– Те, кто завтра, – неудачники. Успех – от слова «успеть». Нужны везунчики! С кого начнём?
– С врача, – Юра покопался в ворохе резюме. – Здоровье прежде всего! Кандидатов двое, предлагаю этого.
Кирилл выбрал другого.
– Предпочёл терапевту ветеринара? – удивился Юра.
– Помнишь, как на вопрос, смогут ли они вырезать аппендикс в походных условиях, терапевт округлил глаза, а ветеринар попросил нож, нитку, иголку и водку. С таким подходом любая болячка побоится себя обнаружить в ожидании более комфортных условий.
– Есть, конечно, здравый смысл, – задумался Юра, – своеобразный.
– По тем же соображениям вместо повара школьной столовой, привыкшего готовить невкусно и воровать у детей продукты,
я предпочёл бывалого кока на пенсии. Понимаю твои опасения! Да, он инвалид без руки! Но вместо милостыни ищет работу. Кроме того, надо быть ближе к скандинавскому эпосу. У бога воинской доблести Тюра руку откусил Фенрир. К появлению однорукого кандидата следует отнестись как к знаку судьбы. Олег убеждён, и я с ним согласен, (не в наших правилах сомневаться в ярле), случайные люди в походы не ходят. Тем не менее предлагаю подать служебную записку на высочайшее имя с перечнем претендентов. Но не сегодня. Пусть знакомится с гвардией. Не будем мешать. Я заковыристо изъясняюсь? Ничего?
– Не парься, люди привыкнут. Кто там опять?
В номер без стука вошёл Петрович.
* * *
Лейтенант Иванова для прикрытия трудилась менеджером по рекламе в областной УФО-газете. Девушка неглупая и расторопная, она быстро сработалась с практикующими колдунами, гадалками, экстрасенсами и прочими народными целителями города-героя Мурманска, а продажа рекламных объявлений составляла неплохую прибавку к лейтенантскому окладу.
«Пусть ищет… конспиратор», – зло подумала о пенсионере, собираясь ехать в редакцию. «Пыжик» медленно тронулся с места, повернул на улицу Коминтерна.
Иванова неожиданно ощутила чужое присутствие.
«Первым делом нажать на газ – незваного гостя вдавит в сиденье, затем резко затормозить – по инерции приложится лицом в подголовник, потом быстро выскочить и действовать по обстановке…»
Решительные действия совершались под недружественный аккомпанемент клаксонов. Прежде чем открыть дверь, в зеркале заднего вида увидела нового знакомого.
– Проверки на дорогах. Зачёт, – усмехнулись живые глаза на усталом лице. – Давай навигатор.
Резидент отпустил поручень, предусмотрительно схваченный перед манёврами. Поставил точку на карте, вернул гаджет.
До Туломского водохранилища добрались в молчании. Съехали на грунтовку, остановились.
– МФ больше нет. Тебя скоро переведут на другое направление. Я лицо неофициальное. Можешь отказаться. Выбирай.
«Записка оказалась к месту», – не без удовольствия подумала лейтенант.
– Рискну, пожалуй, из женского любопытства.
Собеседник кивнул, не заметив сарказма.
– Называй меня Дрозд.
Пока ехали по грунтовке, Иванова успела рассказать подробности дела.
Остановились. Вышли. Дрозд свернул на тропинку. Шли через лес. Девушка радовалась предусмотрительности – захватила удобные кроссовки. Впереди показался старый забор. Запахло дымом. Вошли в открытую калитку.
Дрозд громко постучал в дверь дачного домика. Не получив ответа, открыл сам.
В сенях большой бородатый мужик жадно пил воду.
– Привет, Наместник!
Половина воды из жестяной солдатской кружки лилась мимо.
– Бывший. Теперь Отшельник, – просипел похмельный, – ты молодец… Вчера началось, а уже с референтом. Подождите во дворе, накрою стол, «поздравкаемся».
Отобедали гречневой кашей. Мужчины оставили Иванову на веранде пить чай, сами поднялись по скрипучей лестнице на чердак.
Кто бы сказал утром про обед в лесу, не поверила бы. Лейтенант разглядывала помещение: типичное деревенское жильё, лавки, грубо сколоченный стол, печь с лежанкой, на стенах пучки душистых трав. Электричества нет, свет от лампадки в божьем уголке.
– Эгрегор, – спросил Отшельник, – убивать приехал?
– Посмотрим… – Дрозд неопределённо махнул рукой, огляделся.
В углу раскладушка. Старый плед. Хозяин, наверное, тут ночует. Поближе к богу. Из-под старого плаща выглядывали сошки пулемёта.
«Однако…»
– Не навоевался, значит?
«А сам? – передразнил Дрозд, пытаясь определить принадлежность инструмента. – Дегтярёв?»
Вслух ответил:
– Не стареют душой ветераны.
– Боишься?
– Да, – признался Дрозд. – Поможешь?
Отшельник пожевал травинку. Небрежным движением расправил старый плащ, прикрывая сошки.
– Я лицо неофициальное.
В голосе Отшельника звучала неопределённость.
Дрозд кашлянул.
– Кваску бы…
– О многом не проси. Я слаб… и отвергнут. Компот будешь?
– Если без косточек…
Отшельник хмыкнул. Дрозд хмыкнул в ответ – вспомнили общую историю из прошлой жизни.
– С потенциалом референт… Далеко пойдёт по рассветной дорожке, – обронил хозяин, наполняя кружку из кадки. – Что думаешь?
– Ничего не думаю. Некогда. Брось, пожалуйста, «падаванскую» ерунду…
– Я слаб – не слеп. Ты, как говорят современные миряне, не догоняешь. Дело твоё. Баньку топить?
Дрозд махнул рукой, спустился вниз. Сел напротив Ивановой. Долго изучал правильные черты лица, прежде чем приказать:
– Найди Олега.
* * *
– Выпьем? – неожиданно предложил Олег.
– И закусим, – согласился мужчина, представляясь. – Захар Зодиак. Профессиональный медиум. Защищаю от неблагоприятных воздействий. В битве экстрасенсов не участвовал. Приготовлю салат.
– Валентина Линд. Безопасность. Сервирую стол.
– Что будете пить?
– Виски. «Джек». Хотя целесообразнее водку.
– Вангуете? – удивился Олег.
– Да. Горлышко бутылки торчит из пакета.
– А вы?
– Я на службе.
– Значит, мартини, сок апельсиновый?
– Со льдом.
– Вот и скрепили союз, – чмокнул языком край стакана Зодиак.
Потом скрепляли союз кровью: Линд холодно и равнодушно, Зодиак нервно и обеспокоенно. На известном документе появились номера 6 и 7 с бурыми росписями под именами.
Выпили. Помолчали.
– Нужно многое обсудить, – Зодиак теребил ватку с перекисью на безымянном пальце.
– Например? – Олег занюхал ржаным хлебом выпитую вне тоста стопку.
– Что делают экстрасенсы, когда напьются?
– ?
– Звонят будущим.
– Смешные у вас истории, – заметил Олег.
– Жизнь наша в ближайшее время станет ещё смешнее, – заверил Зодиак, – втроём в однокомнатной квартире…
– Всегда рад гостям, – улыбнулся Олег.
– Соблюдающим нормы, как говорили раньше, социалистического общежития, – добавил Захар. – На кухне дежурим по очереди, ванную посещаем по графику, полюбовников не водим, носки, трусы не разбрасываем, с одиннадцати вечера до восьми утра не шумим…
– Освоился, – буркнула Валентина.
Захар сделал рукой пассы, означающие, что он не закончил.
– Ещё не всё, коллеги. Нужно решить, кто, где, с кем спит.
Театральная пауза впечатления не произвела.
– В нашем распоряжении диван-книжка и тахта, – проинформировал об удобствах Олег, – я могу спать на полу.
– Без жертв! – попросил Зодиак. – К вопросу подходим по-деловому. Ты, Валентина, охраняешь Олега от физических опасностей, при необходимости должна закрывать клиента телом. Предлагаю вам лечь вместе. Я же могу гонять злых духов дистанционно – на тахте.
«Ещё один сводник», – раздражённо подумала Валентина.
– Какие опасности? – с усмешкой спросил Олег.
Захар откинулся на спинку кресла, посерьёзнел лицом.
– Люди – животные консервативные, под давлением инстинкта самосохранения склонны совершать глупости опасные для жизни и здоровья окружающих… Ложитесь валетом!
– Шестое чувство не подсказывает, сколько существует способов лишить человека жизни столовым прибором? – поинтересовалась Валентина, демонстрируя чайную ложечку.
Экстрасенс не испугался, но предмет смертоубийства изучил издалека.
– Предполагаю четыре: оральный, анальный, колющий и черепно-мозговой, – Зодиак на всякий случай отъехал креслом подальше.
– Семьдесят два. Я владею пятью. Вполне достаточно.
Олег поднялся:
– Схожу к соседу за надувным матрасом.
– Куда же без телохранителя?! – воскликнул Захар, но входная дверь уже захлопнулась.
Вернувшись, Олег обнаружил гостей за мирной беседой.
– Достигаем взаимопонимания, – констатировал с удовлетворением. – Валентина, хочу спросить – у тебя там настоящее?
– Ты про грудь или про пистолет в плечевой кобуре?
Олег покраснел.
