Понедельник.
Утро.
Я остановила свой «Чероки» на дороге перед воротами школьного двора. До начала занятий оставалось не больше четверти часа, поэтому за мной сразу выстроилось еще несколько машин с детьми, но Кэсси не спешила открывать дверцу и выходить из салона. Насупившись, она исподлобья рассматривала группу одноклассниц, которые стояли у ворот тесной кучкой – ни дать ни взять футболисты перед началом ответственного матча. Их было пятеро: ранцы небрежно заброшены на плечо, рабочие папки прижаты к груди, на которой нет пока даже намека на крошечные подростковые холмики. Девчонки шушукались о чем-то своем, пока одна из них – высокая, костлявая брюнетка – не указала движением головы на мою машину. Оставшиеся четверо тотчас обернулись в нашу сторону, и я увидела их низкие лобики и выпученные глазки, в которых горел огонек злобного любопытства.
«Безжалостные маленькие чудовища!» Я невольно вздрогнула, вспоминая свои школьные годы, наполненные насмешками, глумливыми замечаниями или настороженными взглядами, под тяжестью которых я в конце концов отступала в самый дальний уголок школьного двора. Быть изгоем было легче, чем пытаться объяснить странные вещи, которые я видела или заставляла делать других.
Развернувшись на сиденье, я взглянула на Кэсси. Она тоже смотрела на меня. Под глазами у нее отчетливо проступали темные круги – следствие бессонной ночи.
– Можно я сегодня не пойду в школу? – чуть слышно проговорила моя дочь.
Я прекрасно ее понимала, и, будь обстоятельства немного другими, я, конечно, пошла бы ей навстречу. Увы, как раз сегодня я должна была читать лекции в местном колледже, где я работала, а оставить Кэсси дома мне было не с кем.
– Мне нужно на работу, – сказала я. – А после обеда у меня важная встреча с клиентом. – Один из городских бутиков, специализировавшихся на пляжной одежде и аксессуарах, заинтересовался моей коллекцией украшений из «слез русалок». Прошлым летом я собрала немало очень красивых экземпляров, а за зиму как раз успела изготовить из них и серебряной проволоки несколько весьма оригинальных кулонов, серег и браслетов. За эту коллекцию я рассчитывала получить приличные деньги, которые нам с Кэсси были очень нужны.
Дочь потянула Банни за ухо и отвернулась к окну.
– Грейс… она должна попасть под машину сегодня. Надеюсь, она поедет в школу не на велосипеде.
– Если она не поехала на велосипеде и ты увидишь ее в школе – не говори ей ничего, – предупредила я. – И вообще… Обещай, что больше ни с кем не будешь говорить о своих… снах.
Протянув руку назад, я слегка сжала колено дочери. Кэсси кивнула.
– Ладно, я обещаю. – Она толкнула дверцу и, оставив Банни на сиденье, выскользнула наружу.
– Я приеду за тобой сразу после занятий! – успела сказать я, прежде чем Кэсси захлопнула дверцу.
Сзади засигналили, и я поспешила отъехать. Краем глаза я видела, как моя дочь, опустив голову и прижав подбородок к груди, огибает группу одноклассниц по широкой дуге. Те проводили ее недружелюбными взглядами, а когда Кэсси миновала ворота, снова склонились друг к другу и принялись что-то оживленно обсуждать. Я ни секунды не сомневалась, что они сплетничают о моей дочери.
На мгновение я почувствовала, как вдоль моей спины словно пролился кипяток, а уголки губ закололо. Проснувшаяся во мне сила грозила вырваться из-под контроля. Пытаясь справиться с собой, я изо всех сил стиснула руль.
«Думай о хорошем, Молли! – приказала я себе. – Только о хорошем!»
