Рецепт убийства. Криминалистика Агаты Кристи глазами судмедэксперта - читать онлайн

Десять черных нечетких овалов на белой прямоугольной карточке – чернильное факсимиле кончиков пальцев преступника – синонимичны истории расследований. Отпечаток пальца с его характерными линиями и дугами стал универсальным символом преступления. Изображения отпечатков пальцев как символа преступления и криминалистики использовались в бесчисленном количестве художественных и документальных фильмов, игр и подкастов. Рисунок папиллярных линий кожи настолько неповторим, что он может рассказать историю без каких-либо пояснений. Отпечатки пальцев, оставленные на месте преступления, точно указывают на конкретного человека. В первом романе Агаты Кристи под названием «Загадочное происшествие в Стайлзе» Эркюль Пуаро говорит: «Тогда как вы объясните тот факт, что на его поверхности остались четкие отпечатки ваших пальцев?» Человек не может оставить отпечатки пальцев на месте преступления, если его там не было. Или же вместо него там мог присутствовать его отрезанный палец!

Благодаря культовому статусу отпечатков пальцев и относительной простоте, с которой они могут быть сняты с места преступления, они обрели популярность в детективах, и Агата Кристи использовала их множеством интересных способов. Оставленные случайно или намеренно, отпечатки пальцев, присутствующие на стекле или открытке, встречаются в большинстве ее произведений. Кристи, вне всяких сомнений, понимала ценность дактилоскопии для расследования, и в ее книгах она упоминается чаще, чем любые другие аспекты криминалистики. Поскольку Дактилоскопическое бюро Скотленд-Ярда было основано в 1901 году, писательница имела возможность изучить информацию об этом методе, накопленную за 15 лет. Она полагалась на этот материал, когда приступила к написанию «Загадочного происшествия в Стайлзе» в 1916 году. В своем дебютном романе Кристи удивительно точно описывает работу с отпечатками пальцев, хотя в то время еще не было изобилия документальных фильмов о преступлениях и полицейских процедурах, к которому мы привыкли сегодня. До публикации первой книги Кристи наверняка читала о дактилоскопии в газетах и искала новую информацию об этом методе.

Честно говоря, художественная литература о преступлениях была одним из основных путей, по которым специальные знания такого рода доходили до широкой публики. Для Агаты, большой поклонницы детективов Артура Конана Дойла, романы о Шерлоке Холмсе были просто кладезем полезного материала. Кроме того, информация об отпечатках пальцев содержалась в таких художественных произведениях Марка Твена, как «Жизнь на Миссисипи» и «Простофиля Вильсон». Писатели золотого века детективного жанра в основном черпали научные факты из газет, а позднее из пособий вроде «Современное расследование уголовных дел» (впервые опубликовано в 1935 году). Подобные книги предназначались, скорее, для специалистов, чем для массового читателя.

Интересно, что Артур Конан Дойл был членом общества «Криминальный клуб», основанного в 1903 году. Клуб описывали как «небольшую группу мужчин, объединенных интересом к убийствам». В Криминальном клубе состояли только мужчины, которые интересовались преступлениями, но при этом не были связаны с ними. Они стремились больше узнать о теме, освещаемой – и эксплуатируемой! – в основном прессой того времени. Членами клуба были писатели, юристы, коронеры и хирурги, а на его закрытых заседаниях часто выступали именитые гости. В числе гостей был и выдающийся патологоанатом Бернард Спилбери, разработавший криминалистический чемодан, который Агата Кристи описывала в своих книгах еще до того, как он стал использоваться на практике. Члены эксклюзивного Криминального клуба встречались (и до сих пор встречаются, но теперь он носит другое название) несколько раз в год, чтобы «поужинать и поговорить о преступлениях». Я могу с гордостью сообщить, что состою в нем, поскольку теперь туда принимают не только мужчин.

