Сквозь шторы на окнах пробивался солнечный свет. Ремингтона уже не было в постели. Я повернулась, чтобы оглядеть наш уютный коттедж, но Реми нигде не было видно. С трудом заставив себя выбраться из кровати, я натянула спортивные брюки, лифчик и топ.
Умывшись, я схватила кроссовки и босиком прошла на кухню, где обнаружила Диану.
– Доброе утро, Брук, – весело произнесла она. Мне нравится смотреть, как она хлопочет на кухне в своем фартуке, создавая уютную атмосферу.
Она даже всегда возит с собой свои зеленые керамические сковородки – они гораздо лучше, чем алюминиевые, и поэтому можно быть уверенным, что в еду, которую она готовит для Ремингтона, не попадают вредные вещества.
– М-м-м… Какой божественный запах, – сказала я, ища, что бы съесть на завтрак.
– Присаживайся. Наш большой парень просил меня оставить для тебя много вкусностей.
Я взяла миску сладкого картофеля с мясом и принялась его уплетать за обе щеки.
– В какое время он ушел?
– Пару минут назад явился Пит и забрал его.
– Пит? Не Райли? И в какой зал они пошли? – Тут в дверь постучали. Я быстро слизала кокосовое масло, на котором Диана обычно готовит мясо с картофелем, и поспешила открыть дверь.
– Брук Думас?
На пороге стояла женщина со среднего размера коробкой, обернутой в красную бумагу без ленточки.
– Да, это я.
Женщина широко улыбнулась.
– Мистер Тейт заказал это для вас. – Она передала мне в руки большую коробку. Я стояла, уставившись на нее в полном изумлении.
– Это послал мне Ремингтон? – с глупым видом переспросила я.
– Да, мисс. Наслаждайтесь.
Я закрыла дверь за ней ногой, так как руки были заняты таинственной коробкой, которую Ремингтон послал мне.
Боже правый! Он такой непредсказуемый. Он покоряет меня музыкой, своими неотразимыми голубыми глазами, вечно встрепанными волосами, ямочками на щеках, а теперь еще и делает мне неожиданные подарки?
Я немедленно разорвала бумагу и открыла крышку коробки. Она была сверху заполнена упаковочными гранулами. Я сунула руку в них и почувствовала какое-то шевеление. Что-то поползло по моим пальцам. Нахмурившись, я выдернула из коробки руку и, к своему ужасу, увидела, что к ней прицепились три огромных скорпиона.
Все дальнейшие события развивались, как при замедленной съемке.
Я с ужасом смотрела, как отвратительные существа с их длинными гибкими хвостами с иглами на конце ползут по моей руке вверх. Спереди у них были устрашающие клешни и восемь конечностей, которыми они быстро перебирали, устремляясь вверх. Я в полном оцепенении насчитала три черные точки у них на головах – было такое впечатление, что у них три глаза. А может, так и есть?
Все это произошло за секунду.
А уже в следующее мгновение я заметила кое-что еще. И это было одно из самых ужасных мгновений моей жизни.
Я упала на пол, пытаясь стряхнуть с себя этих существ, и ногой отбросила коробку, из которой посыпались еще с десяток скорпионов. Сердце чуть не выскочило у меня из груди, я задыхалась от невыносимого ужаса, вся во власти нарастающей истерики.
– Твою мать! Твою мать, Диана!
Проклятые твари продолжали ползти по моей руке, и это было невыразимо страшно.
Скорпионы были огромными, примерно с половину моей ладони, у них было по восемь ног. Я не могла поверить своим глазам – всего восемь конечностей? Я ощущала на своей коже тысячи мерзких лап. Мне казалось, что они разбежались по всему телу и щекочут каждый его дюйм. Я принялась кататься по полу, содрогаясь в конвульсиях и отчаянно крича, и вдруг почувствовала в районе предплечья первый укус.
– Боже, Диана, помоги!
