Офицер ордена Британской империи, бакалавр естественных наук, диплом с отличием
Роджер Меддоуз Тейлор родился во вторник 26 июля 1949 года в Западном Норфолке, в больнице города Кинг’з Линн, что в графстве Норфолк, в семье Уинифред и Майкла Тейлора. Майкл служил инспектором в Управлении по сбыту картофеля. Фамилия Меддоуз в роду Тейлоров передавалась из поколения в поколение, а Роджеру досталась в качестве второго имени. Его семью вряд ли можно было назвать музыкальной, хотя подростком его мать играла на аккордеоне – инструменте, от которого ей впоследствии пришлось отказаться как от «неподобающего для леди».
На первых порах Роджер год ходил в детский сад Роузберри-авеню в Кинг’з Линне, потом там же два года в начальную школу Гейвуд. Затем семья, в 1953 году пополнившаяся его сестренкой Клэр, решилась на великий переезд и 3 марта 1957 года перебралась в Труро, графство Корнуолл, а уже на следующий день мальчика записали в школу Босвиго.
В том же 1957 году, в возрасте восьми лет, Роджер увидел, как его кузен играл на гитаре незамысловатые мелодии, и решил обзавестись таким же инструментом. Сначала довольствовался укулеле, научившись простейшим аккордам, но этого – даже в столь юном возрасте – ему с лихвой хватило, чтобы убедиться в необходимости сколотить группу, потому как на этом можно заработать денег. Для занятий музыкой он экспроприировал гараж, но сначала выклянчил побольше картонных упаковок для яиц и обил ими стены и потолок. Получилась примитивная и дешевая звукоизоляция.
В своей музыке группа, получившая название Bubblingover Boys, предпочитала стиль скифл. Роджер играл – точнее пытался – на укулеле, у кого-то еще был бас, сделанный из фанерного ящика из-под чая, еще у пары ребят имелись гитары. «По-настоящему ни один из нас не играл. – вспоминает Роджер. – Мы просто пиликали и бренчали кто во что горазд. Ужас какой-то! Приглашали соседей, друзей, еще и входную плату с них брали!»
Первое выступление группы на публике состоялось 23 июля 1957 года на Фолмут-роуд в Труро.
Bubblingover Boys сыграли еще только один раз, на танцах в школе Босвиго. Начинание оказалось недолговечным, во-первых, из-за того, что музыканты из них были никакие, а во-вторых, в сентябре 1959 года Роджер получил стипендию школы кафедрального собора Труро и покинул группу. Теперь ему приходилось петь в кафедральном хоре, однако в это престижное братство он влился без особой охоты, ведь нужно было петь три раза по воскресеньям, не говоря уже об особых случаях, таких как венчания или полуночные рождественские мессы. И хотя это был бесценный опыт, Роджер никогда не считал себя хористом.
К тому времени он скопил достаточно денег для приобретения дешевой, простенькой акустической гитары. Потом стал записывать на магнитофон звучавшие по радио популярные песни и разучивать основные аккорды.
Он ухитрился заиметь песню Rock Around The Clock в исполнении Bill Haley & His Comets, «одолжив без возврата» у друга, но при этом слушал все, что попадалось под руку.
Страстно обожая музыку, Роджер чувствовал, что в любом случае свяжет с ней жизнь. «Он был так амбициозен, – вспоминает его мать, – безмерно верил в себя и просто знал, что в один прекрасный день станет знаменитостью и поселится в Лондоне. В глубине души это знала и я».
В сентябре 1960 года Роджер получил место в школе Труро. В академическом плане этот закрытый государственный интернат считался лучшим в округе, и Роджер стал единственным учеником кафедральной школы, которому там досталось бесплатное место. Поскольку их дом был неподалеку, он лишь приходил в школу на занятия, а жил у себя.