Детективный клуб (тот, где нужно было приносить клятву черепу по имени Эрик) был основан позднее, в 1930 году, и всегда был открыт как для мужчин, так и для женщин, однако все его члены должны были писать детективы. Один из основателей клуба, Энтони Беркли, опирался на идею Криминального клуба Конана Дойла. Его первым председателем стал Г. К. Честертон, писавший романы о детективе-любителе отце Брауне. Агату Кристи часто называют одним из сооснователей Детективного клуба, поскольку она наверняка присутствовала на закрытых ужинах для писателей детективного жанра, которые Беркли начал организовывать приблизительно в 1928 году. На этих ужинах зародилась идея создать настоящий клуб с собственным уставом, заседаниями и членством. Кристи продолжала посещать ужины и принимала активное участие в воплощении идей, особенно после трагического разрыва с первым мужем. (Мартин Эдвардс, нынешний председатель Детективного клуба, написал книгу «Золотой век убийства»[35], посвященную интересной истории зарождения этой организации. Я горячо ее рекомендую.) Агата Кристи, как самая популярная в мире писательница детективного жанра, занимала должность председателя Детективного клуба с 1957 года до своей смерти в 1976 году, однако у нее был вице-председатель, и из-за застенчивости она не любила выступать на публике. В период своего «правления» она делила обязанности председателя с двумя другими членами. Учитывая, что во время церемонии посвящения новопришедшие должны были прикоснуться к Эрику, я даже не могу себе представить, сколько выдающихся людей оставили на нем свои отпечатки пальцев!

В Детективном клубе писатели обсуждали практически те же темы (включая необычное применение отпечатков пальцев), что и члены Криминального клуба Конана Дойла. Нам известно об этом из пригласительных писем, которые Беркли рассылал писателям детективов. В письмах говорилось, что члены клуба будут периодически собираться на ужин «с целью обсудить вопросы, связанные с их родом деятельности»[36]. В 1936 году семь членов Детективного клуба выпустили сборник подробных эссе о реальных убийствах под названием «Анатомия убийства». Мартин Эдвардс, по совместительству архивист клуба, упоминает в предисловии к изданию 2014 года, что «обсуждение реальных убийств было особенностью собраний Детективного клуба»[37]. Он намекает, что именно эти разговоры вдохновляли Кристи и ее современников. Как бы я хотела быть мухой на стене во время одного из собраний, проходившего в золотом веке детективного жанра!

Члены клуба обменивались идеями, спорили, вместе писали книги и выступали на радио, чтобы заработать деньги на нужды клуба и проведение роскошных ужинов и церемоний. Клуб шел Кристи на пользу не только в профессиональном, но и в личностном плане, поскольку эта застенчивая и замкнутая женщина ценила возможность быть собой в кругу друзей.

Поразительно, но папиллярные линии появились для того, чтобы обеспечить некоторым млекопитающим более прочное сцепление с гладкими поверхностями. Это простое совпадение, что узор на подушечках пальцев, появившийся как побочный продукт, стал одним из лучших идентификаторов в криминалистике.

Папиллярные линии появляются у плода на раннем сроке развития. Они начинают формироваться приблизительно на 10-й неделе, а заканчивают на 17-й. Папиллярные узоры, с которыми рождается ребенок, остаются неизменными на протяжении всей жизни. Исключение составляют случаи, когда ткани сильно повреждаются в результате ожогов или порезов. В таких ситуациях папиллярные линии могут измениться неестественным образом. Они не только формируются до рождения, но и сохраняются спустя долгое время после смерти, несмотря на разложение тела. Это означает, что специалисты могут установить по ним личность человека, умершего несколько лет назад.

Благодаря этому свойству узоров на кончиках пальцев, патологоанатомы или их ассистенты могут проводить весьма неприятную процедуру – в судебной медицине она носит название «перчатка смерти», – при которой специалист снимает кожу с пальцев или всей кисти умершего человека, натягивает ее на свои пальцы/кисть в латексной перчатке и оставляет отпечатки[38].

Во втором опубликованном романе Агаты Кристи под названием «Таинственный противник» (1922), который неожиданно оказался скорее триллером, чем детективом, глава коммунистической группировки говорит одному из своих приспешников: «Вы наденете перчатки с отпечатками пальцев известного грабителя»[39]. Предположительно, чтобы сбить со следа, оставив на месте преступления ложные отпечатки. Хотя Агата не вдается в подробности того, как именно такие перчатки должны быть изготовлены, вполне возможно, что их требовалось сделать из кожи, срезанной с кистей мертвеца. Поразительно, но Кристи предсказала будущее: книга появилась на свет в начале 1920-х годов, а эта процедура впервые была описана в 1936 году на конференции, посвященной дактилоскопии. Перчаточный метод использовался полицией Буэнос-Айреса. В презентации кусочки кожи, срезанные с поверхности тела, очаровательно назывались кожными наперстками. Выступающий сказал: «Оператор надевает „кожные наперстки“ на собственные пальцы поверх резиновых перчаток. Далее он действует точно так же, как если бы оставлял свои отпечатки пальцев»[40].