Тут я почувствовала, что по лодыжке ползет еще один. Диана подбежала ко мне и теперь тоже истерически вопила:
– Брук! О боже! Кто-нибудь, на помощь!
– Сними их с меня, Диана! Ради бога, сними!
Я кричала, как безумная, вероятно, в надежде, что криком смогу распугать отвратительных насекомых. Я просто не могла себя заставить стряхнуть их рукой, поэтому извивалась на полу, как вдруг на меня обрушилось ведро холодной воды. У меня перехватило дыхание. Я в изумлении наблюдала, как Диана бросилась в кухню, чтобы набрать еще воды, и вылила ее на меня. Но скорпионы и не думали отцепляться.
Я все же попыталась сбросить одного из них рукой, но он в мгновение ока выстрелил хвостом и ужалил в большой палец. Меня пронзила острая боль, а остальные твари продолжали ползти по руке. Это было очень страшно. Я поверить не могла, что подобное происходит со мной. Может быть, их как-то обработали, морили голодом или напичкали чем-то, чтобы они так агрессивно себя вели. Они быстро и активно передвигались по моему телу, как пауки. Вот еще один махнул хвостом и вонзил ядовитую иглу в кожу предплечья. А потом укусил второй раз. Боль была просто невыносимая. Следующий проделал то же самое, и я была вынуждена прекратить извиваться и замерла на месте. Реакция «бей или беги» давала о себе знать. Но в таком положении я не могла ни бежать, ни сражаться, и мое тело парализовало от ужаса, хотя внутри все кричало о страшной опасности. Осознав весь ужас ситуации, я принялась беспомощно плакать.
Я лежала на полу, рыдая, и старалась не шевелиться, а проклятые твари с их цепкими конечностями все ползали по моему телу, и тут услышала, как Диана громко кричит в телефон:
– Скорее сюда! Поторопись, пожалуйста. – Она повторяла это снова и снова, а потом распахнула дверь, высунулась в коридор и закричала:
– Ремингтон!
Все остальное происходило как в тумане. Через пару минут дверь с грохотом распахнулась. Сквозь слезы я увидела его. Могу себе представить, какое зрелище предстало тогда перед его глазами. Я валяюсь на полу, по мне ползают скорпионы, а я застыла в полном ужасе и плачу навзрыд, как ребенок. Зрение мое было затуманено, но не от слез, а, видимо, от скорпионьего яда. Я пребывала в полном шоке. Наконец, я почувствовала, как чьи-то руки одного за другим отрывают от моего тела скорпионов, но все равно продолжала рыдать.
Большие, надежные руки подхватили меня и подняли с пола, но тело мое ощущалось как чужое. Неужели это я разваливаюсь на кусочки, думала я, вся сотрясаясь в агонии боли.
Я обняла его за шею, стараясь забраться повыше и не переставая рыдать, пытаясь втянуть в себя его запах, потому что только так могла научиться дышать снова. Он тоже прерывисто дышал, и я чувствовала, что его руки, сжатые в кулаки, трясутся. Потом он принялся энергично растирать мое тело. Коснувшись ладонью лица, он вытер мне слезы. Было видно, что его душит ярость.
– Не бойся, я с тобой, – горячо прошипел он мне в ухо, крепко сжимая меня в объятиях. – Я с тобой.
– Какая-то женщина пришла и постучала в дверь, – срывающимся от слез голосом объясняла Диана. – Сказала, что это прислал Реми для Брук.
– Боже правый! – с отвращением произнес Пит. – Давай не будем выбрасывать их всех, Диана. Нужно проверить, что это за вид. Следует вызвать парамедиков, чтобы оказали Брук помощь. А сейчас я на них поохочусь. Дай-ка мне сковородку.
– Я убью эту сволочь, – произнес над моим ухом Ремингтон твердым, как гранит, голосом. – Богом клянусь, он у меня умрет мучительной смертью.
