Москва. ЗИЛ.
В четверг Ксюша пришла на работу и теперь обессилено сидела на своём рабочем месте, глядя в одну точку. Иван уехал в Болгарию, даже не попрощался, как будто и рад, что она ушла. Вот как так можно с ней?
И перед Рамазом неудобно, пошла с ним в ресторан, обнадёжила мужчину, а у самой сердце ещё не свободно… Рамаз хороший, добрый, как ребенок. Иван тоже добрый, но он, чуть что, уходит в свои размышления о работе. Она вначале даже переживала об этом, и ревновала его к его мыслям о всяких затхлых египетских мумиях, но знакомая подруга, которая уже лет пять замужем за доцентом, сказала, что все хорошие ученые такие, немного не от мира сего. Где им какая интересная мысль пришла, там в оцепенение и впадают, словно их сонным зельем опоили. И обижаться на это глупо, надо радоваться – значит, карьеру успешную сделают, и жить с ними будешь как за каменной стеной.
А Рамаз – только на нее и смотрел, ни на секунду не отвлекаясь. Как на свет в окошке. Ксюше даже неудобно стало, второй раз же всего увиделись… Неужто так бывает? Ей было стыдно, что она ничего такого же сильного к нему не чувствует…
Надо взять пару дней и уехать к родственникам в подмосковную деревню. Обычно это помогало. Сменишь обстановку, загрузишь себя работой, и легчает. Какой, правда, работой в начале очень холодного октября там себя можно загрузить? Родичи уже, небось, сами без дела сидят… О, надо взять с собой холсты и краски, и рисовать пейзажи. Виды там очень красивые, и туман сейчас запросто может в такую погоду быть. Она представила, как туман наползает на местную речку из густого леса, листья в котором отсвечивают золотом и багрянцем, и окончательно решилась. Потом все покажет Елене Яковлевне, пусть посмотрит, чему она научилась, пока они по пленэрам ездили…
– Сегодня четверг, возьму два дня, сегодня и завтра, плюс суббота и воскресенье. На четыре дня можно уехать, – решила она и пошла отпрашиваться.
***
После пар поехал сразу на «Красный богатырь». Хорошее добротное предприятие. Внедряют новое оборудование, осваивают новые технологии. Специализируются на резиновой обуви. Делают сапоги, короткие сапожки, галоши, боты.
Тема лекции «Туризм как досуг советского человека» зашла на ура. Сразу видно, у предприятия и профорг хороший, и сами не бедствуют и могут себе позволить путешествовать по стране. Сейчас это, действительно, один из самых популярных досугов у граждан страны Советов. А почему бы и нет? Авиабилеты дешевые, в особенности по европейской части СССР, и партия домашний туризм всячески поощряет.
В обычной ситуации чувствовал бы себя неловко, выступая перед такой опытной в плане туризма публикой, собаку съевшей на путешествиях. Но меня грела уверенность, что у меня опыта все же побольше, я и в Штатах неоднократно был, и всю Западную, Северную и Южную Европу исколесил. Говорить об этом, конечно, не могу, но с таким фундаментом вполне можно смотреть на людей с апломбом профессионала.
Рассказал им про тематические туры, например, по пушкинским местам, про семейные экскурсии.
– Очень полезно ездить на экскурсии совместно с детьми, особенно, если тема экскурсии перекликается со школьной программой, – рассказывал я. – Одно дело, когда дети читают про Бородинское сражение скучный параграф в учебнике истории, и совсем другое дело, когда они посетили перед этим музей-заповедник «Бородинское поле». Ну и родителям приятно вместе с детьми время провести. Не так ли?
Вопросов было немного, в основном, работники завода вспоминали, где они уже были, и куда хотели бы съездить. Посмеялся, что это вопрос не ко мне, а к их профсоюзу.
– Но, вообще, надо отдать должное вашей профсоюзной организации, вы очень много путешествуете, – заметил я, наслушавшись рассказов.
