Тренировочная база батальона специального назначения жила своим обычным распорядком. На полосе препятствий взмыленные парни в тельняшках яростно бросались на различные заграждения. Колючая проволока, бассейн с грязью, где можно было ухнуть и по уши, и глубже, горящие оконные проемы на высоте в полтора человеческих роста, «тарзанка», периодически, причем в самый неподходящий момент, бившая током… Все эти препятствия нужно было пройти быстро, а главное, технично, чтобы потом, при «разборе полетов», общепризнанный авторитет в вопросах спецподготовки батяня, он же майор Андрей Лавров, не выдал свою знаменитую оценку: «Шустренько. Бойко. Но без души…» Это означало троечку с минусом и лишние полчаса тренировки за счет личного времени.
Комплекс специальных спортивных снарядов тоже не пустовал. Правильно поставленное дыхание плюс особый набор силовых упражнений давали возможность молодому пополнению довольно быстро «нагнать рельеф». Те, кто хотя бы полгода «отпахал» на тренажерах по четким, выверенным методикам, мало чем уступали «качкам» из расплодившихся в последнее время спортзалов, занимавшихся хваленым бодибилдингом по сомнительным рецептам. А уж что касается выносливости, тут и сравнения никакого не было. При этом об анаболиках, разумеется, и речи идти не могло – среди спецназовцев эта «спортивная химия» уважением не пользовалась.
Чуть дальше, на площадке, окруженной манекенами из литой резины, спецназовцы оттачивали удары руками и ногами. Тут же проводились спарринги по рукопашному бою, в том числе и с использованием учебных пластмассовых ножей. Рядом группа парней отрабатывала навыки разбивания твердых предметов голыми руками. Если расколоть по одному листу закаленной черепицы удавалось всем, то уже два, а тем более три поддавались пока не каждому. Заметив это, Лавров подошел к бойцам и без тени иронии поинтересовался:
– Что, сынки, не сдается враг?
– Никак нет, товарищ майор… – темноволосый, коренастый крепыш сокрушенно развел руками. – Вчера получалось, а сегодня – никак не идет…
– Наверное, вечером письмо получил из родных краев? А в нем – какие-то неприятные известия… – предположил Лавров.
– Так точно… – удивленно посмотрев на батяню, кивнул крепыш.
«Мысли он, что ли, читает?» – чертыхнулся про себя боец. Он вообще-то не собирался никому показывать, что на душе с прошлой ночи кошки скребут. А тут вдруг словно прорвало.
– Мать разболелась. Сердце у нее. Полночи из-за этого не спал. Там, правда, сестренки рядом. Но они еще маленькие, и пятнадцати нет… Ничего, переживем.
– Вот это правильно? – согласился Лавров. – Сочувствую. Но свои эмоции надо уметь держать в кулаке. Иначе раскиснешь в самый неподходящий момент. А как в нашей песне поется? «Нет задач невыполнимых, есть десантные войска». Теперь об этой черепице. Она почему не поддается? Да потому, что у вас самих настроение не боевое. Я ведь как учил? Начиная «работать» по противнику, нужно выбросить из головы все постороннее и сосредоточиться только на одном – на том, что сейчас будешь делать. Вот и сейчас… Не сумеешь сосредоточиться – не получится сконцентрировать все силы в одной точке, куда наносится удар.
Подойдя к подставке, сваренной из дюймовых стальных труб, на которой были сложенные штабелем три пластины черепицы, он добавил сверху еще несколько штук, после чего с коротким выкриком обрушил на них молниеносный удар кулака. С хрустом лопнувшая черепица провалилась вниз.
Переглянувшись, парни набрали себе по три пластины и уверенно проделали то же самое.
– Класс! – с воодушевлением воскликнул крепыш. – Сейчас попробую четыре штуки.
– А ты не торопись. Если не будет внутренней уверенности в том, что получится, не берись. Занимайтесь!
Лавров направился к группе спецназовцев, отрабатывавших под началом сержанта почти акробатический трюк. С разбега, в высоком прыжке парни выполняли сальто, при этом на лету метали нож в установленную сбоку мишень. Понаблюдав за их работой и одобрительно кивнув, Лавров громко скомандовал:
– Занятия завершаем. Через три минуты всем на построение!
