Папа Елизаветы I, королевы английской, поддался веянию Реформации и аннулировал свой брак с первой женой в 15.. году. Очень уж он хотел сына, а от первого брака у него была только дочь, Мария. После аннуляции брака родителей Марию «обнулили» – она превратилась в незаконнорождённого ребёнка, не имевшего никаких прав на наследство. Не то чтобы такие права были у неё до «обнуления»; ведь главным наследством была английская корона, которую до Марии ещё ни одна женщина не носила. Так что в лучшем случае корона могла бы достаться сыну Марии, если бы таковой родился до кончины своего дедушки-короля. После «обнуления» даже такая перспектива перешла в область бесплодных мечтаний. Из завидной невесты Мария превратилась в бесприданницу. Никому тогда и в голову не могло придти, что незаконнорождённая девочка станет первой в истории Англии королём-женщиной. Однако через четверть века после «обнуления» незамужняя Мария короновалась в Вестминстерском аббатстве. Католики и протестанты по-разному отнеслись к феминистской прихоти рока. На похоронах Марии I католический епископ сказал о ней: «Она была королевой в той же степени, что и королём.» Протестантский священнослужитель посвятил Марии I книгу под названием «Первый звук трубы против чудовищного правления женщин». Дело в том, что Мария I была ревностной защитницей католической веры. Когда на престол взошла Елизавета I, то католики и протестанты сразу изменили своё мнение о женщинах на троне. Английские протестанты признали её не только королём, но и главой независимой Англиканской церкви. Папа римский объявил Елизавету I нелегитимным монархом и освободил всех её подданных от богопротивной присяги на верность королеве.
Папе Ивана IV, царя российского, не было нужды затевать церковные реформы ради многожёнства. Православная церковь не запрещала повторный брак после развода. Поэтому Государь и Великий князь всея Руси Василϊ III Ιωанновичъ развёлся со своей любимой первой женой Соломонией и женился на Елене Глинской. Очень уж он хотел ребёнка, а за двадцать лет совместной жизни Соломония так ни разу и не забеременела. Елена тоже забеременела далеко не сразу, причём злые языки приписали её репродуктивные успехи помощи финских ведьм. Скорее всего, у Василия была какая-то форма мужского бесплодия вроде «low sperm count», которая резко снижала вероятность зачатия. Василий скончался, когда его первенцу Ивану было всего три года. Елена стала правительницей огромной Московии. Ни католические, ни протестантские иерархи никак не прокомментировали эту первую в истории Нового времени геополитическую победу феминизма в Восточной Европе. Московия была слишком далеко от их главной арены борьбы за души христиан. Что касается православных иерархов, то митрополит Московский и всея Руси всецело поддерживал правительницу Елену. Ведь митрополитом он стал по желанию Василия III, дабы способствовать его разводу с Соломонией.
Примерно через двадцать лет после вышеописанных матримониальных рокировок между Англией и Россией завязались торговые отношения. Мария I дозволила английским купцам создать Московскую компанию, а Иван IV даровал компании эксклюзивные привилегии на территории России. Елизавета I, сменившая на престоле свою единокровную сестру, одобрила московское начинание. Выгоды торговли были несомненны; из России в Англию везли меха, из Англии в Россию – шерсть и прочие высокие достижения английской мануфактуры. Думается, кроме выгоды были тут замешаны и более глубокие соображения. Чувствуется здесь родство душ и сходство судеб английской королевы и российского царя. И Елизавета I, и Иван IV появились на свет в нарушение всех традиций и обычаев того времени. Так что им было против кого дружить. Неудивительно, что со временем Московская компания стала выполнять всё более и более деликатные миссии не вполне экономического характера.
Яков Бондарь шёл по Варварке в сторону Английского двора. Вдали уже виднелись белокаменные стены резиденции Московской компании. Яков служил в компании с двенадцати лет, сначала по своей наследственной специальности, а в последние годы за ум, предприимчивость и необыкновенные способности к языкам перевели его в особый отдел. Повышение нельзя было афишировать, ибо рядовые сотрудники компании не должны были ничего узнать о неторговых операциях официально несуществующего отдела. Для вида Яков продолжал выделывать бочки, только взял себе ученика, которому и поручал основную работу по производству тары для разнообразных напитков, закупаемых компанией. Особой популярностью пользовался варёный мёд с брусникой и клюквой, который замечательно хорошо готовила тётушка Якова, Агафья Федосеевна.
Поднявшись по широкой лестнице, Яков вошёл в кабинет своего начальника. Сэр М сидел за письменным столом с обычным своим брезгливым выражением на породистой английской физиономии. Настоящего имени сэра М Яков не знал, а ненастоящее не употреблял с тех пор, как пришёл в особый отдел. Разговаривали они с сэром М всегда на английском, потому что козней московитов сэр М опасался больше, чем козней своих соотечественников. Это был один из немногих пунктиков, в которых природная беспристрастность начальника давала сбой. Насколько Яков знал из личного опыта, англичане тоже на козни были горазды. Гадили иной раз ещё почище опричников.
Каково же было удивление Якова, когда сэр М обратился к нему по-русски.
– Здравствуй, Яшка, – процедил сэр М, почти не разжимая губ, – опять опаздываешь.
– Здравствуйте, боярин Мыслете, – после неуклюжей паузы ответил Яков, – я же точно по солнцу пришёл.
– Я сколько раз тебя просил приходить не по солнцу, а по часам? – проворчал новоиспечённый боярин.
– Так на Спасской башне часы уже вторую неделю как сломались, – начал оправдываться Яков, – чинить некому, все мастера разъехались.