Зодиак зашёлся немым смехом. Закашлялся. Валентина ловко нанесла точечный удар куда-то под правую лопатку. Захар выпучил глаза и замер.
Мужчины выпили водки по-простому, женщина пригубила коктейль.
– Вам можно доверять? – неожиданно спросил Олег.
– К чему вопрос? – удивился Захар.
– Поневоле задумаешься.
– Сделай выбор. Здесь и сейчас. Станет легче, – посоветовал Захар. – Ты недавно чертил знаки? Не мог бы продолжить? Что-нибудь охранное…
С помощью аэрозольного баллончика перед дверью появился перевёрнутый «треугольник» с точкой у вершины…
Знак «доспехи».
Валентина обошла квартиру, проверила двери, окна. Легла на тахту между окном и диваном Олега. Зодиак расположился на соседском надувном матрасе в углу на кухне.
Линд уснула позже всех.
* * *
Бестужевский детский дом перестал существовать. Последних двух воспитанников (брата и сестру) взял к себе чиновник из администрации.
«…Явив миру факт беспрецедентной гражданской сознательности истинного государственного служащего», о чём прокричали пропагандисты на федеральных телеканалах, не говоря уже о местных.
«Власть и деньги перейдут по наследству нашему будущему», – удовлетворённо отметила Лилия, когда ей ожидаемо предложили занять должность в правительстве региона – курировать детские дома, интернаты, образовательные программы, но приказ о назначении застрял в канцелярии – Эгрегор остановил влияние сил.
Лилия не любила остановок, а покровитель и вовсе терпеть не мог. В авральном режиме готовился симметричный ответ.
В кресле сидел упитанный лысоватый мужчина средних лет – владелец скромного детективного агентства. На столе лежала дешёвая папка с тряпичными завязками. Перебирая несвежие бумаги и фотографии, Детектив скучно бубнил:
– В группе семь человек. Цель – реконструкция последней битвы между богами и чудовищами согласно скандинавской мифологии, так называемый «Рагнарёк». Место инсценировки – «серебрянка», ориентировочно с 30-го по 100-й километр. Идейный вдохновитель – Олег Новиков. Питерский. Работал у нас по контракту. Строил комбинат. Юрий Берендеев – коллега Новикова по «Кольскому холдингу». Кирилл Вильегорский – школьный друг. Бизнес-консультант. Фигура, известная в деловых кругах Москвы. О нём позже. Валентина Линд – телохранитель, из местных, заключила контракт на охрану Новикова. Пётр Мариничев – проводник. Военный моряк на пенсии. Водит экскурсии по местам боевой славы, заброшенным городам и псевдоартефактам. Захар Зодиак – колдун на доверии…
Лилия поморщилась.
– Ищут врача, повара, разнорабочих.
– Дата начала?
– Неизвестна. От двух до четырёх недель. Особенно не конспирируются. Источники финансирования: собственные средства, спонсора нет.
– Ваше мнение?
Детектив пожал плечами.
– Не ваше, а «боевого молота», – раздражённо пояснила Лилия.
Мужчина облизнул губы…
– Вы же знаете…
– «Я уже не так молод и совсем не тот молот», – издевательски пропела Лилия.
Детектив глубоко вздохнул и очень грустно выдохнул.
– Чего вы хотите?
– Понимания.
Детектив что-то набрал на клавиатуре ноутбука, повернул экран к Лилии.
«За гибелью мира последует возрождение, – читала она. – Выживут и поселятся на месте, где раньше была долина Идаволл (в центре Асгарда), сыновья О́дина – Видар и Вали, и сыновья Тора – Магни и Моди. Возвратятся из царства мёртвых Бальдр и слепой Хёд…»
– Для расширения кругозора? – спросила Лилия, поворачивая ноутбук обратно.
– Искусственная идеология типа марксизма-ленинизма или ницшеанства осталась в прошлом. Будущее за культурой изначальных энергий.
– Какое отношение к Традициям имеют конкретные люди, играющие в солдатики?
– Ещё до начала игры, как вы говорите, «в солдатики», для них создали Эгрегор! Дочитайте до конца: «…Выживут, укрывшись в роще Ходдмимир, два человека – Лив и Ливтрасир, человеческий род будет продолжен». Запущен процесс очищения. Новое добро и зло, если хотите. Биосфера трансформируется. Для нас не станет места. Превратимся в никчёмных смертных. «Солдатики» – катализаторы нашего конца. Интересно другое. Кто ими играет?
* * *
В гостинице «Auberge de Montsegur» семья Ткачёвых занимала верхний двухкомнатный номер с большой гидромассажной ванной и огромной кроватью с балдахином. Роман сидел в блаженной тишине, пока жена и дети, вдохновлённые хозяйкой гостиницы, совершали велопробег.
Вчера всей семьёй поднялись на холм, к замку, погулять у величественных крепостных стен. Спустились вниз уже вечером, изрядно уставшими. Утром жена с детьми укатили на велосипедах. Роман же дважды за ночь просыпался от ноющей боли в ногах, но с хорошим настроением. Днём мог бы вздремнуть и восстановить силы, но глупо тратить время на сон. Лучше почитать публицистику, дыша воздухом свободы из открытого окна…
«…Иберийская легенда… Гора Монсегюр создана великанами, сыновьями Герона, соперниками Геракла. Возможно, на вершине находился храм солнечных и лунных божеств – Абелио и Белиссены. Скала Монсегюр является центральной частью древнего комплекса культовых сооружений, происхождение которых теряется в глубине веков…»
На языческих капищах строили храмы новой веры. Роман задумался: чьи символы веры в таком случае сменили капища?
«Больше двухсот добрых людей величественно шли на костёр у подножия великой горы Монсегюр, в переводе означавшей «моё спасение» … Они не боялись смерти, но жаждали взойти на огненную свадьбу с возлюбленным Христом. То, что внешне выглядело как десятимесячная осада, на самом деле являлось приготовлением к солнечной Пятидесятнице. «Совершенные» готовились любовью победить князя мира сего».
Вчера на узких замковых улочках (тут в Монсегюре вообще мало людей), где солнце и земля ближе всего друг к другу, Роман будто слышал лязг мечей, свист арбалетных стрел и рёв костров…
Вынул из кармана сувенирный наконечник стрелы с двумя зазубринами. Внимательно разглядел китайскую подделку. Повеяло свежезаваренным кофе…
…Хозяйка лично украсила пенку капучино корицей. Приветливая пожилая особа. За два сезона летнего отпуска, проведённых в отеле, у семейства Ткачёвых сложились с ней тёплые отношения, подкреплённые скидкой на люкс.
«Какая жутко породистая женщина!» – восторгалась супруга.
Роман прихлёбывал восхитительный напиток, ощущая сладостное очарование изумительной прованской земли. Захотелось насквозь пропитаться гением места. Вспомнился разговор с Кириллом о хозяине отеля. Беседа с господином Клер-Сеном – прекрасная возможность глубже проникнуться атмосферой. Мысль пронеслась стремительно, а последующая фраза вырвалась спонтанно, будто команду задать вопрос язык получил не из мозга.
– Puis-je voir votre mari, monsieur de Clercq-Saint? On dit qu’il est un grand connaisseur des traditions locales[2].
Блюдце выпало из рук хозяйки, разбившись о кафель. От резкого звука сердце Романа не только ушло в мизинец левой ноги, но и выскочило оттуда…
* * *
Петрович вынул из нагрудного кармана флешку.
– Презентация закупок!
– Петрович, у тебя Эм-Би-Эй? – иронично предположил Юра.
– У меня другие буквы – ВМФ.
– Робею от собственной необразованности, – признался Кирилл. – Закупки, товарищ капитан второго ранга, не в нашей компетенции. Рекомендую обратиться в вышестоящую инстанцию.
– Так точно! Хотел поговорить с Олегом Евгеньевичем. Безуспешно… в телефоне слышались разнополые нетрезвые голоса.
Юрий и Кирилл переглянулись.
– Ничто так не сближает людей, как предоплата и совместное распитие, – обрадовался Кирилл. – Делать нечего, слушаем!
Петрович присел на стул, налил клюквенного морса, положил флешку на край стола:
– Тогда другой вопрос. Меня беспокоит…
– Преодоление беспокойства – одна из важнейших проблем человечества, – продолжал иронизировать Юра.
– Чем помочь боевому офицеру военно-морского флота, охваченному несвойственным чувством? – любопытствовал Кирилл.
– Про битву вашу думаю…
Юрий закатил глаза.
Петрович пояснил:
– У меня договор. Организовать. Привести. Увезти. Принять и сдать по описи, не нарушая отчётности. Не в моих правилах недостача.
– Посмотрим, – Кирилл открыл файл, пробежал глазами текст, – сценарий сражения?
– Нет! Послушайте! – Петрович читал с листа: «Согласно пророчеству, в день Рагнарёк чудовищный волк Фенрир проглотит Солнце, мир станет тьмой, море выйдет из берегов, из глубин всплывёт мировой змей Ёрмуда…» тьфу… Ёрмунд… Ёр-муда-гандо… Тьфу ты, господи.
Кирилл еле сдержал приступ смеха.
– Ёрмунганд, – назидательно поправил Юра, – давай, Петрович, я помогу. Итак, «…повелительница загробного царства Хель и коварный Локи вместе с инистыми великанами – хримтусами и ётунами соберутся вместе. Из Хельхейма приплывёт корабль мертвецов Нагльфар…»
– Вот и ВМФ. Тема Петровича, – заметил Кирилл.