Если тело сильно разложилось, установить личность умершего по лицу невозможно, поэтому перчаточный метод имеет первостепенное значение. Он позволяет получить папиллярный узор, который был у человека при жизни; он особенно полезен в тех случаях, когда тело сильно обезвожено и пальцы становятся иссушенными, негибкими и сморщенными, словно кончики батона салями. Ткани размягчают с помощью смеси из воды и кондиционера для белья – трюк, знакомый многим криминалистам, но неизвестный в широких кругах. Более того, чтобы отделить мягкие ткани от костей, используют биологический стиральный порошок. Вероятно, вы будете вспоминать об этом, загружая стиральную машину.

Что такое анализ отпечатков пальцев?

Наука об анализе отпечатков пальцев называется «дактилоскопия». Это слово придумал криминалист-первопроходец Хуан Вучетич. Он родился в Хорватии, но эмигрировал в Аргентину в 1880-х годах. В 1892 году Вучетич стал первым человеком, вычислившим убийцу по отпечаткам пальцев. Вероятно, именно благодаря влиянию Вучетича аргентинская полиция была настолько продвинутой: уже в 1936 году она рассказала, как применять перчаточный метод. Термин «дактилоскопия» происходит от греческого daktulos, которое можно перевести как «палец». Не так давно я смотрела телевикторину, где задали вопрос: «Как в народе называется дактилограмма?» Разумеется, правильный ответ – отпечатки пальцев. Никогда не знаешь, где тебе пригодятся такие знания!

Дактилоскопия подразумевает снятие отпечатков рельефных папиллярных линий с кожи пальцев. Причина, по которой мы можем установить связь между опечатками пальцев и определенным человеком, заключается в том, что, по всей вероятности, не существует двух человек с одинаковым папиллярным узором (даже у однояйцевых близнецов они разные). Доказательства, которые обладают уникальными характеристиками и могут указывать на конкретного человека или предмет, называются индивидуальными (им противопоставлены классовые доказательства)[41].

Чрезвычайно сложно рассчитать, какова вероятность одинаковых отпечатков пальцев у двух разных людей, но папиллярные линии считаются уникальной характеристикой, и специалисты со всей ответственностью подходят к процессу идентификации. Криминалисты могут отличить человека по папиллярному узору в 99,8 % случаев, поскольку отпечатки пальцев состоят из произвольной комбинации нескольких черт. Папиллярные линии включают:

• ГРЕБНЕОБРАЗНЫЕ ВАЛИКИ, обеспечивающие сцепление наших пальцев с поверхностями. Они могут показаться слишком мелкими и незначительными, но в сочетании с большим количеством протоков потовых желез, оканчивающимися порами, помогают нам не быть слишком неуклюжими. Именно валики четко отпечатываются на поверхностях;

• БОРОЗДКИ, в противоположность папиллярным валикам, представляют собой углубления – каналы, по которым стекают излишки секрета, выделяемого порами, чтобы кончики пальцев не были чересчур скользкими.

Гребнеобразные валики и бороздки образуют петли, дуги и завитки на подушечках пальцев, создавая уникальные случайные узоры, которые невозможно повторить. Я помню, как в детстве мы выливали масляную краску разного цвета на поверхность воды в тазу, размешивали деревянной палкой, а затем прикладывали к поверхности воды чистый лист бумаги. Мраморный рисунок, перенесенный на бумагу, был сложным, совершенно случайным и невоспроизводимым. Именно так я представляю себе процесс формирования папиллярных линий. Наука дерматоглифика занимается категоризацией узоров валиков и бороздок на любой волярной поверхности (это еще одно название покрытых бороздами поверхностей пальцев, ладоней и стоп). Уникальные линии есть даже на губах, и узор, который они составляют, анализируется с помощью метода под названием «хейлоскопия».

Узор гребней на губах анализировался в расследовании некоторых уголовных дел, поэтому подумайте дважды, прежде чем оставлять отпечаток губ в конце письма, особенно если оно с требованием о выкупе.