…Встав перед строем усталых, но при этом способных выполнить даже сложную боевую задачу парней, батяня, пройдясь взад-вперед, сдержанно отметил:
– Ну, что ж… В целом свои задания отработали неплохо. Технично, уверенно, можно даже сказать, профессионально. Но! Есть и небольшое замечание. Вы знаете, почему и японские, и китайские императоры в свою личную охрану старались нанять русских кулачных бойцов? У них же были и свои очень сильные мастера рукопашного боя. А-а-а… Не знаете. Иноземных правителей всегда восхищало такое качество наших бойцов, как удаль. Это старинное понятие даже русскими словами описать довольно трудно. А уж иностранными – и подавно. Так вот, я хотел бы, чтобы вы, выполняя упражнения, участвуя в спаррингах, не копировали тех же самых ниндзя. Да, они техничны, смелы, напористы. Но они смотрятся всего лишь хорошо запрограммированными живыми роботами. А машинам, даже очень совершенным, человека никогда не победить. Мастерство и удаль – это соединение помощнее любого тринитротолуола. Итак, все сейчас на обед, потом час отдыха, полчаса на аутотренинг и снова к снарядам. Разойдись!
Подойдя к навесу, под которым за длинными столами расселись спецназовцы, Андрей уже собирался было устроиться за свободным столом, как неожиданно зазвонил его сотовый. На дисплее высветилось лаконичное «ГФ», что означало «генерал Федин». Тот, судя по интонации, был настроен благодушно. Поинтересовавшись, как в подразделении дела, словно между прочим спросил:
– Личные планы на завтра какие?
– Ну, в общем-то, завтра я выходной, собирался навестить одних знакомых. Они живут в соседнем райцентре, в Бирюзовом, – начиная о чем-то смутно догадываться, сообщил Лавров.
– Да у меня, понимаешь, завтра день рождения, – будто нехотя сообщил генерал. – Вот, думаю, собрать всех своих, без преувеличения, боевых товарищей, друзей, и отметить это дело где-нибудь на природе, у Волги. Ну и подумал, что без Андрея Лаврова компания будет не компания. Все же друг друга знаем тысячу лет… Нет, если не складывается, то что уж об этом речь вести?
– Нет, нет, я обязательно приеду. Куда и во сколько прибыть?
– Дачный поселок Косяковка знаешь где находится? Вот, в километре от него выше по течению такой красивый мысок есть. Собираемся там. Ну, часам к двенадцати дня – в самый раз будет. Кстати, сразу же предупреждаю – никаких там подарков, никаких подношений. Все, что надо, у меня есть. Для меня лучшим подарком будут мои товарищи.
– Понял! В двенадцать ноль-ноль буду в пункте назначения.
Попрощавшись и нажав на кнопку «отбой», Андрей слегка расстроился. Если честно, завтрашняя встреча у него была назначена не с несколькими знакомыми, а всего с одним, к тому же женского пола. С Ритой Лавров познакомился случайно неделю назад, когда ездил по делам в областной центр на своей «жестянке», как он иронично называл недавно купленную в автосалоне белую «Шкоду». На выезде из города Андрей забежал в придорожное кафе, чтобы взять чего-нибудь перекусить на скорую руку. Там он заметил сидящую за столиком у входа молодую женщину очень приятной наружности. О чем-то глубоко задумавшись, она, казалось, забыла о своем уже остывшем обеде. Лавров сразу же понял, что у нее какие-то крупные неприятности.
Проходя мимо, он приостановился у столика незнакомки и участливо спросил:
– У вас проблемы? Я вам чем-то могу помочь?
– Не знаю… – тихо ответила та и торопливо достала из сумочки носовой платок.
Как выяснилось из разговора, Рита приехала купить какое-то очень дорогое лекарство для своей подруги, но у нее украли деньги. И вот теперь она не знала, как ей быть. Конечно, она могла бы съездить домой за деньгами и снова вернуться сюда за лекарством. Но лекарство нужно было уже сегодня, а привезти его больной она теперь сможет только завтра. А это – упущенное время со всеми вытекающими из этого последствиями.
Разумеется, всю эту историю можно было воспринять как умелую выдумку придорожной аферистки, подыскивающей очередного лоха для «развода на бабки». Но Андрей своей интуиции доверял, а она подсказывала, что подвоха здесь никакого нет.
Улыбнувшись, он ненавязчиво взял незнакомку за руку и кивнул в сторону двери:
– Идемте!
Они заехали с Ритой в ближайшую фирменную аптеку. и он купил там нужное лекарство. Узнав, что она живет в часе езды от их базы, взялся подвезти. Тем более что Рита изъявляла самое горячее желание немедленно вернуть долг. Но Андрей тогда очень спешил и поэтому, высадив ее у дома, предложил возврат долга отложить до его следующего выходного. Однако жизнь внесла свои коррективы. Ему пришлось выбирать между товарищеским долгом и… Чем? Поехать к Рите только лишь за деньгами Лавров едва ли захотел бы: подумаешь, какие-то три тысячи… А если не это, то чего он тогда мог ждать от новой встречи? Вообще-то, все та же его интуиция подсказывала, что встреча имела серьезные шансы оказаться далеко не последней. Это будоражило душу. Но он окончательно решил сделать выбор в пользу дня рождения генерала Федина. Разумеется, тут не было и тени какого-либо чинопочитания – уж кто-кто, а Лавров был начисто этого лишен. Тем более что отношения с генералом у него действительно были больше, чем просто у начальника и подчиненного.