– Да что там, галопом по Европам! – крикнула из зала полная женщина в рабочем синем халате. – Что там за три дня успеешь посмотреть? Вот, в Армению летом летали, всё бегом, бегом, бегом… А в Киев ездили?
– Да! Марафон по этому Киеву пробежали, – поддержала выступившую гражданку коллега. – Один музей, второй, третий!.. Они к вечеру уже в один слились!
– Зато вам есть, что вспомнить! – возразил я им с улыбкой.
Вообще, хорошее впечатление осталось от этого завода. Единственная проблема у рабочих – экскурсии слишком насыщенные. Не понимают они своего счастья.
По пути домой, уже почти у самого дома, меня окликнул кто-то. Оглянулся, оказалось, Лина чешет от метро. Давно ее не видел. Одета поскромнее, чем раньше, сбросила килограмма три, да еще и не в самых интересных местах, так что понятно стало, почему Альфредо на нее было запал. Прямо тебе осиная талия получилась! Эк на ее внешности цыганское житье-бытье сказалось-то положительно!
– Привет! – улыбаясь, догнала она меня. – Как дела, молодой папаша? Папаша в квадрате, можно сказать.
– Спасибо, всё отлично. Сама как?
– Ну, у меня всё не слава богу. Миша развод не даёт. Приходится разводиться через суд. А там тоже борются за ячейку советского общества, один раз дали три месяца подумать. Потом, женщины на работе говорят, ещё раз могут дать и только с третьего раза разведут.
– Это на полгода может всё растянуться? – прикинул я.
– Да. Замужем побыла месяц, а разводиться полгода буду… Я что хотела тебя попросить. К тебе цыган такой ходит, Альфредо. Так вот, я его недавно с девчонкой совсем молоденькой видела. Предупредил бы ты её, если знаком с ней, что такие встречи чреваты. А то жалко девку, красивая, все при ней. Можешь ей про мою историю рассказать в качестве примера…
– Альфредо не цыган, – рассмеялся я. – Хотя да, только сейчас задумался, что сильно похож. На самом деле он итальянец, докторскую у нас в МГУ пишет.
– Как итальянец? – остановилась, опешив, Лина.
– Ну, как? Альфредо Моретти, итальянский гражданин. Мы с ним в ГДР на конференции познакомились, вот он и прикатил в МГУ докторскую писать.
– Мать моя женщина! – потрясённо проговорила она. Мы уже вошли в подъезд, я пошёл пешком по лестнице, а Лина с крайне озадаченным видом нажала кнопку вызова лифта на автомате.
***
Москва. Дом Ивлевых.
Лина стояла у лифта и потерянно смотрела Пашке вслед.
Это что же получается, я итальянца отшила? – в ужасе думала она. – Будущего доктора каких-то наук? Да даже неважно, каких, они все хорошо живут! Вот же дура!.. Хотя и он дурак, ну что ему стоило сказать, что он не цыган?
***
Москва. Институт археологии.
Иван то и дело поглядывал на часы, его переполняли эмоции, хотелось срочно что-то предпринять, а надо было досидеть до конца рабочего дня. Воспалённая фантазия рисовала перед глазами счастливую Ксюшу в обнимку с высоким крепким кавказцем.
Иван метался как загнанный зверь между отделом и лестницей, где все курили, и, в конце концов, не выдержав, отпросился с работы и помчался домой. Первая мысль была посоветоваться с мамой, но представив себе, что скажет мама, если узнает, что Ксюшу видели с грузином, он тут же её отмёл. Даже если потом удастся Ксюшу у кавказца отбить, мать ее за такое живьем съест… С кем бы посоветоваться, что же делать? Пашка! Он всегда умные советы дает!
***
Галия занята была с детьми, меня вышли встречать Загит и пёс. Вручил тестю толстый свёрток с какими-то презентами от «Красного богатыря» и он отнёс его на кухню. Ирина Леонидовна вышла поздороваться с одним из малышей на руках, держа его столбиком.