Роман «Убийство Роджера Экройда», написанный Кристи в 1926 году, можно считать классическим примером детектива времен золотого века за исключением одной детали. Именно это значимое отличие выделяет этот роман среди других произведений того периода и переносит Агату в высшие эшелоны жанра. Его концовка была настолько нетрадиционной и противоречащей клятве Детективного клуба, пусть даже шуточной, что зародилось движение за исключение Кристи из этого объединения. Агату спас только голос другой писательницы детективов, Дороти Ли Сэйерс[42]. Если это вас не заинтриговало, добавлю, что в 2013 году, почти через 90 лет после публикации книги, Британская ассоциация писателей детективного жанра назвала ее лучшим детективным романом в истории и «лучшим произведением этого жанра из когда-либо написанных». В тексте присутствуют типичные для золотого века элементы, например, план всех комнат дома и неочевидные подсказки, и я убеждена, что единственный способ воздать дань этой книге – прочитать ее. Не смотрите фильм, не слушайте аудиокнигу и даже не используйте электронную книгу, чтобы не лишать себя удовольствия пошелестеть страницами. Купите бумажную версию романа и прочтите его. Только так у вас появится возможность в полной мере узнать, что спрятано между строк этой замысловатой истории.

В романе рассказывается о том, как инспектор Рэглан, пытающийся раскрыть дело об убийстве несчастного мистера Экройда, рассматривает увеличенные снимки отпечатков пальцев других персонажей, а затем «погружается в технические объяснения петель и дуг»[43]. Это свидетельствует о том, что Агата тоже была хорошо осведомлена об уникальности отпечатков пальцев, состоящих из петель, завитков, дуг и их различных комбинаций.

ПЕТЛИ: линия начинается у края папиллярного узора, поднимается, создавая характерную яйцевидную форму, а затем опускается к тому же краю. Поскольку ножки петель направлены в одну из двух сторон, отпечаток пальца имеет либо радиальные (ножки указывают на большой палец, конец лучевой кости), либо ульнарные петли (ножки указывают на мизинец, конец локтевой кости). Петлевые узоры встречаются приблизительно в 60 % случаев.

ЗАВИТКИ: часто имеют в середине серию завершенных кругов, овалов или спиралей. Они составляют около 35 % папиллярных узоров.

ДУГИ: напоминают плавные и скругленные на вершине волны, которые идут по подушечке пальца. Отпечатки пальцев могут иметь разные дуги, точно так же, как дверные и оконные проемы имеют ярко выраженные, заостренные или изогнутые, более плоские арки. Дуги бывают простыми и шатровыми. Если простые дуги более плоские, то шатровые имеют гораздо более выраженную верхушку. Дуги составляют всего 5 % папиллярных узоров.

Если вы начнете рассматривать отпечатки своих пальцев, этот процесс наверняка вас увлечет! Вы заметите комбинацию этих папиллярных узоров на подушечках десяти пальцев. Поскольку петли наиболее распространены, вполне возможно, что их окажется у вас больше, чем дуг, однако это неточно. Все мы разные. Эти три базовых типа папиллярных узоров могут иметь подтипы, например двойные петли, или случайно образовывать что-то новое – узор, который не соответствует в точности описанию дуги, петли или завитка, но при этом обладает характеристиками всех трех типов. Хитросплетение папиллярных линий образует бесчисленные вариации узоров на кончиках ваших пальцев.

Хотя папиллярные узоры одного человека могут содержать элементы, характерные для узоров другого, именно общая картина принимается во внимание при анализе отпечатков пальцев. Изначально требовалось совпадение 12 характеристик, чтобы два разных отпечатка были отнесены к одному человеку и стали индивидуальным доказательством. Это число предложил Эдмон Локар в 1918 году. Он выдвинул гипотезу, что, если у двух отпечатков пальцев (например, снятых на месте преступления и у самого подозреваемого) совпадают 12 деталей, можно считать их принадлежащими одному человеку. В 2001 году в Англии и Уэльсе после серии заседаний был принят нечисловой стандарт. Это значит, что не существует простой формулы, позволившей бы установить точное число общих характеристик, которые специалист должен обнаружить, чтобы убедиться в принадлежности двух отпечатков пальцев одному человеку. Их точно не 12. Дактилоскопия – это процесс, требующий опыта, знания статистики, хорошего зрения, компьютерных технологий и многого другого. Сравнение отпечатков пальцев не ограничивается качественным анализом: чтобы установить принадлежность отпечатков пальцев конкретному человеку, требуются вероятностные модели и статистические методы.