Через пару минут я все-таки сумела совладать с собой. Слегка расслабив пальцы, сжимавшие руль, я попыталась набрать в грудь побольше воздуха, но мой вздох превратился в зевок. Как и Кэсси, я регулярно недосыпала, и это начинало сказываться. К счастью, кофе мне еще помогал. Сейчас мне было совершенно необходимо выпить чашечку самого крепкого кофе, какой только можно себе представить. Тогда до обеда я как-нибудь дотяну. Неподалеку от школы я знала одно неплохое кафе и сейчас поехала прямо туда.
По дороге я снова думала о Кэсси. Ее способности проявились совсем недавно, но я видела, что в школе она быстро превращается в парию. Ах, если бы только Кэсси молчала о том, что она может и знает! Впрочем, в ее возрасте я вела себя точно так же, не слушала отцовских запретов, припомнила я. Почему же Кэсси должна слушаться меня?..
Когда, держа в руках пластиковый стакан горячего крепкого кофе, я возвращалась к своему джипу, неожиданно зазвонил мой телефон. С трудом удерживая в одной руке кофе и ключи от машины, я выудила из сумочки мобильник, который, конечно же, оказался на самом дне.
– Алло?
– Мисс Бреннан? Это Биверли Марш, секретарь школы, где учится ваша дочь. Не волнуйтесь, с Кассандрой все в порядке, но с вами хотела бы поговорить директор, миссис Харрисон. Не могли бы вы подъехать к ней сегодня?
Мое сердце тревожно сжалось. Перед глазами разворачивались возможные сценарии случившегося, один другого хуже и страшнее. Вот одноклассницы сбивают Кэсси с ног, вот они дергают ее за волосы, выкрикивая оскорбления, вот они пинают ее ногами и громко смеются над ее слезами. О господи, только не это!..
Я бросила взгляд на часы. До начала занятий в колледже оставался еще час.
– Я могу приехать прямо сейчас, если это удобно, – сказала я.
– Спасибо, мисс Бреннан. Я предупрежу миссис Харрисон.
В школьной канцелярии пахло растворимым кофе и краской для принтера. У дальней стены с жужжанием работало копировальное устройство; на его выходном лотке росла стопка готовых документов. Опоздавшие ученики, выстроившись в очередь, разбирали еще теплые листки. По их недовольным, опухшим лицам было видно, что они недоспали.
Облокотившись на высокую конторку, за которой сидела секретарша, я сказала:
– Я к директору Харрисон.
– Вы – мисс Бреннан?
– Да.
– Одну секундочку, я только сообщу миссис Харрисон, что вы здесь. – С этими словами она сняла трубку телефона. – Может быть, пока присядете?
Я повернулась к стоявшим в углу креслам. На одном из них я увидела Кэсси, которая, болтая ногами, играла с надетым на запястье браслетом. Школьный рюкзачок валялся под креслом на полу.
Шагнув вперед, я опустилась перед ней на корточки.
– Кэсси, дорогая, что случилось? – спросила я, а сама ощупывала ее руки, локти, колени, торопясь убедиться, что с ней действительно все в порядке, что она не избита и у нее ничего не сломано. Наконец я погладила дочь по щеке и взяла ее за руки.
– Ну, все в порядке?
Подняв на меня взгляд, Кэсси пожала плечами.
– Я не знаю. Когда прозвенел звонок на урок, миссис Пирс вдруг сказала, чтобы я взяла вещи и шла сюда. Я и пошла.
При этих словах мною овладело тревожное предчувствие, но я постаралась этого не показывать. Сев на соседнее кресло, я пригладила растрепавшиеся волосы Кэсси, гадая, что такое могло произойти, что директор школы захотела увидеть нас обеих.
– Меня вызвала директор Харрисон, – сказала я Кэсси. – Ты не хочешь мне ничего рассказать?