– Ну уж нет. Лучше сделай это на ринге, Рем. Ведь сорвать тебе чемпионат – именно то, чего хочет этот негодяй, – сказал Пит, со смачным звуком прихлопывая скорпиона.
– Куда они тебя ужалили? Покажи, куда, и я высосу яд.
Я все еще с трудом дышала, горло у меня перехватило.
– Мне кажется, все тело искусано.
– Вот только не надо этого делать, – заметил Пит. – Дай-ка я лучше осмотрю ее сначала.
Я прижалась к Ремингтону, а он еще крепче обхватил меня руками и начал медленно раскачивать, словно убаюкивая. Я чувствовала, как его тело трясется от ярости.
– Я с тобой, моя маленькая зажигалка, я держу тебя, – шептал он, и я слышала неприкрытую ярость в его голосе.
– Рем, позволь мне осмотреть ее, – упрашивал Пит.
– Нет, – простонала я, уцепившись за Реми еще сильнее, мне казалось, что я вот-вот умру, а умереть мне хотелось лишь в его объятиях. Боже, неужели мне действительно суждено закончить жизнь вот так, думала я. Но кто же тогда будет о нем заботиться? – Не отпускай меня, не отпускай, – умоляла я.
– Я никогда тебя не отпущу, – пообещал он, прошептав эти слова мне в ухо.
– Я тут проверил в Интернете, оказывается, это аризонские древесные скорпионы. Они, конечно, ядовитые, но их яд не смертелен.
– Держись за меня, – произнес Реми, а потом у меня перед глазами все поплыло. Казалось, язык распух, рот заполнился слюной. Я не могла дышать и дрожала всем телом, когда он поднял меня еще выше. Меня словно било током изнутри, и это было невыносимо больно.
– Куда это ты с ней собрался, Тейт?
– В больницу, разумеется, придурок, – буквально прорычал в ответ Ремингтон, что странным образом меня почти успокоило, хотя я и продолжала пребывать в измененном состоянии сознания.
Я услышала, как дверь стукнулась о стенку, когда он мощным ударом распахнул ее, а потом затрещала, словно сорвавшись с петель. Я почувствовала, что мы куда-то движемся. Реми часто и тяжело дышал.
– Дружище, Диана уже вызвала «Скорую помощь», – крикнул Пит за нашей спиной. – Лучше их подождать. Пусть сначала дадут ей успокоительное и бенадрил от аллергии.
– Вот сам их и принимай, Пит.
Мы куда-то быстро шли, и по голосу Реми я слышала, что он на грани срыва. Мысль о том, что это происшествие может плохо повлиять на него и ввести в маниакальное состояние, вызвала у меня панику.
– Со мной все в порядке, – промямлила я, но, услышав собственный голос, поняла, что это звучит глупо. Может, клетки головного мозга отмирают от этого яда? Кажется, я даже не могла говорить членораздельно. – Сё поядке, – попыталась произнести снова я. Вот черт!
Ремингтон застыл на мгновение. Я чувствовала, что он на меня смотрит, но зрение было затуманено. А потом услышала, как он произнес:
– Твою мать!
Прибыл лифт. Когда его двери раздвинулись, я услышала голос Райли.
– Что случилось? Что с ней? Тренер ждет тебя в зале, Рем… – Тут он замолк.
– Кто-то прислал живых скорпионов, – объяснил ему Пит. – Ядовитых, но, к счастью, это не смертельно.
– Я не могу дышать, – с трудом выдавила из себя я и тут поняла, что дело дрянь. Это было безумно страшно – впервые в жизни я не могла понять, что происходит с моим телом.
– Яд поразил нервные окончания, но еще не попал в кровь. Постарайся сохранять спокойствие, Брук. Эти древесные скорпионы действительно очень гадкие создания. Ты чувствуешь ноги?
Я покачала головой. Язык был словно свинцовый, а места, куда меня ужалили скорпионы, так болели, что я постоянно морщилась и прерывисто дышала.