Тут Яков удивился второй раз за утро, ибо сэр М вместо обычной тирады о безруких московитах, которые не умеют обращаться с техникой сами и не умеют создать комфортных условий для чужеземных мастеров, сразу перешёл к делу.
– Вдовствующая королева Франции замыслила разом разделаться с самыми важными протестантами у себя на родине, – начал сэр М. – Это прискорбно, но не в наших силах ей помешать. Однако по непроверенным пока данным она не собирается ограничиваться только своими соотечественниками. Эта мегера готовит покушение на Её Королевское Величество.
При этих словах и сэр М, и Яков одновременно посмотрели на портрет рыжеволосой длинноносой дамы, украшавший стену напротив окна. Дама смотрела на них, слегка поджав губы, пристальным оценивающим взглядом. Казалось, она вот-вот скажет что-нибудь вроде: «Джентльмены, если вы как следует постараетесь, то сможете предотвратить это ужасное преступление.»
– Наш агент успел передать лишь немногое до того, как его отравили, – продолжил сэр М. – Мы даже не знаем, как именно его отравили, хотя наши лучшие специалисты работают над этим. По-видимому, эта фурия каким-то образом подкупила одного из сотрудников нашей компании и собирается использовать его в качестве наёмного убийцы. Так она убьёт сразу двух зайцев: лишит Англию её законного монарха и представит дело так, будто убийство организовано московитами. Убийцей может быть любой сотрудник нашего отдела с русскими корнями.
С этими словами сэр М посмотрел прямо в глаза Якову, а тот с некоторым ужасом осознал, что лучший кандидат на роль убийцы – это он сам.
Когда Яков вышел с Английского двора, солнце стояло уже высоко. До дома дядюшки было рукой подать. Вдоль дороги цвела сирень, довольные хрюшки лежали в лужах; весна наконец прочно утвердилась в Москве. Якова воспитала папина сестра, уже упоминавшаяся Агафья Федосеевна. Он привык к Москве и не так раздражался от долгих зим, весенней распутицы и общей непредсказуемости бытия, как его коллеги по Московской компании.
Якову нужно было непременно поговорить с дядюшкой. Муж Агафьи Федосеевны работал в московском сыске, был там не последним человеком и вполне мог знать о сотрудниках компании такие вещи, которых не знал даже сэр М. Дядюшка обычно хаживал обедать домой, потому что никакая трактирная стряпня не могла сравниться с кулинарными изысками Агафьи Федосеевны.
Якову повезло, он как раз попал к началу обеда.
– Совсем ты отощал, Яшенька, – сокрушалась тётушка, подкладывая ему куски побольше, – Не ценят тебя на работе, не кормят.
– Волка ноги кормят, – возражал ей дядюшка, тщетно пытаясь защитить племянника от переедания, – Кому он нужен будет, если пузо отрастит?
– Тебе-то пузо чай не мешает, – ловко парировала тётушка, однако кормить племянника перестала.
Агафья Федосеевна очень тонко чувствовала, когда от кулинарных дел нужно переходить к серьёзному разговору. Она сразу поняла, что Яков пришёл не только ради телесной пищи, но и ради дядюшкиной премудрости.
– Скажи-ка, дядя, ведь недаром ведомство твоё следит за моими соработниками? – осторожно начал Яков. – Чай собрали важные сведения, а не токмо казну разбазарили?
– Что собрали, всё наше, – важно ответствовал дядя. – Сам понимаешь, сие есть тайна государственная.
– Мне государственных тайн не надобно, – открестился Яков, – а ежели заметили твои соглядатаи что-то диковинное, пустяк какой-нибудь необъяснимый, то о таком хотел бы я услышать.
Дядя задумался, оглаживая свою длинную бороду. Память у него была необъятная и при этом хорошо систематизированная. Однако система не мешала ему запоминать и то, что ни в какую систему не укладывалось.
– На Пасху странный мор приключился у одного твоего подельника в курятнике, – наконец сказал дядя.
Из описания внешности и места жительства подельника, Яков безошибочно определил, что речь идёт об агенте В. Выяснилось, что у В сдохло несколько кур. Само по себе это было явлением довольно обыденным, однако поражали симптомы куриного мора. Они были абсолютно разными у разных кур. Одна всю ночь страшно орала, что и привлекло внимание штатного наблюдателя. Другая не орала, а мирно клевала зёрна поутру, как вдруг все перья у неё встали дыбом. Третья в одночасье позеленела. Наблюдатель заподозрил было колдовство, тем более что по соседству жила известная знахарка. Однако расследование установило, что знахарка была в служебной командировке, принимала роды у жены нижегородского воеводы. Падёж кур списали на естественные причины и даже в отчёт не внесли. А дядя запомнил.
– Спасибо, дядя, – с чувством сказал Яков, – это хорошая зацепка.
Распрощавшись с дядюшкой и тётушкой, Яков вышел на улицу. Его прекрасное настроение не испортилось даже при виде двух опричников, во весь опор скакавших в его сторону. Служащие Московской компании обладали дипломатическим иммунитетом, их не могли арестовать государевы люди.
Яков как раз вспоминал привилегии, дарованные царём Иоанном IV Васильевичем, когда один из опричников ловко огрел его дубинкой по спине, повалив в грязь. Второй опричник не менее ловко связал Якова и забросил на спину заводной лошади. Вспышкой молнии сверкнула мысль, всё утро пытавшаяся пробиться из-за туч подсознания. Сэр М нарочно говорил на русском. Всем известно, что Английский двор прослушивается, а подслухи плохо понимают по-английски. А Яков ещё удивлялся, почему он не стал главным подозреваемым. Сэр М не стал его подозревать, потому что сэр М уже осудил его и приговорил. Да ещё и додумался, как привести приговор в исполнение чужими руками. Английский чистоплюй!