Кэсси покачала головой и снова опустила взгляд. Руки она сложила на коленях, и браслет, который был у нее на запястье, выскользнул из-под манжета школьной блузки. Только теперь я рассмотрела его как следует. Это оказался треугольный кусочек бело-голубого «морского стекла», оправленный в серебряную проволоку и надетый на старую, растрепавшуюся и потертую бечевку. Мне потребовалось всего мгновение, чтобы вспомнить, что это за стекло. Я даже вздрогнула – до того отчетливой была представшая перед моим мысленным взором картина: вот я – совсем еще девчонка, чуть старше Кэсси – протягиваю руку, и юноша, которого я когда-то любила, кладет мне на ладонь кусочек шершавого, покрытого крошечными ямками стекла, который он только что нашел в песке. Оуэн – вот как его звали… Воспоминание было приятным, и мне захотелось задержаться на нем подольше, с головой уйти в эмоции и чувства, которые нахлынули на меня, словно несущаяся к берегу волна. Мое сердце сладко заныло. Сожаление и ностальгию о давно прошедших временах – вот что я испытывала сейчас.
Глубоко вздохнув, я поймала себя на том, что крепко сжимаю в кулаке небольшой кулон, который всегда носила на цепочке на шее. Кулон представлял собой еще один оправленный в серебро кусочек «морского стекла». Его тоже подарил мне Оуэн. С тех пор как мы расстались, прошло уже много лет, но я вспоминала о своей первой любви достаточно часто. Правда, мои воспоминания уже давно не были столь отчетливыми.
Коснувшись браслета на руке Кэсси, я спросила:
– Где ты его взяла?
– Там… – неопределенно ответила дочь и сделала попытку снова спрятать браслет в рукав.
– Ты опять рылась в моих коробках с украшениями?
Она слегка повела плечом.
– Мне просто понравился цвет.
Я только головой покачала. Обычно я не возражала, когда Кэсси рассматривала сделанные мною украшения, однако в пластиковых контейнерах, в которых я хранила свои изделия, лежало и несколько кусочков стекла, принадлежавших еще моей матери, а также несколько особенно красивых «слез русалок», найденных для меня Оуэном, и мне не хотелось лишиться этих дорогих мне вещей. Одной из них как раз и был бело-голубой камень на шнурке, который Кэсси носила вместо браслета.
Я хотела еще раз напомнить дочери, чтобы она ничего не брала у меня без разрешения, но в этот момент Биверли Марш пригласила меня к директору.
– Проходите, – сказала она. – Миссис Харрисон ждет вас.
Я так быстро вскочила, что сумочка соскользнула с плеча и упала на пол. Удар получился довольно громким, так что некоторые школьники у ксерокса оглянулись в мою сторону и захихикали. Чувствуя, как горят мои щеки, я подобрала сумочку, потом взяла Кэсс за руку, чтобы помочь ей слезть с кресла.
Взгляд секретарши перескочил с меня на Кэсси и обратно.
– Прошу прощения, мисс Бреннан, но директор ждет вас одну. А ты, Кэсси, посиди здесь и подожди маму.
Кэсси со вздохом облегчения плюхнулась обратно на сиденье.
Я наклонилась, так что мои глаза оказались на одном уровне с глазами дочери.
– Я недолго, – пообещала я, кивком указывая на шкаф рядом с доской объявлений. – Пойди лучше выбери себе какую-нибудь книжку.
Кэсси нервно облизала губы и, соскочив с кресла, подошла к шкафу. Некоторое время она рассматривала стоящие там издания, пока наконец не выбрала себе книжку с котенком на обложке. Кэсси обожала кошек и не раз просила меня взять домой котеночка: в угловом бакалейном магазине недалеко от нас как раз окотилась кошка. Когда-нибудь – обязательно, но только не сейчас, ответила я дочери, и для отказа у меня были веские причины. Я чувствовала, что мне может просто не хватить сил заботиться о животном, поскольку, как недавно выяснилось, я была едва способна позаботиться о собственной дочери.
Выпрямившись, я последовала за Биверли. Кабинет директора находился в конце короткого коридора, его дверь была распахнута, и секретарша, остановившись на пороге, постучала костяшками по косяку.
– Миссис Харрисон? Мисс Бреннан здесь.