Андрей достал телефон и, набрав номер Риты, сообщил, что, к его великому сожалению, завтра он к ней приехать не сможет. Голос, откликнувшийся ему сначала звоном весенней капели, сразу же погрустнел и сник. Не сумев сдержать огорченного вздоха, Рита сказала, что очень его будет ждать, когда бы он ни приехал.
Пикник в честь дня рождения генерала Федина удался на славу. На живописном мысу собралось около двух десятков человек. Среди военных майор Лавров был младшим и по званию, и по возрасту. Но, во-первых, эта встреча проводилась, говоря дипломатическим языком, «без галстуков», а точнее, в плавках. Это подразумевало если и не панибратство, то уж и не обращение по чинам. Все здесь звали друг друга по имени-отчеству, а то и просто по имени. Во-вторых, многих из присутствующих Андрей знал лично. Те же, с кем познакомиться пока не выпало случая, были достаточно наслышаны о майоре. Особенно с учетом успешного проведения под его руководством секретных операций на Ближнем Востоке и на севере Африки, которые уже стали предметом изучения в специальных, закрытых вузах. Так что Лавров чувствовал себя на пикнике довольно раскованно.
Хотя генерал Федин и заявил, что никаких подарков не принимает, Андрей все же приехал не с пустыми руками. Он специально дождался момента, когда тот, будучи заядлым рыбаком, объявил, что хочет побросать спиннинг. Любому, кто хоть мало-мальски понимает толк в рыбалке, было ясно, что в это время суток рассчитывать заблеснить щучку – дело почти безнадежное. Поэтому после нескольких неудачных забросов Лавров предложил:
– Игорь Петрович, а может быть, стоит попробовать другую оснастку? Например, вот такую «атомку»… – Он откуда-то достал спиннинг с отливающей серебром необычной формы блесной.
Федин, уже потерявший всякую надежду на удачу, размахнулся и сделал точный заброс рядом с небольшой, заросшей водорослями заводью. Леска натянулась, удилище слегка согнулось, и Федин начал быстро сматывать катушку. Над поверхностью воды показалась щучья голова. Войдя в азарт, Игорь Петрович еще минут десять бросал блесну, но тщетно. Ему, однако, как настоящему рыбаку, которому важен не столько результат, сколько сам процесс, хватило и одной щучки. Он так нахваливал необычной формы блесну, что Андрей, улучив момент, решительно махнул рукой и объявил:
– Ну, раз такое дело, не будем разлучать спиннинг и блесну. Оставляю их вам.
Догадавшись, что Андрей не просто так захватил новенький спиннинг, Игорь Петрович погрозил пальцем:
– Перехитрил-таки! Ну, ладно, принимаю эту замечательную блесну. А ты молодец! Я не только насчет подарка как такового, а еще и о том, как ты точно сыграл на слабости заядлого рыбака. Я же сказал, что подарков не принимаю. Но тут… – Федин развел руками, – ничего с собой поделать не могу…
Когда настал черед шашлыков, неожиданно напомнил о себе телефон. Внимательно выслушав собеседника, генерал посерьезнел. Судя по всему, неизвестный собеседник сообщил ему нечто крайне важное. Отозвав Андрея в сторону, Игорь Петрович начал подробно ему о чем-то рассказывать. Лавров лишь молча кивал головой. Судя по тому, как Федин по-дружески взял его за локоть и медленно повел вдоль берега, подальше от гостей, он не столько приказывал, сколько просил майора сделать что-то важное. Когда Федин ввел Андрея в курс дела, тот сделал успокаивающий жест, ободряюще улыбнулся и неспешно направился к костру. Немного помаячив для виду то здесь, то там, он, перекидываясь с коллегами ничего не значащими фразами, в какой-то момент незаметно для всех исчез, словно растворился в воздухе.
…Майор Лавров сидел у иллюминатора грузового «Ила» и прикидывал, с чего лучше начать поиски. «Подбросить попутно» Андрея и откомандированных с ним капитана Леонида Еремеева и старшего лейтенанта Юрия Ольшевского генерал Федин попросил командира военно-транспортной авиабазы лично. Тащиться с Волги на Урал на поезде было бы делом слишком долгим и утомительным. А у спецназовцев времени и так оставалось в обрез. Пытаясь самостоятельно найти остатки спутника, командование военно-космической части добилось только того, что окончательно потеряло следы похитителей. Если бы Андрея сейчас спросили о том, как скоро он сможет выполнить поручение генерала Федина, он бы ответил: вчера – гарантированно, завтра – может быть, послезавтра – никогда.