Тем временем лошади резво скакали в сторону Александровской слободы.
Опричники не слишком торопились. Башни и купола Александровской слободы показались только на рассвете. С Яковом они обращались довольно прилично, от чего он испугался ещё сильнее. Его развязали сразу после выезда из Москвы, на большой дороге он бы всё равно никуда не делся. Недалеко от Троицы расположились в поле поужинать, но Якову кусок в горло не лез. Впрочем, после тётушкиного обеда можно было голодать неделю без особого вреда для здоровья. Опричники ели молча, да и вообще почти не разговаривали. Только молились, проезжая мимо церквей и монастырей.
В Александровской слободе все спешились, и Якова повели в какой-то подвал. Свет туда проникал лишь через узкие оконца под потолком, но лучше бы там и вовсе света не было. На стенах висели цепи и кандалы, а сами стены были покрыты бурыми пятнами. По-видимому, архитектор, выбравший для строительства белый камень, даже не предполагал, во что может превратиться загородная резиденция Василия III. Здесь Якова оставили одного. Дверь заперли снаружи, но к стене не приковали, и на том спасибо.
Один в подвале Яков оставался недолго. Раздался грохот, и в распахнутую дверь два громадных опричника пропихнули роскошное кресло. Даже не кресло, а облегчённый походно-полевого типа трон. Трон установили на возвышении, и сразу же в подвал зашёл богато одетый боярин в сопровождении ещё двух опричников с факелами. Опричники помогли боярину сесть на трон, факелы на мгновение осветили его лицо с рыжей бородой. От ужаса зрение на миг изменило Якову, потому что незакрытая бородой часть лица показалась ему как две капли воды похожей на лицо дамы на портрете, которое он не далее как вчера имел честь созерцать.
– Что дрожишь, холоп? – вопросил боярин, обращаясь к Якову. – Али чуешь вину за собой какую?
Яков благоразумно промолчал, не хватало ещё вслух стучать зубами. Впрочем, его собеседник и не ждал ответа.
– Все вы, холопы, передо мной виноваты, – продолжил он, – все на милость мою уповаете. Долготерпение моё испытываете. Я один за вас отвечаю. Донесли мне, что ты лучший, ты только сможешь защитить английскую голубицу от французской гадюки. А что я вижу? Трусливого зайца! Если лучшие из ваших таковы, то каковы же худшие?
Рыжебородый горестно наклонился, подперев подбородок рукой, и надолго замолчал. Яков тоже помалкивал, хотя дрожать уже перестал. Ему стало стыдно, что он подозревал сэра М в предательстве. Вот уж воистину страх лишает человека способности к рассуждению. Мог бы сразу догадаться, что в этом деле Московская компания будет работать в тесном контакте с российскими властями. Сам же ведь первым делом к дяде побежал за помощью. А сэр М повыше летает, вот и обратился за помощью Сами-Знаете-к-Кому.
То ли визави Якова умел читать мысли, то ли понял, что лучшего кандидата всё равно не найдёт, только он приободрился и перешёл на деловой тон.
– Слушай, холоп, внимательно, – заговорил он. – Дам я тебе тайную книгу, головой за неё отвечаешь. Собрана в ней вся мудрость человеческая о ядах и противоядиях. Хитра гадюка французская, но и ей не всё ведомо. Поможет тебе книга козни католические разоблачить.
Тут же один из опричников вручил Якову книгу в толстом кожаном переплёте.
– Есть вопросы? – осведомился хозяин книги, заметив, что Яков пытается открыть рот.
– Государь, за книгу премного тебе благодарен, – сказал Яков и сам удивился, что голос его звучит так же спокойно, как в кабинете сэра М. – Дозволь мне найти помощника, сведущего в тайном знании. Сам ведь я не смогу книгой воспользоваться, не тем наукам меня учили.
– О том не печалься, помощник тебе уже найден самый лучший.
У ворот Александровской слободы Якова ждал никто иной как сэр М в роскошной немецкой колымаге. Сэр М терпеть не мог быстрой верховой езды, вот и заказал себе в Риге это чудо техники. От переживаний и бессонной ночи Яков напрочь забыл, что сэр М не любит русские нежности, и полез обниматься со слезами на глазах. Хорошо хоть не забыл потом рассказать о подозрительном поведении кур агента В. Однако торопиться было некуда, оказалось, что агент В уехал в Париж ещё две недели назад. Ловить его было поздно. До самой Москвы больше ни о чём не говорили. Яков спал, а сэр М с негодованием изучал российские дороги и дураков, менявших лошадей на почтовых станциях.
В Москву въезжали в сумерках, но сэр М велел Якову немедленно идти за помощником и вести того на Английский двор для составления плана действий. Неведомый помощник жил неподалёку от дома, ныне пустующего, агента В. Поэтому дорогу Яков нашёл без труда. Уютный домик за зелёным забором сиял тремя окошками, будто приглашая посетителей.
Яков постучался в калитку, но никто не ответил. Он толкнул калитку, та была не заперта. Войдя во двор, Яков стал звать хозяина, но никто не откликался. Собаки во дворе не было, как будто хозяин лихих людей вовсе не боялся. В конце концов Яков постучал в дверь дома. Послышались лёгкие шаги, и на пороге появилась девица лет пятнадцати в домашнем платье.
– Что случилось? – спросила девица. – Жена рожает?
– Я не женат, – от неожиданности промямлил Яков, хотя вряд ли девицу интересовало его семейное положение.
– Заболел кто? – продолжала спрашивать настырная девица. – Да заходи внутрь, не стой на пороге. Расскажешь мне о своём горе.
