Вечером 21 сентября 2018 года я вышла из своей нью-йоркской квартиры, держа в руках раскладной столик и табличку «Грамматический стол». Перейдя Бродвей, я направилась в сторону маленького парка под названием Площадь Верди. Подходящее место нашлось у северного входа станции метро «72-я улица». Поставив табличку на стол, я приготовилась отвечать прохожим на вопросы о грамматике.
Кому-то может показаться странным, но мне это было предначертано судьбой. Я десятилетиями преподавала письмо и грамматику. Я люблю грамматику! Ради удовольствия я выучила 25 языков. Мои книжные полки заставлены грамматическими справочниками и книгами по языкам от албанского до зулу строго в алфавитном порядке.
В колледже я изучала немецкий язык, а затем получила степень магистра сравнительной литературы по творчеству афроамериканских и немецких писателей. Одно из величайших удовольствий моей жизни – быть частью мира чтения и литературы, прекрасных и многообразных слов. Мне нравится наблюдать за их сочетаниями, и не только в английском, который стал темой этой книги, но и в других изученных мною языках.
Идея Грамматического стола впервые пришла ко мне за пару месяцев до того осеннего дня. И я сделала все для ее осуществления. Ожидая окончания летней жары, я занялась тщательной подготовкой. Изучала запутанные городские правила, пока не пришла к выводу, что раздача бесплатных грамматических советов попадает под поправку о свободе слова[1]. Исследовала рынок и заказала симпатичный и удобный, легкий столик 48 на 20 дюймов[2] для грамматики, а также табличку «Грамматический стол». Придумала вдохновляющие темы: «Хаос заглавных букв», «Страх точки с запятой» и «Куча запятых».
В тот сентябрьский день не прошло и 30 секунд, как появились первые посетители. Супружеская пара с двумя детьми спорила по поводу употребления апострофа. Жена рассказала, что муж прислал ей сообщение с неправильной постановкой апострофа, и в доказательство протянула мобильный телефон. На экране высветилось: Another fun afternoon for the Benson’s! Я подтвердила ее правоту: апостроф не нужен. Муж засмеялся, по всей видимости, он не особо переживал из-за грамматических правил. И, решив проблему с апострофом, Бенсоны продолжили свой путь.
Некоторым людям просто нужно, чтобы кто-то вежливо и с улыбкой выслушал их проблему, и они станут счастливее. Мне нравится слушать людей, и я делаю это от души. Поэтому на табличке «Грамматический стол» появилось дополнение «Отдушина». Я выслушала множество жалоб: на апостроф для множественного числа, пропущенные и лишние запятые, сложные предложения, причастия прошедшего времени и прочие грамматические явления.
Иногда мои ответы рассеивали сомнения и неуверенность. Миниатюрная филиппинка лет сорока и примерно пяти футов[3] ростом подошла к столу, держа за руку еще более маленькую девочку. Она хотела узнать, как произносится слово finance. Начинается ли оно как fine с ударением на первом слоге или как fin с ударением на втором? Когда женщина услышала, что ее вариант ударения на втором слоге верен и, более того, согласуется с мнением одного из экспертов, чьи книги лежали на Грамматическом столе, то запрыгала на месте. Это не гипербола и не метафора: она буквально подпрыгивала, дергая свою маленькую спутницу за ручку. Ей говорили, что она ошибается, но убедившись в своей правоте, женщина испытала облегчение.
Оказывается, это обычное явление в жизни тех, кто ко мне обращался: учителя, коллеги или близкие люди заставляли их чувствовать себя глупо, исправляя ошибки, которые таковыми не являлись. Но мой стол – не судейский, и я готова выслушать любого, даже если он подходит скорее с обвинением, чем вопросом: «Миллениалы разрушают язык» или «Все разучились писать из-за текстовой речи»[4]. Я слышала немало разговоров о том, что молодежь разрушает английский, но глубоко равнодушна к таким заявлениям, потому что именно молодые люди и даже дети задавали мне лучшие вопросы.
Я знаю, насколько глубока связь людей с грамматикой, потому что уже 30 лет преподаю взрослым с различным социально-экономическим статусом и образованием. Язык связан с чувством собственного достоинства, он дает ощущение авторитета. Но в то же время остается большая грамматическая неуверенность. Люди постоянно сетуют на то, что им не хватает знаний о структуре слов и словосочетаний, которые они используют. Кто бы ни подходил к Грамматическому столу, я хочу, чтобы посетители почувствовали себя лучше, найдя ответы на свои вопросы.
Я продолжала регулярно ставить свой стол у той же станции метро «72-я улица» на Бродвее. Но каждый вечер в час пик она извергала тысячи людей, поэтому вскоре я начала перемещаться в другие места по всему городу. В Нью-Йорке всюду полно любителей языка. Однажды на Центральном вокзале меня окружили восемь сотрудников Столичного транспортного управления (МТА) в униформе: пять мужчин и три женщины. Сначала я решила, что они предложат мне уйти, но вместо этого встреча превратилась в грамматическую исповедь.
Один сказал мне: «Я не могу отличить your от you’re». Другой пожаловался: «Я не знаю, что делать с точкой с запятой». Третья призналась: «Я не могу правильно произнести слово ambulance. Я постоянно говорю ambilance!» Ее коллеги подтвердили, что она действительно так произносит! Затем в разговор вмешался их почти восьмифутовый[5] парень: «Я могу делать только две вещи: дотягиваться до чего угодно и писать. Но на писательстве ничего не заработаешь, поэтому я работаю в MTA!»