– Смейтесь-смейтесь, – проворчал Петрович.
– «Войско сынов Муспельхейма разрушит мост Биврёст», – читал Юра, уже без азарта. – Пошла партизанщина! Научишь взрывать мост, Петрович? «Выступят Асы во главе с О́дином. Всех свободных людей призовёт на битву страж радужного моста Хеймдалль».
– Видите, асы должны выступать! Профессионалы, значит, – подчеркнул Петрович.
– «О́дин сразится с Фенриром и будет убит, сын О́дина Видар разорвёт пасть волка, Тор сойдётся со змеем Ёрмунгандом (запомни Петрович, именно так зовут пресмыкающееся) убьёт его, но и сам падёт от яда. Бог Фрейр сразится с Суртом, но отдав свой меч Скирниру, погибнет; Хеймдалль – с Локи; Тюр – с псом Гармом. Ни зло, ни добро не смогут победить друг друга, тогда Сурт соберёт всю мощь подвластного огня и завершит битву Тьмы и Света».
– Обязательно близко к тексту повторять? – Юра откинулся на спинку кресла.
– Хорошо, ярл не слышит, – заметил Кирилл. – Мы, наверное, богохульствуем.
– Лучше бы слышал, – не унимался Петрович. – Он-то наверняка понимает: для битвы необходимы латы, мечи, щиты, копья и прочая амуниция. Где возьмёте? Кто научит пользоваться? Я, извините, дорожу репутацией. Скажут потом – капитан Мариничев вывел против ётунов… мать их, неподготовленных салаг!
– Разумные замечания, – согласился Кирилл.
– … Включаем в смету ножи, топоры, мачете… – не унимался Петрович.
– Джек Воробей какой-то с Карибов! – воскликнул Юра.
– И там бывали, – невозмутимо признался Петрович, – подводное ружьё и рыбацкие снасти.
– Занятия дайвингом Рагнарёк не предусматривает, или чего-то не знаем? – обратился Юра к Кириллу.
– Как дети малые! На сухпайке долго не протянешь. Там озёра. Отсидим вечернюю зорьку! Эх! Потом спасибо скажете!
– Романтика, – мечтательно потянулся Кирилл.
– Мне не доверяете, Валькирию вашу спросите. Надеюсь, популярно объяснит! Ну ладно, что знал – сказал. Пошёл. Дела…
У двери обернулся:
– Спросить хотел… На чьей стороне выступаем?
Кирилл с Юрой, не сдержавшись, громко рассмеялись.
* * *
На больничной подушке лежал череп, обтянутый кожей. Остальное тело скрывало одеяло. Глаза закрыты. Из-под век текли слёзы и гной.
Куратор кашлянул, привлекая внимание.
– Тебя литовцы готовили? – спросил шипящий голос.
Не любил Куратор таких вопросов, но ответил, не раздумывая, максимально равнодушно:
– Да.
– Куполок слабоват. Не нравился ты им… ха…
– Давайте к делу, – предложил Куратор, скрывая раздражение.
Череп указал слабым кивком на тумбочку, где лежала мятая газета с заголовком: «Два года за танцы», ниже фотография трёх девушек, одна обведена кружком.
– В чём услуга?
– Освободить. Двадцатого июля в 14:20 должна сидеть на скамейке Сент-Джеймсского парка, в Лондоне. Юго-восточный угол.
– Всего-то? Что взамен?
– Незаслуженно много – ответы.
Больной тяжело вздохнул. Слова давались с трудом.
– Гарантии?
Череп с натугой выдавил:
– Я умру через сорок минут. Ты – двадцатого июля в 14:21, если согласишься, но не выполнишь обязательств.
– Кто она?
Чёрный язык облизал полоски губ:
– Мы договорились?
Куратору нестерпимо захотелось выйти. Украшенный гирляндами мост через Темзу предлагал прыгнуть в чёрную, как язык Черепа, воду. Прыгнуть за призраком. За джекпотом. Кто-то посторонний ответил за него:
– Работаем.
Больной открыл глаза, внимательно рассматривая собеседника:
– Скрепим договор поцелуем.
Куратор приблизился к мёртвому лицу.
– Целуй страстно! – Потребовал Череп.
Куратор спокойно выполнил просьбу. Брезгливость – малая жертва интересам дела. Ради джекпота без раздумий съел бы и кусок говна.
– Дрозд неприкасаемый?
– Да. Предатель.
Куратор слушал историю прошлого.
Во рту ощущалось послевкусие смерти.
* * *
– Говорите, сменили фамилию из любви к знакам зодиака? – спросил Кирилл. – Как относитесь к Близнецам?
– Столь же почтительно, как и вы с Олегом Евгеньевичем, – соврал Захар, изменивший фамилию исключительно в маркетинговых целях.
Беседовали на кухне в квартире Олега. Зодиака автоматически приняли в команду, поскольку пришёл сам, подтвердив профпригодность, однако Кирилл не мог не воспользоваться моментом.
– Специализируетесь на снятии проклятий?
– Помогаю гражданам по мере сил.
– Наверняка понимаете: мероприятие нельзя назвать абсолютно безопасным. Тем не менее, не раздумывая, оставляете успешную практику.
– Возникла необходимость в паузе.
Кирилл дружелюбно предположил:
– Оказались на пути джентльменов, коим не желаете успеха в поисках встречи с вами?
– Случилась досадная размолвка с коллегами в споре о законах природы.
– По счастливому стечению обстоятельств, картину мира меняет Эгрегор, обнуляя прошлые договорённости, предлагая взамен новые возможности?
– Хм… пока не разобрался. В любом случае Эгрегор – самое безопасное место…
– …куда не дотянутся длинные руки врагов…
– Вы правы, на его территорию юрисдикция оппонентов не распространяется, – подтвердил Захар. – Я наблюдаю за явлением с самого начала. Для медиума Эгрегор – уникальный источник профессионального развития. Участие в походе – подарок судьбы.
Беседа для Кирилла обрела смысл.
– При наличии веских причин с моей стороны будет бестактно отказать в оплате.
– Нет проблем, – с готовностью согласился Захар. – Отказ меня огорчит.
– С вами приятно иметь дело, – улыбнулся Кирилл. – Уверен, мы договоримся, и более того, оформим письменный контракт…
– Нет-нет! – запротестовал Зодиак, всем видом выражая приязнь и уважение. – Всецело доверяю. Достаточно расписки. Номер привязан к карте?
– Вот и хорошо, – подытожил Кирилл, что-то чиркая в блокноте. – Самым уязвимым местом предстоящего мероприятия является…
– Олег Евгеньевич, – закончил фразу Захар.
– Речь идёт о родителях Олега. Особенно не напрягаясь, можно добиться переноса или отмены экспедиции.
Теперь Захар делал пометки в старомодной записной книжке, одновременно обращаясь к Кириллу:
– Вы схватываете суть вопроса на лету! Защитой служат не только знаки, начертанные Олегом. Необходимо позаботиться о предупреждении силовых воздействий, вероятность каковых возрастает с каждым днём. Имейте в виду: у моих оппонентов тоже есть оппоненты, не ограниченные ролью сторонних созерцателей. Далеко не всегда враг моего врага – друг.
– Ну что ж, – задумался Кирилл. – Как называют себя оппоненты всех оппонентов?
– Эмиссары, – подсказал Захар.
– Вот именно!
Собеседники помолчали.
– Кстати, Кирилл Гавриилович, вас не видно…
– ?
– …В смысле ауры, – Захар наклонил голову. – Даже моих, увеличенных Эгрегором способностей недостаточно. Отличный купол. Кто ставил?
– Бог?
– Нет, для бога конструкция нетипична. Видна рука мастера, но почерк незнаком. Так кто же ставил?
Кирилл оглядел Захара, принимая решение о высказывании позиции по существу, не увидел препятствий, даже наоборот, почувствовал необходимость определить границы в начале пути.
– Видите ли… По роду занятий имею знакомства практически во всех сферах, в том числе в вашем профессиональном сообществе, где бытует негласное правило: «Очевидные ситуации обязательно оговариваются при всей очевидности». Вопрос, выходящий за рамки компетенций, интерпретирую как желание использовать информацию в корыстных целях. Если Захар Сигизмундович работает исключительно на предприятие, то, весьма вероятно, сможет возместить и окупить затраты. В противном случае никакая сила не соберёт обратно его внутренние органы среди вселенной девяти миров, в представлении уважаемой нами северногерманской мифологии. Ещё кофе?
Захар вежливо отказался, грустно представляя свою печень в Нифльхейме.
* * *
– Самка? – шёпотом переспросил Юра.
– Са-ам-ка, – ещё тише повторил Петрович, – национальность такая.
Посмотрел недоумённо на Юру, как будто видел в первый раз.
– Красивая, – то ли сказал, то ли подумал Юра, рассматривая стройную девушку с раскосыми чёрными глазами.
– Я саамка наполовину. По маме.
«Как она услышала?!» – одновременно разволновались оба.
Юра, Петрович, Кирилл и Олег в сопровождении Валентины и Захара подошли к оленьему загону. Животные паслись среди прошлогодних мхов.
– Морена, – представил Петрович девушку, – пастух-оленевод, предлагает помощь.