Не успел Яков оглянуться, как уже сидел у самовара и пил чай с вареньем. Оказалось, что девица Алёна и есть та знаменитая знахарка, на которую пытались свалить куриный мор. Бабушка Алёны была родом из какого-то финского племени и приехала в Москву ещё при Василии III Иоанновиче. Папа Алёны был грек и научил дочь читать греческие и латинские книги. Папина учёность и бабушкины традиции зельеварения наложились на природные способности Алёны, сделав её главным медицинским светилом Москвы. Вот такой помощник, точнее помощница досталась Якову.
Сэр М встретил Алёну с обычной английской невозмутимостью, даже глазом не моргнул. Наверняка, заранее знал, кого им отрядят в подмогу для изучения тайной книги. Мог бы и Якова предупредить, между прочим.
Порешили, что Яков с Алёной двинутся северным путём в Англию, дабы на месте защитить Её Королевское Величество от злочестивых козней агента В. Морской путь в это время года быстрее сухопутного, так что агента В они опередят. Если корабль не потонет.
Была тут одна проблема. Очень уж не любили английские моряки женщин на корабле. Моряки были люди неплохие, но суеверные. Считали, что женщина приносит несчастье. А уж если проведают, что Алёна знахарка, так точно её за борт выбросят при первых же признаках бури.
– Это горе – всё не горе, – сказала им Алёна и ушла домой собираться.
Знаете ли вы белые ночи? О вы не знаете белых ночей! Солнце лишь на час спускается за горизонт и тут же снова выныривает. Свет изливается на палубу корабля даже в полночь. Этим беззастенчиво пользовалась Алёна, читавшая тайную книгу по ночам. Правда, была она уже не Алёна, а Алан. Она переоделась в матросский костюм, и её совершенно невозможно было отличить от юнги. Пока добирались до Холмогор, Яков обучил Алёну английскому. Говорила она свободно, но с акцентом, поэтому решили выдать её за ирландского мальчика. По статусу Якову полагался прислужник, которого и изображала Алёна.
Поначалу Яков очень смущался, что Алёна живёт с ним в одной каюте, а потом привык и даже начал забывать, что она женщина. Они быстро подружились. Яков рассказывал Алёне об обычаях английского двора, жизни в Лондоне и тонкостях своей профессии. Алёна пересказывала практические аспекты тайной книги. Вместе они пытались предугадать, как именно агент В организует покушение. Не вызывало сомнений, что он использует яд по одному из многочисленных рецептов французской королевы-матери. Сложность была в многообразии ядов и способов отравления. Нужно было проработать все известные варианты и подготовиться к неизвестным.
У берегов Норвегии их застигла буря, но это только ускорило путешествие, так как ветер дул с севера. Вскоре корабль бросил якорь в устье Темзы. Яков и Алёна пересели на небольшую речную посудину и отправились в Букингемский дворец.
При дворе им назначили аудиенцию у миледи Х, внештатной сотрудницы Московской компании. Официально миледи Х служила фрейлиной Её Королевского Величества. Её настоящее имя было известно всей Англии.
Миледи Х внимательно прочла письмо от сэра М, которое ей первым делом вручил Яков. Где-то в середине письма она удивлённо подняла глаза на Алёну, которая так пока и не успела сменить костюм.
– Милочка, я немедленно займусь вашим туалетом, – проворковала миледи. – Вы заслуживаете лучшего к себе отношения. Путешествовать совсем одной в обществе этих неотёсанных мужчин – тяжёлое испытание для столь нежного создания.
– Вы очень добры, миледи, – вежливо проворковала в ответ Алёна.
– Вы прекрасно говорите по-английски, – порадовалась миледи. – Только акцент не вполне лондонский. Я думаю, вас лучше всего представить ко двору как мою шотландскую племянницу мисс Элен. Бедняжка живёт в такой ужасной кельтской глуши и говорит на такой бессмысленной гэльской тарабарщине, что ваше произношение на её фоне звучит по-королевски. Лишь бы нам не встретились настоящие шотландцы. К счастью, после низложения и ареста их королевы они не очень-то жалуют английский двор.
Очень скоро Яков полностью потерял нить женской беседы. Впрочем, его участие и не требовалось. Женщины его совершенно не замечали, как будто он был одним из многочисленных призраков, населявших дворец. В конце концов к леди Х вернулись её светские манеры и она поручила дворецкому отвести Якова в предназначенную ему комнату.
Через два часа Яков, одетый по последней лондонской моде, спустился к ужину. Через несколько минут дверь в столовую отворилась и вошла миледи Х с загадочной улыбкой на устах. Не успел Яков понять смысл её улыбки, как дверь опять отворилась, и на сей раз вошла Алёна. Только узнать её было невозможно. Волосы её были уложены в замысловатую причёску, бриллианты сияли на её пальцах, шее и ушах, платье открывало новые границы парижской моды. Яков покраснел и уткнулся глазами в тарелку. «Как же мы теперь работать-то вместе будем», – мелькнула в его голове последняя здравая мысль.
Работать порешили так. Алёна под именем мисс Элен Гленарван из Малькольм-Касл будет изображать хищную охотницу за женихами, чтобы её присутствие на всех без исключения королевских приёмах не вызывало подозрений. Миледи Х на правах любящей тётушки будет постоянно встревать в беседы Алёны с ухажёрами, дабы защитить целомудрие племянницы. Только Якову они никак не могли подыскать места на этом празднике жизни.
– Если агент В узнает, что ты приехал из Москвы в Лондон, – озабоченно сказала миледи Якову, – то он заподозрит неладное и станет действовать слишком скрытно и осторожно.
– Да, – поддержала её Алёна, – наше преимущество в том, что мы знаем о планах агента В, а он не знает, что мы это знаем.