Пит протянул ко мне руку.
– Дай я все же посмотрю.
Я почувствовала, как Реми взял мою руку и вытянул ее, шепча:
– Я убью эту тварь.
– Все с тобой будет нормально, Би, – произнес Пит. – Со мной как-то было подобное. Знаю, это ужасно, но от яда аризонских древесных скорпионов не умирают.
Я кивнула, радуясь поддержке, но тут Диана позвала нас от двери.
– Тут еще есть записка! Я перевернула коробку и нашла ее.
– И что там написано? – спросил Пит. Я услышала шелест бумаги, и он прочитал вслух.
«Ты поцеловала меня. А теперь Скорпион поцеловал тебя в ответ. Ну и как тебе нравится ощущать мой яд в себе?»
Тело Ремингтона напряглось. Я почувствовала это по тому, как он меня держал. Он оберегал меня и хотел защитить, но сейчас он был готов ринуться в драку.
Внезапно перед моими глазами всплыл образ: я стою перед этим исчадием ада и целую отвратительную татуировку в виде скорпиона, которая была и на лице моей сестры. Я невольно застонала от новой волны тошноты, прокатившейся по моему телу.
– Пит, я видел его шестерок внизу в холле. Наверно, он тоже остановился в этой гостинице.
– Возможно, эта скотина торчит там, поджидая Ремингтона.
– И он дождется! – прогремел голос Реми. – Можете считать, что он уже на том свете!
Я закрыла глаза, чувствуя, как его неукротимая энергия обволакивает меня, и поняла, что, как бы он ни старался остаться в нормальном состоянии, это вряд ли ему теперь удастся.
Он терял контроль над собой.
Он неожиданно обхватил мой затылок рукой и прошептал мне в ухо:
– Мне надо кое-что сейчас сделать. Я тебя люблю. Я безумно тебя люблю и собираюсь вернуться, чтобы все с тобой было в порядке, хорошо?
Я кивнула, несмотря на то что чувствовала себя совершенно дерьмово. Казалось, все тело било электричеством. Я закусила губу, чтобы сосредоточиться на душевной боли, которую испытывала, но физическая боль от укусов страшных существ была сильнее. Я пыталась храбриться, но при воспоминании о скорпионах, ползущих по моему телу, об этих страшных иглах и клешнях… трех черных точках на голове… Я снова содрогнулась от ужаса в его объятиях и с трудом подавила рвоту.
– Почему она дрожит, черт возьми? – спросил Ремингтон.
– Нервная система поражена. Насекомые несколько раз ее ужалили, и это очень болезненно. Пока неотложная помощь до нас добирается, давай-ка дадим ей обезболивающее.
Мы вернулись в номер, и Реми уложил меня на что-то мягкое. Судя по синей обивке, это был диван. Реми отбросил волосы с моего лица, чтобы я могла видеть его глаза.
– Я эту гниду сейчас раздавлю.
А потом он молниеносно исчез, как ураган, готовый смести все на своем пути, а мой мозг был настолько затуманен, что я даже не успела опомниться. Его голос, когда он делал это заявление, был таким спокойным и даже холодным, что мне почти удалось себя убедить, что он просто вышел мне за лекарством.
– Черт, он опять на взводе и вот-вот сорвется. Рай, иди за ним следом и останови прежде, чем он увидит Скорпиона или кого-либо из его прихлебателей. Диана! Приготовь холодные компрессы и оставайся ждать парамедиков. Нам надо догнать этого парня!
В последний раз, когда я видела Ремингтона в маниакальном состоянии, Пит вколол ему шприц с успокоительным в яремную вену, и, услышав их удаляющиеся шаги, я немедленно вскрикнула:
– Пит, только не смей ему ничего колоть в шею.
А потом я со стоном уронила голову, и меня вырвало прямо на ковер.
