«Насытившись, дракон стремится в свое гнездо, чтобы в тишине и покое переварить пищу. Там он погружается в долгий сон, который может длиться несколько месяцев или даже лет. Именно в этот момент дракон наиболее уязвим. Сон детей Илшаны чуток, но сразу после пробуждения дракон медлителен, неуклюж, скован – лучшее время для нападения».
Интересно, писавший всю эту чушь хоть раз видел дракона? Нет, возможно, все написанное и было справедливым… для привычных молодых драконов-самок.
Когда в глубине Пепельных земель подрастает молодняк очередных кладок, несколько молодых дракониц часто перебираются через хребет Альонских гор и пытаются обосноваться в предгорьях. Дело это привычное. Главное вовремя их обнаружить и убить. Медлить тут не стоит – вставшая на крыло драконица развивается слишком быстро. Взрослая, набравшаяся сил, она становится по-настоящему грозным противником.
Слухи про поселившуюся осенью в горах самку ходили давно. Две группы опытных охотников отправились на поиски ее логова. До первого снега ни одна из них так и не вернулась назад. Зимние горы опасны сами по себе и до весны про поиски логова опасной гостьи пришлось забыть. Но как только солнце прогрело землю, а высокогорные перевалы стали проходимы, вопрос крылатой соседки встал ребром.
А потом был скрепленный императорской печатью приказ, полностью изменивший жизнь Первого принца и Стратега Севера.
Сразу после пробуждения дракон медлителен…
Сравнимый с вспышкой молнии удар когтей рвет словно бумагу зачарованный панцирь Нетра. Брызжет красным. Опытный воин пятой ступени сломанной куклой летит в сторону.
Неуклюж…
Не меняя положения гигантского тела, дракон выгибает шею. Из распахнутой пасти бьет струя пламени. Смотреть горячо! На оплавленных камнях корчатся фигуры, запекаясь в собственных доспехах. Защитные амулеты, руны на латах, личная ступень мастерства – все это ничто перед силой дракона. Пепел! Пыль! Прах!
Скован…
Громадная черная туча, сгусток мрака, с похожими на раскаленные угольки красными глазами обрушивает один удар за другим, сея смерть. Совершенный хищник и убийца. Куда там жалким двуногим! Черви, возомнившие о себе слишком многое! Они ничто! Они падут!
За свою недолгую, но весьма насыщенную жизнь, Тар повидал немало пугающего, способного вселить страх даже в самое храброе сердце. Безумные атаки не ведающих боли и вечно терзаемых ненавистью и злобой одержимых. Искаженные, что уже и не люди вовсе. Леденящий душу вой накатывающих словно приливная волна боевых химер. Пустой взгляд предвестников и воплощений Пресветлого. Он пережил пять покушений, семь крупных битв и немыслимое количество мелких схваток. Он по праву считал себя одним из лучших одаренных своего поколения. Он гордился своей взятой в восемнадцать лет восьмой ступенью боевого мастерства. Но никогда ему не было так страшно.
Легендарный высший дракон! Лучше бы он остался в легендах! Легенды не умеют столь совершенно убивать.
Драконы малочисленны, а драконы-самцы и вовсе крайне редки. Они в два раза крупнее самок и в десять раз опаснее. Практически неуязвимы для обычного оружия, слабовосприимчивы даже к техникам высоких ступеней.
Молодая, только вставшая на крыло самка дракона – грозный противник. Не каждый одаренный справится с ней в одиночку. На взрослую самку нужно собирать целый отряд с двумя-тремя бойцами шестой ступени. Но высший дракон – это иное. Последняя охота на самца была еще до Войн Знати и стоила империи одного мастера девятой ступени и четырех восьмой. А всего для охоты задействовали почти сотню одаренных. Да в иной битве того времени участвовало меньше!
Их осталось только двое. Двое из дюжины не самых слабых бойцов империи. Остальные мертвы. Весь цвет Зеленых, весь его младший двор. Все кого он мог называть друзьями.
Наверное, он мог сбежать. Он принц империи, лучшие доспехи, лучшие защитные амулеты, до выхода хватит. Да и сам боец не из последних. Восьмая ступень в восемнадцать лет – достижение достойное гения.
Да, он мог бы убежать, спастись. Или не мог?
Долг! Проклятый долг, что крепче любых цепей. Он Стратег Севера, его защитник и хранитель. И сейчас перед ним угроза, которую необходимо устранить. Цена – значения не имеет! И приказ отца-императора тут не при чем.
