Когда рыжее и ещё холодное солнце коснулось горизонта, девушки собрались в запланированном месте. Бесшабашная молодость, окрылённая надеждой, довольно скоро подвигла подруг к месту назначения. Всю дорогу они весело смеялись, распевая незатейливые мотивчики. Замолчать заставило первое препятствие. Оно навело на потребность изобрести что-то вроде обряда посвящения в дело и девиза к нему.
– Ик пук, тру-ля-ля! – тут же пропела Катерина, предлагая, запальный гимн.
– Пойдёт, – в голос согласились остальные.
– Тогда и обрядец возведи, – предложила Даша.
Катя, прикрыв глаза, задумалась. Прошло минуты две, может меньше, но Тоне с Дашей не терпелось и они дёрнули её за рукав кофты.
– Быстро сорвали веток крапивы! – оживилась Катя. – Да не гоните дрожь. Хлестаться не заставлю: сама боюсь проклятущую.
Придуманное посвящение вложилось в короткие действия: маханием крапивой вокруг голов, с высказыванием клятвы верности делу и обещанием не бросать друг друга при любых обстоятельствах. Незатейливый обряд трактовался поспешностью: приятельницам не хотелось, что б кто-нибудь из досужих сельчан узрел их присутствие.
Первой наступила на мост Даша, решив, зажечь в девчатах смелость. В этом, словно кто помог ей: доски даже не скрипнули. Затем, зажав в зубах подкову отправилась Тоня, изрядно расшатав без того не надёжный проход пышной фигурой. Но как бы там, ни было, его предстояло пересечь и Кате. Ее рациональное мышление недолго спорило с беспечностью, поэтому, закрыв глаза, не держась за перила, двинулась на насмешливые выкрики подруг.
– Ик, пук тру-ля-ля! – дружно пропели они, как только оказались на том краю рва, обнявшись, девушки устремились к воротам замка.
– Слушай, зачем подкову в рот сунула? – не удержалась Дарья.
– Мать, ну, ты и тьма! Это ж с мандрожа, – ответила за Тоню Катя.
– Неверный прицел! Это, что бы ни уронить честь счастливчика, – гордо пояснила Тоня.
– У! Поджилки в новом обличии, – усмехнулась Катя.
– Катька, ещё съехидничаешь, не буду с тобой разговаривать, – нахмурилась Тоня.
Вид ворот в рост сказочного великана вынуждал подруг задуматься.
– Трепались то… никто тут не прохаживался. Пожалуйста! – призвала Тоня внимание девушек на внезапное присутствие замка, но почему-то вынутого из одной ушки заржавевших петель.
Неожиданный факт вселил дополнительную дерзость в сердца «Потрошительниц Замка» (так, они нарекли своё общество). Девушки дружно навалились на ещё крепкие ворота. Скрип времени, засохшего в заржавевших петлях, явил вид аллее, ведущей к таинственной обители богатство.
Не тратя сил на всякое размышление, подруги бойко зашагали навстречу приключениям, ощущая себя национальными героинями.
К данной поре солнце разогрелось и поднялось довольно высоко. Его лучи переметнулись через каменную махину стен и с наслаждением ласкали безмятежную гладь непроглядного в глубину пруда, что возник перед взором девушек, за первым поворотом.
– Ущипните меня… это не только я вижу? – прошептала Даша.
– Чур меня, – перекрестилась Тоня, не отводя взгляда от лебедей, дремавших и спрятавших головы под чёрные крылья.
– Хорош, дрожь гнать. Это что-то вроде наваждения от недосыпа, – вынесла оптимистическое суждение Катя, – врубитесь, как им удавалось жить незаметными. В конце концов, за такой срок их должно быть ни кучка, а целая стая. К тому же они, что летать не умеют?
– Они же заколдованные, – осмелела Тоня.
– Вы же не струхнули, храбрые потрошители замка? Так что за мной! – предложила Даша, поднимая правую руку с жатым кулаком. – К тому же прикиньте, если базар Матрёны не вздор, значит сокровища факт. Я за ними хоть впасть чёрту!
– Ну… не знаю – не знаю, – задумалась Тоня, осматриваясь.
Окружение и здание замка, дышали трогательной красотой и явно обманчивой. Девушка сочла, что опасное неведомое рядом, и предпочла не отходить от подруг, особенно от Даши, полагая, что у весельчаков особый Бог.
Даша, чувствуя замешательство, дерзнула на старые уловки: очередное высказывание, задевающее самолюбие Катерины дало результат. Парадная дверь замка удивила неслышным скольжением. Но это не насторожило подруг, ибо вниманием сразу завладел потрясающий вид холла.
Ожидаемая картина мнимой разрухи из сети разросшихся паутин, пыльного сумрака, духа прогнившего поло и потолка ошеломляла, поражая полярной явью. Девушки завертелись на месте и куда бы не повернули головы, взгляд натыкался на безупречную чистоту и роскошь, забавляющуюся солнечными зайчиками, заставляя гостей жмуриться.
Величие роскоши и размах высоты помещения обескураживал. Подруги прошлись по холлу, в ожидание: вот-вот откроется одна из многочисленных внутренних дверей и выйдет владелец немыслимого богатства. Из смущения вывела внезапно влетевшая сорока. Словно от испуга, что попала в замкнутое помещение, принялась носиться по свободному пространству, подняв оглушительный гам, и так же неожиданно исчезла.
Только теперь девушками завладело беспокойство. Они сделали несколько шагов назад к ближайшей двери, понимая с трепетом в сердце, что все они одинаковые.
– Куда теперь? – прошептала, крестясь, Тоня.
– Не дави вшей. Сейчас отдышимся, прикинем, что к чему и нормалёк, – расхрабрилась Катя.
– Хорошо. Предлагай варианты, – пересилила боязнь Даша, чувствуя, как подкашиваются ноги.
– Дашка, признавайся, зачем нас за собой потянула? – попыталась возвратить задор Катя. – А! Понимаю, из-за того, что сама страдаешь отсутствием серого вещества: желание имеем, а сообразить, как реализовать тьфу… и выдохлась!
– В точку! Ты, и будешь за мозг центр. Вам, мадам, зелёный свет!
– Девочки, можа назад, – еле слышно вымолвила Тоня, кусая ноготь большого пальца правой руке.
– Пионер, а где «Всегда готов!», – рассмеялась Катя, – что ныть, размышлять надо.
Так как на шум птицы никто не появился, подруги сообразили, действовать придётся «авось пронесёт».
– Вот, поклялись на крапиве, крапивой нам и достанется, – вывела умозаключение Антонина.
– Тонька, ещё раз заноешь… – рассердилась Катя.
– Что, домой отправите? Скажите, в какую дверь – мигом срыгну, – огрызнулась Тоня.