В романе «Загадочное происшествие в Стайлзе» Пуаро спрашивает своего верного товарища Артура Гастингса, хорошо ли он разбирается в отпечатках пальцев. Гастингс признает, что его знания ограничиваются тем, что двух одинаковых отпечатков не существует. Пуаро, всегда оказывающийся более опытным, говорит: «Не стану утомлять ваше внимание описанием использования дактилоскопического оснащения и алюминиевого порошка и прочими техническими подробностями. Полиции этот процесс отлично известен, и таким образом можно быстро получить фотографии отпечатков пальцев с любого предмета». Прежде чем стать частным детективом, Пуаро служил в бельгийской полиции, и в вышеприведенном отрывке он говорит об использовании алюминиевого порошка и кисти, которые делают отпечатки пальцев видимыми и позволяют их сфотографировать. Думая о снятии отпечатков пальцев, мы обычно представляем себе сотрудника экспертно-криминалистического центра (ЭКЦ), который припудривает поверхность большой кистью и переносит проявившиеся отпечатки на скотч. Эта техника применяется для снятия скрытых или невидимых отпечатков пальцев.

Скрытые отпечатки появляются в результате переноса кожного секрета и солей – спасибо за это многочисленным порам на подушечках пальцев – на какую-либо поверхность.

Их нельзя увидеть невооруженным глазом, и, чтобы отпечатки стали заметными, их необходимо проявить. Это можно сделать несколькими способами, в зависимости от типа поверхности, на которой они были оставлены.

Один из методов описан выше: поверхность аккуратно припудривают мягкой кистью, изготовленной из натурального или искусственного ворса. Эта техника может применяться на большинстве непористых поверхностей, таких как оконное стекло, стеклянная посуда, а также покрытые краской или лаком двери. Во время «правления» Кристи, королевы детективов, этот метод применялся чаще всего, однако для припудривания брали кисти только из натуральных материалов: козьей, беличьей и верблюжьей шерсти, а также из птичьих перьев. Некоторые специалисты до сих пор используют кисти из натурального ворса – все зависит от их предпочтений и типа поверхности, на которой оставлены отпечатки. Еще один возможный вариант – это сбрызнуть поверхность нингидрином, сильным окислителем, вступающим в реакцию с аминокислотами в потожировых выделениях кожи и придающим отпечаткам фиолетовый оттенок. Нингидрин часто используется на пористых поверхностях, например, на бумаге, необработанном дереве и некоторых тканях. Он способен проявить отпечатки пальцев 15-летней давности! Может показаться, что эта техника из разряда научной фантастики или хотя бы относительно новая, однако первое упоминание о ней относится к 1910 году. Нингидрин и его способность вступать в реакцию с аминокислотами впервые открыл Зигфрид Рюгеман, и цвет, который вещество придает скрытым отпечаткам, называют «рюгеманский фиолетовый». Использование нингидрина для проявления отпечатков пальцев было запатентовано в Великобритании в 1955 году (США и Германия вскоре сделали то же самое). Вполне возможно, что Агата знала о дактилоскопической технике. В романе «Миссис Макгинти с жизнью рассталась», опубликованном за три года до того, как применение нингидрина было запатентовано, Пуаро сообщает подозреваемому о существовании новых научных методов проявления скрытых отпечатков пальцев. Хотя Агата заговорила об этом за несколько лет до патента, известно, что новости о многообещающих открытиях начинают распространяться гораздо раньше. Инновация наверняка стала темой для обсуждений в Детективном клубе.

Припудривание поверхностей Кристи часто упоминает в своих книгах. Как и Пуаро, Уильям Генри Блор, персонаж романа «Десять негритят» (1939), раньше служил в полиции. Хотя уже вышел в отставку, он продолжает носить с собой набор для снятия отпечатков пальцев и припудривает предполагаемое орудие убийства в надежде идентифицировать преступника, который продолжает убивать персонажей одного за другим. Учитывая их профессиональное прошлое, Блор и Пуаро должны были знать, как снимать отпечатки пальцев.