– Правильно ли я понял, – риторически поинтересовался взбешённый Яков, – что всю работу за меня будут делать две женщины?
– То, что мы женщины, никакой роли не играет, – с достоинством сказала миледи, – важно, что у нас есть хорошая легенда, а у тебя её нет.
– Зато у меня есть шпага, и я умею ею пользоваться, – не унимался Яков. – И у агента В тоже есть шпага, и учился он у лучших мастеров Европы. Вам не приходило в голову, что не преуспев в отравлении, он просто заколет Её Королевское Величество?
– Тогда он не уйдёт из дворца живым, – заметила миледи. – Стража убьёт его прямо на месте преступления. Если он убивает ради денег, то он не пойдёт на такой риск.
– А я не уверен, что он пошёл на это ради денег, – снова возразил Яков, не желая сдаваться, и вдруг осознал, что и правда не понимает мотивов агента В.
Воспоминания сами собой замелькали в голове Якова против его воли. Его первый день на Английском дворе; чужие неулыбчивые люди кругом, никому нет дела до застенчивого нескладного мальчика. С тех пор прошло десять лет, но он не забыл ощущения полной ненужности, которое в тот день испытал. И тут появился Майкл с белозубой улыбкой до ушей, чёрными кудрями до плеч и искренним интересом в бездонных синих глазах. «Ты новенький? – спросил Майкл. – Меня Майкл зовут, а тебя?» Майкл превращал в праздник даже самые унылые будни, учил Якова всему, что знал сам, и повышение Якова по службе вряд ли состоялось бы без такого обучения. Попав в особый отдел, Яков узнал, что Майкл работает там уже пятый год под кодовым именем агент В.
Пристальный взгляд Алёны вырвал Якова из потока воспоминаний.
– Ты хорошо знаешь агента В, – уверенно сказала она, – а я его совсем не знаю. Ты нам нужен.
– Тогда давайте думать, как провести Якова на королевские приёмы, не вызывая подозрений, – вздохнула миледи. – Нужно что-то безумное, за гранью правдоподобия, тогда все поверят. Что-нибудь такое русское.
При этих словах Яков сразу вспомнил своё путешествие в Александровскую слободу. Оно как нельзя лучше подходило под описание миледи. Перед глазами возникло рыжебородое лицо, на него наложился рыжеволосый портрет, и Якова осенило.
– Имею честь сообщить вам, – официально начал он, – что перед самым своим отъездом из Москвы я удостоился аудиенции Государя, Царя и Великого князя всея Руси Иоанна IV Васильевича. Государь уполномочил меня тайно открыть Её Королевскому Величеству мысль государеву в рассуждении женитьбы, а явно собрать все необходимые сведения о порядках английского двора. Таковые сведения государю потребуются, буде он решит приехать в Англию в качестве принца-консорта.
Безукоризненные английские манеры не помогли, и миледи открыла рот от изумления.
– Ай да Яков, ай да сукин сын, – наконец восхищённо проговорила она, – такое невозможно придумать! Никто не усомнится, что ты приехал за невестой царю.
Наутро о тайной миссии русского посла судачили на всех рыночных площадях Лондона.
Её Королевское Величество королева Англии, Франции и Ирландии Елизавета недовольно внимала речам лорда Роберта Дадли, графа Лестера. На свой парадный портрет она в этот момент вовсе не походила. Щёки её раскраснелись, из причёски выбился рыжий локон, глаза сверкали.
– Ваше Величество, я умоляю Вас отвергнуть это гнусное предложение северного тирана, – с чувством произнёс граф. – Он правит варварской страной, не знавшей закона и порядка. Да у них медведи по улицам ходят, и сами они живут как медведи. Их дикость лишена даже налёта цивилизованности.
Граф Лестер повторял свои аргументы уже не в первый раз и почти не давал проходу королеве, опасаясь женского непостоянства. С тех пор как королева назначила его конюшим, он не без оснований считался главным королевским фаворитом и теперь безудержно ревновал Елизавету к российскому царю. Якова несказанно радовал такой поворот дел, ибо граф был лучшим фехтовальщиком Англии, и его постоянное присутствие надёжно защищало королеву от вооружённого нападения. Если же убийца попытается бежать, то вступит в игру Яков. Граф Лестер этим летом разменял уже пятый десяток, не в его годы гоняться за агентами Московской компании.
– Лорд Дадли, это невыносимо, – прошипела королева. – Где ты наслушался этих бабьих сплетен? Никто не делал мне предложений. Посмотри, ты видишь здесь московское посольство? Или медведей?
При этих словах граф злобно покосился на скромно стоявшего в отдалении от трона Якова, но никак не прокомментировал присутствие последнего. Он зашёл с другого конца.
– Ваше Величество, простите мне, что оскверняю Ваш слух такими низменными подробностями, но я не могу молчать. Всем известно, что царь московитов похотлив как кролик и завёл себе целый гарем на манер арабских сатрапов. Он меняет жён как рукавицы. Ни одна не может насытить его бешеной страсти!
– Правда? – заинтересовалась королева.
Тут граф сообразил, что напрасно расхваливает соперника, и смущённо замолчал. Королева тоже молчала, радуясь минутной паузе в изрядно утомившей её беседе. Слышно стало, как мисс Элен щебечет с очередным кавалером, а её тётушка тщетно пытается пробудить в племяннице скромность и благоразумие. Всё как всегда, и этот королевский приём ничем не отличался от полудюжины предыдущих. Якову казалось, что он навеки застрял в Букингемском дворце и так и состарится здесь, безучастно наблюдая пикировку королевы с её фаворитом и бесконечный флирт мисс Элен.