Полгода я колесила по разным штатам, отвечая на грамматические вопросы. Грамматический стол в Нью-Йорке показывал отличные результаты, поэтому нас с мужем посетила одна и та же мысль: «Путешествие!», и мы отправились в путь. Брандт Джонсон, мой спутник жизни и партнер в фирме по обучению навыкам общения, а также любитель языка, который дома постоянно отпускает бородатые шутки о местоимениях, отснял сотни встреч у Грамматического стола в 47 штатах. Сейчас из кадров этих съемок он монтирует документальный фильм. К сожалению, пандемия накрыла США прежде, чем мы добрались до Гавайев, Аляски и Коннектикута.
На самом деле мы побывали в Коннектикуте и съели там восхитительную пиццу. Только пока мы ели, уже стемнело и похолодало, так что мы подумали: «Можем вернуться сюда любое время», но Covid-19 спутал наши планы. Однако мы все еще намерены посетить оставшиеся три штата.
Благодаря Грамматическому столу я познакомилась с тысячами людей, которых иначе никогда бы не узнала. Бабушка из Монтаны рассказала, что в день нашей с ней встречи ей поставили диагноз «деменция», и мы с Брандтом обнимали ее едва сдерживая слезы. Строитель из Алабамы открыл мне свою тайную страсть к перьевым ручкам. В Нью-Йорке модно одетая девушка сообщила: «Я безумно люблю сноски», и, достав телефон, показала фото своей ноги с татуировкой ibid.[6] Я встретила первого сноскового фетишиста!
Моими посетителями были очень разные люди, их мировоззрение и опыт часто кардинально отличались от моего. Однако наши беседы были наполнены юмором и той прочной лингвистической связью, которая образуется между людьми и отличает нас от животных. Некоторые встречи были настолько трогательны, что у меня просто не было слов.
Мне важно, чтобы люди, для которых английский не родной язык и которые вообще не говорят по-английски, чувствовали себя желанными гостями. Вот почему на моей табличке написано «Любой язык!» Я люблю и приветствую обсуждения на всех языках и ценю возможность улучшать свои навыки в тех, на которых говорю или которые изучаю. Беседы за Грамматическим столом вышли далеко за пределы английского языка, охватив испанский, немецкий, арабский, польский, французский, урду, китайский, итальянский, русский, иврит, португальский, японский, тагальский, турецкий, сингальский, армянский, бенгальский, лакота, греческий, индонезийский, латынь, хинди, корейский, голландский и другие.
В этой книге я делюсь некоторыми из своих наработок за Грамматическим столом, разделив их по темам и снабдив рекомендациями и примерами из жизни со всех уголков страны. Возможно, и вы найдете здесь ответы на свои вопросы.
Язык обладает огромной силой, так как позволяет большим сообществам людей жить вместе, сотрудничать, делиться радостью и шутками, улучшая условия своей жизни. Это отличная новость! В период, когда Соединенные Штаты расколоты глубокими разногласиями, мой опыт доказал, что люди все еще могут договориться между собой. Даже выясняя отношения во время ссоры, можно сделать это без ненависти. В конце концов, разве можно всерьез поругаться из-за запятой?[7] Обыденность успокаивает. Мы все ходим в туалет и ставим знаки препинания.
Поскольку[8] благодаря Брандту многие встречи у Грамматического стола сняты на видео, то при написании книги в моем распоряжении было множество свидетельств. Для большей ясности я отредактировала и немного сократила диалоги, а также изменила некоторые детали, особенно если люди рассказывали что-то личное. Я сменила большинство имен, чтобы никого не смущать, поэтому приношу извинения тем, кто предпочел бы публичность при обсуждении любимого грамматического вопроса. Наконец, чтобы избежать повторений и уточнить пояснения, я иногда исправляла примеры предложений, которые использовала при общении на городских улицах.
В каждом новом городе мы находили места с самым большим потоком прохожих. Иногда это было непросто. В нашем районе Нью-Йорка плотность населения – 110 000 человек на квадратную милю[9] и развитая пешеходная культура – мы любим гулять. Во всей стране не набралось столько грамматических вопросов, сколько я получила возле ближайшей станции метро. Тем не менее, пока есть людные места, всегда найдутся те, кто захочет поговорить о грамматике.
Еще одно важное требование к месту заключалось в том, чтобы нас сразу же не выдворили службы безопасности или полиция. В Неваде мы поездили по Боулдер-Сити, прежде чем нашли привлекательное местечко возле магазина Sherman’s House of Antiques, владелец которого любезно разрешил нам установить Грамматический стол и видеоаппаратуру на тротуаре перед входом, среди антикварных комодов и ростовых фигур The Blues Brothers[10].
Людям, которые любят рассматривать антиквариат, очевидно, также нравится обсуждать слова, потому что в тот холодный серый день у меня было много посетителей.
– Мы должны остановиться и поговорить с этой женщиной о грамматике, – сказала проходившая мимо дама своему спутнику и обратилась ко мне:
– Вы знаете, в шестом классе я была в шоке от всех этих схем предложений. Это было ужасно! Мне не нравилась грамматика, но теперь мое мнение поменялось. Я хотела бы изучать ее.
– Это вполне возможно, – ответила я.
– Да, – согласилась женщина, – так чем же вы занимаетесь?
Я рассказала про Грамматический стол.
– Это что, типа как психоанализ за пять центов? – спросила она, намекая на героиню Peanuts[11] Люси с ее лавкой советов.
– Мне действительно нравится думать, что я провожу некую психотерапию для людей, которые сбиты с толку грамматикой, – сказала я, и она рассмеялась. – Все используют слова, но у всех разное отношение к языку.
А теперь, пожалуйста, прилягте на уютный диван с этой книгой, и давайте проведем грамматическую терапию.