– Это кто у нас, – посмотрел я на затылок, – Русик. Покушал, маленький? – сын в ответ мне громко отрыгнул, мы все покатились со смеху.
– Глас из глубины души, – прокомментировал, улыбаясь, Загит.
Вскоре вышла Галия с Андрюшкой, вручила его дедушке и усадила меня ужинать. Пока ел, она распаковала презент от «Красного богатыря» и буднично раскладывала банки с отечественными и импортными консервами. Что-то в шкаф, что-то в холодильник.
– Кальмары, язык… О, а это что такое? – удивлённо разглядывала она большую металлическую банку. – Перец фаршированный… Попробуем?
– Давай, – кивнул я. – Глобус, венгерские. Должно быть вкусно.
Загит с интересом наблюдал за дочерью.
– Папка твой стол заказов какой-то ограбил, – сказал он Андрюшке.
Хотел пошутить по этому поводу, но не успел, в дверь позвонили. Галия метнулась открывать, пока я из-за стола вылезал. В квартиру влетел, как ошпаренный, Иван Алдонин и, протиснувшись мимо матери, уставился на меня.
– Выйди на минутку, поговорить надо, Паш! – попросил он.
– Вань, а что ты так рано? – забеспокоилась Ирина Леонидовна. – Что-то случилось? С командировкой опять проблемы? Снова не те билеты прислали?
– Ничего плохого с командировкой. Всё хорошо, мам, – ответил Иван с таким видом, как будто война началась.
Поспешил выйти к нему, чтобы не нагнетал мне тут обстановку. Ирине Леонидовне глазами показал: не волнуйтесь, сейчас во всём разберёмся.
– Ты чего? – спросил я его, прикрыв за собой дверь.
– Пойдём ко мне, – покосившись на мою дверь, за которой наверняка уже грела уши его мать, открыл он квартиру и пригласил меня жестом. Зашли, он плотно прикрыл дверь и повернулся ко мне:
– Я Ксюшу дома застать не смог. А завтра уже уезжать…
– Понятно, – сказал я, а сам с тоской подумал, что на кой мне это все? Только хотел поработать хоть немного, да и учёбу совсем забросил с этой автобазой. Статья про Бухару не закончена. Ещё и доклад на конференцию нужно подготовить, хорошо, хоть не так срочно. Я уж про записки для Межуева не говорю, завтра кровь из носу надо в спецхран попасть, заодно и про Бухару материалы попробую найти. И из КГБ, нюхом чую, вот-вот позвонят, потребуют новую какую-то лекцию прочитать. Ну не до любовных мне твоих страданий, дружище!
– Друг видел её вчера с каким-то грузином! Она не шутила, что порвала со мной. Поздно ей ласковые письма из Болгарии писать… Что мне делать? – вывел меня из раздумий Иван.
– Слушай, а что ты хотел? Девушка жила с тобой? Жила. Замуж хотела, семью, детей. А ты что? Работой прикрылся…
– Ну, ты же сам понимаешь, командировка, Болгария, ну нельзя было отказываться. Сам же говорил, надо ехать.
– Слушай, я всё понимаю, что так оно и есть. Но ты же, блин, археолог, специфику своей работы знаешь, ты на кой тянул с предложением и свадьбой? Что, у тебя сомнения были, что тебя скоро в новую длительную командировку дернут?
– Мама говорила, что не нужно спешить. Мол, в прошлый раз поспешил, а потом развод. Нужно узнать друг друга получше…
– Если чувствуешь, что женщина твоя, то нечего тянуть, пока не передумала, или не увели. Ты вот Галию спроси, сколько прошло после нашего знакомства, перед тем как она предложение от меня получила? Ты же и Ксюшу постарайся понять. Ей уже под тридцать. Сидела себе тихо после предыдущего брака, отчаялась уже, что нормального мужика можно найти, а тут ты. Она и вдохновилась, ожила. А подруги ей, небось говорят – твой последний шанс жениться и детей завести, а то годы идут, время неумолимо. У одноклассниц дети уже в школу пошли, а она всё предложения от тебя ждёт-ждёт, никак не дождётся. Ты меня извини за прямоту, но правильно она от тебя ушла. Да-да. – ответил я на его немой вопрос в глазах. – Сейчас экспедиция, а потом бы у тебя докторская случилась, тебе некогда жениться… Знаешь, кто хочет, тот ищет возможности, кто не хочет, тот ищет оправдание. Сколько она тебя уговаривала женится? Ты всё не готов был…
– Да был я уже готов! – возразил Иван.
