А тем временем, другие люди, на другом конце улицы обдумывали случившееся.
Было уже около пяти, а вестей от Триггера и его подруги все не было. Все возвратились в участок, за исключением самого капитана Кларка и его помощника Парки.
Поиски никаких нужных и важных для раскрытия дела результатов не дали.
Сержант Обрайн, молча, обдумывал случившееся.
Через минуту в его просторном кабинете раздался звонок. Обрайн снял трубку и представился. Откуда-то издали, словно из трубы до него донесся голос капитана.
– Слушай, Обрайн, надо немедленно прочесать район Айзель-стрит еще раз и приезжай сам сюда к угловому дому, ну ты знаешь, о нем я говорил, когда пришел. Да?! И оставь за себя кого-нибудь. А зайдешь со стороны внутреннего дворика.
– Будет сделано, сэр, – произнес Обрайн и, обернувшись ко всем, сказал:
– Звонил капитан, приказал еще раз проверить все входы и выходы на Айзель-стрит, а так же отправиться и мне туда самому. Поэтому, я покидаю пост, а вместо меня остается.., – тут он, немного задумался и показал пальцем в одного полицейского, – ты, Гарри, побудешь здесь и смотри за информацией.
– Хорошо, сержант, – ответил тот и, молча, приступил к своим, уже новым обязанностям.
А в это время капитан Кларк как раз находился возле той злосчастной трубы в районе мусоросбора и как-то странно разглядывал две вещи.
Это свои, непонятно в чем, грязные руки, и вымазанные в грязь, причем такую липкую, что ее пришлось отдирать руками, ботинки.
Он с удивлением обнаружил, что руки довольно быстро отмылись, а обувь никак не поддавалась.
– Черт с ними, – сказал капитан и повернулся было к Парки, который стоял позади.
Тот в свою очередь тоже что-то рассматривал и даже несколько согнулся, чтобы посмотреть поближе.
– Капитан, я тут кое- что обнаружил. Что-то не похоже на обыкновенный мусор.
– Что еще там такое, – возмутился Кларк, – хватит и того дерьма, в которое я уже вступил.
– Смотрите, – опять произнес Парки, – а ведь это, не что иное, как человеческая рука, только без пальцев и к тому же на ней надет браслет. Давайте-ка посмотрим, что это, – и он взял свою дубину и хотел приподнять то, что осталось от руки.
Но, так как это ему не удавалось, то он просто надел перчатку и взял в руку.
Завидя такое, Кларк поморщился. Он никогда не любил смотреть на подобное, и тем более, в каких-то условиях, не созданных для этого.
Нельзя сказать, что он был чистоплюем, но все же в какой-то степени особой аристократического типа.
Кларк не любил разговаривать о своем прошлом, но многие знали, что дед его был настоящим аристократом.
А почему он пошел в полицию – никто до сих пор не знал. Сам же капитан об этом умалчивал, и делал свое дело, молча и добропорядочно.
Парки поднес почти к самому лицу капитана то, что раньше можно было назвать рукой.
Кларк немного отстранился, но потом все же принялся рассматривать поближе.
В самом деле, на обрубке руки, а это был точно обрубок, так как было видно, что рука отсечена чем-то острым, висел браслет.
Кларк обошел самого Парки и посмотрел с другой стороны. Изнутри он увидел выгравированную надпись полицейского участка Броун-стрит I 78.
– Черт меня подери, – произнес Кларк, – это же браслет полицейского. Он пропал вчера вместе со своим напарником с дежурства. Информация о нем уже содержится у нас в участке.
Здесь надо особо отметить, что в то время у каждого служащего в полиции были такие браслеты. Они были попросту спаяны вокруг руки, и это не давало возможность его снять в обычных условиях.
Для этого нужна была, как минимум, специальная сварка.
Дело в том, что был обнаружен новый металл и на его основе сделан сплав, который не приносил вреда человеческому здоровью, и одновременно, был очень крепким и тугоплавким.
Поэтому и было принято решение оснастить всех полицейских этими качественными браслетами. Идентифицировать личность, порой, было невозможно, поэтому каждый служащий был, как бы окольцован. Браслет снимался только в случае изменения профессии.