За всю более чем десятилетнюю службу майор Лавров такой нестандартной задачи не получал никогда. В самом деле, по какой легенде он должен действовать, если это задание не значилось ни в одной официальной бумаге и никак не входило в круг его служебных обязанностей. Генерал Федин, разумеется, и сам хорошо понимал, что не имел никакого права отправлять своих офицеров в эту командировку. Это была сугубо личная инициатива, и отвечать, в случае чего, придется ему самому. Но и отказать в помощи своему старому боевому товарищу он не мог. Слава богу, что у него есть такие ребята, как Андрей Лавров, который безропотно взялся за заведомо провальную операцию. Будучи человеком чрезвычайно ответственным и по-мужски порядочным, тот счел для себя совершенно недопустимым сослаться на отсутствие письменного распоряжения возглавить группу.
А все началось с телефонного звонка во время пикника. Генералу позвонил его старый знакомый, полковник Военно-космических сил Горькушин, который попросил его помочь в деле, которое одновременно касалось и государственной безопасности, и лично его самого. По словам Сергея Александровича, минувшим днем в горах Среднего Урала по непонятным причинам упал сошедший с орбиты спутник военного назначения «Берилл». Он был оборудован сверхсекретной аппаратурой, о назначении которой даже Горькушин мог только догадываться. Но, как полковник понял по полученным им обрывочным сведениям, спутник представлял собой нечто вроде летающей пси-установки, способной в течение нескольких секунд парализовать своим излучением работу любого наземного, подземного и подводного военного объекта потенциального противника – военную базу, авианосец, атомную подлодку…
Разумеется, ни одна из космических держав никогда не рискнула бы признаться, что обладает подобным типом вооружений. Впрочем, о том, что американцы тоже работают над аналогичным проектом, генерал Федин был наслышан. Однако, насколько он знал, точно не было известно, как далеко наши «заклятые друзья» продвинулись в создании этого оружия XXI века. Кто бы мог подумать, что в России оно уже создано и даже запущено на орбиту? Это было хорошим козырем для наших политиков на переговорах по сокращению стратегических вооружений, которые вот уже на протяжении почти двадцати лет периодически заходили в тупик.
После схода с орбиты спутника, о существовании которого даже в правительстве знали единицы, на поиски обломков и, прежде всего, излучающего генератора срочно направили небольшую по численности группу под командованием полковника Горькушина. Ей во что бы то ни стало нужно было найти если уж и не все обломки спутника, то «икс-фрагмент», как деликатно назвали этот загадочный прибор конструкторы из военного НИИ. Однако он был похищен не западными спецслужбами, которые с ходу выложили бы миллионы за этот блок, а какими-то бродягами, которые бесследно растворились в уральских лесах. Напряженные поиски, которые группа минувшим днем вела до самой темноты, оказались безуспешными.
Как полковник и предполагал, некто весьма влиятельный в руководстве Военно-космических сил поспешил именно его представить виновным в пропаже секретного оборудования. Горькушина уже нынешним утром начали таскать по разным высоким кабинетам, где ему очень прозрачно дали понять, что за свою, пусть и невольную, оплошность он может поплатиться не только погонами, но и свободой. Полковник понимал, что, с одной стороны, это следствие чисто российского застарелого недуга – любой ценой найти «козла отпущения». А вот с другой…
Не исключено, рассудил Горькушин, что под сурдинку какой-то очень высокий по должности «крот» пытается устранить тех, кто ни при каких обстоятельствах не «сольет» наисекретнейшую информацию, чтобы на их место протащить своих ставленников. Ведь если предположить, что спутник упал не случайно, а был сбит, например, пущенной по его орбите стальной «шрапнелью», то означать это могло только одно: потенциальный противник о существовании спутника знал. Но от кого? Это рано или поздно повлечет за собой громкий международный скандал с далеко идущими последствиями, спутает нашему руководству все карты. А самое главное, если в руки недругов попадет сам «икс-фрагмент», его тут же разберут, что называется, до винтика и скопируют все отечественные ноу-хау.
Понимая, что его просьба, мягко говоря, далеко выходит за рамки служебных полномочий обоих, Горькушин тем не менее попросил генерала Федина подключить к поиску пропавшего «икс-фрагмента» лучших сотрудников спецподразделения.