Более удивительно то, что другой известный сыщик из романов Кристи, пожилая мисс Марпл, тоже знает о дактилоскопии, хотя никогда не обучалась криминалистической экспертизе. Мисс Марпл ведет себя противоположным Пуаро образом и скрывает, что знает, что к чему. Она не хвалится своими «серыми клеточками» на каждом углу. Мисс Марпл обладает уникальным пониманием человеческой натуры и мнением – порой довольно суровым – о характере людей. Это удивительным образом контрастирует с ее спокойным поведением, пушистыми седыми волосами, голубыми глазами и любовью к вязанию. Однако благодаря своей ненамеренной маскировке мисс Марпл получает доступ к информации, которую не смогла бы добыть в другом случае. В «Немезиде» (1971), предпоследнем романе о мисс Марпл, она говорит о себе: «Ну да, самая обычная старушенция. Этакий божий одуванчик, которых полным-полно вокруг, и все на одно лицо. Я тоже очень даже неприметная. Очень рассеянная, слегка выжившая из ума… А это, разумеется, отличная ширма»[44]. Мисс Марпл всегда знала свои сильные стороны.

В раннем рассказе «Убийство миссис Спэнлоу», опубликованном в 1941 году, молодой инспектор говорит ей: «Видите ли, мисс Марпл, в наши дни преступники уже не оставляют отпечатков пальцев или сигаретного пепла»[45]. Возможно, именно поэтому в рассказе «Дело безупречной служанки», опубликованном годом позже, мисс Марпл самостоятельно собирает улики. Предположив, что горничная, которая вела себя весьма подозрительно, будет достаточно благоразумной и не оставит на месте преступления отпечатков пальцев, мисс Марпл решает получить их самостоятельно. Прибегнув к своему амплуа рассеянной старушки, она роняет сумочку в тот момент, когда горничная провожает ее до двери. Когда на пол падают початый леденец без обертки и карманное зеркальце, горничная быстро поднимает их, демонстрируя услужливость, и передает предметы пожилой женщине, кажущейся весьма благодарной. Однако горничная не догадывается, что леденец липкий вовсе не потому, что ребенок полизал его и засунул в сумку, как сказала мисс Марпл извиняющимся тоном. Мисс Марпл положила его туда самостоятельно, как и зеркальце, в надежде, что горничная оставит отпечатки липких пальцев на зеркальной поверхности! Такие отпечатки пальцев называются видимыми или явными, потому что получаются благодаря веществу, которое делает их очевидными и в какой-то степени трехмерными.

В отличие от скрытых отпечатков, явные можно заметить невооруженным глазом. Отпечатки, которые многие из нас оставляют на поверхности кухонных приборов из нержавеющей стали, не входят в эту категорию, поскольку состоят из нашего собственного потожирового секрета.

Явные отпечатки отчетливо различимы благодаря дополнительным субстанциям, окрасившим подушечки пальцев, например, крови, краске, шоколаду, чернилам, красному вину, фекалиям или, как в случае мисс Марпл, липкому леденцу.

Интересно, мисс Марпл знала, что они называются явными (окрашенными) отпечатками пальцев и что их можно сфотографировать? Как бы то ни было, неудивительно, что к ней с таким уважением относился глава Скотленд-Ярда сэр Генри Клитеринг, которому она помогла поймать множество преступников в 12 романах и множестве рассказов.

Объемные отпечатки пальцев[46] – последний тип, который не встречается в работах Кристи. Они трехмерные и остаются на пластичном материале, например, оконном утеплителе, глине или воске. Как и видимые отпечатки, они различимы невооруженным глазом без проведения дополнительных процедур. При расследовании реальных дел объемные отпечатки обнаруживали на шоколадных конфетах, поэтому будьте осторожны, если возьмете из коробки жесткую ириску, а затем пожалеете о своем выборе и положите ее обратно, – вполне возможно, что среди членов вашей семьи окажется начинающий сыщик! Обычно объемные отпечатки пальцев тоже фотографируют, но при использовании правильно выстроенного освещения, чтобы они были заметнее.

Не только пальцы могут оставлять отпечатки. Разумеется, все вышеупомянутое также относится к следам ладоней, стоп и пальцев ног, однако их не так часто снимают на месте преступления. Тем не менее они тоже считаются уникальными и могут быть представлены в суде как доказательство. Возможно ли, что Агата Кристи предсказала это в 1926 году? В книге «Убийство Роджера Экройда» доктор Шеппард говорит: «Вот если бы на рукоятке были отпечатки пальцев ног – другое дело».