Прелести игры на гитаре в глазах Роджера стали постепенно меркнуть, и в какой-то момент он обнаружил, что его больше привлекают ударные. Поначалу лупил по перевернутым кастрюлям мамиными вязальными спицами, в качестве тарелок используя их крышки. Играя однажды с друзьями, Роджер нашел малый барабан, а на Рождество 1961 года получил в подарок педальные тарелки (хай-хэт). Потом отец подарил ему большой бас-барабан и том-том, купив их за 12 фунтов стерлингов, починив и отполировав. Хотя все это был некомплект, Роджер невероятно им гордился. После Рождества он приобрел за восемь шиллингов новехонькую, первую в его жизни подвесную крэш-тарелку Zildjian, а потом еще один том-том.
В школе он слыл парнем блестящим и умным. Особенно любил английский и биологию, и, хотя его главной страстью была музыка, благоразумно подумывал об альтернативной карьере, на тот случай, если вера в собственные способности вдруг окажется беспочвенной. Впрочем, учебу никоим образом нельзя было назвать его самой сильной стороной. «Ученик я был ленивый, – рассказывает он, – учиться ненавидел и поэтому гарантированно не пользовался никакими привилегиями». С другой стороны, у него единственного из всей школы волосы опускались ниже воротника. Ребятам из пансионата приходилось подчиняться царившим там строгим правилам, но Роджер, живя дома и в школу приходя только на уроки, ими пренебрегал.
В 1963 году Роджер с парой школьных друзей, включая Дэйва Даудинга, создали группу, назвали ее The Cousin Jacks и стали репетировать в сарае у Дэйва на ферме Литтл Канаан неподалеку от Труро. Сначала Роджер играл на ритм-гитаре, но особой радости в этом не нашел и пересел за барабаны, где ему было намного комфортнее. Свой первый концерт они дали в доме Роджера на Херланд-роуд, он пригласил туда друзей и даже собрал с них деньги. Потом сыграли еще пару для местного отделения Либеральной партии и выступили на нескольких мероприятиях, на какое-то время сменив название на The Falcons. Примерно через год группа распалась, но через несколько лет воссоединилась, и Роджер снова сел за барабаны, даже изобразив на своем большом барабане ее логотип. Немного погодя к ним присоединился Майкл Дадли, после чего Роджер переименовал группу в Beat Unlimited и сменил лого на ударной установке. 8 августа 1964 года они дали в Сент-Моусе свой первый концерт. Однако в начале 1965 года Дэйв к группе охладел и ушел, а остальные ее участники решили разбежаться в разные стороны.
В Труро по тем временам жилось легко, весело и раскованно. Белокурый, стройный и симпатичный Роджер пользовался у местных леди популярностью – ему не раз и не два случалось «развлекать» в гостиной одну девушку, в то время как другая спокойно ждала его в гараже. Хотя он и называл себя «ленивым учеником», учеба никогда не доставляла ему проблем. Однако, когда он садился за уроки, они с матерью постоянно пререкались – Роджер утверждал, что ему лучше работается под орущую музыку, мать же считала, что сыну стоит без этого обойтись. По его собственному признанию, экзамены он сдал только потому, что за неделю до них засел усиленно к ним готовиться.
Роджер твердо знал, что для успешной карьеры в музыке надо обязательно жить в Лондоне, но при этом понимал, что без посторонней помощи переехать туда будет очень непросто. Поэтому твердо решил поступить в столичный колледж, но никак не мог определиться с профессией. Поскольку ему по-прежнему нравилась биология, Роджер подумывал освоить какую-нибудь смежную дисциплину, вопрос лишь в том, какую именно. Понятно было лишь одно – учеба не должна была слишком занимать его мысли.
В это время родители решили расстаться, для Роджера и его младшей сестры Клэр это стало сильным эмоциональным потрясением. Мать по-прежнему старалась поддержать сына, хотя он далеко не всегда прислушивался к ее советам: ей хотелось только одного – чтобы сын был счастлив, чтобы рано или поздно нашел себя и приобрел профессию. По ее убеждению, занятия музыкой годились в качестве хобби, но настоящая карьера была гораздо важнее.
