! Ей хочется!

«Как дела?» – отправила. И ждала, казалось, вечность.

У Марка почему-то даже дыхание перехватило, когда он увидел ее письмо. Он еще вчера хотел написать, что Лешка сидит допоздна в офисе и что-то щелкает на компе, возможно, ищет себе увлечение? Но потом ему позвонил его уполномоченный, которого он послал уладить Катин бизнес, и сообщил, что дела на мясокомбинате продвигаются не очень…


После смерти Олега, вернее, после того, как в дом к Кате ворвалась Вера и рассказала, что у ее покойного мужа есть другая семья, Катя решила начать новую жизнь. А старую вычеркнуть, забыть и больше никогда не вспоминать.

По-хорошему, весь бизнес нужно было продать сразу, когда он был на самом пике. Тогда, еще два года назад, слоганы рекламы мясокомбината были на слуху у каждого пенсионера и любителя посидеть вечером перед телевизором. Почти вся прибыль уходила на рекламу, но она оправдывала себя.

После предательства мужа Катя поняла, что ненавидит то, чем занималась двадцать лет и во что вложила все свое время и силы. И она даже хотела выставить на продажу свое детище. Но ее мать была другого мнения. Светлана Николаевна была уверена, что дочь в легком помешательстве от утраты мужа и не в состоянии адекватно реагировать на сложившиеся обстоятельства.

– Ты должна прийти в себя, раз ты оказалась такой размазней! – заявила родительница. – А пока за твоим комбинатом присмотрит дядя Игорь.

Это был родной брат Катиной мамы. Игорю Николаевичу исполнилось уже восемьдесят два, он давно наслаждался жизнью на пенсии. Но раз сестра сказала надо – значит, надо!

Игорь Николаевич – бывший мидовский чиновник среднего звена, обиженный внешностью: вислый мясистый нос, темные круги под близко посаженными коровьими глазами, тяжелый, как мешок картошки, подбородок и кустистые брови. Он отличался мягким нравом и равнодушным сердцем, но отказать своей сестре не мог. Игорь Николаевич рано стал вдовцом, а детей они с его женой так и не нажили.

Пока Катя утопала в ненависти к своей непутевой жизни, ее мясокомбинат и тридцать два филиала под руководством Игоря Николаевича и финансового директора Стаса медленно, но верно шли на дно. И достигли его как раз в тот момент, когда Марк предложил свою помощь.

К тому времени Кате стало жалко свое детище. Нет, она не собиралась возвращаться и снова руководить этим бизнесом, но наблюдать, как плоды двадцатилетнего труда катятся в пропасть, было неприятно.

«Хуже уж точно не будет!» – приняла решение Катя и доверилась Марку.

За день до отъезда в Италию к ней домой пришел Сергей Иванович, помощник Марка, с нотариусом.

Она подписала бумагу, в которой отдала все полномочия этому мужчине: весь ее бизнес переходил под его руководство, а вся старая власть отправлялась на заслуженный отдых.

Через пару часов в ее квартиру ворвались мать с дядей.

– Что ты себе позволяешь? – верещала Светлана Николаевна, и ее белые кудри пружинками подскакивали вверх.

Светлана Николаевна в свои семьдесят восемь лет и выглядела соответствующе: бледное старческое лицо, такие же круглые коровьи глазки, как у брата, тонкие, вечно поджатые, будто недовольные, губы и фигура балерины. У Кати не было ничего общего с этой женщиной, она была точной копией своего статного отца – Дмитрия Эдуардовича.

Оба родителя были строги с девушкой, но отца Катя любила сильнее. Поначалу не понимала почему: тот так же был строг с ней, как и мать, вечно упрекал и воспитывал железную леди.

Но потом Катя поняла: отец, хоть и был требователен, но в жизни всего добился сам, и Катя уважала его как личность. Он тридцать лет руководил крупным государственным мясокомбинатом, и именно отец помог Кате встать на ноги и научил вести бизнес.

Мать же всегда была при нем, ни дня не работала, только давала указания и направляла.

И после того, как Сергей Иванович приступил к своим обязанностям, мама с дядей решили напомнить Кате, чем она им обязана:

– Как ты смеешь разбазаривать наш бизнес? Что это за мужик в приемной? Где ты его взяла? У тебя совсем уже крыша поехала? Я сегодня же вызову скорую и отправлю тебя в психушку.

– Катя! Ну нельзя так! – Дядя Игорь был чуть мягче своей сестры. – Я не против отдать бразды правления, но проверенному лицу, а не какому-то проходимцу.

Катя не хотела дискуссий, поэтому открыла дверь и попросила родственников покинуть ее дом. Мать продолжала кричать, дядя Игорь что-то бубнил под нос, и тогда Катя обулась, взяла ключи и вышла из своей квартиры.

Вернулась она только вечером, когда родственников и след простыл, а утром девушка уже была в солнечной Италии.


«У меня все ок. А вот твой мясокомбинат практически банкрот», – получила Катя письмо от Марка и ответила:

«Плевать!»

Марк расстроился, он думал, как спасти ее детище, а ей плевать? Значит, были причины!

Он набрал своего помощника, которому Катя отдала бразды правления.

– Сергей, выясни, почему хозяйке мясокомбината плевать на свое производство. Слышишь? Срочно! – рявкнул в трубку, а сам задумался: когда-то это был большой и очень прибыльный бизнес.

Катя трудилась над своим детищем с самого его открытия, и вдруг он стал ей не нужен? Почему? Ну, потеряла она мужа… но жить же как-то дальше надо? На что? Запасы быстро кончаются, да их осталось совсем немного. Если, конечно, она не вывела на левые счета за границу…

Сергей позвонил через час:

– Марк Борисович, докладываю: муж ее, тот, что погиб, имел вторую семью – жену и двух дочек. Екатерина Дмитриевна как узнала об этом, так с ума и сошла – ничего не хочет и ничего ей не надо. Эта новость облетела весь офис пару дней назад. Так главбух объяснила. А она тут самая главная по сплетням.