Изгнанного новым самцом в западные предгорья Альонских гор старого дракона следует убить. И убить быстро! Того и гляди, следом заявятся несколько самок и тогда для очистки предгорий понадобится целая армия.
Если они не справятся, то весь север провинции будет опустошен. Пограничные легионы стоят дальше на западе, закрывают от лесных дикарей границу. Без его свиты в Ренгронге есть еще шесть одаренных из ларов. Но ни один из них не достиг даже пятой ступени. Про городскую стражу и учебную когорту и вспоминать не стоит. Что вчерашние крестьяне, еще недостойные носить гордое звание легионера, могут против высшего дракона? Закормить его до смерти? На это уйдет слишком много крестьян.
В камнях у соседней стены пещеры укрылся Милад. Вечно неунывающий весельчак, балагур, любитель и любимец женщин… обожженный калека, с трудом сжимающий в правой руке меч.
Поймав взгляд Тара, он все понял, принял и согласно моргнул чудом уцелевшими глазами на месте сплошной раны некогда красивого лица.
– Ко мне, червь! Я еще жив! – хрипло прокричал он, вкладывая последние крохи силы в удержание «доспеха».
Пламя дракона бьет его в грудь, и в бессильной злобе обтекает, охваченную свечением защитной техники фигуру. – Это все на что ты способен? – рассмеялся Милад. Подхватив с пола пещеры камень, он с силой запустил его в морду дракона. – На-а-а! Иди ко мне, ящерица!
Высший дракон взревел. Он не понимал человеческую речь, но совершенно очевидно, что эта козявка смеет его оскорблять?! Сжечь! Растоптать! Сожрать!
Такой молниеносный бросок вперед можно было ожидать от ловкой кошки, но не от огромного дракона. Милад умер, прежде чем успел среагировать. Только хрупкие человеческие кости хрустнули под гигантскими лапами.
Все, младшего двора больше нет… Но и дракон близко, а ему нужен всего один удачный выпад! Всего один! Ну же, тварь, откройся!
Питающиеся верой жалких смертных боги его услышали или вечно равнодушные аспекты снизошли. Но дракон сделал шаг назад, склонился над раздавленными и обожженными телами одаренных. Огромная пасть распахнулась, явив миру острый частокол треугольных зубов и покрытые копотью пламявыводящие железы. В зобу дракона заклекотало, зашипело.
Сжечь до пепла тела жалких червей! Сжечь до пепла и сожрать!
И в тот же момент Тар бросил свое тело верх. Прыжок на камень. Оттолкнуться. Сотворить на острие эмироемкий, но пробивающий любую защиту «холодный шип».
Всю скорость, силу, дар и злость он вложил в этот последний выпад!
И почти успел. Но «почти» – это просто оправдание неудачи. Струя пламени ударила его прямо в лицо, обтекла со всех сторон. Острие длинного меча вошло в черное небо дракона, и пошло дальше вглубь черепа.
Защитные техники и зачарованный доспех не выдержали. Не причинявшее прежде урона пламя обожгло плоть.
Выпустив из рук меч, Тар закричал, но короткий вскрик тут же перешел в хрип сожженных легких. Рядом взревел дракон. Мотнув головой, гигант резко захлопнул пасть, окончательно вогнав острие меча глубже в череп.
На холодных камнях в предсмертной агонии корчился комок обожженной плоти, еще недавно бывший молодым, цветущим юношей. А рядом с ним жизнь нехотя покидала огромное тело высшего дракона…
– Горячо!
Тар проснулся в холодном поту. Но легкие горели огнем, как тогда, когда он умер…
– Мой принц? – Рваный свет масляных светильников вырвал из полумрака бледное лицо Кэры. Теплая рука опустилась на его голову, поглаживая по волосам. – Вам больно? Мне принести лекарство?
– Всего лишь кошмар… – отстранился от девушки Тар. – Скоро там порт?
– Капитан Моран сказал, что к пятому удару колокола мы уже будем в Ульнсте.
Тар хотел уточнить подробности, но звон колокола избавили Кэру от дополнительных вопросов.
– Ну что же, – вздохнул Первый принц, – пора предстать перед империей во всем своем сомнительном блеске. Помоги мне одеться.
Ульнст встретил «Императрицу Имсаль» характерным для крупного портового города шумом, криком чаек, запахом рыбы и нечистот городской канализации, сливаемых прямо в районе порта.
За прошедшие годы он изменился мало. Все такой же шумный, грязный – Тар втянул воздух полной грудью и поморщился, – и вонючий. Хотя последнее, скорее особенность порта возле Канала Торговцев, выносившего в залив все сточные воды главных морских ворот Империи Арвон.