Морена не смутилась, но и равнодушия не показала. Каждого одарила полуулыбкой.
– Каких боевых скакунов предложите? – вальяжно выступил вперёд Юра. Белокурые кудри преломляли солнечный свет раннего утра.
– Быков-трёхлеток, – немного робко ответила Морена, но взгляда от мурманского Амура не отвела. – Выносливые и покладистые.
– У нас много вещей, – развёл руками Олег, извиняясь за необходимость тащить в поход половину цивилизации.
– Конечно, – Олега Морена нисколько не смутилась, подошла ближе, – повезём в ташках. Специальные вьюки для переноса грузов на спинах оленей. У меня их мало, но сшить не долго. Кожи хватит, – подумала секунду, – волокуши возьму у деда. Сколько нужно.
– Экспедиция стартует за пятьдесят-семьдесят километров отсюда, – добавил сложностей Олег.
– Не проблема. Перевезём оленей до места на грузовиках. Договорюсь, – пообещала Морена, – дня за два, быстрее не смогу.
– Складно, – лаконично выразил общее мнение Петрович.
– Ваш олень, – указала Морена Валентине на животное.
Все как по команде повернулись в указанном направлении. Юрий сделал селфи.
– Почему белый? – без восторга спросила Валентина. – Слишком заметен. Лучше лупоглазого.
– Белый – цвет жизни, лупоглазый скоро умрёт.
– Причины? – поинтересовался Олег.
– Аритмия. Слышите его сердце? – объяснила оленевод, без намёка на театральность.
Валентина окаменела лицом.
– Дяденька с винтовкой позади на холме, за камнями – тоже оленей выбирает?
Все оглянулись в поисках дяди.
– Сторож, – нехотя призналась Морена.
– А ребята в полутора километрах на северо-восток, в распадке? Коллеги?
– Скорее наоборот.
– Милые лапландские будни, – усмехнулся Кирилл.
– Правильный пастух, – шепнул Олег Петровичу и громче обычного сообщил:
– Морена, мы будем рады видеть вас и ваших питомцев участниками экспедиции!
Саамка еле сдержала проявления радости. Переключила внимание на законы гостеприимства:
– Просим отобедать. Пироги с олениной!
– Не стыдно есть друзей? – решил поддеть Юра нового коллегу.
– На то и друзья, чтобы кормить, лечить, возить и греть зимой, – ответила Морена серьёзно.
Юрий пообещал запомнить афоризм.
– У нас есть время? – спросил Олег.
Валентина тихо разговаривала по телефону, не забывая смотреть по сторонам:
– Опаздываем в кузницу. У тебя пятьдесят второй размер?
– Спасибо, Морена. Пироги в другой раз, – поблагодарил Олег.
Петрович и Юра расстроились. Перспектива раннего обеда или второго завтрака вдохновляла.
– Ребята с распадка начали перемещаться, – информировала Валентина, прервав телефонный разговор, – минут через пятнадцать будут у каменной гряды. Предупреди дядю. Помощь нужна?
– У нас не любят чужих. Справимся, – заверила саамка, задержав взгляд на Юре.
Милая и немного робкая представительница малых народов попрощалась, оставив приятный флёр северного обаяния. Некоторые увидели в ней настоящую хозяйку тундры.
– Зачем нам доспехи, щиты и мечи? Может, будем проще? – спрашивал Юра, провожая Морену голубыми рентгенами.
Валентина сухо объяснила:
– Когда Сурт выйдет уничтожить мир, но увидит тебя в шортах и кедах, перед тем как убить, потребует извинений за неуважение.
– Ладно! Ладно! Тогда мне что-нибудь блестящее, с золотым львом на груди, как у Ланистеров.
– Отличная мишень, – похвалила выбор Валентина.
* * *
По соседству жила девочка лет десяти. Когда случайно встречались взглядами, происходило родство и единение. Одинаково длинные руки с широкими ладонями, выпирающие надбровные дуги, круглые на выкате глаза, высокие скулы. Крест хотел найти способ подружиться. Мучился, страдал, не спал ночами, но всё равно не успел ничего придумать.
Девочку сбила машина.
Впервые Крест ощутил боль утраты и ледяную ярость. Воспитательница помогла узнать о виновнике ДТП: тип из «золотой молодёжи», сынок чиновника областной администрации, владеет бизнесом, открытым на деньги налогоплательщиков, освоенные папочкой.
О! Каким чудесным фейерверком летели мозги на лобовое стекло внедорожника!
О! Кусок роговицы прилип к номеру с цифрами из шестёрок!
«Смерть я посвящаю тебе, девочка!» – салютуя битой, крикнул небу и земле.
Следом полетели крошечные мозги маленького сына убийцы и мозги матери, затем…
Затем возмездие прекратила воспитательница.
Полиция демонстративно активничала, даже приезжал известный следователь из Москвы, но ничего не нашёл.
– Я особенный? – спросил Крест.
Через пару дней наткнулся на отмеченный красным маркером текст в журнале.
«Ни-це-ше-ан-цы. Миф и-ли ре-аль-ность», – по слогам прочитал Крест заголовок.
«Ницшеанцы быстрее и сильнее обычных людей. Обладают иммунитетом к большинству ядов и болезней. Не привередливы в пище, стойки к враждебной среде. Генетически приспособлены скрывать эмоции. Продолжительность жизни 150 лет».
Устав от непривычного умственного напряжения, отложил чтение. Задумался: они обрадовались друг другу, как особи одной стаи! Крест – не маньяк, не садист, не брошенный неизвестными родителями урод, а лучшее создание природы!
По ночам стали сниться легионы братьев и сестёр, построенные в причудливый боевой порядок среди погребальных костров и насаженных на колья человеческих тел.
«Ницшеанцы уверены: жизнь большинства людей ничего не стоит. Необходимо изымать блага, принадлежащие им не по праву», – дочитал Крест выделенные фрагменты.
Спустя пару недель открыл в себе новую способность – не только убивать и калечить, но и смертельно пугать, легко ломая человеческую психику навсегда.
Сейчас Крест бездельничал. Упражнялся с «подругой», листал с длинными паузами на перекур учебник по арифметике за первый класс.
Не помнил, как заснул.
– Уже днём спишь? – услышал строгий голос.
– А чё делать-то?
– Надо говорить «что».
– Что?
– Работать!
– Понял, – Крест наморщил лоб.
– В газетах полно объявлений.
Послушно спустился в подъезд к почтовым ящикам. На полу валялся бумажный мусор. Бросился в глаза дешёвый газетный лист с обведённым красным маркером объявлением:
«В экспедицию требуются разнорабочие».
* * *
Кирилл удивился, застав Олега в компании Захара, без телохранителя.
– Где Валентина?
– Проводит компенсационные мероприятия, – Олег кивнул в сторону двора. – Напротив здание заброшенной воинской части. Видишь, ломаная кровля с чердаком? Там слуховые окна.
– В одном из них маячил силуэт, – пожаловался Зодиак, – сам не видел, но враждебную энергетику почувствовал. Валя решила проверить.
– Позвоните полицаям, скажите, дядька бородатый в чалме коробки таскает в заброшенном доме…
– Захар, повтори Кириллу историю Эгрегора, – перевёл Олег тему разговора.
– Очень разумно! – подхватил Захар идею Кирилла, – рассказ займёт время. Может быть, кофе, печеньки и наше радушие?
– Непременно, – согласился Кирилл, – скажите Валькирии, пусть летит обратно в Вальхаллу, на чердаке пока нет мёртвых.
– Если не возражаете, послушаю ещё раз, – Олег присел за журнальный столик.
– Как, почему и для чего возник Эгрегор – вопрос риторический, – начал Захар с преамбулы. – Можно с уверенностью говорить только о материи, создавшей явление. Первичной энергии ОД. Она же: Мировой Дух, Высший Разум, Бог или Мироздание, кому как удобно. Первый адепт энергии в нашем мире – родоначальник индоевропейских народов, древний северный вождь, полководец по имени Один. Прошёл обряд инициации, став сублимацией бога в человеческом облике.
– Красивая гипотеза, – похвалил Кирилл. – Каков практический аспект?
Захар на секунду задумался.
– Если, например, какой-нибудь квалифицированный коллега из оппонентов решит физически воздействовать на участников похода, в лучшем случае ничего не получится.
– В худшем?
– Получит симметричный ответ, но, вероятнее всего, дежурный офицер комендатуры, получив анонимные пятьдесят долларов, пришлёт солдатиков заложить кирпичом вход на чердак.
– В общем, произойдут бытовые мелочи, не позволяющие ситуации перейти в необратимую стадию?
– Мирозданию наша экспедиция симпатична.
Кирилл улыбнулся:
– Результат произойдёт сам собой?
– Нет. Мы только инструменты.
– Поэтому должны полагаться на вас, мэтр?
– Именно, – кивнул довольный Зодиак. – У мироздания нет оценок «плохой» или «хороший», для него важна исключительно целесообразность.
– Нам, разумным, но смертным существам, придётся лавировать между целями, которые оправдывают средства, самими средствами и неизбежными их оправданиями. Тем временем высшие силы будут взирать на морально-этические терзания с равнодушием, логично ограничиваясь целесообразностью, – со свойственной практичностью интерпретировал Кирилл.
