Глава 2 Имя Луны
Когда Луну спрашивали: «Как тебя зовут?» – она отвечала: «Луна, но все зовут меня Лу».
Правда, так она представлялась только тем людям, которые ей нравились. Для всех остальных девочка была просто Алиной. Обычной скучной Алиной из обычной скучной семьи. Её родители почти никогда не ссорились, а если такое случалось, то быстро мирились. По вечерам за ужином они не утыкались в телефоны, а увлечённо обсуждали прошедший день. В выходные же семья старалась куда-нибудь выбраться и погулять с Лисичкой подольше. Родители Луны были счастливы и постоянно улыбались друг другу во время этих прогулок, словно молодожёны.
Папа, правда, иногда уезжал в командировки, но редкие и короткие. И поэтому мысли не возникало, например, что он больше не вернётся и теперь Лу с мамой придётся справляться самим. К тому же он часто звонил по скайпу, а когда не удавалось, всё равно находил минутку, чтобы написать маме и Лу о том, как скучает и любит их. В общем, никак не давал дочери почувствовать себя брошенным, забытым ребёнком. Мама же вообще работала дома. К тому же она любила заниматься хозяйством и готовить, и Лу после школы всегда ждал вкусный обед.
Идеальная семья. Как из рекламы какого-нибудь сока. Даже стыдно бывало перед одноклассниками и, конечно, нечего было им рассказать.
Иногда Луна представляла, что у её родителей раньше были другие семьи и где-то, возможно, живёт её сводная сестра. Но нет, папа с мамой всегда шли по жизни вместе, начиная с первого класса.
А вдруг Луна сама приёмная? Но светлые, как у папы, волосы и мамины круглое лицо и большие серые глаза, к сожалению, говорили обратное.
Всё было бы хорошо, но куча прочитанных книг убеждали Луну, что с такими обычными счастливыми детьми чудеса не случаются. Сова не прилетит из Хогвартса, крёстная не подарит хрустальные туфельки, а книга не станет порталом в страну сказок. Луна просто обречена на скучное детство.
Семья Лу жила в трёхкомнатной квартире в новостройке. Подумать только, дом был младше её! А значит, никаких привидений. Да и вообще привидения избегают многоэтажек. Это же всем известно. Любые жуткие истории начинаются с того, что семейство переезжает в таинственный старый заброшенный дом. А они переехали в обыкновеннейшую новенькую квартиру. И даже мамино радостное «Можешь сама выбрать цвет стен в своей комнате!» не осчастливило Луну.
Как-то Лу вспомнила о чердаке. Но когда поднялась на последний этаж и посмотрела на чердачный люк, то обнаружила большой замо́к.
Была ещё крохотная надежда на подвал, в котором мама и папа купили кладовку, но он оказался таким отвратительно чистым и светлым, что Лу не нашла даже самого маленького паучка, а уж о бегающих крысах и мечтать не приходилось. Живых крыс за свои десять лет Лу видела только в зоомагазине, когда ходила за собачьим печеньем для Лисички.
Вот её одноклассница Вика была исключительной. Отца она не знала, и все в классе любили строить догадки, кем бы он мог оказаться – шпионом, суперагентом или даже убийцей в бегах! Вику воспитывал отчим – странноватый огромный дядька с густой бородой и угрюмым взглядом. Несколько раз он приходил в школу на утренники вместе с Викиной мамой и явно чувствовал себя не в своей тарелке. Все в классе его боялись. Как-то Вика объявилась с синяком под глазом, и классная долго допытывалась, как она ладит с отчимом, не обижает ли он её, нет ли у них своих «секретов». Вика бледнела, краснела и пыталась не выдать, что, когда они всем классом играли после уроков в догонялки в коридоре, её случайно ударил дверью самый красивый мальчик. Потом она всё-таки не выдержала и сдалась, и целую неделю её дразнили ябедой.
Эх, да – Вика была исключительной. Она всегда влипала в неприятности, её знали и обсуждали даже в других классах.
А кто говорил о Луне? Никто. И имя у неё тоже было совершенно обычным. Лу знала ещё несколько девочек с таким же именем – «Алина».