– Да, не повезло парню, – сокрушенно ответил Парки, – а где же интересно его тело и где тот второй, напарник. Уж не он ли его прикокошил?
– Что ты говоришь. Этих ребят я когда-то знал. Они учились со мной в одной школе.
– Извините, капитан, это я так, просто вылетело, не знаю почему.
– Ладно, прощаю, – и Кларк принялся рассматривать вновь то, что осталось от руки.
– Смотрите, здесь недостает пальцев, они как будто отгрызены кем-то. Наверное, это крысы.
– Так, а где ты говоришь она лежала?
– Да, здесь, прямо у моих ног, – и Парки показал себе под ноги и чуть отступил в сторону.
И вдруг, он, неожиданно для обоих, куда-то провалился…
Густая жижа серовато-зеленоватого цвета поглотила его тело. Секунды через две он вынырнул, так и не понимая, что с ним произошло.
– Наверное, отводная яма, – подумал Кларк и, молча, протянул руку Парки.
– Давай, хватайся и вылезай.
Тот, ухватившись одной рукой за руку Кларка, другой за край ямы, начал выползать наружу, при этом сплевывая и приговаривая:
– Вот дерьмо. Вот попал, идиот, что меня заставляло отступать назад.
– Ладно, не переживай, хорошо, что жив остался.
– Черт, а почему они оставили ее открытой, да и вообще, ее в этой проклятой, чертовой темноте почти не видно. Ну, я уж точно теперь позабочусь, чтобы кое-кому влетело.
Только теперь они обратили внимание, что это действительно была яма. Было видно какое-то металлическое ограждение, но оно еле-еле выступало из-под вязкой жижи.
– Наверное, этому есть причины, – сухо произнес Кларк, – и в них следует покопаться.
– В яму я больше не полезу, – испуганно пробормотал Парки.
– Да тебе и не нужно туда лезть. Все и так видно на твоей одежде.
Тот очумело уставился на свою одежду и, отчаявшись вовсе, сказал:
– Как же я теперь пойду в участок, засмеют ведь?
– Не переживай, я вызвал ребят сюда. Скоро подъедет Обрайн.
– Быстрее бы, – процедил Парки, так как эта история уже начинала его донимать.
Со стороны ограждения послышались шаги.
Обрайн медленно и уверенно шел навстречу обоим полицейским. Он широко улыбался и был доволен собой. Все-таки капитан лично вызвал его на дело.
Но, завидя Парки в таком гнусном виде, его улыбка постепенно начала спадать, и через несколько секунд его лицо приобрело озабоченный оттенок.
– Что случилось, Парки? – спросил он, удивленно разглядывая одежду.
– Да, так, оступился и упал, – сконфузился тот и отвел взгляд в сторону,
– Да, ты не переживай, все проходят сквозь это. Самое главное, чтобы ты понял, что везде нужна осторожность.
– Да уж, я это сегодня отлично понял.
– Ладно, хватит болтать, давайте за дело. Машина где? – спросил капитан у Обрайна.
– Там, за углом.
– Подгоняй ее сюда. Будем загружаться.
– Понял. Я мигом, – и он, быстро повернувшись, ушел.
«Загрузиться» в понимании полицейского – было полное применении полицейской криминалистической лаборатории в условиях выезда.
В современных машинах были все необходимые приборы и химические элементы для проведения тщательной экспертизы над каким-либо предметом.
Это так же обозначало массу работы и хлопот по содержанию всего в должном и необходимом порядке, ибо после очередного исследования всегда необходима была очень серьезная профилактическая уборка внутри машины.
Парки, зная это, с сожалением вздохнул.
Он-то знал, что это его дело, и не потому, что был самым неопытным, а потому, что отвечал за эту операцию в участке.
Конечно, в его отсутствие это мог сделать и любой другой, но так как он на месте, то и дело решено.
Парки даже подумал, а может, ему, пока еще не поздно, улизнуть в медчасть, но совесть, внезапно пробудившаяся внутри, возымела все-таки свое, и он решил остаться со всеми.