– …Я не о своей шкуре пекусь, – убеждал его Сергей Александрович, заканчивая телефонный разговор. – Я боюсь другого. Нам никто не простит, если в один из дней окажется, что на орбите кружит вокруг Земли аналог нашего спутника. Тогда зачем ракеты, зачем спецназ? Зачем, наконец, потрачены миллиарды рублей, которые сейчас далеко не лишние в кошельке государства?
Внимательно выслушав своего собеседника, генерал Федин с ним полностью согласился: когда горит дом, о приличиях не думают, спасая людей из огня. В мире всегда было две правды. Правда от людей, которая в иные моменты бывает губительнее и страшнее самой страшной лжи, и правда от Бога, которая прощает спасительную неправду и позволяет людям выжить.
Обрисовав Андрею сложившуюся ситуацию, генерал подчеркнул:
– Это – не задание. Это – моя личная просьба. Надо все сделать тихо. Поэтому работать придется полностью в автономном режиме. Если случится провал, я, разумеется, за ваши спины прятаться не стану. Но это будет мало что значить. Нас просто сровняют с землей. Таковы правила грязной игры, именуемой «большая политика»: дабы «сохранить лицо», случается, в угоду врагу казнят своих друзей. Это я говорю, чтобы ты не питал иллюзий. Заставить я тебя не могу, и ты вправе отказаться. Я просто спрашиваю: рискнешь?
– Рискну! – уверенно ответил Лавров, поскольку это был единственный ответ, который он мог дать командиру.
И вот теперь он со своими помощниками подъезжал к уральскому городу, где до этого никогда не бывал. Первым делом в обстановке максимальной секретности Лаврову предстояло встретиться с полковником Горькушиным. Тот должен был передать информацию о вероятных похитителях «икс-фрагмента». Сегодняшним утром на лесоразработки отправился один из офицеров поисковой группы. Он собрался встретиться с лесорубами, видевшими бродяг, и с их помощью составить фоторобот главаря «хитников». Назад его ждали к вечеру.
Генерал Федин сообщил Андрею о том, что уже вчера к концу дня в поиск включилось одно из подразделений ФСБ. Как он узнал от Горькушина, даже для этого весьма компетентного органа суть поставленной задачи оказалась полной неожиданностью: о существовании сверхсекретного спутника и его функциональной «начинке» «контора» знала очень немногое. Поэтому Федин дал майору жесткую и однозначную установку – никакой межведомственной конкуренции. По понятным причинам прямые контакты с фээсбэшниками исключались, но в случае необходимости он распорядился оказывать тем самое полное содействие, ибо цель у всех участников операции была одна – не допустить вывоза «икс-фрагмента» за пределы России.
…Покинув самолет, спецназовцы по одним им ведомым признакам быстро сориентировались на летном поле и с ходу определили, в какую сторону необходимо двигаться. По липовому командировочному предписанию они миновали охрану, у проходной военного терминала аэропорта наняли такси и уже вскоре ехали по улицам старинного русского города. У крупного городского рынка с колоритным названием «Уральский самоцвет» спецназовцы среди пестрящих на щитах объявлений нашли, как им показалось, наиболее респектабельную фирму, занимающуюся сдачей жилья. Еще через час они входили в однокомнатную квартиру на окраине города, где среди заводских труб были разбросаны пятиэтажки старой постройки.
Согласно ими же самими придуманной легенде, трио спецназовцев представляло крупную фирму, занимающуюся мониторингом цен на транспортные услуги и строительные материалы, прежде всего деловую древесину, в различных регионах страны.
Распаковав вещи, офицеры решили сначала перекусить и прикинуть план действий на конец этого сумасшедшего дня. В самом деле, как еще можно было определить ситуацию, обратную той, где с корабля попадают на бал? Расправившись с приготовленным на скорую руку нехитрым обедом, спецназовцы решили разделиться. На себя Лавров взял встречу с Горькушиным, а потом – с обитателями городского «дна». Может быть, с ходу повезет, и где-то мелькнут следы интересующего его бродяги. Капитану Еремееву, разбитному и ушлому на вид парню, Андрей поручил под видом некоего полукриминального деляги, прибывшего в Пермь из другого региона, прозондировать здешнее теневое сообщество. Ольшевскому выпало пройтись по здешним пунктам приема цветного металла.
Набрав номер полковника Горькушина, который все еще находился в Перми и проживал в гостинице, Лавров радостно заорал в трубку:
– Серега, здорово! Это я, Андрей, твой двоюродный брат из Ростова, который, естественно, на Дону. Я тут проездом, вот, решил позвонить. Домой тебе недавно набирал, мне сказали, что ты здесь, твой номер дали. Как ты там жив-здоров?