История анализа отпечатков пальцев

Самое раннее упоминание о целенаправленном практическом применении отпечатков пальцев относится приблизительно к 1800 году до н. э., когда Вавилоном правил царь Хаммурапи. Вавилонские авторы того времени оставляли отпечатки пальцев на глиняных табличках с текстами, чтобы предотвратить фальсификацию, особенно если табличка представляла собой деловой контракт. Вавилон был царством в Месопотамии, и Агата Кристи не только посещала его во время археологических раскопок, но и написала несколько книг об этом месте, включая «Убийство в Месопотамии» (1936). Неизвестно, знала ли она, что ее любимые отпечатки пальцев использовались тысячи лет назад в том месте, которое она часто называла домом, но невозможно не отметить любопытную связь между ее детективами и интересом к археологии. В «Автобиографии» (1976) Кристи рассказывает, как ей нравится помогать Максу на раскопках в Месопотамии: «Интересны таблички-контракты, проливающие свет на то, как и где можно было продать себя в рабство или на каких условиях усыновить сына»[47] [48]. Таким образом, вполне возможно, что она видела отпечатки пальцев, которые в прошлом использовались для идентификации людей, но не знала, как они могут быть связаны с криминалистикой. Она не считала себя «достаточно образованным археологом» и проводила большую часть времени, фотографируя и очищая артефакты. Ее муж Макс был с ней не согласен. «А тебе не приходило в голову, что в настоящее время, пожалуй, нет в Европе женщины, которая знала бы о доисторической керамике больше, чем ты?» – говорил он[49].

Это свидетельствует о том, что отпечатки применялись в криминалистике за тысячи лет до открытия на Западе всевозможных дактилоскопических бюро. За практически четыре тысячи лет скромный отпечаток пальца прошел весьма интересный путь.

На протяжении истории следы рук и ладоней в основном применялись не в криминалистических целях, а как замена личной подписи. В Китае папиллярные линии пальцев и ладоней с 300 года до н. э. использовались для установления личности человека. Сначала отпечатки просто оставляли на глине, а затем руки стали покрывать чернилами и прижимать к поверхностям. Эта практика распространилась из Китая в Японию. Когда эмигранты из Китая и Японии обосновывались в соседних странах, они привозили с собой практику снятия отпечатков пальцев, которая таким образом дошла до Индии.

Неудивительно, что Агата Кристи пишет об Индии во многих своих книгах, ведь эта страна находилась под противоречивым британским правлением в 1858–1947 годах. Многие персонажи, включая майора Барри из «Зла под солнцем» (1941), капитана Вайатта из «Загадки Ситтафорда» (1931) и сэра Энкейтлла из «Лощины» (1946) проводили время в Индии и любили досаждать людям бесконечными рассказами о своих приключениях там. Один из разговорчивых персонажей, майор Пэльгрейв из «Карибской тайны» (1964), рассказывает истории об Индии всем, кто готов его выслушать, в том числе наблюдательной мисс Марпл. Тем не менее даже она слушает его вполуха, потому что сосредоточена на вязании (мисс Марпл пожалеет об этом, когда Пэльгрейв будет найден мертвым на следующее утро). Пэльгрейв говорит: «В Индии, например, когда молоденькую девушку выдавали за старика, а это у них сплошь и рядом… Избавиться от него она не могла, потому что тогда ее сожгли бы на погребальном костре…»[50]

Он описывает сати – сложный и ужасающий ритуал, который практиковался в некоторых регионах Индии. Считалось, что жена скончавшегося мужчины тоже должна умереть – в противном случае она сталкивалась с осуждением. Женщин часто заживо сжигали на погребальном костре вместе с мертвым супругом. Хотя сати никогда не был обязательным похоронным ритуалом, его практиковали во многих местах до середины XIX века и даже в начале ХХ века, хотя жителям Запада сложно было его понять. Один из аспектов этого ритуала заключался в том, что обреченная вдова должна была оставить отпечаток руки, прежде чем отправиться на костер. Отпечатки дошли до наших дней, и личность сожженных женщин оказалась запечатлена в камне. Это пугающий пример использования отпечатков для установления личности. В период имперской гегемонии Великобритании сати часто называли «страшным» и «жестоким» ритуалом, и британцы запретили его в 1829 году при содействии Рам Мохан Роя[51].