– Дуализм бытия. Ничего не поделаешь, – философски заметил Захар.
– Как возник Эгрегор?
– Полагаю, Олег Евгеньевич, совершил обряд жертвоприношения.
– Мир перевернулся? Колдун и маг у нас вроде бы Захар Сигизмундович, но обряды совершает Олег Евгеньевич?! – нарочито удивился Кирилл.
Олег вмешался с пояснением:
– Всего-то решил обозначить место начала похода. Собрал пирамиду из камней. Случайно порезался, ничего сверхъестественного.
– Случайностей уже не будет, – обнадёжил Зодиак.
– Энергия нашла приёмник? Кровь Олега? – уточнил Кирилл.
– Не обязательно. Включение Олегом Эгрегора всего лишь предположение, не более. Нельзя сказать с уверенностью о причине и следствии – Эгрегор или Олег. Может быть, всё сложнее – оба являются причиной или, наоборот, следствием. Возможен ещё вариант: два события – лишь совпадение.
– Ох, не искушайте, маэстро, соблазном дискурса на кухне, – попросил Кирилл.
– Подобная ерунда хороша для интеллигентов. Мы же с Олегом Евгеньичем и Юрием Сергеичем предпочитаем умственный труд иного рода.
– Как скажете. Выйдем на тактический простор, ответы сами нас найдут …
– Умеете вы, Кирилл Гавриилович, видеть главное, даже завидно.
Кирилл оглядел Захара, пытаясь уловить скрытую иронию, но медиум оставался невозмутимым, открыто смотрел в глаза.
Олег вышел. Кирилл тихо спросил:
– Кто наши враги?
Пока Захар формулировал ответ, открылась входная дверь. На пороге стоял изумлённый Юра.
– О нас пишут мировые СМИ! Мы знамениты!
Следом вошла Валентина. Мужчины уставились на её правое плечо, испачканное свежим строительным раствором.
– Что я пропустила?
* * *
Саша почувствовал, каково быть настоящим мужчиной, способным позаботиться о девушке, осуществляя её заветную мечту: безмятежно проспать целую ночь в тишине и покое, пока мама гостит у родственников. Несмотря на горящие цыпками руки и хлюпающий от хронического ринита нос, душу радовало новое обстоятельство, сулящее продолжение хороших изменений.
Саша вышла из общежития. Мимолётная улыбка разбудила сонный летний мурманский вечер и наглого кота, дремавшего на капоте припаркованной машины.
Долго сидели на скамейке, вспоминая, как познакомились на подготовительных курсах в университет, сплочённые бедностью и жизненными проблемами.
– Помнишь, твои соседки хвастались, куда поедут отдыхать?
– Мы мечтали о том же, – вздохнула Саша, – но у нас нет времени и денег.
– Времени нет, потому что надо зарабатывать деньги, которые мы тратим, чтобы прокормить себя, пока их зарабатываем.
Они любили придумывать подобные афоризмы, тренируя самоиронию.
– Проклятье порочного круга, – согласилась девушка, намекая на сглаз.
– Мне кажется, есть выход, – с трудом сохраняя спокойствие, прошептал Саша, доставая из заднего кармана брюк сложенную вчетверо газету «Вечерний Мурманск».
– Набирают разнорабочих в экспедицию.
Саша прочла объявление дважды.
Через много лет, последнее, что приснится перед смертью, – буквы в простых словах. Сашу найдут ранним утром, мёртвой, с улыбкой умиротворения на остывших губах, но это произойдёт не скоро, сейчас же она искренне удивлялась:
– Работа и отдых?
– Успел записаться на собеседование. Завтра. В девять.
Мимо проехали Жигули. Сабвуфер трамбовал воздух русским рэпом.
– Придумаем железные аргументы?
– Скажем правду: нужны деньги на снятие проклятья!
Саша ещё верила в силу правды. Слегка озябнув, придвинулась ближе:
– Что за экспедиция?
– Не знаю, – пожал плечами Саша, – Может быть, снова ищут… – юноша понизил голос, – её?
Была у него такая фантазия – найти последний город Гипербореи, по одной из многочисленных гипотез, находящийся на правом берегу Териберки.
Саша порылась в сумочке, достала клочок бумаги. Глаза загорелись светом, воспетым поэтами Серебряного века.
– Помнишь, я убирала богатую квартиру? Записала номер экстрасенса. Хозяйке реально помог.
– Колдунов сейчас много. Ты же понимаешь… – с сомнением покачал головой Саша.
– Понимаю. Этот надёжный, с гарантией. Зажиточные тётки рекомендуют друг другу.
Оба затаили дыхание.
– Наверняка стоит бешеных денег!
– Нам опять нужны… аргументы…
* * *
Детектив потел.
Лилия открыла окно. Мир несовершенен: в Мурманске единственная жаркая неделя в году совпала с неработающим кондиционером.
– …Искусственные энергии тормозят эволюцию, – донеслась странная мысль Детектива.
– Что в остатке?
– Как обычно три варианта. Возглавить, уничтожить, наплевать.
В окно залетела муха. Закружила над чашкой чая. Детектив бросил взгляд – муха упала на пол.
– Школьный друг Новикова… бизнес-консультант… фигура известная в Москве.
– Я слышала.
– Хм… – Детектив подбирал слова. – Был звонок. Оттуда, – показал пальцем вверх, – ад… администрация. Рекомендовали не вмешиваться.
– Кто?
– Профессор.
Лилия в очередной раз убедилась: взрослые те же дети, только неразумные.
– Как ведут себя партнёры?
– В отличие от нас, рассветные активно не любят эгрегоры. Стоит понаблюдать: наверняка уже работает группа нейтрализации.
В душной комнате повисло молчание. Детектив поднялся:
– Пойду? С вашего позволения…
– Подождите, – нехорошо улыбнулась Лилия.
Детектив сел обратно. Лилия неторопливо приблизилась. Резким и точным движением поставила правую ногу на стул. Носок туфельки упёрся в мошонку. Детектив сморщился от боли, наклонился, рефлекторно перенёс взгляд под юбку, увидел край кружевных трусиков, испугался, с трудом удерживая в кишечнике переваренный ужин. Над головой противно гудела воскресшая муха. Лилия зашипела змеёй:
– Выкладывай, ЧЁРТ тебя подери!
Детектив заговорил фальцетом.
– Э-э… программирование реальности! Больно-то как… О-о-й! Отпусти! Лопнут!.. Ай!
К её изумлению и ужасу кот Леопольд превратился в леопарда. Упёрся ногой в пол, откатил офисное кресло. Лилия потеряла равновесие. Ловко поймал правой рукой за волосы, крепко прижал её голову к столу. Лилия зарычала…
Сунул под нос блестящий предмет:
– Поняла, кто я? Запускаем «Борей»! Внедряй в экспедицию агента. Это приказ, воспитательница.
Детектив неторопливо собрал бумаги в папку, засунул в портфель. Не прощаясь, вышел.
К ногам Лилии рухнула муха, не подлежащая восстановлению.
* * *
Тимофей называл себя человеком двух несчастий, подразумевая потерянную в годы хулиганской молодости руку и потомственный алкоголизм. Боги играли с ним злые шутки, и одной из самых удачных была способность выпивать за один раз не более двухсот граммов алкоголя крепостью сорок градусов. Бо́льший объём извергался наружу, мучая сильнейшим похмельем в ожидании следующей дозы, которую можно было принять не ранее, чем через двадцать часов, в противном случае всё повторялось.
Тимофей быстро научился отмерять на глазок 195 граммов. Священные «сто девяносто пять» в окружавшей его социальной среде вызывали глубочайшее уважение, но приходилось жить в ритме «195/20», путая день с ночью. Сегодня двадцатичасовой рубеж пришёлся на смену умелой барменши, владевшей искусством «199».
Тимофей в праздничном настроении коротал время в заведении на первом этаже центральной гостиницы, именуемом в народе «фешенебельной рюмочной». В противоположном углу заведения сидела одинокая посетительница. Тимофей запредельным чутьём почувствовал скорейшее знакомство.
Женщина пришла впервые, надеясь новой обстановкой снять напряжение. Опытный практикующий ветеринар, она мучила себя намерением открыть приют для животных и страхом начать делать что-то конкретное. Лечить зверушек – интересно и увлекательно. Организовать приют – сложно и хлопотно. Тут ещё мама с младшей сестрой заставляют искать кобелей иного рода. Куда ей, тонкогубой и плоскогрудой?
«Буду лечить животных!» – заявила в сердцах. Мама с сестрой на семейном совете диагностировали невроз и прописали смену обстановки. Тыкали пальцами в газетное объявление о поиске фельдшера.
«В экспедиции полно мужиков, может, найдёшь неженатого, – размечталась мама».
«Нет!» – крикнула Маргарита, но газетку взяла. Не отстанут ведь. Заклюют.
Набравшись храбрости, краснея от наглости, подсела за столик к однорукому мужчине.
Тимофей побледнел, словно от боли. Женщина нарушила границу, вторгаясь в интимное пространство, особо чувствительное к посторонним, пока не отхлебнёт от ста девяноста девяти самые сладкие семьдесят два…
– Извините. Мы вместе устраивались на работу…
Подошла официантка. Недоверчиво оглядела Маргариту. Поставила графинчик, хлеб, нарезанное ломтиками сало. Спросила:
– Всё нормально?