Тар, Кэра, Одноглаз и недовольный соседством с пиратом Моран, стояли на мостике «Императрицы» и лениво наблюдали за все увеличивающейся с подходом имперского левиафана суетой на каменной пристани. Еще на подходе к порту их заметила одна из патрульных галер. С ее борта в порт тут же улетел почтовый голубь с сообщением о возвращении первого принца.
– О, да нас встречают, – радостно осклабился Одноглаз, заметив группу чиновников городского магистрата. Подпоясанные сообразно рангу разноцветными поясами, их строгие черные мантии колыхались на ветру, раздуваясь словно паруса. Головы чиновников украшали высокие остроконечные шапки, отдаленно напоминающие шлемы лесных дикарей.
Старый пират не ошибся. Ульнст готовился к торжественной встрече. Принц, пусть и опальный, остается членом императорского рода. Его игнорирование можно расценивать как неуважение к императорской фамилии, а там и до обвинения в мятеже недалеко. Лучше несколько раз склонить голову в поклоне, чем один на эшафоте.
Тар не ответил, только крепче вцепился в борт, царапая ухоженными ногтями крепкие доски. Изрезанное шрамами лицо превратилось в восковую маску, а из черных глаз исчезли последние проблески света.
Ему было плохо. Все кости ломило. Грудь сдавила тяжесть. Першило горло. А в висках поселился противоестественный колючий жар. Шепот демона становился все громче.
А еще солнце! Это проклятое солнце слепит глаза! Хотелось запереться в темной комнате. Забыться сном или провалиться, словно в омут в глубокую медитацию. Подальше от этой изматывающей тело и душу боли. Прочь от этой ненавистной реальности.
Не так он представлял свое возвращение. Да и, что скрывать, не очень-то и хотел возвращаться в империю. Друзья мертвы, связи разорваны, ничего не осталось. Месть? Да, только она.
– Грязь, вонь и чиновники – мы в империи, – продолжал разглагольствовать Одноглаз, маслянистым взглядом посматривая на высыпавших к пристани женщин. Судя по общему потасканному виду и довольно откровенной одежде, были они не самого тяжелого поведения и входили в славные ряды многочисленных портовых шлюх. Хотя в набежавшей на бесплатное зрелище толпе виднелась и представительницы менее древних и более почетных профессий.
Нет, толпу привлекла не «Императрица». В портовом Ульнсте морские левиафаны – гости частые. Но чтобы весь городской магистрат соблаговолил поднять толстые зады из теплых кресел. Да пришел в самый злачный из районов города – портовый. Про такое детям потом будешь рассказывать, а то и внукам! А раз пришли, то интересно посмотреть на причину переполоха.
При виде развернутого над «Императрицей» флага, зеваки зашумели, заволновались. А причина появления в порту всех городских чиновников стала понятна даже распоследнему идиоту. Первый принц, убийца дракона, Тар Валлон. Одни этому имени молятся, другие – проклинают. Равнодушных нет!
Империя в лице немногочисленных свидетелей его возвращения вздрогнула и затаила дыхание, ожидая, что же будет.
Благодаря слаженным действиям соленых клинков, швартовка «Императрицы» проходила быстро и гладко. Даже ревнивый Гварт не смог заметить своим единственным глазом ошибок команды.
Огромный левиафан аккуратно приткнулся к причальной стенке, словно ребенок к материнской груди, и замер, надежно привязанный швартовочными канатами.
Продолжая сохранять ледяное спокойствие, Тар равнодушно окинул беглым взглядом группу встречи из «чернильных мантий» и замер. Ноздри его расширились, затрепетали, как у почуявшего добычу волка, но он тут же успокоился. И только сердце в груди билось все быстрее и быстрее. Ушла прочь апатия, усталость. Боль прошла. Ее нет! Пусть на время. Пусть! Оживший исток запел, забурлил, наполняя избитое, отравленное жизнью тело пьянящей силой, с кровью расходившейся по жилам. А терзавший разум и душу демон забился на самые задворки сознания и не смел тревожить его даже шепотом. Да, расплата за этот короткий миг былой мощи будет велика. Но все это потом, потом! А сейчас есть только он – невысокий, пухлый человек средних лет, возглавляющий четкий строй чиновников городского магистрата.
С трудом дождавшись, когда поставят сходни, принц быстро спустился на пристань. Холодный влажный воздух клубился вокруг него хлопьями снежной взвеси, возвещая о скорой жатве.
Отряд чернильных мантий заколыхался, словно море. Чиновники склонились, выставив перед руки в древнем знаке почтения.