Британская оккупация Индии, а также смешение практик, касающихся отпечатков пальцев и ладоней, ведет нас к самым интересным аспектам использования отпечатков в Великобритании. В 1850-х годах сэр Уильям Джеймс Гершель был офицером Индийской государственной службы. Вероятно, он брал отпечатки пальцев для опознания людей, однако это не было его основной задачей. Однажды он заставил местного бизнесмена оставить отпечаток ладони на подписанном им контракте и сказал, что сделал это, чтобы «избавить его от любых мыслей об отречении от своей подписи»[52]. Такой подход работал: местные жители были убеждены, что физический контакт с документом делает контракт более ценным, чем простая подпись. Со временем Гершель стал ограничиваться отпечатками только указательного и среднего пальцев в качестве подписей, но эффект остался прежним. Это значит, что широко распространенное применение отпечатков в современном мире было обусловлено предрассудками, а не наукой. Тем не менее частота, с которой Гершель снимал отпечатки пальцев, побудила его присмотреться к ним внимательнее. Он изучал свои и чужие отпечатки и документировал результаты наблюдений на протяжении оставшейся жизни, тем самым установив важнейшее свойство папиллярных узоров – их неизменность. Гершеля называют первым британцем, отметившим это свойство отпечатков пальцев наряду с их уникальностью.

В то же время Генри Фулдс, шотландский врач и миссионер, работавший в Токио, сделал удивительное открытие, которое положило начало 20-летней «дактилоскопической междоусобице» в Великобритании. Присутствуя на раскопках вместе с другом-археологом из США, Фулдс заметил, что древние гончары подписывали свои работы – по моде того времени – отпечатком пальца. Изучив отпечатки на горшках, а также сравнив линии на пальцах у себя и у друзей, он пришел к выводу, что каждый след уникален. Фулдс начал изучать отпечатки, применяя научный подход. Он и его студенты-медики срезали папиллярные валики лезвиями с кожи своих пальцев до тех пор, пока узор не становился неразличимым (пожалуйста, не повторяйте это дома), но валики возвращались. Они повторили этот эксперимент, удаляя валики различными способами, но каждый раз те полностью восстанавливались.

Дело в том, что Фулдс и его студенты не наносили подушечкам пальцев глубоких повреждений во время экспериментов. Удаление папиллярных валиков – это практика, которая время от времени встречается в художественных произведениях. Если вы смотрели фильм «Семь»[53], то помните, что Кевин Спейси сыграл в нем серийного убийцу, одержимого семью смертными грехами. Он не оставлял отпечатков пальцев на месте преступления, потому что срезал папиллярные валики бритвой. Может показаться, что это гениальная идея, которую реальные преступники могут взять на вооружение. Дело в том, что они действительно это делают, однако в самой идее нет ничего гениального. В фильме «Семь» персонаж Спейси вынужден заклеивать лейкопластырем свои кровоточащие пальцы, из-за чего возникает вопрос: почему бы просто не заклеить пластырем подушечки пальцев, чтобы не оставлять отпечатков и избежать боли? В Америке 1930-х годов многие реальные преступники срезали папиллярные линии. Известный преступник и «враг общества номер один»[54] Джон Диллинджер[55] попросил немецкого врача залить соляную кислоту в надрезы на кончиках его пальцев, чтобы избавиться от папиллярного узора. Вероятно, это был мучительный процесс! Диллинджер был застрелен полицией Чикаго в 1934 году, и, несмотря на пластическую операцию по изменению внешности, его незамедлительно опознали в морге… по кончикам пальцев! Кислота не сработала. Интересно, что племянник и племянница Диллинджера в 2019 году направили запрос на эксгумацию тела для проведения экспертизы ДНК. Они считают, что их дядя вовсе не был убит полицейскими в тот день, и настаивают на том, что описания захороненного тела, включая форму ушей и расположение зубов, не соответствуют внешности их родственника. На момент написания книги их запрос на эксгумацию был отклонен судом.

Итак, вернемся к Генри Фулдсу и его студентам с лезвиями. В 1880 году Фулдс связался с биологом Чарльзом Дарвином и предоставил ему информацию об отпечатках пальцев. Хотя Дарвин отказался углубляться в изучение этой темы (он умер в 1882 году, за восемь лет до рождения Агаты Кристи), он передал информацию своему родственнику, эрудиту Фрэнсису Гальтону[56], который должен был усовершенствовать исследование Фулдса. В то же время Фулдс написал письмо под названием «О бороздках кожи рук» (On the Skin-farrows on the Hand) в журнал Nature[57]. В нем он рассуждал об уникальности отпечатков пальцев, возможных способах их классификации, их снятии с помощью чернил, а также идентификации преступников. Примечательно, что Фулдс писал о значимости снятия отпечатков пальцев с изуродованных или расчлененных тел для установления личности жертвы, а также о необходимости создания регистра или базы данных преступников и их «неизменных бороздок на кончиках пальцев».