Тимофей посмотрел на часы, кивнул.
– Будете делать заказ? – обратилась к Маргарите.
– Да… Коктейль… э-э…
– «Мохито», – посоветовал сиплый голос с тембром, характерным для немногословных людей. – Освежает.
– Хорошо, – смущённо согласилась Маргарита.
– Закусить? – не унималась официантка.
– Салат возьмите, «Столичный». Остальное тут – го… – Тимофей проглотил неприличное слово.
Перед тем как уйти, официантка улыбнулась. Клиент был не простым алкоголиком. В городском «общепите» часто подменял запойных поваров.
Тимофей гипнотизировал запотевший стеклянный сосуд, мужественно преодолевая искушение в ожидании выпивки для дамы.
– Я должна объяснить, – нарушила молчание Маргарита. – Была на собеседовании сразу после вас. Вы – поваром, я – врачом.
Принесли коктейль и салат. Тимофей торопливо наполнил рюмку.
– Опять нет повода не выпить! За встречу! Тимофей, – протянул руку.
– Марго, – с уважением пожала кисть в ответ.
Нахлынувшая живительная волна развязала язык:
– Никаких шансов!
– У меня есть план, – твёрдо, но деликатно сообщила женщина, – поэтому подсела к вам.
– Выкладывайте, – мужчина налил вторую.
– Мне кажется, это не совсем обычная экспедиция…
Тимофей подумал, пожал плечами, ничего не ответил.
– И сотрудники нужны не совсем обычные, согласны?
Тимофей прищурил правый глаз.
– Давайте объединим усилия! – предложила Маргарита.
– Как?
– Я, например, порекомендую взять вас поваром, хоть вы без руки.
– А я вас доктором, хоть вы ветеринар? – однорукий беззвучно рассмеялся, смахивая навернувшуюся слезу.
– Действительно оригинально: безрукий повар и звериный доктор, – захихикала Марго.
– Отличный план. Обязательно сработает, – резюмировал Тимофей, деловито наливая третью. – Как салат?
– Спасибо.
– Горошка сегодня не доложили. Суки.
– Как узнали, что я ветеринар?
– Года два назад приносил кота кастрировать.
– Как он? Не болеет?
– Подсел на валерьянку.
– Надо лечить.
– Бесполезно. По себе знаю, – безапелляционно заявил Тимофей, осушая третью, – план, конечно, го… неплохой. Пойдёмте пробовать!
– Успеем, – ответила женщина, – вы же не допили.
Маргарита покраснела. Никогда ещё так проникновенно не смотрел на неё мужчина.
* * *
В кузнице припекало от раскалённого докрасна железного сердца в горне. Валентина разговаривала с мастером. Олег стоял рядом. Кирилл расположился поодаль. Юрий изучал образцы изделий. Хоть и сказано «руками не трогать», удержаться было трудно, поэтому – трогал…
– Интересную реконструкцию затеяли! – мастер перекрикивал гул, ворочая металлическую пластину. – Обычно эльфы, хоббиты, красноармейцы, егеря СС. У вас – Рагнарёк. Оригинально!
– Это что? – спросил Юра.
– Арбалет.
– Почему маленький? Дамский? – предположил Юра.
– Детский, – отвлеклась от разговора Валентина. – Положи на место.
– Экипировка воина обычно состоит из тридцати элементов. Можно, конечно, сократить вдвое, если закрыть глаза на историческую достоверность, – объяснял сложности мастер. – Сколько нужно комплектов?
– Смотрите, какие дротики! – не унимался Юра. – Давайте закажем! Будем играть по вечерам.
– Эх, Юрий Сергеич, – вступил в разговор молчавший до сих пор Петрович, – сразу видно, не ходили в походы. Так устанете, что после ужина вырубитесь замертво. Гарантирую.
– Посмотрим!
– Не трогай болт руками, – строго велела Валентина.
– Болт? – Юра выпучил глаза.
– Дротик, – пояснила без интонации, чтобы не подыгрывать.
Олег протянул мастеру планшет:
– Нужно что-нибудь лёгкое и прочное.
Мастер взял гаджет. Полистал. Задумался. Взглянул на Олега.
– Рагнарёк не совсем реконструкция?
После странной паузы перешли к обсуждению деловых вопросов.
– Сейчас сезон, много заказов, – предупредил мастер. – Я, конечно, исполню обязательства в срок, но будет дорого.
– Мой выход, – шепнул Кирилл Олегу.
– Уважаемый! Мы видели своими глазами чудо превращения металла в произведения искусства. Нет необходимости убеждать нас в высоком качестве товара. Но! – Кирилл поднял вверх сувенирный меч короля Артура. – Высокая цена вынудит искать замену. Лично мне всё равно, о чьём мастерстве узнает мир. Готовы предложить оплату производственных издержек плюс десять процентов, в надежде на понимание.
Мастер с достоинством поклонился:
– Не могу устоять против настоящего благородства! Дополнительно подготовлю четыре тренировочных комплекта – в качестве комплимента за признание.
Кирилл благодарно кивнул.
– Я правильно понимаю, специалиста по фехтованию у вас нет?
– Джедай пока не найден, – подтвердил Кирилл.
– Я бы посоветовал местного «ведьмака», талантливый воин-самоучка, начитался Сапковского. Запил, к сожалению. Не в этот раз.
Громкий звук заполнил кузницу. Короткая стрела вонзилась в край полукруглого щита в руках Валентины, преградившей её полёт в центр спины Олега.
Юра держал в руках маленький арбалет. Петрович отобрал оружие и скомандовал мастеру, рука которого, удлинённая гладиусом, замерла в средней терции для выпада.
– Орудия зачехлить!
Юра трясся, громко икая.
* * *
Лейтенант Иванова сидела за рулём внедорожника, припаркованного во дворе жилого дома перед заброшенным зданием военной части. Подъехала «шестёрка». Вышли двое мужчин и женщина. Женщину она уже видела, позже обязательно вспомнит, когда и при каких обстоятельствах, а вот одним из мужчин оказался старый знакомый, Захар Зодиак. «Зовите меня – Маэстро», – представился он при первой встрече, предложив спонсировать полгазеты на условиях благосклонности.
«Я погружу вас в мир удивительной реальности, открою завесу перед великим, но странным будущим».
Иванова уклонилась от заманчивого предложения, пока со всей очевидностью не осознала ценность источника информации. Решила начать вербовку, но внезапное появление резидента изменило планы.
Из подъезда вышел скрюченный старик с палочкой и, поравнявшись с внедорожником, ловко юркнул в салон на заднее сиденье. Лейтенант узнала в дедушке Дрозда. Мысленно восхитилась маскировкой старой школы. В окне второго этажа кто-то прятался за шторами.
– С почином!
– Служу Отечеству!
– Давай без пафоса…
Иванова впилась в бесцветные глаза.
– Без пафоса не получится. Спрашивали вчера, зачем служу? Отвечаю: защищать мир людей!
Дрозд кивнул. Откинулся назад, задремал. Продолжения не последовало, хотя лейтенант надеялась поразить резидента патриотизмом.
Доехали по заброшенной лесной грунтовке до жилища. Отшельник открыл ворота, впустил машину.
– Метка на источнике, – сообщил Дрозд, – дело за тобой.
– Может, сам?
– Не ты ли отказался сглазить родителей Новикова? Обошлись бы без меток.
– Неприемлемо, – категорически заявил Отшельник. – Я и так делаю одолжение.
– Прости. Не сдержался.
Иванова присела на крыльцо, раздумывая, как войти в операцию полноценным оперативником. Новый образ жизни очень нравился.
Мимо прошёл Отшельник, приговаривая:
– Затопил печь, заварю чай…
В обратную сторону прошаркал по гравийной дорожке хмурый резидент. Видимо, не хотел выходить из образа старика-пенсионера.
«Берендеев! Начальник Душечки. Известный в городе плейбой…»
Лейтенант Иванова неслышно вошла в избу, где прислонившись спиной к печи, грелся Дрозд.
– Есть выход на ближний круг Олега.
– Только поэтому ты здесь.
* * *
Куратор профессионально напряг слух и память.
– Революции в начале прошлого века результат Эгрегора. Два поколения умерли, похоронив остатки знаний.
– Цель?
– Банальная. Привести к власти новую династию императоров, потомков богов, – рассказывал Череп. – В группе катализаторов оказались ренегаты. Цель подменили.
– Известно кто?
– Инструменты оркестра исполнили собственную мелодию. В точке силы произошло наслоение. Получился результат, никем не ожидаемый, но каждый из участников увидел в супе свой кусок мяса. Если ты понимаешь, о чём я.
– Догадываюсь, – кивнул Куратор.
– Джинн, вместо того чтобы исполнять желания осчастливленного человечества, пошёл гулять мировыми и гражданскими войнами, советской и национальной властью. В узких кругах поняли: Эгрегоры – опаснейшее оружие. В ещё более узких сочли явление уникальным средством управления. Основали отдел МФ, создали глубоко законспирированную группу высшей степени секретности по контролю Эгрегоров. Под личным руководством Хозяина. Со временем среди сотрудников возникло напряжение…
– Всё как обычно.
– В начале восьмидесятых аналитики подготовили доклад о грядущем крахе. Мнения элит разделились: одни были за мимикрию и статус-кво, другие – за глобальную переделку. Реакционеры спровоцировали Эгрегор.