В 1965 году Оскар Карвет, друг Роджера по кафедральной школе Труро, познакомил его с местной группой Johnny Quale and The Reaction, основанной годом ранее двумя старшеклассниками из школы Труро Джимом Крейвеном и Джоном Снеллом. Вокалистом был Джонни Гроуз (Quale). Им требовался барабанщик, а Роджера они заметили, когда он играл в Beat Unlimited. Роджер согласился присоединиться к ним, но только при условии, что они возьмут и Майка Дадли. На том и порешили. Репетировал коллектив в деревне Малпас неподалеку от Фолмута – в летнем доме семьи басиста Джима Крейвена.
15 марта, поработав вместе пару недель, они посчитали себя достаточно компетентными для участия в конкурсе Rock and Rhythm («Рок и ритм»). Это было важное музыкальное событие, впервые конкурс прошел в 1960 году и просуществовал более 10 лет. Фестиваль, победителей которого определяли за круглым столом чиновники из мэрии Труро, привлекал музыкальные коллективы из всего Девона и Корнуолла. Лауреатов конкурса определяли по критериям оригинальности, музыкального мастерства, подачи, профессионализма и творческого потенциала, а победитель получал серебряный кубок. Johnny Quale and The Reaction заняли четвертое место, Роджер к тому же получил награду как лучший музыкант вечера, а Джонни за лучший вокал. Это позволило им приступить к подготовке к Корнуоллскому музыкальному фестивалю, в те времена слывшему весьма значимым событием. В нем участвовали многие успешные лондонские группы.
На этом конкурсе Johnny Quale and The Reaction познакомились с Джеком Пэскоу и Роджером Брокенширом, местной легендой, который был известен под псевдонимом Сэнди Шор и раньше выступал в составе многих популярных групп. Эти известные танцевальные промоутеры проявили к группе интерес и предложили организовать им несколько концертов в Корнуолле.
С помощью Пэскоу и Брокеншира группа значительно укрепила свои позиции, выступая на таких площадках, как Blue Lagoon в Ньюквее, St Just Village Hall в Сейнт-Джасте, Gardens в Пензансе, Princess Pavilion в Фолмуте, а также во многих других городах и деревнях. Вскоре у Джонни появились проблемы с голосом, и в ноябре 1965 года он не явился на запланированный вечером концерт, решив, что для него важнее посмотреть последний фильм с Элвисом Пресли. Поскольку выступление было организовано Пэскоу и Брокенширом, Сэнди решил принять в нем участие, на один вечер позабыв, что его карьера вокалиста давно осталась позади. Уловка сработала, и весь концерт восторженная публика буквально сходила с ума. После этого участники коллектива попросили Сэнди присоединиться к ним на постоянной основе. Имя Джонни из названия убрали, осталось только The Reactions.
7 марта 1966 года они снова приняли участие в конкурсе Rock and Rhythm, на этот раз с Роджером Брокенширом в роли вокалиста. Музыканты были одеты в черные свитеры с воротником под горло и темно-коричневые штаны, а Сэнди щеголял в короткой дубленке, выкрашенной в оранжевый, голубой и серебристый цвета. Упорный труд и нескончаемые выступления в течение последнего года принесли плоды – своей игрой они буквально ошеломили публику и судей, тем самым заявив о притязаниях на первое место. Их наградили резным серебряным кубком, который Роджер забрал и гордо выставил на каминной полке. Кроме того, их в качестве приглашенных гостей позвали на фестиваль и в следующем году.
1966 год тоже прошел в бесконечных выступлениях: группа три-четыре раза в неделю играла по всему Корнуоллу, благодаря чему у нее появилось множество поклонников, хотя, как вспоминает Роджер, состав то и дело менялся. За время существования коллектива на соло-гитаре в основном играл Джефф Дэниел, на бас-гитаре Джим Крейвен, на клавишных (включая орган Vox Continental!) Майк Дадли, и на саксофоне Джон «Экер» Снелл. Время от времени с ними на сцену выходил другой бас-гитарист, Майк Гроуз, брат Джонни. Если первоначально они играли соул, часто исполняя композиции Джеймса Брауна и Отиса Реддинга, то в 1966 году группа дружно запала на Джими Хендрикса и переключилась на психодел.