– Пусть войдет, – откликнулась изнутри Джейн Харрисон, и Биверли, отступив в сторону, указала мне на стулья напротив директорского стола.
– Садитесь, пожалуйста.
Я кивнула в знак благодарности и опустилась на ближайший к двери стул. Биверли вышла.
Джейн Харрисон нажала несколько клавиш на клавиатуре, отключила монитор и, развернувшись ко мне вместе с креслом, некоторое время внимательно разглядывала меня сквозь очки в темно-розовой оправе. Глаза у нее были усталые, и под ними залегли тени, словно в последнее время она хронически недосыпала.
«Что ж, ты здесь не одна такая!» – подумала я не без злорадства.
Джейн тем временем улыбнулась, но и улыбка у нее получилась какая-то вымученная. Сложив перед собой ладони, она уронила их на стол, так что браслет из крупных кораллов громко клацнул по полированному дереву.
– Спасибо, что смогли приехать так скоро… – Джейн явно чувствовала себя неловко и решила начать с дежурного изъявления благодарности.
– Не за что. – Я пожала плечами. Любая мать на моем месте поспешила бы выяснить, зачем ее вызывает директор.
Джейн Харрисон я знала с тех пор, когда она преподавала у Кэсси в первом классе. В прошлом году ее повысили, сделав заместителем директора. Школу Джейн возглавила после того, как несколько месяцев назад, незадолго до Рождества, прежний директор, Дейдра Уитмор, ушла на пенсию. Насколько я знала, Джейн была хорошим руководителем – строгим, но справедливым, и школьники ее любили. Мы с ней были примерно одного возраста, но хотя она и была замужем, детей у нее почему-то не было. Как-то Джейн проговорилась, что она и ее муж Квинн хотели бы иметь много детей. Это было года три назад, но положение с тех пор не изменилось.
Пока я размышляла обо всем этом, Джейн нервным движением поправила карандаши, которые и без того были разложены на столе в идеальном порядке, и нахмурилась. На ее лицо легла какая-то тень, и я почувствовала, что Джейн думает о чем-то совершенно постороннем.
Признаться, подобное невнимание к проблемам Кэсси, в чем бы они ни заключались, подействовало на меня как сильнейший раздражитель, и я вцепилась пальцами в стул, на котором сидела, стараясь сдержать рвущееся наружу нетерпение. Больше всего мне хотелось сделать что-то такое, чтобы заставить Джейн обратить наконец на меня внимание и рассказать, почему я сижу сейчас перед ней, а Кэсси дожидается меня в канцелярии. Вместе с тем я понимала, что должна держать себя в руках, поэтому ненадолго прикрыла глаза, обратив мысленный взор внутрь себя. Это помогло. Я глубоко вдохнула и почувствовала, как мои мускулы расслабились, а разум очистился от неконструктивных эмоций.
Так-то лучше, подумала я, делая еще один вздох. Открыв глаза, я изобразила на лице вежливую улыбку.
– Итак? – проговорила я. – Что натворила моя Кэсси?
Рука Джейн судорожно вздрогнула, и один из карандашей покатился по столу. Вернув его на место, директор снова сложила ладони перед собой.
– Я собиралась позвонить вам еще в пятницу, – проговорила она, – но у меня неожиданно появилось одно срочное дело, из-за которого мне пришлось уехать из школы раньше обычного.
– Надеюсь, это срочное дело не имело отношения к Кэсси? – вежливо осведомилась я, и Джейн покачала головой. Длинный черный локон, выбившись из прически, закачался у нее перед самыми глазами, но она даже не попыталась его поправить.
– Нет, это было… личное дело. Что касается вашей дочери, то… Меня очень встревожил конфликт, который произошел в четверг между Кэсси и ее подругой Грейс. Мать Грейс, Элис Калинг, позвонила мне в пятницу утром и пожаловалась, что в течение двух последних дней ваша дочь буквально не дает Грейс прохода. Я поговорила с обеими девочками и с их одноклассницами… К сожалению, все подтвердилось.