– Здорово, Андрюха! Сто лет не виделись! – вовремя сообразив, что за «брат» ему звонит, ликующим голосом ответил Горькушин. – Да у нас все нормально. Может, заскочишь в гости? Катька моя как раз пельменей налепила…
– Не, Сережа, не получится… – со вздохом сожаления произнес Лавров. – У меня поезд через час. Слушай, а может, ты сам подрулишь к вокзалу? Повидаемся, поговорим, пивка попьем… Е-мое!.. Мы ж действительно не виделись сто лет – с самого детства. Поди, и не узнаем друг друга.
– Там у входа есть вокзальные часы. Минут через двадцать я буду. Меня узнаешь по синей майке, на ней – белый медведь. Так что, братишка, до встречи! – на все той же ликующей ноте Горькушин оборвал разговор.
Всю эту конспирацию Лавров затеял не случайно. Предполагая, что некто, жаждущий воспользоваться подвернувшимся случаем и избавиться от неудобного ему полковника, вполне вероятно, «обложит» того со всех сторон, пустив в ход в том числе и прослушку, он решил обставить их контакт как безобидную встречу давно не видевшихся родственников.
Минут через пятнадцать Андрей подъехал к вокзалу и, некоторое время потолкавшись в людных местах, остановился под часами. Еще минут через пять из «Ауди», притормозившей у стихийной стоянки, вышел рослый мужчина в синей спортивной майке с белым медведем на груди. «Он!» – сразу же догадался Лавров. Просияв и раскинув руки, он пошел навстречу полковнику.
– Серега! Братан! – радостно воскликнул он.
– Андрюха! Сколько лет, сколько зим! – в тон ему воскликнул Горькушин.
Они крепко обнялись, и со стороны это действительно выглядело как встреча двух давно не видевшихся родственников. К тому же майор и полковник ростом и сложением были друг другу под стать, поэтому у любого стороннего наблюдателя не могло возникнуть и тени сомнения в том, что это действительно встреча двух братьев.
В привокзальном кафе, заказав себе кружку пива и стакан сока – полковник был за рулем и поэтому от пива отказался наотрез, – «братья» сели за свободный столик. Место выбрали удачное – отсюда хорошо просматривался вход и зал ожидания вокзала, а также окна кафе, в которых уже засинели ранние сумерки. Сияя все той же радостной улыбкой, Горькушин в деталях рассказал Андрею о том, что ему удалось выяснить о бродягах, замеченных лесорубами. Обрисовал ему и внешний вид пропавшего «икс-фрагмента». Под конец, обмениваясь рукопожатием, передал из руки в руку сложенный в несколько раз фоторобот Коня.
Андрей проводил полковника до машины, они напоследок снова обнялись и, когда Горькушин уехал, направился к перрону. По пути, купив пакет ряженки и нарезной батон, он с независимым видом вошел в тамбур, как если бы был пассажиром этого поезда. Пройдя через несколько вагонов в хвост состава, невдалеке от козырька подземного перехода снова вышел наружу и быстро спустился вниз. Окольными путями он покинул территорию вокзала и, найдя ближайшую пивную с сияющей неоном вывеской «Паб, для мужиков и баб», небрежной походкой зашел туда.
Взяв кружку пива и крупную вяленую воблу, Лавров подошел к одной из стоек. Андрей постучал рыбиной по столу, быстро ее распотрошил и, отщипнув кусок плотной, солоноватой мякоти, аппетитно отхлебнул пива. В этот момент кто-то робко тронул его за локоть. Он оглянулся и увидел какого-то типа лет сорока, выглядевшего гораздо старше своих лет, в заношенном сером спортивном костюме китайского производства.
– Простите, вы не могли бы мне отломить кусочек хвостика от вашей замечательной рыбки? – кряхтя и вздыхая, попросил тот, с вожделением глядя на воблу.
Не говоря ни слова, Андрей щедро протянул ему чуть ли не половину рыбины и, тягостно вздохнув, снова отхлебнул из кружки.
– Еще раз простите, – неизвестный внимательно окинул его взглядом. – Мне показалось, что у вас какие-то проблемы. Может быть, чем-то я мог бы вам быть полезен? Скажем, что-то засвидетельствовать, подтвердить алиби и так далее…
– Да, человека я ищу… – глядя в никуда, сокрушенно поведал Лавров. – Шуряк мой в бомжи подался. Я-то сам из Самары, а жена тутошняя. Ну вот, его баба со своим хахалем и выкинула мужика с жилплощади. Это еще весной было. Уж сколько времени прошло! Теперь и не знаю, где его искать. Может, подскажешь? «Пятихатки» не пожалею, только бы узнать, в каком месте бездомный народ кучкуется.