Эту новость растрезвонил Стас, финансовый директор и друг Олега, которого Катя отправила на заслуженный отдых.

Узнав об увольнении, он тут же позвонил:

– Ты это серьезно?

– О чем? – притворилась, что не поняла, Катя.

– О моем увольнении!

– Да. Решила поменять руководство.

– Не боишься? – зло спросил Стас.

– Чего? Что мясокомбинат без тебя развалится? Нет. Как я поняла, ты давно уже стоишь на его обломках.

– Не боишься, что про Веру все узнают?

– Так ты знал?!! – Такого поворота Катя не ожидала.

Стас только хмыкнул в трубку.

Катя взяла себя в руки. Итак, Стас ее шантажирует? Ну, это просто смешно!

– Пусть о ней хоть весь мир узнает, мне все равно. Пока, Стасик, не звони мне больше!

О второй семье Олега стало известно на следующий день. Многие жалели Катю, но были и те, что злорадствовали, ведь новость опрокидывала Катю с пьедестала…


Сергей Иванович продолжал докладывать все, что узнал:

– И с тех пор как Екатерина Дмитриевна узнала про вторую семью мужа, она на работе не появлялась. С дядей даже говорить не хочет, тот твердит, что она с ума сошла: ни с кем не разговаривает, мать оскорбляет… Она и после смерти мужа не в себе была: всю квартиру разбила, автомобиль у них был крутой – тоже битой прошлась. А сейчас… Короче, они считают, что крыша у нее конкретно поехала.

Марку хотелось рыкнуть на Сергея, чтобы попридержал язык, но он только спросил:

– Поднять производительность сможешь?

– Обижаете, Марк Борисович. Только финансовая помощь нужна будет…

– Об этом не беспокойся.


«Дай номер своего телефона. Нужно поговорить». – Марк отправил Кате новый имейл и уставился на экран.

«Я не люблю болтать по телефону. Мне легче писать».

«Я хотел попросить у тебя прощение за нашу первую встречу. Я вел себя, как мудак. Простишь?»

И через минуту получил от нее ответ:

«Проехали!»

Долго думал, что написать, и напечатал:

«Мейлы – прошлый век, это знаю даже я. Давай общаться через WhatsApp?»

Катя улыбнулась. Марк действительно поднимал ей настроение. И вроде не написал ничего веселого, а ей хотелось петь и плясать.

«И твои ищейки найдут меня по номеру телефона за пару часов?»

Марк не знал, что ответить. На самом деле за ней не обязательно было вести слежку, и зачем он это делал и хотел знать каждый ее шаг, он даже себе объяснить не мог. Хотя нет, себе он говорил, что все привык держать под контролем.

Марк перечитал сообщение и улыбнулся. Они перешли на «ты». Вернее, она перешла.

«Обещаю, что этого не будет!»

И через пару минут он получил заветные цифры, а еще через минуту Марк написал Кате в WhatsApp первое сообщение:

«Я тут».

Катя ответила:

«Привет. Не думай только, что я скрываюсь или занимаюсь чем-то постыдным, нет… просто ненавижу, когда за мной наблюдают».

Марк прочитал и не знал, как отреагировать. Растерялся. А она опять стала писать:

«Как будто крысой подопытной чувствую себя… Неприятное ощущение».

А он опять молчал, только дыхание участилось. Что за чертовщина? Марк даже выругался вслух.

«Ты занят, да?» – опять ее вопрос.

Он сглотнул и хотел ответить, но пальцы онемели. И он стоял, как болван, пялился на экран и понимал, что хочет видеть эту надпись «Катя печатает…» снова и снова. Чтобы она что-то печатала, отправляла ему, а он читал и улыбался. Мозги совсем не соображали, и, непонятно почему, он набрал текст: «Как клубника?» – и бросил телефон на стол.

Идиот! Зацикленный идиот!


После того, как ему изменила жена, Марк прочитал сотни книг про измену и про то, почему женщины находят утешение в других мужчинах. И он точно знал, что не все бабы изменяют, есть и порядочные, а есть и те, которым это просто не интересно. Но вот сейчас почему-то он представлял Катю на курорте с красивым итальянцем и ничего не мог с этим поделать.

Катя прислала фото молодого парня, он стоял спиной к камере: великолепное мужское тело: бронзовый загар, красные плавки Speedo подчеркивают крепкую задницу. И подпись к фото:

«Ты его еще анфас не видел! Восемь кубиков, фарфоровая улыбка и начесанный чуб».

Марк принялся писать текст, чтобы нагрубить ей, потому что взбесился не на шутку! Что она себе позволяет? Хвастается красивым доступным мужиком, с которым мечтает провести ночь? Но пока он печатал, она прислала еще одно сообщение:

«Фу!»

Марк остановился, стер все гадости, которые хотел на нее вылить, и дождался следующего послания:

«Этим итальянцам, наверное, никто не рассказал, что мужчина должен быть чуть красивей обезьяны!»

Марк улыбнулся и послал Кате улыбающийся смайлик.

На что она ответила:

«Ладно, я вижу, ты занят, не буду отвлекать», – и следом смайлик-поцелуй.

Марк упал в кресло и застыл с телефоном в руках.

Это был первый ее поцелуй. Виртуальный. Но он его почувствовал.

И Катя, когда отправила этот смайлик, замерла.

На душе стало тревожно, а потом приятно. Обоим.

Загрузка...