– Что именно подтвердилось? И что вообще произошло?!
– Как мне удалось узнать, ваша Кэсси очень настойчиво добивалась, чтобы Грейс либо перестала ездить в школу на велосипеде, либо попросила родителей купить ей новый шлем.
– И что здесь такого? Кэсси просто беспокоится о своей подруге и не хочет, чтобы она пострадала. По-моему, это вполне естественное желание.
– К сожалению, это не все. Кэсси сказала Грейс, что ее собьет грузовик, она упадет на асфальт и сильно повредит голову. По ее словам, после этого несчастного случая Грейс придется долго лежать в больнице. На вполне резонный вопрос, откуда она это знает, Кэсси ответила, что ей было видение… – Джейн слегка подалась вперед. – Видение!!! – повторила она. – Но это, как говорится, еще полбеды… Самое главное, что этот разговор происходил в столовой во время обеденного перерыва и его слышали другие дети. Кэсси их очень напугала – особенно когда погналась за Грейс, загнала ее в туалет и заперла в кабинке. Грейс встала на унитаз, чтобы позвать на помощь, но поскользнулась и упала.
Я выпрямилась, плотнее прижавшись к спинке стула. У меня под веками словно горел огонь, а сердце рвалось к дочери. Ей была нужна помощь… нам обеим была нужна помощь, причем такая, какую не мог бы оказать ни один врач.
– …Боюсь, в данной ситуации я вынуждена временно запретить Кэсси посещать занятия.
Я вскинула голову.
– Запретить?!
Джейн окинула меня внимательным взглядом.
– Мы в школе придерживаемся политики полной нетерпимости к проявлениям агрессивного поведения, и вам это прекрасно известно, – сказала она, напустив на себя строгий вид. – Кроме того, это уже не первый случай, когда Грейс…
– Знаю, знаю, – быстро сказала я. – Вы имеете в виду случай с Этаном… Но ведь она только хотела ему помочь!
– Я этого не исключаю, но… – Джейн снова нахмурилась и принялась вертеть в пальцах карандаш. – Странно, однако, что Этан сломал ногу именно тогда и именно так, как предсказывала… как говорила ваша Кэсси.
От острого приступа тревоги у меня засосало под ложечкой.
– На что вы намекаете?
– Ни на что. Я просто спрашиваю себя, не могло ли оказаться так, что Этан воспринял слова Кэсси как вызов. Если бы не она, он, возможно, не стал бы так сильно раскачиваться и прыгать с качелей.
– Любопытная гипотеза, – сухо произнесла я, надевая на плечо ремень сумки. Мне уже не терпелось уйти. – Но, быть может, дело в другом? От Кэсси я знаю, что на переменах Этан и его приятели носятся по двору, толкают друг друга и всех вокруг, стараясь поразить окружающих весьма рискованными и опасными выходками. Может быть, вам следовало лучше следить за ними, чтобы никто из них не ломал ноги и не разбивал носы?
Джейн обиженно поджала губы и отложила карандаш.
– Я отстраняю Кэсси от занятий ровно на неделю. Но если что-то подобное повторится…
– Я понимаю. – Я торопливо кивнула. Мне не нужно было спрашивать, что будет, если Кэсси попытается предостеречь еще кого-то из одноклассников или друзей. В этом случае ее просто исключат.
Лицо Джейн немного смягчилось.
– Кэсси – замечательная девочка, способная и старательная, – сказала она. – Насколько я помню, раньше она прекрасно вела себя и в классе, и во дворе, но в последнее время… – Джейн слегка развела руками. – В последнее время ваша дочь держится на удивление замкнуто и очень расстраивается, когда ее никто не слушает. Кроме того, ее… ее истории часто бывают насыщены такими подробностями, что другие дети пугаются. У вас дома все в порядке?
Внезапный вопрос сбил меня с толка, но я сумела быстро справиться с растерянностью.