– А как его зовут? – обрадованно закивав, поинтересовался нежданный доброхот.
– Гущин Родя, Родион… – Андрей назвал первое имя, что пришло на ум. – Он раньше работал водилой в городском автохозяйстве. Не слышал о таком?
– Нет, это имя слышу впервые, – доброхот развел руками. – Но, знаете, недалеко от вокзала есть дом, предназначенный к сносу. Сейчас бездомные на ночь собираются там. Правда, хоть кого-то найти там сможете не раньше часов одиннадцати. Ну, сами понимаете почему – и менты их оттуда гоняют, и у них самих сейчас какие-то дела. Кто стеклотару сдает, кто – цветмет… Попробуйте найти такого Саню Мандарина. Он у них там за главного. Может, он чего подскажет?
Кончив говорить, доброхот с надеждой посмотрел на кружку пива, которую Лавров держал в руках. Изобразив великодушный жест, Андрей достал из кармана обещанную купюру и, двинув по столу в сторону доброхота кружку и остаток рыбы, объявил:
– Держи! Для хорошего человека ничего не жалко. Ну, пойду. Может, бог даст, и сыщу сегодня этого непутевого родственника?..
Выйдя из пивной, он остановил такси и спешно отправился на квартиру. Там он уже успел заметить сложенную в прихожей старую рабочую одежду, которую, судя по всему, оставили проживавшие ранее какие-то калымщики. Теперь это ему очень даже могло пригодиться.
Ближе часам к девяти вернулись и Леня Еремеев с Юрой Ольшевским. Если у старшего лейтенанта все прошло относительно гладко – он объехал на такси и городском транспорте все самые крупные пункты приема цветмета, – то у капитана Еремеева не обошлось без приключений.
Свой вояж по городу он решил начать все с того же «Уральского самоцвета». Заметив рядом с уже закрывшимся рынком какую-то забегаловку с характерным названием «Харчевня», он забрел туда расслабленно-блатной походочкой, изображая эдакого местного «крутяка». Избранный им «прикид» – спортивный костюм с кепчонкой – полностью соответствовал этому образу. Щеголяя приблатненными словечками, посетитель у кассы заказал себе «че-нибудь похавать» и «стопарь водовки».
Забрав заказ, он с подносом подошел к столику, за которым угрюмо разделывался с бифштексом стриженный «под ноль» крупный тип с узким лбом и рваным ухом, каких в просторечии именуют «амбалами».
– Братан, возражухи не будет насчет компании? – достаточно уважительно, но и не роняя себя с точки зрения подзаборной этики, поинтересовался посетитель.
– Угу… – коротко кивнул тот, продолжая молотить мощными, как у питекантропа, челюстями.
Составив с подноса тарелки и стопарик с водкой, посетитель небрежно бросил поднос на свободный стул. Подняв стакашек, он символически чокнулся с наполовину опорожненной пивной бутылкой «амбала» и негромко провозгласил:
– Ну, будь здоров, братан!
Юра занюхал водку кусочком хлеба, подвинул к себе тарелку с макаронами и антрекотом, обильно помазал его горчицей и, вооружившись вилкой, приступил к еде. «Амбал», вылив в большой пластиковый стакан остатки пива, неожиданно поинтересовался хриплым басом:
– Ты откуда взялся такой прыткий? Как кличут?
– Клык. Из Нижнего я буду… – невозмутимо произнес Леня.
– Тагила? – уточнил тот.
– Новгорода, – не переставая жевать, ухмыльнулся Еремеев. – Малость спалился на одной хазе, менты открыли охоту. Вот и пришлось сваливать в ваши края.
Все в тех же жаргонных выражениях Еремеев поведал «амбалу» о своих головокружительных криминальных подвигах, из-за чего на него и ополчились «менты гребаные». Кроме того, он «по секрету» сообщил и о том, что по мере надобности работает на «клевого пахана», у которого «бабла – как у дурака махорки». Недоверие во взгляде «амбала» постепенно сменилось явной заинтересованностью. Еще через некоторое время они беседовали уже за бутылкой «беленькой», обсуждая обстановку в столице Пермского края.
В ходе разговора, как бы проникшись доверием к своему новому приятелю, назвавшемуся Гансом, Еремеев сообщил ему о том, что в Пермь он приехал не только пересидеть устроенную на него ментами облаву. По его словам, «пахан», как большой поклонник всяких редкостей и тому подобного, хотел бы заполучить одну занятную штуковину. Якобы всего пару часов назад он сообщил по «мобиле», что есть «информуха» насчет некоего то ли метеорита, то ли спутника, упавшего где-то за Теплой Горой. И вот теперь ему во что бы то ни стало надо разыскать тех, кто минувшим днем там уже побывал и вынес что-то ценное.