– А почему не женился? Это же элементарно всё делается. В течение месяца по липовой справке о беременности вас расписали бы и все дела. Или пока хоть заявление подать, а жениться после возвращения из экспедиции.
– Но Ксюша свадьбу хотела, – возразил Иван. – Как у людей.
– Конечно, хотела. Нормальное желание для женщины ее возраста, чай, не голодранцы оба, у обоих работа приличная, с хлеба на воду не перебиваетесь, есть на что погулять. Вам что, месяца не хватило бы гостей собрать в столовке ЗИЛа или твоего института? Или она условием поставила свадьбу в Букингемском дворце организовать, а королева тебе сказала, что в ближайшие полгода там уже все расписано?
– Блин!.. И что мне делать теперь?
– Уже ничего. Что тут сделаешь? Езжай в Болгарию, раз ты уже так решил, – развёл я руками.
– А если заявление сейчас подать?
– Когда? Ты же завтра уезжаешь.
– Вечером поезд. С утра можно успеть.
– Ну, не знаю, – усомнился я. – Согласится ли она, когда у неё уже другой вариант появился… И имей в виду, если ты её сейчас из новых отношений выдернешь, а сам потом не женишься, это будет огромное свинство.
– Да женюсь я! – удивлённо взглянул на меня Иван. – Ладно, спасибо, прав ты. Надо было не маму слушать, а невесту. Поеду, подожду её у дома. Мне ещё цветы где-то купить…
– Ну, удачи, – скептически взглянул я на него.
Вышел из квартиры, закрыл дверь, постоял немного, задумавшись, не слишком ли я жестко с ним. Ну да, есть такое – испугался, что долго придется все эти его отношения разруливать, и несколько свирепо начал резать правду-матку. Но, с другой стороны… Разобрались, действительно, быстро. Иван меня водку не посадил с ним пить, и изливать душу, а будет, наконец, что-то делать, чтобы сохранить свое счастье. Ну и я тоже виноват – надо было в прошлый раз, когда он меня этим вопросом озадачил, не юлить, опасаясь обидеть, а сразу вот так все и выложить. Правда, чувствую, он бы тогда меня сейчас донимал вопросом, где кольца, как у нас с Галией, купить. Мужику сколько, за тридцать? Нет, эти ученые очень медленно взрослеют…
Вернулся домой и ободряюще всем улыбнулся.
– А Ваня где? – с беспокойством спросила Ирина Леонидовна.
– Да дома пока, но уезжать собирается, – объяснил я.
– Я на минутку, – сунула она мне Русика и поспешила домой.
– Интересно, бегал бы он так, если бы его друг Ксюшу с грузином не встретил? – спросил я, когда за ней закрылась дверь. – Вот же собака на сене, и сам не женится, и другому не даёт.
– С каким грузином? – испуганно уставилась на меня Галия. – С Рамазом? Они что, встречаться стали?
– Та-аак, – с интересом взглянул я на нее. – Что ещё за Рамаз? И почему ты в теме?
– На рынке познакомились в воскресенье, – виновато посмотрела на меня жена. – Нас Кото твой к нему отвёл. Я у Рамаза помидоров маринованных наелась и чеснока, а у детей потом животы болели.
– Понятно, пока ты трескала чеснок, он Ксюшу склеил, – рассмеялся я. – Ну вы, девчонки, даёте! Ты, главное, матери Ивана не расскажи об этом! Пусть сам Иван разбирается, что ей можно сказать, а что нет.