– В последнее время Кэсси плохо спит, – сказала я, решив этим и ограничиться. Ни в какие подробности я пускаться не собиралась.
Джейн что-то написала на листке блокнота.
– В городе есть очень неплохой детский психолог. Я рекомендую вам обратиться к нему. – Она вырвала из блокнота страницу и протянула мне. – Позвоните. Думаю, он вам поможет.
Как бы не так, думала я, пряча записку в карман сумочки. Я очень сомневалась, что наш местный психолог сумеет справиться с проблемами моей дочери.
– А как там Грейс? Она не сильно ушиблась, когда упала с унитаза? – спросила я, не сумев совладать с собственным сарказмом.
– Когда я видела ее в пятницу, с ней все было в порядке. Правда, на руке остался синяк, но совсем небольшой. Думаю, что и у Кэсси тоже все будет хорошо, – поспешно добавила Джейн. – Пусть она недельку посидит дома, отоспится… А насчет занятий не беспокойтесь, программа у нас не сложная, она быстро нагонит. Главное, найдите врача, который ей поможет. В противном случае нам придется расстаться, а мне бы очень этого не хотелось. Кэсси – хорошая девочка, нам будет ее не хватать.
– Мне бы тоже этого не хотелось, – пробормотала я. Как ни крути, положение было довольно серьезным. Конечно, ни к каким врачам я обращаться не собиралась, да они бы и не помогли. Я знала только одного человека, который, возможно, сумел бы решить возникшую проблему.
Джейн бросила взгляд на часы на стене.
– А теперь, если у вас нет никаких вопросов, я вынуждена с вами попрощаться – на сегодня у меня назначена еще одна встреча, – сказала она и, не дожидаясь, пока я соберусь с мыслями, встала из-за стола. Я последовала ее примеру и тоже поднялась, торопливо одернув юбку. Мои ладони были влажными. Похоже, на занятия к студентам я сегодня уже не попаду, поняла я. То, что Кэсси отстранили от занятий, означало, что мне придется убедить администрацию колледжа предоставить мне недельный отпуск по семейным обстоятельствам. Это была не самая легкая задача, поскольку я и так слишком часто брала больничные по уходу за ребенком. Последние несколько месяцев дались нам с Кэсси очень нелегко, и сейчас я проклинала себя за то, что слишком долго оттягивала неизбежное.
Джейн проводила меня до дверей кабинета и еще раз поблагодарила за то, что я так быстро откликнулась на ее приглашение. Неожиданно ее взгляд скользнул куда-то вдаль, за мою спину. Обернувшись, я увидела Биверли Марш, которая быстро бежала к нам по коридору.
– Миссис Харрисон, звонила миссис Калинг!.. – воскликнула она, слегка задыхаясь от волнения.
– Так переведи звонок на мой телефон. Мы с мисс Бреннан уже закончили.
– Она не стала разговаривать, только просила передать вам сообщение… – Биверли переступила с ноги на ногу. На меня она почему-то избегала смотреть.
– Какое сообщение?
Наклонившись вперед, Биверли Марш что-то зашептала директору на ухо. Джейн пристально взглянула на меня, Биверли тоже скользнула по мне взглядом и, развернувшись на каблуках, торопливо вернулась в приемную.
Я почувствовала, как по моей спине побежал холодок.
– Что случилось?..
– Грейс в больнице, – проговорила Джейн напряженным голосом. – Ее сбил грузовик.
Я вдруг испытала острый приступ тошноты и непроизвольно подняла руки к горлу.
– Все случилось в точности так, как говорила Кэсси, – шепотом добавила Джейн. – О господи!.. – Ее лицо стало белым, как стена. Бросив на меня еще один взгляд, она, пятясь, вернулась в кабинет и закрыла за собой дверь.
– Она меня боится…
Повернувшись, я посмотрела на Кэсси, съежившуюся в кресле. По ее щеке скатилась одинокая слеза, и мне показалось, что мое сердце вот-вот разорвется от жалости.