– Недостойные слуги почтительно приветствуют Первого принца, – хором выдали они, так дружно, словно заранее репетировали. Впрочем, общая любовь жителей империи Арвон к строгим нормам этикета всю известную историю была предметом общих насмешек.
В три быстрых шага преодолев разделявшее их расстояние, Тар застыл перед своей целью.
– Ваш верный слуга, сановник четвертого ранга лар Линар Кос бесконечно рад чести приветствовать Первого принца, – почтительно, но слегка нервно выдал глава городского магистрата.
Было прохладно, но на лбу и толстых щеках чиновника выступили капли пота. Внимание Первого принца его совершенно не радовало.
Да лучше бы он никогда не возвращался! Сидел на своей Скале или просто сдох, избавив мир от выблядка мятежной императрицы.
Думал так лар Линар Кос или нет, Тар знал, что нужно делать.
– Уже четвертый ранг, да еще и лар, – сказал он отстраненно, словно о чем-то задумавшись. Рука Первого принца стремительной змеей рванулась вперед. Толпа зевак ахнула. Сжав горло главы города, он с легкостью поднял жирное тело в воздух. Голос его стал довольным, мечтательным: – Как же долго я ждал этой встречи!
Стоявший чуть в стороне от чиновников воин в доспехах, глава городской стражи, судя по трем перьям на шлеме, потянулся к оружию. Но тут же замер, обнаружив под кадыком острие кинжала.
– Давай, петушок, дай мне повод, – по-доброму предложил Гварт, медленно надавив на рукоять кинжала. Спавший с лица глава стражи привстал на носочки, чтобы уберечь свою шею от излишне близкого контакта с острием.
Техники и ступень мастерства не имеют значение, если смерть уже у горла. Вдруг пират окажется быстрее? Глава города, он ему, конечно, родственник. Брат жены, если быть точным. Но своя жизнь – она дороже. А третья ступень мастерства – не тот ранг, с которым стоит геройствовать.
– Аг-ха, к-ха!
Под испуганными взглядами чернильных мантий и толпы, городской глава бился в воздухе и смешно дергал ногами в хватке принца. От тела Тара повеяло ледяным холодом. Шея главы города, а следом и вся голова покрылись изморосью, а потом и вовсе заледенели. Принц сжал пальцы – треск расколотого льда разорвал повисшую тишину. Голова еще только что всесильного лара легко отделилась от упавшего кулем на пристань тела. Ударившись о деревянный настил, она тут же раскололась, словно зрелый арбуз. Кто-то в толпе зевак закричал. Несколько особо впечатлительных женщин упали в обморок.
Не то чтобы жирную свинью Коса сильно любили. Но быстрота и безжалостность расправы поразила горожан, порождая в памяти воспоминания о том, что сейчас перед ними стоит не только сын своего отца, но и матери – первой императрицы. Мятежной императрицы! Астшанской ведьмы! Палача имперской столицы!
– Приговор приведен в исполнение, – возвестил Тар и его каркающий, сорванный голос вызывал дрожь. Мертвенный взгляд лишенных белков глаз вновь прошелся по бледным от страха, дрожащим лицам чиновников городского магистрата. – Империя благодарит вас, почтенные сессы8. Ваша честная служба… – кривая полуулыбка уголком губы больше походила на оскал. – Не останется без должной награды. Бывший главный интендант Линар Кос, – небрежный кивок на обезглавленное тело, – тому доказательство.
Потеряв к чиновникам всякий интерес, принц небрежно перешагнул через еще теплое тело.
– Одноглаз, отпусти уже главу стражи или прирежь.
– А можно? – уточнил бывший пират, кровожадно ухмыляясь.
– Можно, – равнодушно кивнул Тар. – Но потом мне придется тебя повесить.
– Это еще почему? – искренне удивился бывший пират.
– Таков закон.
– Умеете вы уговаривать, сир, – вздохнул Гварт, опустив кинжал. – Живи, петушок, – он небрежно потрепал главу городской стражи по щеке, – и помни доброту его высочества. Хорошее у него сегодня настроение, про законы вон вспомнил. Так что город, скорее всего, уцелеет.
Глава стражи шумно сглотнул и отшатнулся, испуганно косясь на принца.
– Оноглаз! – раздраженно рявкнул Тар.
– Да все, все. Я уже с этим петушком кончил. – Убрав кинжал, пират издевательски отсалютовал силам городского правопорядка и поспешил за принцем.
– Кэра, – позвал Тар, небрежно указав на парализованных страхом чиновников. – Приведи это крапивное семя в чувство. Мои вкусы ты знаешь. На рассвете мы продолжим путь.