Танцуй, Наяра, в слезах дождя!
Танцуй, Наяра, под лунным туманном!
Не знает Наяра ни горя, ни зла!
Не знает Наяра – ей не дождаться Рэйлана!
Мечтает Наяра о пылких губах,
Что в стужу ее по ночам согревали.
Помнит Наяра о теплых руках,
Что беречь и хранить ее обещали!
Танцуй, Наяра, в водопаде лучей!
Инайрлан век Лауров спеша доживает.
Танцуй, Наяра, ни о чем не жалей!
В кровь ступни об гранит разбивая!
Лазурной нитью, утопающей в невесомой дымке, простирался горизонт Инайрлан. На севере хрустальной короной искрились вершины Гиацинтовых гор, где обитали Морозные эльфы, чья кожа была белее снега, а волосы ярче лунного света. На юге золотой полосой виднелась бескрайность Барханной пустыни – территория Мглистых эльфов – темных ликом и локонами сумрачнее ночи. На востоке среди Алмариновых рощ, могучих древ с крепкими стволами и раскидистыми кронами среди сплетенных ветвей жил Чащобный народ. А на западе среди Коралловых скал с начала времен процветал под благодатью Кхаа род Мрачных.
Эльфы были не единственными жителями Инайрлан, хотя и преобладали численностью. Помимо волшебного народа здесь обитали гномы, дриады, дендройды и фейри. Но все расы беспрекословно подчинялись одному королю – Рэйлану, предводителю Светлоликих, несущему надежду всему живому в жемчужине городов – Огверн, столицы Инайрлан.
Бирюзовыми столпами возвышались башни Огверн в центре мира, уходя шпилями высоко в облака, соревнуясь в поднебесье с яркостью звезд. Со всех концов света съезжались гости в город Первородных, дабы узреть дивную красоту и получить благословения от короля или его прекрасной супруги, что часами могла сидеть на террасе самой высокой башни и любоваться живописными просторами Инайрлан.
Найара была целительницей, что могла возродить гниющее древо, излечить захворавшего зверя, наполнить иссохшую реку, вернуть плодородие почве. Созерцая панораму с башни, королева в силах была разглядеть чуму пожирающую уделы, ощутить боль живых созданий, принять зов о помощи. Лихой знак заставлял Наяру спускаться вниз, седлать единорога и мчаться навстречу беде, дабы одержать победу, используя магию и целительское искусство своего народа.
Эльфы не бессмертные, хотя и не подвержены болезням. Им подвластно прожить долгий срок, исчисляемый порой тысячелетиями. Старость приходит к ним на закате жизни. За пару лет до последнего странствия представитель излюбленного народа Кхаа может превратиться из молодого мужчины в почтенного старца, из юной девушки в мудрую старушку. И когда наступает час прощания и сердце эльфа замирает на века, загораются костры и прах почившего в бездне отправляется к звездам вместе с искрами огня, туда, где златокрылый дракон примет их в свои объятья.
Инайрлан с начала времен хранил мир и покой. На этих магических просторах отродясь не проливалась кровь из-за войн. Любые недомолвки и ссоры оканчивались продолжительным безмолвием и разрывом экономических и политических связей. Но достаточно было протрубить в рог Рэйлана, как враждующие стороны забывали обиды и мчались на совет к королю.
Жизнь Инайрлан протекала, как сливочные реки, огибая крутые берега, пока однажды небосвод не затянула пепельная дымка, знаменующая наступление лихих времен.
Первая худая весть явилась из дебрей алмариновых рощ. Чащобные эльфы узрели необъяснимые явления – вековые древа то тут, то там стремительно исчезали, словно растворялись в пространстве. Еще вчера чаща была непроходимой, а поутру великаны испарялись, будто их и не было в помине. Ни стружки от ударов топора, ни смятой травы от поваленных стволов, ни взрыхленной почвы, ни упавшего листочка. Кто-то или что-то, используя неведомые силы, воровал эльфийские древа с корнями и кронами.
Вторым горестным знамением стало падение храма Кхаа Лаура в Барханной пустыне. Земля не дрогнула, песок не всколыхнулся, но святилище и статуя огненного дракона рухнули в один миг, превратившись в руины, и погребая под собой несчастных прихожан.
