Они подходили к двери шумно и весело. Можно было подумать, что вовсе ничего не боялись и что здесь не временное кладбище, а дом отдыха.
Это были два человека в серой униформе, чем-то подобной полицейской, только на ней не было жетонов и блях.
В руках одного была дубинка, а другой держал баночку кока-колы, медленно и шумно отпивая из нее напиток, отчего тело его как-то вздрагивало и напрягалось, создавая впечатление, что это достается ему с большим трудом.
Это были мужчины чуть выше среднего роста с глазами, как у бродячих собак и чертами лиц загнанных лошадей.
Они были похожи друг на друга, как две капли воды. Разница состояла лишь в том, что один держал в руках дубинку, а другой – баночку с колой.
Один из них открыл дверь и вошел.
– Фу-у, ну и вонище здесь, надо бы немного проветрить.
– Не надо, – сказал второй, – шеф не говорил, значит, не надо.
– Да, что тот шеф, ему не дежурить здесь, а вот мы, если не проветрим, то часа через два задохнемся точно.
– Ну ладно, давай, только ненадолго и заодно включи охлаждение, а то до понедельника точно помрем.
С этими словами он развернулся, вышел и зашагал в сторону комнаты охраны. В это же время второй включил какую-то систему, и все начало погружаться в холод. Вместе с этим помещение начало проветриваться.
Люси чувствовала, как из-под нее струится что-то жидкое или, по крайней мере, так ей казалось, но лежала, не шевелясь, и вообще боялась даже вздрогнуть.
Охранник не обращал на нее никакого внимания, и лишь изредка окидывал взглядом комнату, отчего его, и без того обезображенное лицо становилось еще угрюмее.
– Вот незадача-то, – вслух сказал он и, обернувшись, подошел прямо к Люси. – И кто ее сюда положил прямо на отверстие. Ну, я задам этим чудикам, что приносили.
Он подошел к столу, надел перчатки и медленно приблизился к Люсиль. Взяв ее зa ноги, потянул было к двери, а затем, круто изменив направление, потянул к столу.
Неожиданно дверь открылась, и вошел второй охранник.
– Что это ты делаешь? – удивленно спросил он.
– Да вот, незадача, положили труп прямо на отверстие подачи, а нам теперь возись тут с ним, – и он возмущенно бросил ноги в сторону, отчего тело перекосилось и плюхнулось как бы на бок.
Люси не почувствовала боли, а только лишь страх, который так сковал ее саму, что даже она думала, что уже мертва. Теперь, когда было все позади, и охранники покинули комнату, она облегченно вздохнула и приоткрыла чуточку глаза.
То, что ее отволокли в сторону от прежнего места,
придало ей сил и она, приподнявшись на локтях, смогла, наконец, сесть.
Голова болталась из стороны в сторону, но она пыталась ее держать и, в конце концов, сумела остановить ее движение.
Оглянувшись по сторонам, Люси медленно прошептала:
– О, Господи, куда же я попала, – и ее тело вновь пронзила мысль о скорой кончине.
Она невольно содрогнулась, и та жалкая зыбь, что лежала возле нее повторила движение. Это привело Люси в самое жуткое состояние. Ей хотелось вскочить и бежать, пока будут силы, без оглядки. Но она не могла этого сделать, так как ноги ее не слушались, а руки висели, как плети.
Где-то далеко послышался кашель, потом грохнули часы, и все это стихло разом…
Было уже три часа дня. Люсиль пробовала шевелить руками, но ничего не получалось. Они словно приросли к ее туловищу и никак не хотели приходить в то нужное положение, которое спасло бы ее саму.
И тут девушку осенило – что же она сидит, если надо придать телу раскачку, и руки может, хоть немного начнут двигаться.
Так потихоньку, качаясь из стороны в сторону, она начала приводить свое тело в чувство. Медленно – медленно к ней постепенно возвращалось тепло и наконец, в самых кончиках своих пальцев она почувствовала легкое, почти точечное покалывание.
– О, Господи, помоги мне, – и она еще яростнее стала делать движения.
Наконец, тело понемногу согрелось, и руки начали приобретать свою былую уверенность. Спустя десять минут, девушка уже могла передвигать ними, как угодно и принялась тут же растирать свои ноги.
Ее опять вырвало. Рвать было нечем, но спазмы уходили куда-то вглубь организма, и она довольно долго в судороге не могла прийти в нормальное положение.
Наконец, немного отогревшись и окончательно придя в себя, Люси почувствовала змеиный холод, тянувшийся по полу. Это было то, что охранник назвал каналом. Что это такое, она понятия не имела, но, наверное, это было связано с холодом и с той зловонной средой, в которой находилась она сама.
Люси потихоньку встала, благо дело, охранник ее оттащил к стене. Голова все-таки продолжалась кружиться, и опять подступала тошнота
– О, Господи, сколько же можно.
Прошло еще минут пять. Люси подняла голову. Глаза были красными и распухшими от слез, лицо стало отечным и серо-зеленым. Губы обескровели и приобрели цвет настоящей синюшности. Вид был ужасный, самочувствие еще хуже.
Люсиль понемногу подобралась к столу и то, что она увидела там, заставило ее вновь содрогнуться от нахлынувшей рвоты.
На столе лежали человеческие, вырванные с кусками мяса, челюсти. Она отшатнулась, и чуть было не упала. Помогла опять же стена, рядом стоящая.
Люсиль жалобно заныла и несколько спустилась по стенке вниз. Так прошло еще минут семь.
Вдруг, в коридоре вновь послышались шаги, и она явно услышала приближающуюся поступь охранника. То был ее охранник, так как она узнала его по мелкому шаркающему шажку. Люси вновь опустилась на пол и легла, закрыв глаза.
Охранник, молча, зашел, быстро отключил систему вентиляции и охлаждения и, закрыв за собой дверь на задвижку, так же молча, ретировался.
– Вот и все, – подумала Люси, опять вставая, чтобы не охладеть дальше, – я в ловушке. Что же им от меня надо и куда подевался Макс?
Тут она вспомнила про маленький браунинг, и рука произвольно скользнула под юбку. К ее удивлению, он был на месте.
– Наверное, подумали, что я уже мертва и не обыскивали, – так констатировала Люсиль свою маленькую победу.
– Но, что, же могло произойти, и почему она вдруг оказалась среди мертвых жива и невредима?
Она медленно провела руками сверху вниз вдоль тела и ощутила небольшую припухшую область в районе ее кобуры.
"Вот оно что", – подумала Люсиль. Кобура задержала проникновение яда внутрь и туда попала лишь частичка, которая вызвала потерю сознания и эту рвоту с головной болью.
"Наверное, яд очень сильный, – продолжала свою мысль Люси, – если от такой крохотной дозы я чуть не умерла. А, что было бы, если бы я ее вообще не надела?"
От этой мысли у нее мороз пробежал по коже, но она справилась с собой и рассуждала дальше.
"Так что же случилось, кому я могла помешать или, во что вляпалась, как последняя дура?"
И она постепенно начала вспоминать все события предыдущего дня.