Как-то она не выдержала и пожаловалась Артаиру.
Дядя был фотографом. Ему исполнилось двадцать три года, он окончил университет и часто гостил у них, «пока искал нормальную работу», как выражалась бабушка. Мама даже отдала в его полное распоряжение журнальный столик в гостиной. Вернее, дядя оккупировал его сам. Обычно он редактировал фото на ноутбуке или рисовал на графическом планшете, пока мама стучала клавишами компьютера.
Артур – это было его настоящее имя – всегда восхищался вдохновенно работающей мамой: «Посмотришь на тебя – и руки чешутся тоже что-то поделать!»
Мама и дядя Артур были очень похожи. Оба русые, высокие и тонкие, с серыми глазами и широкими улыбками. Правда, у мамы лицо было круглым, а у дяди – острым, поэтому он казался хитрее, хотя на самом деле был беззаботным, простым и даже рассеянным.
Мама хмыкала, не отрываясь от монитора компьютера, и спрашивала:
– Признайся, тебя просто достала мамуля с вопросами о работе и женитьбе?
– Дайте мне только найти девушку, с которой я не заскучал бы через неделю, и я сразу свинчу от мамули, – отвечал Артур.
– А сейчас тебе что мешает? – спрашивала мама.
– Как представлю свою одинокую съёмную квартирку – хоть тоже ребёнка заводи, – хмыкал Артур.
Мама кривилась – она не любила такие шутки.
– Но я лучше пока потерплю мамулю, – говорил Артур. – И как ей доказать, что фотограф – тоже профессия?
– Поменьше отвлекайся на соцсети и больше работай, – бросала мама, не отрывая взгляд от монитора.
– Поэтому я и тут, о властелин пижам и компов, никогда не выходящий из дома, – дразнил маму Артур.
– Я выхожу! – недовольно отвечала мама, скрещивая ноги в пижамных штанах.
Она начинала сердиться на то, что брат отвлекал её от работы.
– Так что приглядывай за мной, пижамный надзиратель, пока я не нашёл личного надсмотрщика.
Луна надеялась, что дядя никогда не найдёт девушку и всё также будет приходить к ним работать, иногда фотографировать её, потому что «подписчики очень любили его племяшку». Луна и дядя, как всегда, будут придумывать разные образы. К тому же Артур поддерживал её в том, что вампирские клыки, красная тушь для волос или ведьминская шляпа на фотографиях смотрятся гораздо круче розовых блёсток, короны принцессы или палочки феи. А ещё Артур приносил племяннице полосатые чулки, индейский головной убор, крылья летучей мыши и другие забавные вещи, наносил ей грим и просил маму подержать светоотражатель. Специально для фотоэкспериментов одну стену в гостиной оставили абсолютно белой. «Белый цвет сейчас в моде, – объясняла мама папе, – скандинавский стиль».
Мама тоже, бывало, пользовалась присутствием брата и отправляла его с Луной готовить обед.
– Артур, ты уже большой мальчик, разберитесь с едой сами! – говорила она.
– Окей, босс! – кивал Артур.
– Окей, босс! – повторяла Луна.
А бывало, дядя с племяшкой пекли пироги, просто так, для удовольствия.
Луна любила, когда Артур надевал красный в большой белый горох фартук с оборкой внизу и длинными широкими завязками. Этот фартук с весёленькой расцветкой подарила маме бабушка, но в их семье он не пользовался популярностью. Артур же обожал всё яркое, носил жёлтую толстовку с зелёными джинсами и, конечно, выбирал красный фартук.
А ещё он всегда одинаково шутил:
– Коррида! – восклицал Артур, хватая фартук и размахивая им так, как тореадор размахивает красной тряпкой перед быком.
Луна скептически смотрела на дядю, скрестив руки на груди.
– Ну давай, сделай «му»! – упрашивал Луну дядя.
– Я же девочка! – напоминала Луна, еле сдерживая улыбку.
– Эх! – сдавался Артур и надевал фартук. – Надо будет попросить пижамного аиста принести мне племянника.