– Что теперь будет? – с беспокойством смотрела на меня жена.
– Что будет, то будет, – обнял я её одной рукой. – Главное, чтоб все были счастливы, да? Но тут, похоже, у всех стать счастливыми не получится. Третий лишний. Вопрос только в том, кто будет третьим, Иван или Рамаз? Для нас, конечно, лучше, если Ксюша останется с Иваном.
– Почему?
– Мы ее знаем, мы Ивана знаем, и трудно не согласиться, что они хорошая пара, верно? До этого разногласия с женитьбой ходили тихо-мирно, видно было, что характерами сошлись. А Рамаза я, в отличие от тебя, не знаю. И, кроме того, если Ивана Ксюша прокинет, он может в депрессию впасть. Догадайся, с кем он будет водку пить и свой душевный разлад обсуждать часами? Сразу даю подсказку – не с тобой, ты кормящая мать!
На этом пришлось прерваться, хотя меня несло, как Остапа Бендера во время сеанса одновременной игры в шахматы. Вернулась Ирина Леонидовна, и выглядела она расстроенной. У Галии вид сразу стал виноватым. Подмигнул жене, чтоб она не заморачивалась, нет её вины тут ни в чём.
Только разложился на кухне, чтобы начать работать, как зазвонил телефон.
– Привет! Ты дома? Я сейчас заеду, – услышал в трубке голос Фирдауса.
– Приезжай, конечно, – ответил я, хотя левый глаз у меня нервно дёрнулся. – Всё нормально?
– Да-да, не переживай, – радостно ответил он.
Он приехал минут через сорок, с Дианой. Как раз у Ирины Леонидовны дежурство закончилось, она попрощалась и ушла. А минут через пятнадцать Эль Хажжи приехали.
Сестра сразу к Галие собралась.
– Вот вы вовремя… – улыбнулся я ей, – поможешь детей укачать…
– Мы так и планировали, – поддакнул Фирдаус. – Да, дорогая?
Сестра молча махнула на нас рукой и тихонько приоткрыла дверь в спальню.
– Ладно, – взял меня за локоть зять и подтолкнул на кухню. – Смотри, что у меня есть! – положил он передо мной на стол коробку.
– Это то, что я думаю? – сразу догадался я и принялся распаковывать подарок. Загит же с любопытством перегнулся через стол, наблюдая за мной.
Внутри оказался калькулятор Bowmar 901B.
– Какой красавчик! – искренне восхитился я. – Спасибо, дружище! А это что?
– Это зарядное устройство для аккумуляторов, – пояснил Фирдаус.
– Опа, так тут аккумуляторы, а не батарейки! – поразился я. – А второй комплект взять, случайно, не догадались?
– Обижаешь! – полез Фирдаус в карман.
– Теперь главное, чтобы зарядка к нашей сети подошла, – принялся я читать её параметры…
– И чего? – с любопытством спросил Загит.
– А хрен его знает! – рассмеялся я. – Какая у нас частота в сети, пятьдесят герц? Bomwar это кто, американцы? – разглядывал я коробку. – Там у них, вообще, сеть другая. Спалим сейчас, нафиг, всё. Трансформатор нужен.
– И что, не получится сейчас работать? – расстроился Фирдаус.
– Ну, почему? Простые батарейки поставлю, пока. Правда, их надолго не хватит. Как думаешь, европейские аккумуляторы с зарядкой можно в «Берёзке» купить?
– Не смотрел, не знаю. Европейские, говоришь? Так Амаль пришлёт из Парижа, если здесь не найдём.
– Спасибо! Я твой должник! – приложил я руку к груди.
– Да ладно, – рассмеялся Фирдаус.
А я включил свой новый аппарат. Ага, заряд в аккумуляторе есть. Батарейки на смену тоже. Боже! Как там говорил один злобный хоббит – моя прелесть! Ну, теперь у меня работа гораздо быстрее пойдёт.
