Около 7 часов утра в мастерской Владимира раздался звонок в дверь. Голова раскалывалась, вчера допоздна писал пейзаж. С трудом поднявшись, Владимир подошёл к двери. Раздался ещё один звонок. Перед дверью стояла улыбающаяся Маргарита. – Ты?!! – изумился Владимир и больше не смог произнести ни слова. Марго крепко прижалась своими губами к губам Владимира, на ходу расстёгивая пальто, срывая с себя одежду, скидывая ботиночки. Они упали на тахту в объятия любви. В институт Владимир не пошёл, какой институт, когда творится такое безумие?! Голова захмелела от любви, от счастья обладания, от слияния тел и душ. Марго была ненасытной. У щупленького Владимира всё было маленькое: и кисти рук, и пальцы, и то, что находилось ниже живота, но Маргариту ничего не смущало. Правда, когда они слились в единое целое и она ничего не почувствовала, изумилась. – Значит, так и должно быть. Это её удел, она смирилась… Всё было в новинку: и запах краски, и разбросанные по комнате засохшие кисточки, и холсты, и картины в рамах, прислонённые к стенке. Из мебели в комнате стояла полутораспальная тахта, шкаф в прихожей, кухонный столик с двумя стульями, навесной шкафчик с посудой над раковиной и холодильник. В совмещённой ванной комнате сидячая ванна, унитаз, раковина и узкая стиральная машина. Жить можно, всё необходимое для жизни есть. Утром, после ухода Владимира в институт, Маргарита часа два валялась на тахте, затем пила кофе с каким-нибудь бутербродом, прибирала квартиру. Первые дни делала генеральную уборку, всё ненужное выкинула, все вещи расставила по своим местам, всё помыла с порошком, отдраила до белизны ванну, унитаз и раковины в ванной и на кухне. Она спускалась на первый этаж в магазин, покупала продукты. Накопления быстро уменьшались в размере. Владимиру на еду деньги давала Элеонора Петровна, его мать. О существовании Маргариты та даже не подозревала. Огромная волна тошноты с головой накрыла Марго. Потом также внезапно исчезла и больше не возникала. – Неужели я беременна? Маргарита даже не пошла покупать полоски: месячных не было второй месяц, грудь набухла, постоянно сосало под ложечкой. Они с Володей решили пожениться и подали заявление в ЗАГС. – Как жениться? Чего спешить? У тебя защита диплома на носу! Мало тебе, что не поехал во Францию на стажировку, подсидели и отправили по блату сына какого-то бизнесмена, так ты ещё и жениться надумал, такое ярмо на шею вешаешь! – причитала Элеонора. – Это не обсуждается, мы подали заявление в ЗАГС, Маргарита беременна, ждёт моего ребёнка, – настаивал на своём решении Владимир. – Ты уверен, что ребёнок твой? – Мама, ну что такое ты говоришь! – воскликнул Владимир, но сомнение закралось в его душу, уж очень быстро всё получилось. – Расписываемся через неделю, нам ускорили регистрацию исходя из сложившейся ситуации. Элеонора Петровна положила паспорт сына в свою сумочку и на два дня поехала жить к своей школьной подруге. Владимир звонил матери через каждые 10 минут, но она не отвечала. Он нигде не мог найти паспорт. – Твоя мать спрятала или забрала с собой твой паспорт, чтобы сорвать нашу регистрацию, – догадалась Маргарита. У молодых появился спортивный интерес: кто кого победит. На всякое действие есть противодействие. Мысль работала чётко. Владимир написал в отделение полиции заявление о потере паспорта. Было не до дипломной работы. Такая кутерьма! Он ничего не успевал, на защиту диплома не пошёл, матери сказал, что опрокинул на дипломную работу банку с краской и всё испортил. Элеонора Петровна сыну поверила, хоть и не без сомнений. Владимир и Маргарита всё-таки расписались, держали втайне от матери дату и место регистрации брака. Первое ощущение Маргариты – это защищённость. Она сразу почувствовала защиту от окружающего мира. Это состояние длилось недолго. Маргариту всё стало раздражать: запах краски, неряшливость Владимира, его миниатюрная внешность, противный бесчувственный секс с ним.