– ?
– Восемьдесят третий. Подполковник Петров обнаружил запуск американской ядерной ракеты, но счёл сигнал ложным. Источник Эгрегора советского апокалипсиса был уничтожен боевым медиумом, последователем либерального крыла.
Череп закашлялся от усталости. Сплюнул кровавый сгусток на пол.
– Суть Эгрегора?! – потребовал Куратор.
– Никто не знает. Мы работали с функциями.
– Какая самая важная?
– Программирование будущего. Золотой шар, мать его, – Череп сморщился от боли. – «СЧАСТЬЕ ДЛЯ ВСЕХ, ДАРОМ, И ПУСТЬ НИКТО НЕ УЙДЁТ ОБИЖЕННЫМ!» Помнишь такое интеллигентское говно?
– Как это работает?
– Глубина кодирования, направление, нюансы, детали – всё индивидуально, зависит от тысячи причин.
Куратор не выдержал – сжал ладонь Черепа.
– Конкретнее!
– Не трогай. Прокляну.
Убрал руку.
– Ты умный, – просипел умирающий и снова харкнул кровью. – Источник Эгрегора не обязательно медиум. В наивысшей точке реализации способен назначать будущее без погрешностей. Художник перед чистым полотном.
В палате сильно запахло дерьмом. Организм Черепа чистился перед смертью.
– Дрозд в Мурманске. Уничтожает очередной Эгрегор. Оставь меня.
Куратор захотел выйти, от вони невыносимо щипало глаза.
– Наверняка есть возможность рассчитать грядущее?
– Конечно. Цена – ещё одно обязательство.
– Согласен. Не сложнее спасения девицы.
– Спасение… – повторил слабым-слабым голосом Череп. – Эмиссары.
– Тысячники? Миф… – Куратор не скрывал разочарования.
– Ты спросил. Я ответил. Доказательства будут предоставлены следователем Гиоргадзе позже.
Будь у Куратора последнее желание перед смертью, поставил бы всех экстрасенсов раком и отрезал бы яйца, чтобы подобное больше не рождалось.
– Ладно. Рассказывай про обязательство.
– Не убивай Дрозда – он мой!
Считывая недоверие, Череп пояснил:
– Я ТАМ с ним разберусь…
Куратор, не прощаясь, вышел.
– Всё сделал, как просили. Забирайте. Устал, – обратился Череп в угол палаты, мысленно злорадствуя: «Математика я вам не отдам!».
Предсмертная судорога исказила лицо. Жизнь покинула тело через чёрный окровавленный рот. Череп снова всех обманул.
– В аэропорт, – приказал Куратор водителю. Набрал номер. Ответил писклявый голос. Стал жаловаться на жизнь, на судьбу, маленькую пенсию, цены в аптеках, поток сознания мог длиться вечно, не скажи Куратор пароль: «Уволю!»
Писк сменился на глубокий бархатный баритон:
– Странные мыслеформы о математике в момент смерти.
Синее небо. Мокрый асфальт. Депрессивные просторы родины.
Ложь.
Смерть.
Всё как обычно.
Ничего нового под этим солнцем.
* * *
«Сияет как медный таз, – подумал Кирилл, взглянув на Юру, – только бы не перенял свойство накрывать собою любые проекты».
Вслух спросил:
– Кто?
– Guardian!
– Радость наша велика…
– Не заметно!
Перед внутренним взором Юры проходила персональная пресс-конференция в будапештском отеле «Четыре сезона», где сама Кейт Бланшетт интересовалась подробностями, а Моника Белуччи просила аудиенцию…
– Что пишут? – спросил Олег.
Юра ненадолго покинул лучших женщин, зачитывая с выражением:
– «…череда экономических кризисов, философия потребления, пандемии, миграционные войны и прочие приметы современного мира заставляют человечество пересматривать духовные скрепы, демонстрируя ревизию традиций. Группа язычников…» – Юра прервал чтение: – Не согласен!
– Юрий Сергеевич, вы себя куда относите? – поинтересовался Захар.
– К православным атеистам, – не задумываясь, признался Юра.
Зодиак уточнил:
– Каков предмет вероисповедания?
– Силы природы и добавленная стоимость.
– Эклектично, – согласился Захар, – предки поклонялись тем же ценностям.
– По возвращении обязательно пожертвую на восстановление скреп, – обещал Юра, продолжая чтение:
– «…почитатели культа О́дина символически воссоздадут последнюю битву «Рагнарёк», призывая, вероятно к очищению современной цивилизации от скверны. Кто они? Романтики или апологеты скандинавской мифологии? Что ими движет? Стремление воскресить забытые традиции или конъюнктура? Пока мы задаём вопросы, не получая ответов, проводятся последние приготовления перед тем, как отправиться в путь под незаходящее солнце Русского Севера, где летом нет места закатам и рассветам. Я спешу к ним навстречу, принять участие в походе рядовым воином и летописцем. Продолжение следует». Подпись – Бьёрн Рамрунсен.
– Кто нас сдал?
– Я, – признался Олег.
– Ценю мудрость и дальновидность Ярла, – совершенно серьёзно, без намёка на иронию высказал мнение Юра.
– И храбрость, – добавил Кирилл. – Теперь однозначно попадём в анналы истории и прочие места…
Юра достал из портфеля ежедневник, быстро черкнул: «Авторские права на Рагнарёк. Переговорить с Олегом. Наедине».
– Не вижу ничего в том, чтобы один благородный дон описал славные деяния других благородных донов, – попытался оправдаться Олег.
– Берём в штат? Как вознаграждать? Исландия – страна дорогих экспертов, учтём северные коэффициенты? – забавлялся Юрий.
– С большим уважением отношусь к волонтёрам, – невозмутимо разглядывал газету Кирилл. – Мне всегда импонировали бескорыстные энтузиасты.
Бросив краткое «продолжайте», Олег вышел на балкон. Валентина расположилась рядом.
Вспомнилось, как через месяц пребывания в Мурманске познакомился с коллегой из Питера. Главный инженер рыбной фабрики на берегу Кольского залива заинтересовал опытом и знаниями, в которые Олегу предстояло погрузиться. Алексей после окончания контракта неспешно готовился к отъезду. На просьбу встретиться откликнулся охотно.
Начали в ресторане «Медведь». Засиделись допоздна. Земляк время от времени доставал обратный билет, смотрел в календарь, и снова начинал признаваться, как любил приезжать на заветный … километр «Серебрянки», чтобы пройтись с рюкзаком среди сопок и озёр.
Олег проводил изрядно пьяного товарища до порога квартиры. Перед тем как вытащить ключ, Алексей пробормотал в пустоту сумеречного подъезда:
«…с тех пор всё тянутся передо мною глухие, кривые окольные тропы…».
Повернулся к Олегу, повторяя:
«…с тех пор всё тянутся передо мною глухие, кривые, окольные тропы…».
* * *
Небо заволокло тучами. Мелькнули молнии. Загрохотало.
– Домой!!! – крикнул Роман.
Ромка неуклюже съехал с тропинки. Скрылся за большим валуном. Пропал…
На камни громко капала вода. Ни крика. Ни плача. Сердце пропустило пару ударов. Опомнился и побежал. Жена уже сидела на земле, держа голову Ромки на коленях. Сам Ромка лежал без движения. Возле правого виска виднелась красная отметина…
Юлька расплакалась. Роман судорожно вытащил телефон, попытался набрать службу спасения. Приёма не было. На лице едким потом выступила паника и змеиной хваткой перекрыла доступ кислорода к мозгу, запрещая разуму принимать решения. Дождь усилился. Темнота накрыла западный склон горы.
– Папа! Тут пещера! – сквозь всхлипывания прокричала Юлька, указывая куда-то рукой, в которой держала свалившуюся с Ромкиной ноги кроссовку.
Как оказались внутри, никто не помнил. Осмотрели сына. К счастью, нащупали пульс. Тем не менее, Ромка оставался без сознания. Роман лихорадочно соображал. Связи нет, до ближайшего жилья не меньше двух километров. Бежать сломя голову? Оставить родных? Вдруг это берлога хищного зверя?
Роман вскочил – «Я мигом!». Освещая путь фонариком бесполезного мобильника, бросился к выходу…
В проёме стояла бесформенная фигура. Сопела. Кряхтела. Такого ужаса Роман ещё не испытывал. Мозг влил в кровь литр адреналина, страх мгновенно исчез, уступив место ярости. Если бы Роман нашёл у врага голову, она сейчас лежала бы оторванная, с болтающимися позвонками.
Фигура заговорила по-французски. Местный, видимо, знал о пещере и решил переждать непогоду. Увидев лежащего мальчика, подошёл ближе, скинул плащ, улыбнулся успокаивающе, показал на себя пальцем: «Docteur».
Романа трясло.
Француз бережно обхватил ладонями голову Ромки, медленно повернул вверх, затем вбок. Подложил под шею плащ, посмотрел на стоявших вокруг людей, тускло освещённых светом мобильников, что-то прокартавил.
Ромка открыл глаза, потянулся, отпихнул маму, которая не хотела выпускать его из объятий.
– Je suis Claire Saint. Avec le garçon, tout va bien, une légère ecchymose et un choc.
– Что он сказал? – спросила супруга, хотя знала французский неплохо.
