…Торчат!
[стебли засохших хризантем сквозь
первый ледок.
Осень.]
Это – театр!..
[Я не помню, когда это было]
Это – театр!..
[Я не помню, где это было]
Но тебя-то,
там точно не было!
Это единственное доказательство
моего существования
без тебя.
А. Гиппиус
Я – звёздный свет!
Я – звёздный волк!..
Я, превращающий в пыль —
у твоих ног,
пасть сочится слюной…
– FAS!
А. Пушевой
– Привет, двуногая прелесть!
Смотри, как летают:
Как зеркало в доме покойника
затянуто косо,
лужи покрыты
шалью ангорской
из белоснежного пуха.
Это я
дую.
Не гляди на небо:
это – стыдно!
Эос, девочка-шизофреничка
развесила свои лохмотья по флюгерам
и ходит —
голая.
Люблю астрологов!..
Мы с тобой – не замечаем трав,
нам все одно —
зелень,
а они – давно уже не смотрят на небо,
а только все листают и листают
таблицы эфемерид…
М. Виноградовой
Где
ты
отморозила пальцы и уши и нос?..
Нос и уши я сделал из воска —
лучше, чем было.
А ноги стали как у китаянки.
А руки стали как…
Мне тебя не отогреть.
Мне тебя не полюбить.
Как унижались
вечноюные Селена и Эос?
Честь ли свою отдавали на поругание
или,
у ног Царя…
Я завидую
твоему бессмертию, мальчик!
– Что за странная дичь
водится в этих лесах! – сказала ты
и проснулась,
босой ногой нашарила тапок…
Ангелы соприсутствовали вашим играм,
по слову Пророка.
Пока не встало солнце.
О, как мне
соединить
тебя и твоё тело,
Прачечный мост
и фасеточный блеск этих стёкол?!
Касанья мои, любимая, так легки,
/а небо расчерчено хвостатой звездой/, —
ты не заметишь
мой полёт.
Возьми листок бумаги
и нарисуй мне траву.
Правда,
мне больше ничего не нужно.
Даже тебя.
Алисе
Навстречу дождю, в дождь, под дождь,
куда-то на Запад,
в росистый край,
где розы в тазу
воды дождевой —
мистический рай
мокрых роз.
Собачьи лепестки языков!..
Rosa canis.
Подобно слепому Абу-л-’Аля,
каждого призрака, стоящего на дороге,
посылаю к тебе,
но они – возвращаются.
Я – зряч.
Слепы мои слова,
не нашедшие цель между рёбер.
От одиночества к одиночеству —
вот этот путь:
через Михайловский сад,
через Марсово поле…
Есть города и тела,
но я —
вдыхаю имя девочки
и выдыхаю
на Троицкий мост.
Я – ослепну
и пальцами, шрифтом Брайля
буду читать Евангелие.
Я —
могу без тебя.
Тушь с ресниц,
пыль с домов,
акварельные краски с этюдов
у юных художниц
смывает дождь.
Я направлю на тебя птичью косточку,
и лицо —
стечёт с черепа.
Я – дождь.
Мой поводырь – ласков и глуп,
а я – слеп.