Глава вторая Восточный экспресс


Простуженные гудки электровозов. Пар изо рта. Вот оно, уральское лето, – плюс четыре. Это в июле месяце! В воздухе – мутная липкая морось, хоть руками разгребай. Невольно стукнув зубами, Герка передёрнулся, задрал воротник сырой куртки.

Из гулкого подземного перехода они поднялись на железнодорожный перрон: Герман – с рюкзаком за спиной, мелкий – с большой бутылкой минералки, прижатой к животу, родители – с пакетами, в которые мама натолкала для старшего сына разной снеди как минимум на неделю.

Он поедет поездом. Далеко-далеко. Плацкартный вагон, восточный экспресс, сорок часов на колёсах, две ночи и длинный-длинный день.

«Знай себе спи да книжку читай, – говорит папа и мечтательно улыбается. – Слушай стук колёс, смотри, как мелькает за окном летучая земля, грызи яблоки и в ус не дуй!»

Папа бы и не дул, а вот Герка… Он ёрзает под лямками рюкзака, чувствуя, как наваливается необъяснимая тоска – как всегда перед дальней дорогой. К тому же в этот раз он едет совсем один. Верно, оттого так щемит в груди и противно дрожит подбородок. Нет, подбородок – это от холода. Конечно, от холода! Вон и мелкий озяб – губы синие.

На вечерней, тускло освещённой платформе пустынно. У опущенных лесенок-подножек зябнут проводники. Постукивают по бёдрам рукоятками сигнальных флажков, кутаются в накинутые на плечи серые форменки.

– Моросит и моросит… – вздыхает папа, свободной рукой накидывая на торопливо шагающего рядом мелкого капюшон. – А на Алтае теплынь. Гер, хоть ты погреешься.

– Миссия – согреться… – тускло шутит Герман в ответ.

Перед глазами встаёт карта средних температур Евразии (последние две недели он тоскливо пялился на неё в интернете ежедневно). «От тайги до британских морей» она сплошь окрашена красным, обозначающим несусветную, небывалую жару. Камчатка плавится, в Иркутске стабильно больше плюс тридцати пяти, в Москве по случаю аномально жаркой погоды устроены для населения пункты раздачи бесплатной питьевой воды. И только вокруг Екатеринбурга зияет синяя дыра! Круглая, похожая на озябшую задницу, размером с лесной орех…

Мировой полюс холода переместился из якутского Оймякона на Урал. Насчёт причин этой внезапной климатической аномалии у Герки есть собственная версия: «Зоны высокого и низкого давления, движение атмосферных фронтов и прочая метеорологическая мутотень ни при чём. Просто кое-кто уехал из здешних мест. Упс-с!..»

Кроме шуток, невозможная, запредельная холодрыга обрушилась на город сразу после того, как Геркины друзья разъехались. Шмель – до самого конца летних каникул, а Лиза… Лиза насовсем.

Теперь вот и Герман отправляется куда подальше из этого слякотного, загазованного, по-стимпанковски пасмурного мегаполиса, которую неделю накрытого смогом.

Длинный сырой перрон почти безлюден, только у первого с конца вагона столпотворение. В расплывающемся пятне фонаря гудит, колышется взбудораженная толпа старшеклассников. Шум, гам, взвинченный хохот, лай ошалевшей от суматохи лохматой псины, чмоканье в обе щеки́, разноголосые рингтоны мобильников.

Подростки переминаются с ноги на ногу, тянут шеи, размахивают свидетельствами о рождении, паспортами и свёрнутыми в рулон туристскими ковриками. Выкрикиваются фамилии, передаются через головы рюкзаки, кто-то протискивается вперёд, у кого-то, кажется, нет нужных документов. Пока взмыленные взрослые громко спорят и требуют начальника поезда, народ обнимается, приплясывает, трещит по телефону. Кто-то уже фотографирует всю эту кутерьму, выставив перед собой планшет…

– Вот тебе и попутчики, – радуется папа, не замечая, как притих и помрачнел Герка: лихорадка чужих проводов заставляет его острее чувствовать свою отдельность. – Поди, всю ночь песни петь будут. Мы в поездах всегда под гитару песни до утра горланили…

– Какие песни? – иронически фыркает мама. – Дорогой, ты отстал от жизни! У них и гитары-то нет, наверное. Каждый себе наушники в уши вставит – вот и все песни.

Герка, нащупав в кармане штанов спутанные в ком проводки микронаушников, иронически ухмыляется.

– Да? А жаль… – растерянно бормочет папа. – Кстати, Игорь наш в студенческие времена отлично на гитаре играл. У них даже своя вокально-инструментальная группа была, на вечеринках да на свадьбах играли. Неплохо подрабатывали, между прочим!

Дядя Игорь, папин дальний родственник, ждёт Герку там, на Алтае. Это он согласился принять троюродного племянника у себя на даче, в дальней деревне, после того как… Короче, после той дурацкой истории с эко-лагерем, из которого Герка сбежал в конце июня.

– Он звонил, Игорь-то? – озабоченно уточняет мама.

– Звонил, – кивает отец. – У поезда встретит, на место доставит. Так что автобусную станцию, как сначала думали, парню искать не придётся. С ветерком, Герка, на машине прокатишься.

– С одной стороны, слава богу. А с другой – как-то неудобно, в этакую даль…

– Всё равно периодически туда к матери наведывается, заодно и Германа отвезёт, – успокаивает папа маму, всё громче шмыгающую носом и комкающую в руках носовой платок. – Сама же волновалась, что в эту глухомань автобус раз в сутки ходит. Не дай бог, опоздает поезд – впрямь придётся парню до следующего утра на вокзале торчать. А так всё улажено. Ну что, Гер, пора?

Герка вздрагивает: из-под железнодорожного состава резко, с оглушительным шипением выходит воздух.

Загрузка...