Роман на автомате перевёл:
– «Разрешите представиться. Клер Сен. С мальчиком всё в порядке. Небольшая травма и шок».
– Clair Saint?! – громко переспросил Роман сам себя, добавляя длинное непечатное выражение.
– Oui-oui! – радостно согласился спаситель.
– Папа, что ты сказал?! – спросила Юлька, начавшая приходить в себя.
Счастливая мать прижимала к себе обоих детей и укоризненно смотрела на Романа.
Папа раньше при детях так не ругался.
* * *
– Ничего необычного? – спросил Захар.
– Нет, – соврал Олег.
В мире Захара не существовало очевидных условностей и законов. Любая условность или закон трактовалась сиюминутно, любую условность и закон можно было обойти или сделать непреодолимой преградой. Если ведьмина метка, оставленная Лилией, воспринималась как клеймо, то подобный знак на руке Олега напоминал крючок для крепления нитей кукловода.
У меток разные функции. От расширения сознания до проявления интереса сил. Когда идёшь по знакомой дороге и вдруг упираешься в наваленные бетонные блоки, предполагаешь случайность, которую можно обойти, или знак прекратить движение. В любом случае кто-то потратил много сил, чтобы «идущий» начал сомневаться.
С одной стороны, ловля на живца интриговала, с другой, Захар заключил договор и не должен был скрывать информацию. Зачем рисковать репутацией и доверием? Конечно, о метке нужно рассказать, ведь открытость не предполагает откровенность.
Захар закончил рассказ словами:
– …старичок – типичная сволочь.
– Удачливый, – заметил Олег, – споткнулся прямо в руки.
– Для процедуры нужен тактильный контакт. Ловкость выдаёт опытного игрока.
Валентина вздохнула – «вечер перестаёт быть томным». Вчера, выглянув во двор, запомнила номер внедорожника, оперативно скинула подружке в главк, сегодня ждала новостей. Вслух спросила:
– Что говорят планеты?
– Юпитер предлагает сматывать удочки, и чем скорее, тем лучше. В безопасное место, подсказывает Плутон… Началась охота, предупреждает Диана.
– Нет такой планеты, – возразила Валентина.
– Астероид, – пояснил Захар, – между орбитами Марса и Юпитера.
– Не вяжется с гипотезой, – сомневался Олег. – Ты говорил, мирозданию симпатична наша экспедиция, у врагов в лучшем случае ничего не получится.
– Внешнее давление провоцирует ошибки. Мы находимся в самой чувствительной стадии реализации.
– Интриги, скандалы, расследования… – повторил известный речитатив Олег.
– Или монетизация отказа от намерений, – добавил Захар, а сам подумал: «Не поспешил?».
Помолчали.
– Где сейчас безопасно? – прервал тишину Олег.
– В точке отсчёта.
– Пирамида?
– В ближайшем радиусе, – уточнил Зодиак. – Нужен укромный уголок. Поднимите по тревоге Петровича, следопыт легко устроит пристанище.
– Ты не с нами? – поинтересовалась Валентина.
– Преданно несу службу дистанционно. Обещал Кириллу Гаврииловичу завершить одно дело.
– Пивная вечеринка отменяется, – Олег вернул в холодильник готовые к употреблению креветки и вяленую пикшу. – Бахус подождёт. Есть такое космическое тело, Захар?
– Бахус – астероид, пересекает орбиты Земли, Венеры и Марса.
Валентина вынесла в прихожую «тревожные чемоданчики» – рюкзаки, куда сложила всё необходимое для внезапной командировки. Идею позаимствовала у двоюродной тётки из Ташкента, которая в детстве испугалась разрушительного землетрясения и поэтому была всегда готова оперативно покинуть жилище с минимальным набором для выживания.
Захар вознамерился донести до машины рюкзак Валентины, но обнаружил его на плече Олега.
* * *
– Юрий! Практичность подразумевает непредвзятость! – призывал Кирилл.
Стрелка часов перевалила за шесть вечера, очередной день утомительной кадровой работы подошёл к концу. Коллеги позволили себе аперитив перед ужином.
– Разнорабочими должны стать студенты. Дегенерат с запахом немытых ног пусть остаётся в Мурмашах, – Юра морщил нос, шире открывая окно.
– Скотина работает лучше человека, но председателем колхоза никогда не станет. У твоих студентов дефицит веса. Мой кандидат силён, не обременён интеллектом, работает за троих на одну зарплату. Что до запаха…
– Ой, не надо, – отмахнулся Юрий. – Очень мрачный тип, а ребят жалко: молодые, не избалованные, потрёпанные жизнью, добросовестные. Справятся!
Кирилл ходил по номеру, с интересом заглядывая в шкафы, под кровать, за шторы…
– Где же оно спряталось?
– Милосердие ищешь?
– Вошло без спроса, найду – выгоню! – подыграл Кирилл.
– Надо давать шанс хорошим людям! Вижу, нам не прийти к согласию, нужен арбитр, – Юрий указал на Захара, которому удалось неслышно войти в номер.
– Опоздал на кастинг? Какая жалость! – Зодиак не выглядел расстроенным. – У меня два замечательных кандидата в разнорабочие.
– Не усложняйте! «Боливар не выдержит двоих», – воскликнул Юра.
– Мне нравится выбирать, – возразил Кирилл. – Показывайте!
Юрий уставился на Кирилла.
Кирилл в упор смотрел на Юрия.
Ни злости, ни вражды. Захар не почувствовал напряжения, тем не менее происходящее изумило.
Две могучие воли внимательно изучали друг друга…
Противостояние без агрессии могло закончиться вселенской трагедией, но время для глобальных бедствий ещё не наступило. Захар спровоцировал отвлекающий манёвр:
– Накатим?
Кирилл и Юрий оглянулись в поисках источника голоса.
– Это я предложил, – признался Захар.
Мужчины выпили, закусили.
Зодиак пригласил кандидатов войти. Перед публикой предстали два знакомых лица.
– Саши! – воскликнул Юра.
– Заурядное проявление высших сил, – прокомментировал ситуацию медиум, галантно сдерживая икоту. – Как стрела, выпущенная из арбалета.
– Я же извинился, – расстроился Юра.
– Не волнуйтесь, – успокоил Зодиак. – С кем не бывает?
Кирилл сравнил ситуацию с далёким прошлым:
– Ахилла в пятку поразил не Парис, а завистливый Аполлон.
– Отклонились от темы, – напомнил Юра о делах. – Я за двух Саш…
– Вы, Александр, и вы, Александра, приняты на испытательный срок согласно штатному расписанию. Поступаете в распоряжение капитана Мариничева. – Кирилл расплылся в улыбке № 3 «Чеширский кот».
– Чем тут пахнет? – спросил Захар. – Знакомый какой-то запах… откуда в Мурманске взялся Эпуасс?
Юрий закатил глаза.
* * *
Петрович привёз Олега и Валентину к оленеводческой ферме.
– Дальше поведу сама, – настояла Морена.
Петрович посетовал на излишнюю конспирацию, но возражать не стал, учуяв запах рыбных пирогов. Машина выехала в ночную тишину под незаходящим солнцем. Шуршали шины по асфальту. Гудел мотор. Поскрипывали передние стойки. Ехали долго. Время остановилось.
Морена свернула на обочину, заглушила двигатель.
– Что случилось? – спросила бодрствующая Валентина. Олег и Петрович дремали: пироги и брусничный морс сморили мужчин.
– Ничего.
Её всё чаще посещали видения. Духи предков манили в дорогу. Треск половиц, тени в костре, запах хвои на листе берёзы, привкус свежей крови, прикосновение невидимой руки… Морена прислушивалась к звукам, принюхивалась к запахам: потомок шаманов чувствовала слияние миров.
За поворотом виднелись силуэты строений.
«Приехали», – поняла Валентина.
Ночью Морена не спала. Сидела на берегу чёрного озера, медленно превращаясь в плеск воды.
* * *
– Ну, дашь ты этому Юрию, дальше что? – отреагировал Дрозд на рассказ о плане внедрения.
– Можно влиять, – неуверенно объяснила Иванова.
Дрозд грустно вздохнул.
– Зачем я тут? – воскликнула девушка и потупилась под равнодушным взглядом.
– Действительно! Напомни-ка…
– Не допустить смены режима, – прошептала заученную аксиому.
– Молодёжь… Продолжения вам из чувства самосохранения не говорят. «Если смена допущена, необходимо возглавить новый режим». Какой основной способ?
– Переворот?
– Patria o muerte![3] Чему вас учат? – удивился Дрозд.
Лейтенант робко предположила:
– Эгрегор? Как такое возможно? Среди организаторов похода адекватные, вменяемые люди. Вы читали досье!
– Твоим адекватным людям предстоит стать катализаторами. Неудавшийся сексот Захарка уже там.
– Личность колоритная, – согласилась Иванова.
– Эгрегор надо уничтожить.
Дрозд хотел ещё что-то сказать, но промолчал. Позвал Отшельник.
На пахучем и скрипучем чердаке сидели в полутьме.
Отшельник сопел, пыхтел, кашлял. Дрозд терпеливо ждал.
– Будем искушать: власть, деньги, признание, слава.
– Угроза жизни родителей надёжней, – проворчал Дрозд.
– Опять за деньги рыбу! Греха на душу не возьму. Эгрегоры – божьи творения, с ними…