Подъехала машина, не доезжая до той злополучной ямы. Капитан погрузил в пакет останки руки и зашел в лабораторию. Здесь было все: от обыкновенного скальпеля до огромного компьютерного центра, в который входила даже искусственная почка и сердечная мышца.
Эти два, так жизненно необходимых основных органа практически всегда находились в состоянии использования, ибо случалось разное, и даже доставить раненого в близлежащее отделение больницы было гораздо легче, нежели ожидать долго и утомительно ту же скорую помощь.
Кроме этого, они играли огромную роль и в самом исследовании человеческих останков.
Подключая их к внутреннему парацептическому слою ткани любого органа или участка тела, можно было определить группу крови, состав молекулы, дату наступления смерти, причем очень точную, и, наконец, достоверно определить, что это вообще за человек.
Конечно, помимо этого, использовалась и другая система, которая включала подсоединенную единую компьютерную сеть с информацией любого порядка, а так же лимфосистему крови и систему статического электричества.
Кроме этого, в общий набор была включена среда вакуумного разрежения, и среда обоюдного внутреннего давления.
В общем, можно было сказать, что это был просто человек в лице машины, который может определить другого, только помимо его основного блока – мозга.
В случаях же работы с останками мозга, была другая лабораторная сеть, которая обеспечивала выдачу всей информации путем выноса наружу глубинной клетки основного мозга, и разложении ее на составные части.
В таких случаях, работы было меньше и уборки соответственно, также.
Кларк плотно закрыл за собой дверь и уселся за компьютер, предварительно вложив останки в ту нейродинамическую структуру, которая давала жизнь уже мертвой ткани.
Спустя полчаса анализ был готов. На компьютере четко обозначилась фамилия и имя, год рождения погибшего, а заодно все данные его телосостояния.
Итак, смерть наступила в самый критический момент, когда тело было расслаблено. Видимо удар или выстрел был произведен внезапно.
Человек еще не испугался, а это значит, что он не был встревожен и соответственно просто куда-то шел. Удар или выстрел был нанесен в область сердца, что обозначало мгновенную смерть.
И последнее. Состояние молекулы крови указывало на явную не предрасположенность к суициду.
На этом анализ был закончен, и теперь осталось узнать, когда наступила сама смерть.
Это оказалось недолгим, и через несколько минут информация высветилась на экране. Смерть наступила где-то около двадцати четырех часов назад. На этом осмотр был закончен и Кларк уже обдумывал, что делать дальше.
Ему было ясно, что убийство не случайность. И если к Люсиль приходили двое в полицейской форме, то значит, это были, либо бандиты, которые и убили полицейских, либо другие, но из той же компании.
Сделав такое умозаключение, Кларк незамедлительно передал информацию в другие участки, и на этом его миссия была пока завершена. Он вылез из машины и подошел к беседующим между собой Обрайну и Парки.
– Ну, что, капитан, – обратился Парки, – что узнали?
– Узнал многое и в то же время ничего. Смерть наступила часов в шестнадцать прошлого дня. Покойный был действительно полицейским и его имя указано в списке участка на Браун-стрит. Также известно, что он погиб, даже не зная за что, и то, что он это не сам сделал.
– Так, так, так, – промолвил Обрайн, – дело, похоже, очень серьезное. Что будем делать?
– Будем искать дальше. Ты обратил внимание на трубу, что выглядывает из-под фундамента?
– Да, нет. А что в ней особенного?
– Особенного вроде бы и нет ничего, но там я вымазался в какую-то странную липкую грязь, что пришлось отрывать ее от башмаков руками.
– Что ж, пойду, посмотрю.
– Погоди, один не ходи. Пойдем туда вместе, – и, обернувшись к Парки, сказал, – ты будь здесь. Охраняй, а заодно умойся, переоденься и наведи порядок.
– Есть, сэр, – бойко ответил тот, хотя по его виду было и так понятно, что это ему мало доставит удовольствие.
И Кларк, и Обрайн знали, что такое уборка, но виду, естественно, не подали и, добросовестно повернувшись к нему спиной, зашагали в сторону трубы…