Парамедики приехали и очень скоро уехали обратно, а мы целых полчаса ждали. Останки скорпионов были сложены в контейнер с крышкой, на который я опасливо поглядывала. Мне было рекомендовано принять тайленол и бенадрил, приложить к пораженным местам холодный компресс, а в случае, если вдруг станет хуже, снова вызвать неотложную помощь, чтобы ввести антидот.
Теперь, когда лекарства, наконец, подействовали, я почувствовала себя намного лучше. Рядом с диваном в гостиной стояло мусорное ведро на тот случай, если у меня снова случится приступ тошноты.
Мне казалось, меня так сильно рвало, что я потеряла половину веса. Диана сидела рядом, прикладывая к местам укусов лед, чтобы облегчить мои страдания, но я все еще пребывала в шоке. Я чувствовала вялость из-за успокоительного и препарата против аллергии, но, по крайней мере, язык уже не был таким распухшим.
– Я же говорила тебе, что у этого парня самая большая на свете красная кнопка разрушения, – мягко произнесла Диана, прижимая влажный компресс к моей руке. В тот момент она очень напоминала мою мать, и на мгновение я почувствовала такую ностальгию по дому, что мне захотелось плакать. Но мой настоящий дом рядом с парнем, который сейчас отправился вниз, готовый забить до смерти психопата, сотворившего это со мной.
– Пожалуйста, сделайте так, чтобы он никогда больше не встречался со Скорпионом, – умоляюще произнесла я. – Если из-за меня он снова попадет в неприятности…
– Он не попадет из-за тебя в неприятности, Брук, – уверила меня Диана. – Ты же его любишь. Ты единственная женщина, которую он когда-либо любил, и единственная, кто по-настоящему любила его и принимала таким, какой он есть. В детстве он не получал любви. От него отказались родители, выбросили, как ненужную вещь. Ты же понимаешь, что он будет защищать тебя изо всех сил?
Зрение мое затуманилось из-за слез, и я произнесла прерывающимся голосом:
– Я тоже хочу защитить его, но не могу сейчас даже стоять на ногах…
К тому времени, как ребята вернулись, прошел почти целый час, и я чувствовала, что мои нервные окончания плавятся от напряжения.
Я лежала, закрыв глаза, на боку на диване, сознание мое было затуманено принятыми препаратами, когда вдруг услышала:
– Придержи дверь…
Сердце мое оборвалось, и мне показалось, что я умираю. Придержать дверь просят лишь тогда, когда несут что-то тяжелое…
Боже, Реми, мой сильный, безрассудный, прекрасный Реми.
Я даже перестала дышать, когда Диана пошла к двери, чтобы помочь, а потом я увидела…
Пит и Райли кряхтели, задыхаясь, пытаясь втащить Реми в комнату. Его ноги волочились по полу, голова свесилась вниз. Я видела лишь его темную шевелюру, внезапно меня охватили гнев и желание его защитить, и эти эмоции были настолько сильны, что я не бросилась на парней по одной-единственной причине – ноги у меня просто отказали.
– Ах вы сволочи! – воскликнула я.
Они переглянулись, но ничего не сказали, и тут я неожиданно услышала его голос, который звучал невнятно, но был полон решимости.
– Мне надо увидеть Брук.
– Держись, приятель, – прерывисто произнес Пит, когда они направлялись в нашу большую спальню.
– Она мне нужна, – повторял Реми тихим, прерывающимся голосом.
Диана поспешила помочь мне встать на ноги, и мы с ней последовали за ними. Клянусь, сердце в моей груди плакало от боли и сопереживания. Я ненавижу, ненавижу их за то, что они опять вкололи ему успокоительное!
Обнимая меня за талию, Диана помогла мне пройти, прихрамывая, в спальню, и мы увидели, что ребята раздели Ремингтона до трусов и теперь пытались уложить его в постель.
– Зайди с другой стороны, – скомандовал Пит, и Райли помог затащить Реми на кровать, стоя у дальнего ее конца.