– Был такой треп… – кивнул Ганс. – А сколько пахан кинет, если эту хрень ему найдут?
– На подержанную тачку будет в самый раз, иностранную, естественно, – многозначительно ухмыльнулся Клык.
Неожиданно на плечо Леонида легла чья-то бесцеремонная рука. Неспешно подняв голову, он увидел стоящих за спиной двоих, крепких на вид сержантов ППС.
– Документики, гражданин, – глядя свысока, потребовал тот, что продолжал удерживать Еремеева за плечо.
– Вообще-то, – невозмутимо повернувшись к тарелке, уведомил Леонид, – сначала надо отдать как положено честь и представиться. А уже потом чего-то требовать.
– Ты че там вякнул?! – оторопело переспросил сержант. – Я тебе, козел, ща такую честь отдам!..
Он схватился за резиновую дубинку, но в ход пустить не успел. С возгласом:
– За козла ответишь, пидор! – Еремеев вскочил из-за стола и точно рассчитанным толчком опрокинул сержанта на спину. Второй попытался схватить его за ворот, чтобы нанести удар кулаком, но его рука попала в крепкий капкан чужой пятерни, которая рванула его вбок, из-за чего сержант потерял равновесие. А еще через мгновение, не понимая как, он едва не встал на «четыре точки» и, получив тычок ногой, покатился под соседний стол.
– Увидимся, братан! – Леонид помахал Гансу рукой и, не теряя времени, быстро покинул «Харчевню».
Выслушав его рассказ, Андрей резюмировал:
– Да-а… Как говорится, не было бы счастья, да несчастье помогло. С одной стороны, плохо, что ты сейчас у местной милиции на особом счету. А с другой… «Удочку» закинул неплохую. Считай, завтра же вся местная братва будет знать о крутом парне из Нижнего и иномарке, обещанной за «икс-фрагмент».
– Слушайте, а мы этой своей активностью не слишком привлекаем внимание к спутнику? – о чем-то думая, высказал свои сомнения Ольшевский. – Все же, наверное, стоило бы как-то избежать этой стычки.
– Боюсь, в некотором смысле, это тот самый «секрет Полишинеля», который уже известен прежде всего тем, кто об этом не должен бы знать вообще, – качая головой, усмехнулся Лавров. – Сейчас отдыхайте, а то утром вам придется побегать. А я пока временно подаюсь в бомжи. Попробую подобраться к пропаже «икс-фрагмента» с другого фланга…
Ближе к одиннадцати он выбрал из кучи барахла подходящие по размеру донельзя заношенные джинсы, легкую ветровку «под камуфляж», черную кепочку с длинным козырьком и разноцветными пятнами малярной краски, стоптанные туфли. Когда он надел на себя всю эту ветошь, то, с учетом успевшей отрасти за день щетины, больше всего стал напоминать горемыку-строителя, которому очень не везет с работой.
– О! Ни дать ни взять гастарбайтер из Винницы, – глядя на него, рассмеялся Еремеев. – Только, товарищ майор…
– Даже когда мы наедине, общаемся только на «ты» и просто по именам, – строго напомнил Андрей. – Мы не на балу у английской королевы, а в большом бомжатнике, где церемонии пойдут только во вред.
– Извини, Андрей, – Леонид конфузливо махнул рукой. – Как говорится, зарапортовался малость. Ты бы хоть чем-нибудь обработал ботинки изнутри, а то вдруг у их хозяина был грибок? Еще подцепишь, чего доброго…
– Уже поздно! – взглянув на часы, Лавров развел руками. – В случае чего выкину носки, да и дело с концом. А уж если чего и бояться, так тут и вши могут быть, и чесотка…
Уже достаточно хорошо изучив маршрут между их временным обиталищем и вокзалом, он запрыгнул в полупустой автобус и минут через двадцать вышел на конечной остановке. Двигаясь к выходу, он поймал взгляд миловидной женщины и обрадовался, когда заметил на ее лице смесь брезгливости и сожаления. «Какая досада! – читалось в ее глазах. – Такой интересный мужчина и – на тебе, бомж!..» Это его откровенно развеселило. «Ага! – обрадовался он. – Раз уж интеллигентного вида дама не раскусила, кто я на самом деле, то, значит, видок получился что надо…» Обогнув милицейский наряд, медленно прогуливавшийся по привокзальной площади, он свернул за угол и увидел за пакгаузами черные окна заброшенной пятиэтажки. Дома, где обитают люди, выброшенные из жизни.