Летом 1966-го с группой связался их бывший вокалист Джонни Гроуз. Он спросил, не хотят ли они сделать с ним несколько демонстрационных записей и пообещал оплатить все расходы. Отвергать такую возможность, вполне естественно, никто не стал. В итоге 26 июня 1966 года Роджер с остальными участниками The Reactions, за исключением Сэнди, записали на студии Wadebridge Sound, расположенной в местном кинотеатре, четыре песни – балладу What’s On Your Mind, песню The Reactions под названием I’ll Go Crazy, еще одну балладу Buona Sera и рок-композицию Just A Little Bit. Джонни остался доволен результатом. Но поскольку время еще оставалось, студия поинтересовалась, не желает ли The Reactions за небольшую дополнительную плату (порядка 20 фунтов стерлингов) записать что-нибудь свое. После короткого совещания музыканты согласились, но в отсутствие Сэнди Роджеру пришлось не только играть на барабанах, но и петь – на том основании, что как бэк-вокалист он знал все слова. В итоге они без всякой подготовки записали песню Уилсона Пикетта In The Midnight Hour и композицию Джеймса Брауна I Got You (I Feel Good). Потом студия выпустила эти синглы небольшим тиражом, часть его отдала музыкантам, а остальные продала в Труро, в кафе «Риверсайд».
К тому времени The Reactions уже стали регулярно приглашать в Труро в клуб PJ’s, принадлежавший Майку Гроузу и Питу Боудену, а также в Blue Lagoon в Ньюквее, где выступали многие именитые музыканты из Лондона, включая Tyrannosaurus Rex, Slade (в те времена известный под названием The N’Betweens) и Ричи Блэкмора (когда тот еще не играл в Deep Purple).
В начале сентября 1966 года в The Reactions вернулся Рики Пенроуз, игравший в первоначальном составе группы в 1965 году. А поскольку Сэнди решил от пения немного отдохнуть, Роджер добровольно вызвался стать постоянным вокалистом и барабанщиком.
Годом ранее он побывал на концерте The Who в Камборне, который произвел на него неизгладимое впечатление, и решил, что The Reactions должна сменить свое музыкальное направление. С трудом оторвав от пола семейное пианино, Роджер выкрасил его в психоделические цвета и вместе с другими участниками группы кое-как запихнул в «Форд Транзит». Когда они приехали на концерт, Роджер лентой примотал к инструменту микрофон, стал лупить по нему кувалдой и поливать краской, устроив, по их собственному выражению, «сеанс исступления». Но хотя ему самому звук понравился, остальным скоро до смерти надоело грузить пианино в машину, а потом обратно, поэтому его в конце концов оставили в покое.
В канун Нового, 1967 года, группа играла на разогреве у Screaming Lord Sutch в Blue Lagoon в Ньюквее. Исполняя легендарную ныне композицию Land Of A Thousand Dances, прославленную стараниями Уилсона Пикетта, Роджер сыграл соло на барабанах. В тот вечер музыканты Sutch выступали в пышных нарядах римских легионеров. После шоу к Роджеру подошел их клавишник Мэттью Фишер и пригласил в новую, созданную им лондонскую группу. Но поскольку Роджеру предстояли экзамены по программе второго уровня сложности, он ответил отказом, хотя предложение и в самом деле представляло для него интерес. Называлась эта группа Procol Harum.
В мае The Reactions решили еще раз сменить название – отказаться от артикля the и буквы s в конце, чтобы превратиться просто в Reaction. В целях рекламы коллектива во время поездок по Девону и Корнуоллу, Роджер нарисовал на их минивэне «Бедфорд» ее логотип.
Reaction исполняла кавер-версии песен Дилана и группы Cream, а также довольно необычную композицию на стыке нескольких музыкальных стилей, для Корнуолла слегка опережавшую время. Общепризнанным кумиром в тот период считался Джено Вашингтон, поэтому публика, немного их послушав, принималась скандировать «Джено, Джено». В ответ приходилось играть как минимум одну из его песен, которые, в свою очередь, представляли собой перепевы композиций Сэма Кука, Джеймса Брауна и Sam & Dave.
