С начала 90-х годов прошлого столетия в Татарстане произошло определенное оживление религиозного фактора и рост в общественной жизни роли ислама. Татары-мусульмане, отринув прежний конформизм, стали открыто проявлять свою принадлежность к исламу и его культуре, ощущать себя частью мусульманского мира. Постепенно ценности и нормы ислама внедрялись в массовое сознание населения и оказывали определенное влияние на оценку поведения властей и событий, происходящих в окружающем мире. К настоящему времени в религиозной жизни татар произошли значительные изменения. Так, были восстановлены старые мечети и построены новые, открыты различные мусульманские учебные заведения. Среди них: начальные курсы при мечетях, средние учебные заведения (медресе «Танзиля», «Юлдуз» в Набережных Челнах и др.), колледжи и вузы (медресе «Мухаммадия», Казанское медресе имени 1000-летия принятия ислама и т.д.). Немало молодых людей получают образование за рубежом. Кроме того, стали издаваться газеты и журналы и осуществляться радио– и телепередачи с религиозным содержанием. В частности, большой популярностью среди верующих пользуется такая периодика, как газета «Иман» («Вера»), журнал «Иман нуры» («Свет веры»), выпускающиеся в Казани, и газета «Ислам нуры» («Свет ислама»), выходящая в Набережных Челнах.
Тем не менее влияние ислама на нравственно-культурное обновление татарского общества и решение его социальных проблем по-прежнему остается крайне низким. Основными факторами, препятствующими трансформации татарско-мусульманской уммы, являются: сохраняющийся разрыв между основной частью интеллигенции и мусульманским духовенством; ориентированность имамов, включая и высшее звено, – не на духовные, а на материальные ценности; неготовность татарско-мусульманской культуры к нарастающим процессам глобализации, чрезмерная замкнутость на «местечковых» делах и внутрироссийской политике; нарастающая языковая и культурная ассимиляция татар в преобладающей русской и русскоязычной городской среде при быстром снижении доли живущих в этнически однородной сельской местности.
Все перечисленные выше факторы объясняют то, что для большинства татар ислам является скорее элементом идентичности, наследием предков, некоторым ориентиром, нежели образом жизни и духовным ядром. Короче говоря, значительная часть народа остается всего лишь урожденными мусульманами. Ислам продолжает оставаться в тени и не играет существенной роли в формировании культурного и идейного потенциала всего общества. Прежде всего это проявляется в отсутствии должной системы мусульманского образования и просвещения. И дело здесь не только в недостатке кадров, но и в отсутствии самой системы организации этой работы, направленной на восстановление традиций и их соединение с достижениями современной мусульманской мысли. Отсюда необходимость разработки концепции исламского образования. Что касается работы нынешних мусульманских учебных заведений, то в большинстве из них уровень обучения ниже, чем в дореволюционных новометодных медресе. Имамы, получившие образование в арабских странах, придерживаются ханбалитского и шафиитского мазхабов (богословско-юридических школ), в то время как татары являются последователями либерального ха-нафитского толка. Преобладающая часть имамов – выпускников местных религиозных учебных заведений имеют «низкий образовательный и в целом интеллектуальный уровень, среди богословов практически нет таких, которые отличались бы хорошей теоретической подготовкой, что имеет также историческое объяснение».
Согласно выступлениям и публикациям, посвященным вопросам образования, существует два подхода к их решению: 1) исламское образование должно быть традиционным, татароязычным и свободным от каких-либо заимствований, чуждых исламу, которые в конечном итоге приводят к забвению родного языка и веры; 2) исламское образование должно возродить традиции джадидов, татарских мусульманских реформаторов конца XIX – начала XX в., способствуя изучению богословских и светских наук с учетом новейших научных достижений, помня о широко пропагандируемом джадидами принципе иджтихада. Согласно этому принципу сфера образования находится (во всяком случае, должна находиться) в постоянной динамике, чутко реагируя на изменения во внешней среде, адаптируясь к ее меняющимся потребностям и вместе с тем активно влияя на состояние среды, предопределяя и сами эти потребности. Последователи джадидов (неоджадиды) учитывают, что мир вступил в эпоху развитых технологий, основной, если не единственной базой которой является уровень образованности народа, и этому нет альтернативы.