Лу подходила и тыкала дядю в худой бок, сложив «козу» из пальцев.
– Вот тебе «му»!
И они хохотали. Им никогда не надоедал этот маленький ритуал перед готовкой.
Как-то раз, когда дядя предложил «замутить» шарлотку, Лу, чертя дорожки в рассыпанной на столе муке, пожаловалась, что ей не нравится её имя.
– Это почему? – спросил дядя, вырезая из яблока сердцевину.
Лу пожала плечами.
– Как вообще родители выбирают имена?
Дядя хмыкнул и вытер руки о фартук.
– У меня, знаешь ли, нет опыта в таких вещах. Нашего попугая и кота в детстве сестрица назвала сама – Гешей и Гошей. Я даже не помню, кто из этой парочки кем был. И кто кого в итоге съел… а уж о твоём имени сестрица точно не собиралась со мной советоваться. Но мне нравится. Звучит нежно.
Лу скривилась.
– Вот Вика – Виктория – означает «победа». Артур – «медведь».
– Ух ты! – обрадовался дядя. – Я и не знал! А «Алина» что означает? – спросил он.
Лу отмахнулась.
– Какую-то ерунду.
Артур разрезал яблоко на дольки, положил в силиконовую форму для выпечки и неожиданно спросил:
– А хочешь быть Луной?
– Луна мне нравится больше, – согласилась девочка. – Даже очень нравится.
– Тогда я, пожалуй, заберу две буквы твоего имени и отдам свою «у», – решил Артур.
– Нечестный обмен, – заметила будущая Луна.
– Но ведь это тебе надо, – напомнил дядя. – Всё просто: закон спроса и предложения. Я диктую свои условия. Да и ты не станешь Луной, если не отдашь мне две буквы.
– Ты прав, – сдалась Алина. – Я согласна!
Так Алина стала Луной, а дядя её – Артаиром. Прошло время, и в семье появилась Лисичка. Лу иногда задавалась вопросом, а нравится ли собаке её имя? И уже не так категорично относилась к тому, что родители когда-то назвали её Алиной.
Но предпочитала зваться Луной.
Лу с Лисей после утренней прогулки вернулись домой. На кухне громко шкварчала яичница, пахло кофе, тостами и отварными сосисками.
Мама вышла из кухни в прихожую, на ходу вытирая руки полотенцем. Лу восхищалась своей мамой. Какой же она была красивой! Даже утром, невыспавшаяся, с небрежно собранным на макушке русым хвостом, в старой, вытянувшейся, но любимой футболке для сна и в пижамных штанах.
За любовь к такой одежде Артаир всегда дразнил сестру «пижамными» прозвищами: укротительницей пижам, пижамным отшельником и пижамным трудоголиком, конечно.
– Цените каждую секунду! Ходите дома и на улице в пижаме! Переодеваясь утром и вечером, вы тратите сто пятнадцать тысяч триста тридцать три секунды своей жизни! Не успеете оглянуться, и уже снова наступит ночь, а там и старость! Пижамы – в офисы, пижамы – в массы! – скандировал Артаир, размахивая штативом.
– По улице в пижамных штанах я не хожу, – возражала мама, стараясь сосредоточиться на работе.
А неугомонный брат не торопился открывать свой ноутбук.
– Это следующая ступень эволюции. Что ты там пишешь опять? Сценарий к остросюжетному фильму «Сбежавшая пижама»? У нас будет пижамная вечеринка, когда этот шедевр появится во всех кинотеатрах страны?
– Пижамную вечеринку устроим, когда ты женишься и не будешь прятаться у меня дома от нотаций мамули, – парировала мама.
– Давайте устроим вечеринку на мой день рождения! – предлагала Луна. – И тогда Артаир может не жениться!
Сейчас, глядя на свою пижамную маму, Лу вспомнила дядю. Она не видела его уже две недели – он отдыхал в Крыму, – и Лу поняла, что ужасно соскучилась по шуму, который постоянно окружал дядю.
Мама подхватила Лисичку и на вытянутых руках понесла её в ванную.