Объявили очередного гостя, коим оказался лорд Фаунтлерой. Отупевший от безделья Яков не сразу сообразил, что нынешний лорд Фаунтлерой и есть Майкл, он же агент В. Покойный отец Майкла был младшим из трёх братьев. Старший унаследовал графский титул, а средний буквально на днях помер, поэтому наследником графа стал Майкл. Впрочем, его наследные права очень скоро могли перейти к новорождённому младенцу, потому что дядя-граф недавно женился, и жена его вот-вот должна была родить.
Пока Яков предавался генеалогическим изысканиям, Майкл успел учтиво поклониться королеве и теперь здоровался с остальными гостями. Обаяние его не знало границ, для каждого находил он тёплые слова, к каждому проявлял неподдельный интерес. Увидев Якова, он подмигнул ему и заметил: «Знаю, старина, зачем ты здесь, экономка мне всё разболтала, а её проговорилась молочница. Но молчу, молчу, ибо сие есть великая государственная тайна!» Яков невольно улыбнулся, хотя на душе у него кошки скребли.
Дальше случилось такое, что и описать невозможно. Как будто кошки превратились в тигров и проглотили душу Якова, довольно облизываясь.
Королева ушла, гости тоже понемногу расходились, и Яков стал пробираться в свою комнату бесконечными дворцовыми коридорами. В одном из тупиков он услышал звуки русской речи. До Якова долетали лишь отдельные слова, но он различил, что разговаривают двое – мужчина и женщина. Он еле успел спрятаться в нише за какой-то статуей, когда собеседники прошли мимо него. Женщиной была Алёна–Элен, а мужчиной – лорд Майкл Фаунтлерой.
Это был конец. Миссия провалилась ещё до того, как Якова выбрали исполнителем. Миссия провалилась, когда царь выбрал злодейку Алёну. Змея грекофинская! Всем глаза отвела своим колдовством.
Яков достал из внутреннего кармана письмо сэра М с надписью: «Якову для прочтения строго после выполнения задания. Если Яков прочесть не сможет, то пусть прочтёт Алёна». Задание он не выполнил и вряд ли выполнит. Если Алёна снюхалась с Майклом, то вдвоём они смогут отравить всех монархов Европы, не вызвав ни малейших подозрений. В тайной книге чего только не было, Алёна многие вещи даже пересказывать не стала, настолько они были ужасны.
Книгу нужно вернуть. Уж на это Яков способен. Он убрал письмо обратно в карман и пошёл в комнату Алёны.
Алёна сидела перед зеркалом и расплетала сложносоставную причёску. Какая же она была красивая! Теперь, когда Яков собирался прервать с ней все отношения, он наконец мог признаться самому себе, что Алёна ему очень нравилась. Да что толку?
Не оборачиваясь, Алёна рассматривала отражение Якова в зеркале, пока он рассматривал её отражение.
– Ты видел, как я говорила с Майклом, но не знаешь, о чём, – сказала она.
Вечно она была на шаг впереди Якова. Но он не даст себя запутать.
– Отдай тайную книгу, – твёрдо потребовал он.
– Возьми у меня под подушкой, – без колебаний ответила Алёна.
Яков взял книгу и снова подошёл к зеркалу, чтобы последний раз взглянуть на отражение Алёны. На саму Алёну он бы не стал смотреть, а отражение как будто было её новой, незапятнанной предательством копией. На отражение можно было смотреть.
– Ты хочешь мне поверить, но боишься проиграть, – сказала Алёна. – А без меня ты уже проиграл. Чего же ты на самом деле боишься?
Яков понял, что попался. Он не сможет уйти, не выслушав Алёны. Он хочет поверить, что она на его стороне. Что у них общая сторона.
Он услышал историю почти что про себя самого. О девочке, рано оставшейся сиротой и влюбившейся в красивого и доброго соседа. Тот заботился о ней, и с годами ей стало казаться, что он тоже к ней неравнодушен. Несколько месяцев назад он предложил ей уехать с ним в Англию, где его ждало наследство от умирающего дяди. Только сначала он должен был отомстить за смерть отца. Он просил Алёну помочь ему. Она отказалась и в тот же вечер уехала в Нижний Новгород, чтобы больше его не видеть. Сегодня она увидела его снова.
– Откуда же мне было знать, что Михаил и есть агент В? – закончила свой рассказ Алёна, – Он сразу узнал меня, и я решила солгать ему, что не могу жить без него и воспользовалась твоим посольством, чтобы попасть в Лондон и разыскать его.
– Ты думаешь, он тебе поверил? – спросил Яков.
– Да, я в этом уверена, – ответила Алёна. – Он привык к своей неотразимости.
Яков задумался, а верит ли он Алёне. Её история прекрасно согласовывалась с деталями, которые он уже знал. А главное, её описание Майкла было удивительно точным. Майкл любил очаровывать людей и умел использовать людей. Он действовал по наитию, как птица поёт, и не вынашивал долгосрочных демонических замыслов, просто очарованных ему потом было легче использовать.
– Михаил посвятил меня в свои планы, – продолжила Алёна. – Я стану его сообщницей. Только мы с тобой внесём в его план небольшие исправления и дополнения. Мне нужна будет тайная книга.
Яков принял решение. Он вернул Алёне книгу. Заодно отдал ей письмо от сэра М. На всякий случай.
Накануне решающего королевского приёма Яков, Алёна и миледи Х провели генеральную репетицию пьесы «Отравление королевы». Главным драматургом был лорд Фаунтлерой, но артисты ему попались творческие, склонные к импровизации. Поэтому репетировали самостоятельно, без режиссёра.