Поэтому они считают, что перед исламскими учебными заведениями стоит задача готовить выпускников, которые придавали бы больше значения сути, нежели форме; отличались бы широтой взглядов, веротерпимостью, глубоким пониманием Корана и Сунны, позволяющим давать исламское обоснование вопросам, встающим перед обществом. Учитывая возможности современных средств коммуникации, они должны поддерживать связь с очагами исламской науки и культуры, быть способными вести конструктивный диалог с властью, выступать в роли ее партнера, формировать сознание своих последователей, защищать их права конституционными методами. То есть речь идет о формировании кадров мусульманской интеллигенции, обладающей широкими интеллектуальными возможностями, компетентными в вопросах шариата.
Последователи обоих подходов придают большое значение изучению Корана и Сунны. Коран рассматривается как величайшая сила, призванная поднять человечество на высшую ступень духовного и нравственного совершенства. Отмечается, что он является первоисточником ислама, а значит – первоосновой исламской культуры в целом. К нему восходят все догмы, понятия, ценности, критерии, виды поклонения, обряды, этические нормы, правила поведения и законоположения и т.д., которые являются предметом рассмотрения различных исламских наук. Неоджадиды считают, что знание Корана и тесно связанных с ним исламских наук поможет лучшему усвоению светских предметов, т.е. обеспечит мировоззренческий синтез знания и веры как необходимое условие их взаимодополнения и взаимообогащения в едином процессе миропонимания. Как традиционалисты, так и неоджадиды обращают внимание на то, что, призывая к размышлению, Коран не только указывает на опасность мыслительных заблуждений, но и определяет источники мышления, т.е. те вопросы, над которыми человеку следовало бы задуматься и использовать их в качестве источника для своих знаний и осведомленности. Исламские добродетели – постоянство и терпение, необходимые человеку для сохранения своего достоинства, должны проявляться, прежде всего, в трех случаях: при ощущении физической боли и страданий; в случае какого-либо несчастья – невзирая на то, виновен ли он в нем сам или же нет; также в период общих бедствий, таких как войны, насилия, эпидемии или что-либо другое. То есть искренне верующие проявляют терпение как в благополучные, так и в трудные времена. В отличие от сторонников традиционного исламского образования т.е. традиционалистов, неоджадиды, учитывая поликонфессиональный и полиэтничный характер российского общества, придают большое внимание терпимости ислама.
Исследователи отмечают, что Коран, который учит не только любви и уважению к основателям великих мировых религий, но и гораздо большему – вере в них, не мог опуститься до нетерпимости к самим этим религиям. «Нет принуждения в вере», – сказано в аяте 2:256. Мусульманам предписано не чинить никому препятствии в исповедании веры, не прибегать к принуждению, когда власть сосредоточится в их руках. Этот принцип является основным в религиозной сфере.
С точки зрения создателей традиционных и неоджадидских теорий, ислам формирует в душе человека движущую силу, понуждающую его к труду, поиску знаний в соответствии с моральным кодексом, содержащимся в Коране. Однако следует иметь в виду, как подчеркивают теоретики, ислам не формирует и не создает какую-то новую неизвестную мораль. Он не пытается принизить определенные хорошие моральные качества человека и возвысить другие. В этической сфере ислам охватывает только то, что было хорошим и приличным у всех людей, ничего не отбрасывая и не изменяя. Он приспосабливает каждый принцип морали к человеческой жизни, указывает подобающее ему место и максимально расширяет сферу его применения. Цель этого заключается в том, чтобы человеческой жизнью управляли не страсти, амбиции, эгоизм или личные интересы, а возвышенная и чистая мораль в сочетании с добропорядочностью. В образовательных теориях подчеркивается, что ислам призывает людей создать такой образ жизни, который строился бы исключительно на добре без всякой примеси зла. Как традиционалисты, так и неоджадиды ратуют за то, чтобы исламское образование было ориентировано на формирование у молодых людей нового сознания, основанного на приоритете духовных.