– Рем, ну что прикажешь с тобой делать? – с укоризной произнес Пит.
Они с трудом разместили его на кровати так, чтобы он мог видеть меня, и подложили подушку ему под голову. Веки его были полуприкрыты. Он неотрывно смотрел на меня, пока Диана помогла мне взобраться на кровать, и при этом глаза его были полностью черными, в них застыло отчаяние. Я не переставала изумляться, насколько быстро эти его прекрасные глаза могли менять цвет. Как его тело могло полностью трансформироваться за несколько минут. Его большие загорелые руки бессильно лежали вдоль тела, но пальцы подрагивали, словно он хотел ко мне прикоснуться, и внезапно у меня самой пальцы заболели от такого же отчаянного желания дотронуться до него, чтобы утешить.
– С тобой все хорошо? – хриплым голосом спросил он, и в его темном взгляде были тревога и гнев.
Я просто чувствовала это физически. Он хотел пойти и защитить меня, а парни остановили его. В нем все кипело от ярости, поэтому я поудобнее устроилась рядом и натянула на нас одеяло.
– Просто прекрасно, – мягко произнесла я, обвив его плечи руками и поглаживая голову.
Я почувствовала, как напряжение постепенно отпускает его тело – он закрыл глаза и внезапно обмяк. Зарывшись лицом в его волосы, я изо всех сил вдохнула его запах и еще крепче обняла его, а он прижался к моему боку, устроив голову на моей груди, как на подушке.
– Я так тебя люблю, – прошептала я ему на ухо. – Отдохни, хорошо? Не бойся, ты теперь со мной.
– Похоже, этот сезон будет напряженным, – услышала я голос Пита.
Я понимающе кивнула, не в силах оторвать от Реми взгляд – его прекрасные ресницы отбрасывали тень на скулы, губы были слегка приоткрыты. Не удержавшись, я провела пальцами по его такому мальчишескому лицу, щекам, покрытым сексуальной легкой щетиной.
– Пойду-ка я заберу Лупе из спортзала – надо сказать ему, что наш парень не сможет прийти.
Пит наблюдал, как я массирую Реми голову, а потом принес мне воды и новый ледяной компресс и положил его на прикроватную тумбочку. Диана сказала, что нужно прибраться в гостиной, и ушла.
– Как ты себя чувствуешь? – спросил меня Пит.
– После всех этих таблеток гораздо лучше, – прошептала я, добавив: – Извини, что обругала вас.
– Прости, но мы вынуждены были так поступить… И этот негодяй там был… – Он сердито сжал губы и как-то странно на меня посмотрел.
– Ты единственная, кто может его успокоить, и в то же время единственная, из-за кого он так быстро слетает с катушек. – Пит вздохнул и посмотрел в окно на небольшой садик с кактусами перед нашей комнатой. – А Скорпион знает, что Ремингтон выходит из себя, если речь заходит о тебе. Вот и продолжает его провоцировать. Этот урод будет пытаться давить ему на психику, чтобы пробудить в нем зверя.
– Мы не можем, Пит, мы просто не можем позволить кому-либо воздействовать на него. – Я поцеловала Реми в лоб, вкладывая в этот поцелуй всю свою любовь и мысленно обещая, что никому никогда не позволю причинить ему вред.
– Ремингтон сейчас на пике формы, – отметил Пит. – Но ты его величайшая слабость. Ради тебя он пойдет на что угодно, проиграет бой, откажется от участия в чемпионате. Убьет ради тебя. Нашпигуется препаратами.
Я вытерла слезы и еще крепче притянула Реми к груди.
– Пит, прошу, больше не колите ему успокоительное. Мы попробуем найти какое-нибудь другое решение.