Reaction по-прежнему давали множество концертов – достаточно чтобы купить новый минивэн «Форд Темз» и нанять своего приятеля Нейла Бэттерсби в качестве водителя. Кроме того, Нейл, вместе с другим их другом Питером Джиллом Кэри, стали роуди – тем техническим персоналом, без которого на гастролях не обойтись ни одной группе.
Хотя музыка отнимала у Роджера очень много времени, это никоим образом не отразилось на его успехах в школе – летом 1967 года он окончил школу Труро, сдав экзамены первого уровня сложности по семи предметам: английскому языку, литературе, биологии, физике, химии, французскому и математике. Еще по трем – биологии, химии и физике – ему удалось сдать экзамены второго уровня сложности. К тому времени по совету педагогов он выбрал профессию стоматолога и поступил в Лондонскую школу клинической медицины.
Летом 1968 года Роджер и Рик Эванс, его друг, владевший компанией по установке навесов и шатров, размышляли о том, как заработать денег. В какой-то момент их осенила мысль построить навес на пляже в Перранпорте и устроить там выступление Reaction. Роджер объехал на своем минивэне окрестности, развесив повсюду рекламные объявления. Шоу получило название Summer Coast Sound Experience («Звуки на летнем берегу»), там использовались самодельные психоделические световые эффекты. Посмотреть на него собрались от двух до трех сотен человек, каждый из которых заплатил по пять шиллингов. Неудивительно, что местные власти вскоре эту лавочку прикрыли. Но несколько раз Reaction успели выступить, в частности, 7 июля 1968 года в честь финала женского чемпионата по серфингу. Когда Роджер осенью уехал в Лондон, группа распалась – поскольку именно он был ее движущей силой, без него все просто развалилось.
Последний концерт в составе Reaction Роджер сыграл 21 сентября 1968 года на пляже Треваллас Порт. В октябре он приступил к освоению учебного курса на получение степени, поселившись в дешевой конуре в Шеперд’с Буш вместе со своим другом Лесом Брауном из Имперского колледжа и Джеффом Дэниелом. В глубине души он знал, что не хочет всю жизнь проработать дантистом, потому как музыка для него была гораздо важнее, но учеба казалась ему средством достижения цели и позволяла жить в Лондоне за чужой счет.
В университете Роджер намеревался влиться в какую-нибудь новую группу. Остро жаждая богатства и славы, он постоянно просматривал музыкальную периодику на предмет потенциальных возможностей. Ранней осенью Лес увидел на информационном стенде Имперского колледжа открытку с приглашением в новый музыкальный коллектив «барабанщика, играющего в стиле Митча Митчелла и Динджера Бейкера», и передал эту информацию Роджеру, настолько его заинтриговав, что тот уже на следующий день позвонил по указанному в объявлении номеру. После этого Брайан Мэй прислал Роджеру длинное, подробное письмо, описав в нем, какого именно барабанщика они ищут. А когда они договорились о встрече, Роджер пригласил Брайана и Тима Стаффела в Шеферд’с Буш, где у него были бонго (его ударные осталась дома в Труро).
Брайан и Тим привезли акустические гитары, и троица сыграла вместе несколько мелодий. Талант Роджера ребят поразил. «Я помню, когда впервые увидел Роджера за барабанами, – рассказывает Тим. – Его блестящее исполнение меня просто ошеломило». То, что они попали в самое яблочко, Брайан понял, когда кандидат стал настраивать барабаны – это показалось ему в высшей степени профессиональным. И хотя в тот момент у них с Тимом были только акустические гитары, их игра, в свою очередь, тоже произвела на Роджера неизгладимое впечатление.
После этого они встретились вновь в джаз-клубе Имперского колледжа, подключили инструменты и сыграли уже по-настоящему. Вот тогда-то все и срослось – Роджера, Брайана и Тима связала крепкая дружба. У каждого из них к тому времени уже устоялись представления о музыке, и, хотя знания шоу-бизнеса оставляли желать лучшего, они чувствовали, что сообща им хватит ума и смекалки, чтобы пробиться наверх.