***
Москва. Министерство автомобильных дорог РСФСР.
Костенко давно знал Волкова, знакомы они были ещё с дорожного управления, куда их распределили после институтов, как молодых специалистов. Потом жизнь их раскидала, но тем сильнее была радость, когда они неожиданно встретились в стенах министерства. С тех пор регулярно ходили друг к другу в гости. Костенко, конечно, поднялся повыше в своей карьере, но знал, что забывать про друга, зазнавшись, последнее дело. Никогда не знаешь, где через пару лет будешь трудиться ты, а где он.
Николай Иванович выбрал бутылочку коньяка посолиднее и пошёл в гости к приятелю.
– О, Николай Иванович, проходи, дорогой! – радостно приветствовал его Волков.
В университете они, конечно, обходились без отчеств. Но уже при встречах в министерстве завели шутливую манеру величать друг друга по имени-отчеству.
Костенко поставил бутылочку на стол и Волков, подмигнув ему, тут же выставил стаканы и шоколадные конфеты «Лимонные».
– Ой, Игорь Гаврилыч, как в старые добрые времена? – заулыбался Костенко. – Помнишь, как водку карамелью закусывали?
Они выпили, вспоминая прошлое. А затем уже Костенко рассказал ему о своей проблеме.
– Понять бы ещё, что за игру он ведёт, – жаловался Костенко Волкову на Самедова. – Весь такой вежливый, гад, приторно улыбается… И всё на студентов своих валит, представляешь? Да, я такого не говорил, да, я ничего против не имел… А на курсе все знают, что мою дочь из «Комсомольского прожектора» за недостойное поведение выперли. Вот, как это? А главное, зачем?
– Действительно, зачем? – задумался Волков. – Давай, я наведу справки о нём. Может, что и ясно станет.
– Спасибо, дружище!
***
Владивосток.
Оксана сидела в гостинице одна у окна. За весь день сын так и не приехал. Завтра уже надо ехать в Хабаровск, чтобы успеть в субботу на самолёт до Москвы. Интересно, придёт Рафик её проводить?
Что же все дети-то такие неблагодарные выросли? Тот же Рафик. Готов чужому пацану до конца дней, своих или его, задницу подтирать, а о родителях и слышать не желает. Как же так? Почему?
Почему всё так? Только с Галиёй отношения наладились… Надо было и здесь молчать, но сил не было сдержаться. Так обидно стало и за сына. И за себя. Рафик на чужих людей готов жизнь свою положить, а о матери родной вообще не думает.
Что теперь делать? Ещё одного шанса они ей не дадут…
***
Москва. Садовое кольцо.
Иван простоял с час у подъезда, замёрз и засел в подъезде прямо на ступенях лестницы, откуда была видна дверь коммунальной квартиры, где в одной из комнат и жила Ксюша. Он был у неё всего один раз, и то недолго, даже не запомнил, какая из десятков дверей в общем длинном коридоре её.
Жильцов в этой коммуналке было слишком много, поэтому у каждой семьи был свой звонок. Иван насчитал их одиннадцать. Он раз пять звонил в звонок, подписанный «Мишина К.А.», но никто так и не вышел. Самое худшее было то, что не ясно было, позвонил он или нет, звонка не было слышно, комната далеко от входной двери. Может, сломался? Когда же Иван зажал звонок и стоял так какое-то время, прислушиваясь, вышел мужик в трусах и майке.
– Вечер уже! Люди детей спать укладывают, а ты всё звонишь и звонишь! Вся коммуналка слышит! Проваливай отсюда! – разорался сосед. – Ещё раз тебя здесь увижу, милицию вызову!
Пришлось Ивану опять на улице торчать. Как стойкий оловянный солдатик он прождал Ксюшу ещё часа полтора, зверски замёрз, расстроился, если не сказать хуже. Опять представлял подругу в объятиях грузина. Вернулся домой. Попробовал заглушить своё отчаяние водкой, но не помогло.
А ночью у него поднялась температура и начался сильный кашель.
***