– Блин, да он сильнее пятерых здоровенных мужиков. И как, по-твоему, мы должны были его остановить? Позволь сказать тебе, если организаторы нынешнего чемпионата решат, что последний бой за звание чемпиона будет проходить в формате «до отказа продолжать бой», я уж не знаю, что и делать… – Он сокрушенно покачал головой и поднялся.
– Что ты имеешь в виду? Что это за формат такой?
Пит мрачно посмотрел на меня и вздохнул.
– Ладно, проехали. Но у Ремингтона явно бзик на почве Скорпиона. Реми благороден, но этого подонка он явно не собирается щадить – и если ему представится шанс убить его на ринге, не сомневаюсь, что он так и сделает. – Пит направился к двери. – А теперь я, пожалуй, пойду – надо найти нам новую гостиницу.
Я кивнула ему и жалобным голосом произнесла:
– Спасибо тебе. – И повернувшись к своему льву, пробормотала: – Давай-ка устроимся поудобнее.
Я стянула с себя одежду неловкими трясущимися руками и сняла с него трусы, потому что знала, что он любит спать обнаженным. Затем я снова прижала его голову к своей груди и принялась гладить его волосы. Поцеловав его в висок, я прошептала:
– Не бойся, я с тобой.
Дыхание его было медленным и ровным. Пальцы рук, лежавших вдоль тела, слегка подрагивали. Я взяла его руку и обвила ее вокруг своей талии.
– Тебе нравится так меня обнимать? – спросила я тихим голосом, вовсе не ожидая с его стороны ответа. Потом я устроилась поудобнее, положив руки на его плечи. Внезапно я представила его лежащим на больничной кровати, в тот день, когда ушла от него.
Он тогда был в полном смятении и депрессии и отчаянно пытался что-то мне сказать. А я была слишком напугана, чтобы остаться…
К моим глазам снова подступили слезы, и неожиданно у меня заболело все тело, причем не только в меcтах укусов. Казалось, внутри у меня все разрывается.
Я сглотнула, чтобы избавиться от тяжелого комка в горле, обняла Реми еще крепче и зарылась лицом в его волосы, отчаянно покрывая его голову поцелуями. Его дыхание было по-прежнему ровным, я же едва не задыхалась при воспоминании о случившемся. Я знала только, что моя боль проходит, когда я смотрю на него, чувствую его запах, прикасаюсь к нему.
Я провела ладонью по твердым мускулам его обнаженных плеч, а потом наклонилась и поцеловала его в ухо, а потом снова в гладкий, теплый висок. Его запах, как всегда, подействовал на меня опьяняюще, и я наклонила голову, чтобы понюхать его шею, пройдясь пальцами по его спине, кубикам пресса, провела губами по точеному подбородку.
Он пробормотал что-то нечленораздельное, и пальцы его дрогнули. Я взяла его за подбородок рукой и запечатлела нежный поцелуй на губах.
– Я так благодарна тебе за то, что ты хотел защитить меня, но больше не позволю тебе разрушить свою мечту из-за меня, – произнесла я.
Пробежав пальцами по мускулистой груди, жилистым рукам, мощной шее, я припала к ней губами, чтобы почувствовать его редкий, размеренный пульс. Он снова что-то пробормотал, а я гадала, какие мысли роились в тот момент в его голове. Слышал ли он мои слова? Мне показалось, что да.
Я схватила его плеер, воткнула в него свои наушники-пуговки, чтобы мы оба могли слушать музыку, и принялась искать песню, которую мне бы хотелось ему поставить. Я вставила один наушник ему в ухо, другой себе и включила песню группы Goo Goo Dolls «Останься со мной». Сжав его ладонь, я целовала костяшки пальцев и слушала музыку, поглаживая его волосы. Песня заставила меня забыть о том, что укушенные места все еще болят. Я крепко обнимала его, пока мы лежали и слушали песню. Мой любимый бесстрашный боец. Он рвется сражаться с кем угодно, в том числе с самим собой, но одно я знала точно – он никогда не будет сражаться с любовью, которую испытывает ко мне.