Последней каплей бед, навалившихся на жителей Инайрлан, было печальное известие спустившееся лавиной с Гиацинтовых гор. Колдовской недуг охватил народ Морозных эльфов, превращая одних жителей хребтов в варелитовые статуи, других растворяя в воздухе.
Король не мог больше бездействовать, внимая скорбные послания, что прибывали в Огверн, как вода в половодье. Рэйлан оседлал верного единорога, собрал отряд следопытов, лучников да кудесников и отправился искать источник сумрака, что охватил безмятежные дали Инайрлан.
Наяра долго стояла на террасе башни, с печалью глядя, как белоснежный плащ супруга исчезает в зелени густых древ. Королева надеялась, что владыке удастся отыскать спасение от бед.
Минули дни, недели, луна три раза обернулась месяцам, но вестей от короля все не было. Напасти все ближе подбирались к столице Эльфов, обрекая волшебный народ на верную погибель.
Наяра днями и ночами скрывалась на вершине башни, молясь Лаурам сохранить жизнь возлюбленному и воротить его домой. Но Великие драконы были немы к ее мольбам или же так увлеклись собственными распрями, что не было им дела до сотворенных миров.
Дни Инайрлан были сочтены, настала эра Великого Разлома, созданного Человеком с черным сердцем и изворотливого демона.
Рэлйана признали погибшим, а королева, чахнущая на глазах, вручила бразды правления своему сыну и его жене. Наяра закрылась в башне Огверн, оплакивая супруга, Архес же, занявший трон, стал созывать народы для последнего совета.
– Тьма, что прорвалась сквозь завесу миров, навеки лишит народ эльфов крова. Эпоха Драконов минула порог, отдаляя нас от родного дома. Туманные дали Великого Инайрлан вскоре обернуться звездной дугою. Вернутся домой единый шанс дан – приняв смерть на чужбине изгоем!
Слова молодого короля наполнили горечью сердца обитателей волшебного края, но каждый житель Инайрлан знал пророчество Археса не лживое пение скворца, что норовит подражать соловью. Король эльфов был провидцем и мог видеть будущее.
Вторая луна не успела сменить наряд, как предсказанное стало сбываться. Инайрлан таял в воздухе, обретая черты чужеземья. Множество эльфов, подобно Алмариновым древам испарялись, другие превращались в варелитовые монументы, на века сохраняя свой облик, заточенный в камне. До сих пор можно встретить на Нирбиссе статуи жителей Инайрлан, что поросли мхом и увиты диким плющом, скрывающего печальный исход туманных далей от глаз любопытных путников.
Эта печальная участь постигла Наяру, что по сей день гордо стоит на вершине уцелевшей башни Огверн. В статую обратилась супруга короля, Тайдарин, и его маленькая дочь.
Но не было времени у молодого короля горевать об утрате, он должен был сплотить свой народ и спасти от исчезновения. Мир в котором оказались обитатели Инайрлан не блистал гостеприимством и доброжелательностью. Тьма монстров рыскала по лесам, горам и лугам. Люди, живущие на Нербиссе, были озлобленны и неприветливы. И даже своевременная помощь Эльфов, прогнавших чудовищ с человеческих территорий, не смогла убедить весь народ Нирбисса в благих намерениях Светлоликих.
Эльфы, гномы, дриады, фейри рассеялись по Нирбиссу, основывая новые государства и строя иные города. Морозные эльфы остались в Ледяных владеньях, Мглистые на Огненном архипелаге, Мрачные и Светлоликие на Большой Земле. Чащобных эльфов осталось так мало, что им пришлось скрываться в диких лесах, где еще возвышались остатки алмариновых древ. Дворфы большей частью ушли на северный континент, но несколько кланов засели в подземельях Дамдо. Дриады не осмелились покинуть Светлоликих и поселились неподалеку от Круана. Фейри же последовали примеру эльфов и разлетелись по всему Нирбиссу.
Волшебные жители Инайрлан были вынуждены приспособиться к новому чужому миру, к новому дому, именуемому – Нирбисс.