Перед самым приёмом Алёна заставила Якова выпить какую-то горькую бурду из тонкостенной чашки изящной китайской работы. Даже удивительно, что стенки чашки не растворились от жгучего содержимого. Желудок Якова так точно чуть не расплавился. Ещё один повод заподозрить Алёну в предательстве. Как будто старых поводов было мало. Яков постоянно сомневался в своём решении, но от плана не отступал.
Когда начался приём, гостей сразу предупредили, что сегодня их ждёт сюрприз. Мисс Элен приготовила печенье по оригинальному китайскому рецепту, которым с ней поделился один из присутствующих в зале гостей. При этих словах все взоры невольно обратились на Якова, поскольку Россия и Китай с точки зрения английской аристократии мало чем отличались друг от друга. Внутри каждого печенья спрятано именное пожелание, поэтому нужно выбирать печенье в точном соответствии с указаниями мисс Элен. А чтобы никто ненароком не съел королевское печенье, последнее будет отмечено короной из марципана.
Гости заметно оживились, и даже граф Лестер ворчал в этот вечер меньше обычного. Он сообразил, что если Англия и Россия объединятся в одну державу, то откроется прекрасный торговый путь из Лондона в Пекин.
Наконец мисс Элен с огромным блюдом в руках стала обносить гостей экзотическим печеньем. Съев своё печенье Яков развернул свёрнутое трубочкой предсказание, таившееся внутри. На бумажке красивым почерком миледи Х было выведено: «Да поразит твоя шпага врагов быстрее молнии!» Судя по довольному виду лорда Фаунтлероя, стоявшего рядом, ему досталось столь же жизнеутверждающее пожелание. Многочисленные ухажёры мисс Элен прямо лучились от восхищения, читая свои персональные пророчества. Видно было, что Элен и её тётушка успели многое узнать об их сокровенных мечтах.
Мисс Элен уже почти добралась до трона, когда она наконец решила объявить гостям, кому они обязаны этим нежданным развлечением. Её звонкий голос разнёсся по всему залу: «Я изготовила печенье по рецепту лорда Фаунтлероя.» Гости обернулись к лорду Фаунтлерою и зааплодировали. Тот улыбнулся в ответ, но Яков отчётливо услышал, как он прошептал по-русски: «Сука … !»
Будто услышав его слова, в зал вбежала гончая собака графа Лестера. Это миледи Х неосмотрительно приоткрыла одну из дверей. Собака сразу бросилась к хозяину, по дороге чуть не сбив мисс Элен. Элен испуганно вскрикнула, пошатнулась и чуть не выронила блюдо. Граф Лестер галантно подхватил Элен и тем спас блюдо от падения, но одно печенье, то самое, с марципановой короной, успело с блюда соскользнуть. Гончая, не будь дура, подхватила его прямо на лету и тут же съела.
Гости дружно ахнули от такого вопиющего нарушения придворного церемониала, но их изумление быстро сменилось ужасом. Собака завизжала, задёргалась и издохла.
– Задержите лорда Фаунтлероя! – воскликнула королева.
– Стража, арестуйте мерзавца! – громовым голосом ретранслировал королевский приказ граф Лестер, обнажая шпагу.
Сам он благоразумно остался рядом с королевой. Та обняла его со спины. Со стороны казалось, что смертельно испуганная женщина прижимается к своему могучему защитнику. «Роберт, я вовсе не собиралась замуж за русского царя, – прошептала королева прямо в ухо графу, – это всё придумано, чтобы предотвратить покушение. Приходи ко мне сегодня ночевать, я расскажу тебе эту историю целиком.» Хотя граф Лестер изо всех сил старался сохранить на лице приличествующее случаю суровое выражение, губы его растянулись в улыбке.
Якову было не до улыбок. Он преследовал лорда Майкла Фаунтлероя по запутанным дворцовым коридорам, которые Майкл, похоже, знал как свои пять пальцев. Он постоянно сворачивал в новые ответвления, и Якову стоило больших усилий не выпускать его из виду. Если бы не ежедневные пробежки вокруг Букингемского дворца, то Яков вряд ли удержал бы нужный темп. Завернув за очередной угол, он успел увидеть, как Майкл нырнул в дверь библиотеки. Это было на руку Якову, он провёл в библиотеке немало времени и знал все ходы и выходы.
Выхода было всего два. Первый скоро перекроет стража, Яков слышал приближающийся топот сапог. Яков кинулся ко второму выходу. Он надеялся застать Майкла врасплох, но тот оказался хитрее. Он запер первый выход на засов, да ещё и забаррикадировал его шкафом, и теперь спокойно поджидал Якова в библиотеке со шпагой наготове.
Пока тугодумная стража ломала дверь топорами, забыв о втором выходе, Яков с большим трудом отражал атаки Майкла.
– На что ты надеешься, Яша? – издевательски спросил Майкл, когда одна из его атак увенчалась успехом, и шпага пронзила левое плечо Якова. – Это ведь я учил тебя фехтовать.
– Зато я не учил тебя фехтовать, – огрызнулся Яков и попытался провести одну очень хитрую атаку, которой научился у графа Лестера.
Благородный граф охотно давал уроки русскому послу. Неизменные победы над московитом повышали его самооценку и помогали переносить холодность королевы.
Атака заключалась в ударе, потом финте «ин кварто», финте «ин сексте» и выпаде, заканчивающимся ударом по кисти. Выпад прошёл, и из правой руки Майкла закапала кровь. Рана была пустяковая и никак не могла сказаться на его боеспособности, но он начал отступать под натиском Якова. Тому уже не требовалось вспоминать приёмы графа Лестера, даже самые простецкие атаки Майкл отражал с большим трудом. Шпага его двигалась всё медленнее, в глазах застыл ужас поражения. В конце концов Майкл отпрыгнул за кресло и метнул шпагу в Якова. Это был жест отчаяния. Яков легко уклонился, и шпага вонзилась в дверцу шкафа на восемь дюймов. Майкл забился в угол, прикрываясь креслом.