– Пёс-лимузин опять с грязным брюхом! – Эту фразу мама произносила каждое утро. – Пусть следующая собака будет высокой!
Длинный пёс обречённо повис, но чёрное вместо белого пузо говорило само за себя.
Лу разулась и сразу в прихожей открыла рюкзак, чтобы вытащить пустой контейнер и термос. Тут она и обнаружила, что её дневник трав пропал.
– Какая я сегодня рассеянная! – хлопнула себя по лбу Лу. – И рябину собрать забыла, и тетрадь потеряла!
– Что случилось? – выглянула из ванной мама.
– Да так, – отмахнулась Луна, решив выйти в школу на десять минут пораньше, чтобы поискать блокнот у колодца.
Неожиданно раздалась трель дверного звонка. Луна глянула в глазок, увидела Артаира и быстро открыла дверь.
– Привет! Ты вернулся!
Артаир потрепал её по белобрысой макушке и улыбнулся:
– Привет, Луна! Как жизнь? В школу собираешься?
– Завтракать собираюсь, так что ты вовремя! – фыркнула Лу.
– Я, в общем, так и рассчитывал, – хитро подмигнул Артаир.
В коридор выскочила Лисичка и отряхнулась, мстя дождём брызг за купание. Следом высунула нос мама.
– Привет, повелительница пижам! – махнул Артаир. – Готова к активному трудовому дню? Будем прямо работать-работать, не отвлекаясь на чаты и пиная друг друга. – Артаир потряс рюкзаком с ноутбуком.
– Я буду пинать по-настоящему, если что, – хихикнула мама. – Пойдёмте завтракать!
Лу прошла на кухню, а Артаир с Лисичкой последовали за ней. Корги не любила, когда приходил дядя хозяйки, потому что всё внимание доставалось ему.
Лися встала на задние лапы, словно зайчик, пытаясь трюком привлечь внимание Лу и добиться завтрака.
– Кстати, Лу, что делаешь на выходных? Мне тут одна фирма со всякими маскарадными штуками предложила сотрудничество. Они начинают готовиться к Хэллоуину, хотя до него ещё месяц с хвостиком. Теперь у меня есть шикарный парик и отпадное платье ведьмы. Там юбка светится, представляешь? Не хватает только моей племянницы, – сказал Артаир.
– Окей, босс! Я, как всегда, за! – согласилась Лу, насыпая Лисичке корм в миску.
Лиса спешно захрустела, словно ела в последний раз, и через пару минут, вернее, секунд, уже снова смотрела на хозяйку голодным взглядом.
Лу страдальчески глядела в ответ.
– Эй! – окликнула её мама. – Я слежу за тобой! Лисе нельзя переедать! А то из лисички превратится в буханку хлеба.
– Собакобуханки шикарно смотрятся на фото, – заметил Артаир. – Их все любят.
– Но гоняют мяч с одышкой, – возразила мама. – Ветеринар сказал нам, что худой пёс – здоровый пёс.
Она уже разложила яичницу с сосисками по тарелкам, налила кофе себе и брату, а Лу – какао.
– Кстати, – сказал Артаир, насаживая на вилку кусочек сосиски. – Днём приедет Алиса, она очень хотела повидаться с тобой, Лу. Я знаю, что ты её не любишь, но, может, немного потерпишь ради меня?
Лу сморщилась, словно откусила не сосиску, а лимон.
– Нет, не могу.
– У неё для тебя маленький подарок, – не сдавался дядя. – Она сказала, что это важно.
– Правда, Лу, – вступила мама. – Артур не просит у тебя что-то запредельное. Поздороваешься, возьмёшь этот подарок – и всё. Я не понимаю, чем она тебе не угодила? Ведь вы с ней так похожи! Ты любишь всякие растения, а она готовит травяные чаи. В кафе у неё ведь здорово, правда?
– Мама! – закатила глаза Луна. – Она старше Артаира на половину моей жизни!
Дядя взлохматил русые волосы и смущённо засмеялся.
– В таком контексте это звучит жутко. Если бы я не знал, что тебе десять, то испугался бы.
Мама сверлила Лу глазами.
