Ночь величаво ложится на город,
Свет фар, фонарей ослепнуть не даст.
Забился в душе комом тягостный голод,
Быстрее бьет сердце, но ум не предаст.
Сей каменный голос мне взгляд отрезвляет,
И выхлопа запах уж в легких кипит.
Остыть буйной ярости ночь позволяет,
Как будто бы враг мой давно был убит.
Мне звуки гудка и сирены роднее
Становятся даже, чем милой напев,
И тянут дороги туда, где теплее,
Где песни знакомой услышан припев.
Здесь пьянство, разгул и веселье бушует,
А дым табака всё туманит мне взор,
Буян здесь беззубым остаться рискует —
Прекрасное место для драк и для ссор.
Но дальше иду по асфальту сырому,
Туда, где фонарь давно уж погас.
Давно ожидаю того перелому,
Где вместо помоек – сто дивных прикрас.
Вон светится церковь в златых куполах —
Маяк нашей жизни, оплот нашей веры;
Нет силы такой ни в каких маяках,
Он светит лучом среди пакостной скверны.
Но, даже и ей не дано мне помочь,
Тут слишком темно, здесь весь свет приглушен;
Над светом ведь властвует темная ночь,
Им черный туман не мог быть разрушен.
Тьма величаво укутала город,
Ничем в этом мраке уже не помочь,
Не утолить ей свой тягостный голод,
Но всё же прекрасна весенняя ночь!