Неоджадиды подчеркивают, что общество и образование неразделимы. Любые сколько-нибудь глобальные проблемы, с которыми сталкиваются общество или социум, неизбежно сказываются и на состоянии сферы образования. Исламское образование в данном случае, согласно их мнению, не является исключением. Оно обязано реагировать и оказывать свое влияние на развитие тех или иных тенденций в обществе, поддерживать или, напротив, тормозить их, находить специфические возможности решения глобальных или локальных социальных проблем, упредить нежелательное развитие событий. Исламское образование не может не реагировать на такие глобальные проблемы, как: сдерживание гонки ядерных, химических, биологических и других смертоносных средств массового уничтожения; надежные способы защиты окружающей среды; методы борьбы со все более агрессивными и массовыми проявлениями терроризма и организованной преступности; решение проблемы преодоления голода, массовой неграмотности; борьба со смертоносными болезнями. Исламское образование также не может не реагировать на резкое усиление напряженности в человеческих отношениях на национально-этнической и религиозной основе из-за трудно преодолимой ментальной несовместимости людей и человеческих обществ и т.д. По мнению неоджадидов, исламскому образованию посильна поистине историческая роль в спасительной интеграции и гармонизации знания и веры, в упреждении необратимых деформаций в менталитете татар, исповедующих ислам, а главное – в возрождении и непрерывном обогащении их высших идеалов и жизненных приоритетов.
Сегодня, кроме проблем, связанных с развитием исламского образования, перед татарским обществом, как считают многие исследователи, остро стоит задача возрождения приходов (махалля). До революции 1917 г., как известно, татары жили в махалле. Что же она собой представляла? По словам известного татарского просветителя И. Гаспринского: «Махалля представляет собой миниатюрное государство с прочной связью частей с целым и имеет свои законы, обычаи, общественные порядки, учреждения и традиции, поддерживаемые в постоянной силе и свежести духом ислама. Община эта имеет свои власти в лице старшин и всего прихода, не нуждающиеся в высшем признании, ибо авторитет этой власти – авторитет религиозно-нравственный. Община эта имеет совершенно независимое духовенство, не нуждающееся ни в каких санкциях и посвящениях. Всякий подготовленный мусульманин может быть учителем, муэдзином, имамом, ахуном и пр., при согласии общины». Профессор Духовной академии Батанов считал, что «махалля это закрытое общество, в котором властвовал дух религиозного единства. Постороннему, даже отличавшемуся глубокой религиозностью, было очень трудно стать ее членом». Власти махалли ориентировали ее членов на решение двух жизненно важных задач: экономической – обеспечение нормального жизненного уровня своей семье; политической – сохранение своей народности и веры. Дореволюционные приходы были обязаны своим возникновением и развитием купеческим семьям, которые отдавали на их нужды значительные средства в качестве обязательного налога закята и пожертвований. Укреплявшая свои позиции буржуазия выделяла значительные средства на строительство мечетей, зданий мектебов и медресе, поддержку мулл и муэдзинов. Таким образом инициаторам возрождения махалли в сегодняшнем Татарстане надо учитывать, что в дореволюционный период татарская локальная община обладала значительной финансовой базой и самостоятельностью для осуществления своей духовно-просветительской деятельности. Возможность учреждать приходские попечительства, систематические пожертвования верующих, формирующаяся система общинного самоуправления, контролировавшая и распределявшая благотворительные средства, отсутствие налогового обременения приходов, систематическая поддержка предпринимательской элиты позволяли мусульманским общинам успешно функционировать без прямой поддержки государства.