– После школы сразу домой и не опаздывай, поняла?
Лу резко встала из-за стола, не допив какао, и пошла в свою комнату. Лисичка, тихонько скуля, побежала за хозяйкой.
Лу переоделась в школьную форму, взяла рюкзак и вышла в прихожую. Корги, жалобно поскуливая, следовала за девочкой.
– Я ушла! – буркнула Лу и захлопнула дверь перед носом Лисички.
Школа находилась недалеко. Нужно было выйти дворами к дороге и перейти по зебре (посмотреть налево, посмотреть направо), а потом шагать минут пятнадцать по тротуару, никуда не сворачивая.
Лу так рассердилась из-за Алисы, что забыла вернуться к колодцу за блокнотом и вспомнила о нём, когда уже садилась за парту.
– Ну что за день! – хлопнула она по учебнику русского языка.
– Ты чего такая сердитая? – спросила её соседка Лиза, девочка с тонкими рыжими косичками и цепкими зелёными глазами под прямой чёлкой.
– Домашние разборки, – проворчала Лу, собирая волосы в хвост.
Она не любила заколки и резинки, но в школе распущенные волосы не приветствовались.
– Какие домашние разборки? – Неожиданно к девочкам повернулась Вика, которая сидела впереди. – Что сегодня не поделили, лешие? Ингредиенты для зелий? Яйца гадюк? Что ты там вечно пишешь в своей тетрадке?
Лу поморщилась, а Лиза сердито бросила:
– Замолчи, Кролик!
У Вики выпирали передние зубы, поэтому одноклассники, конечно, дразнили её Кроликом.
– Мы не с тобой разговариваем! Даже если все люди на земле вымрут и останешься только ты, мы всё равно не станем с тобой общаться, – выдала Лиза. – Пойдём, Лу!
Вика и Луна разинули рты. Лу позавидовала подруге: вот бы тоже научиться так отшивать приставучую одноклассницу. Лиза демонстративно встала из-за парты и перешла к окну. Лу последовала за ней, хотя звонок на урок должен был вот-вот позвать их обратно.
– Странно, но почему-то именно её слова меня задевают, – вздохнула Луна.
– Потому что только она несёт бред, – фыркнула Лиза. – Ей не нравится, что ты не такая, как все. Твои вязаные гольфы или яркие носки, собирание листиков, творческая семейка.
Лу хихикнула.
– С твоих слов я сама себе кажусь подозрительной.
– Но ведь это в тебе всем и нравится! И мне! – быстро заверила подругу Лиза. – Ты больше похожа на сбежавшего из леса эльфа, чем на школьницу. И вовсе вы не лешие! Хотя и живёте у самого леса.
– Спасибо, – хмыкнула Лу.
– Вику бесит, что ты можешь быть собой и все тебя за это любят. А Кролик всех раздражает. Хотя и старается быть такой правильной. Её за это только учителя обожают. Вот поэтому она и староста.
Лу покрутила верёвочный браслетик на руке и посмотрела в окно на школьный двор. Деревья ещё не сдались осени, хотя на кронах и появились золотисто-коричневые проплешины.
– Сегодня мой любимый праздник, – печально сказала Луна Лизе, отковыривая кусочек краски от деревянного подоконника.
– Какой? – не поняла подруга. – Я что-то пропустила?
– День осеннего равноденствия.
Лу снова глянула в окно на берёзы у забора. Формой они всегда напоминали ей зелёные эскимо на палочках. Листва берёз всё ещё не изменила цвет, потому что сентябрь выдался на редкость тёплым. Но прогноз погоды обещал заморозки, так что скоро пожелтеют и они – Лу это знала.
– А разве этот праздник отмечают? – удивилась Лиза.
– Я отмечаю. С этого дня наступает астрономическая осень, день становится короче ночи. У меня на сегодня столько важных дел, но что-то ничего не получается, – вздохнула Луна.
– Может, тебе помочь? Ты только скажи! – Лиза тряхнула рыжими косичками.
Вид у неё был решительный.
– Нет, – покачала головой Лу. – Я всё должна сделать сама.