– Как ты мог предать королеву? – спросил Яков, останавливаясь и опуская шпагу. – Чем тебя подкупили?
– Мне всего лишь показали протоколы допроса моего отца. Его казнили за участие в католическом заговоре против королевы Елизаветы, – ответил Майкл. – Мой отец был невиновен, против него не было ни одной улики. Его приговорили к смерти только за то, что он католик.
– Но ведь его приговорил судья, а не королева. Почему ты мстишь ей, а не ему? – удивился Яков.
– Королева отвечает за своих судей, – гневно крикнул Майкл. – Я бы и судью убил, но он давно помер.
Майкл явно тянул время, как будто ждал, что Яков чудесным образом исчезнет, освободив путь к бегству. Но дождался он только прихода стражи, наконец-то совладавшей с дверью и шкафом. Не успела стража увести Майкла, как в библиотеку впорхнула Алёна. Она сосредоточенно осматривала помещение, не обращая внимания ни на Майкла, ни, что обидно, на Якова. Глаза её остановились на шпаге Майкла, торчавшей из дверцы шкафа. Алёна подбежала к шкафу, открыла дверцу и стала внимательно изучать кончик шпаги.
Теперь и Яков заметил, что остриё шпаги измазано чем-то чёрным и вязким вроде смолы. Алёна осторожно обтёрла смолу платком и с минуту её всесторонне исследовала, только что на вкус не попробовала.
– Я угадала, – наконец торжествующе сказала она, как будто решила сложнейшую задачу. – Я угадала, каким ядом Майкл обработает шпагу.
Яков вдруг почувствовал, как ужасно болит плечо. Голова закружилась, шпага выпала из ослабевших пальцев. Алёна подбежала и обняла его. «Решила напоследок проявить хоть немного сочувствия к умирающему», – успел подумать Яков.
(Письмо сэра М)
Дорогой Яков!
Я надеюсь, что Алёна помогла тебе справиться с агентом В, и теперь ты, а не она, читаешь эти строки. Возможно, агент В успел рассказать тебе о своём отце. Его отец действительно был осуждён несправедливо. Я внимательно изучил материалы дела, когда мне удалось получить к ним доступ, и не нашёл состава преступления. К сожалению, доступ к этим документам получила также и французская волчица и использовала их как оружие.
В том, что случилось с агентом В, есть и моя вина. Я должен был сам рассказать ему правду об его отце, не дожидаясь, пока это сделают за меня другие. Эту ошибку мне уже не исправить, но я могу исправить другую ошибку. Я расскажу тебе правду о твоих родителях. Они не погибли при кораблекрушении, как тебе рассказывали в детстве дядя с тётей.
Твои родители жили в Лондоне во время правления королевы Марии. Их приговорили к сожжению на костре как еретиков за то, что они не были католиками. Предчувствуя скорый арест, они попросили меня отвезти тебя в Москву к тёте. Когда я вернулся в Лондон, их уже казнили.
Я думаю, что история агента В научила тебя осторожному обращению со справедливостью, и ты не станешь никому мстить за смерть своих родителей. Справедливость – это слишком туманная цель, редко кто может поразить её с первой попытки. Я верю, что ты способен найти себе лучшую цель.
Искренне твой М
PS Не стесняйся в средствах, если захочешь показать Алёне Европу.
Голос Алёны, читавшей вслух письмо, дрожал от слёз. Она сидела у камина в глубоком кресле, так что её почти не было видно.
– Наверно, мне не стоило это читать, – обратилась она к невидимому собеседнику во втором кресле. – Это очень личное письмо.
Несколько минут в комнате стояла почти полная тишина, только потрескивали поленья в камине.
– А по-моему хорошо, что мы прочли это письмо вместе, – наконец ответил голос из второго кресла.
– Что ты собираешься делать? – спросила Алёна.
– Это зависит от тебя, – услышала она в ответ. – Ты ведь ещё не бывала в Париже?
На следующий день королева Елизавета торжественно посвятила Якова в рыцари за спасение жизни Её Королевского Величества от злодейского покушения. На церемонии присутствовал и граф Лестер, который теперь в Якове души не чаял.
– Встань, сэр Яков, защитник престола! – провозгласила королева.
Правда, в королевском произношении его имя прозвучало скорее как сэр Джеймс.
Яков не преминул рассказать графу Лестеру, как ему пригодилась графская фехтовальная наука. Хотя сам он так и не понял, что подействовало раньше, хитрый приём Лестера или зелье Алёны. Алёне удалось придумать противоядие, не без помощи тайной книги, которое само по себе никак не действовало, зато в сочетании с некоторыми ядами давало ярко выраженный бронебойный эффект. Чем-то похожим, по словам Алёны, пользовались легендарные берсерки. Правда, зелье давало и побочные эффекты в виде головокружения и сонливости, но это уж всегда так.
Королева решила помиловать несостоявшегося убийцу и отправить его в ссылку на Ямайку. Миледи Х убедила её, что такие кадры как Майкл на дороге не валяются, а ямайскому губернатору позарез нужен толковый помощник для защиты новых английских владений от Испании. Наказание в виде лишения всех титулов тоже применить не удалось, ибо Майкл успел лишиться титула естественным путём. У него родился племянник, маленький лорд Фаунтлерой.
Вечером Яков и Алёна уже стояли на палубе корабля, пересекавшего Ла-Манш.
– Всё хотел спросить, – начал Яков, – какое пророчество ты положила в печенье Майкла?
– «Сегодня ты начнешь новую жизнь.»