Глава 1. Доктор Брайан Гарольд Мэй
Командор ордена Британской империи, доктор философии, член Королевского астрономического общества
Брайан Гарольд Мэй родился в субботу 19 июля 1947 года в частном родильном доме Глостер-хаус в Хэмптоне, графство Мидлсекс, в семье Гарольда и Рут Мэй. Отец, инженер в области электроники, работал старшим чертежником в Министерстве авиации, был человеком практичным, обожал что-нибудь мастерить – от мебели и игрушек до различных моделей, но при этом еще и слыл искусным музыкантом, отлично играя на фортепиано и укулеле.
В пять лет Брайан перешел из детского сада Кардинал-роуд в первый класс начальной школы Хэнуорт-роуд, что в Фелтеме, графство Мидлсекс. Он любил музыку, постоянно пел и танцевал под радио, поэтому родители нашли ему учителя игры на фортепиано. Сам Брайан эти уроки терпеть не мог – заниматься приходилось по субботам, когда так хотелось убежать на улицу и поиграть.
Будучи рукастым – весь в отца – Брайан вечно мастерил игрушки и модели. И к тому же был страстным коллекционером. Как вспоминала Рут Мэй, он «собирал все, что попадалось на глаза! В числе прочих у него были коллекции комиксов «Игл», этикеток от сыра, пазлов и спичечных коробков».
Когда Брайану исполнилось шесть, Гарольд решил, что сын уже достаточно повзрослел, чтобы учить его играть на укулеле. В этом деле Брайан продемонстрировал удивительные способности и вскоре захотел гитару. В итоге на седьмой день рождения родители купили ему небольшой испанский акустический инструмент. Пользуясь аккордами, которые ему удалось разучить на укулеле, Брайан начал самостоятельно осваивать гитару, но вскоре понял, что она великовата для него и струны слишком далеко отстоят от грифа. А поскольку Брайану еще и хотелось получить «электрический» звук, он приступил к модернизации. Для начала Брайан с помощью Гарольда подрезал деревянный струнодержатель, чтобы струны располагались ближе к грифу и было легче играть. Затем, чтобы улучшить звук, смастерил звукосниматель, намотав на три небольших круглых магнита медную проволоку. Вышло неплохо. А прикрепив звукосниматель к деке, Брайан получил испанскую акустическую гитару с электрическим звучанием. Потом он подключил ее к усилителю домашнего радиоприемника, сделанному Гарольдом.
В восемь лет Брайан стал играть и на других инструментах, таких как варган и вистл. Кроме того, проявлял живейший интерес к астрономии и фотографии – его отец, увлеченный фотограф, постоянно проявлял с ним пленки, печатал снимки, а потом подарил сыну собственную камеру. В дополнение ко всему они с отцом построили небольшой телескоп, который Брайан даже брал с собой на каникулы в Сидмут и по которому по вечерам изучал звезды – благодаря чистому воздуху и отсутствию уличных фонарей увидеть их там было легче, чем на окраинах Лондона.
Как у большинства детей, у Брайана было богатое воображение. Он боялся деревянного стула в своей комнате, говорил матери, что у него есть лицо и руки, что он не сводит с него глаз. Поэтому неудивительно, что, немного повзрослев, он страстно полюбил роман, героями которого были говорящие и гуляющие деревья, волшебники, призраки и маленький народец с мохнатыми ногами, – «Властелин колец» Толкина. «Эта книга – одна из любимых, но все же не самая, – говорит сам Брайан, – потому что лучшей для меня была книжка "За пределы безмолвной планеты" Клайва Льюиса».
В свободное время он постоянно слушал записи – Лонни Донегана, Джонни Дункана, Томми Стила, The Everly Brothers и Бадди Холли. «Впервые услышав The Crickets, я на них буквально помешался. Гармония, исключительная атмосфера, которую они создавали. Мне отчаянно захотелось создавать такую же музыку». Брайан так же страстно увлекался Конни Фрэнсис и Брендой Ли, постоянно слушал их песни.
Свои записи, подписанные и расположенные в строго определенном порядке, Брайан хранил в специальных коробках. (Он был единственным ребенком в семье и поэтому не сталкивался с проблемами братьев или сестер, которые тоже играли бы с его бесценной коллекцией, по сей день хранимой в первозданном виде и представляющей собой настоящее сокровище.) Он ставил то одну, то другую, от аккордов постепенно переходя к отдельным нотам и коротким импровизированным соло. В значительной степени музыка конца 1950-х годов ориентировалась на гитарное звучание и служила Брайану источником исключительного вдохновения: «Слушая эти песни, я жаждал все знать – как и почему работают созвучия, и по какой причине одни оказывают на нас специфическое воздействие, а другие нет». Каждую песню он разбирал, будто пазл. Такие головоломки были самой разной формы, и задача стояла не из простых – разобрать, а потом собрать обратно. У Брайана их было несколько, он часами разбирал их на части, смешивал в кучу, а потом собирал снова.
Хотя Брайан ненавидел уроки фортепиано, он с завидным упорством продолжал на них ходить и в девятилетнем возрасте сдал практические и теоретические экзамены за четвертый класс. Но после этого сдался. В родительском доме стояло пианино, и теперь, когда больше не надо было заниматься, Брайн вдруг понял, что ему нравится играть. Он даже сочинял странноватые песенки и мелодии, а отец время от времени подыгрывал ему на укулеле. Когда Брайана однажды попросили сочинить мелодию для школьного проекта, он записал одну из своих любимейших композиций Happy Birthday To You задом наперед. «Мне стало интересно, заметит учитель музыки или нет», – сказал он. Но тот ничего не заметил! На семейных праздниках Брайана то и дело просили сыграть что-нибудь на гитаре или пианино. Он был застенчив и всегда пытался уклониться от этого, но тщетно.
В 1958 году, в возрасте одиннадцати лет, Брайан, сдав экзамен, поступил в среднюю школу Хэмптон-скул, графство Мидлсекс. Это вписывалось в традиции семьи, потому что там в свое время учился и его отец (а годы спустя учеником этого заведения стал и сын Брайана). Жгучего интереса к музыке он не терял, хотя формально ее не изучал. Все так же грезил о карьере астронома и упорно осваивал науки, способные приблизить его к этой цели.
В свободное время Брайан старался побольше играть на гитаре, вокруг частенько собирались школьные друзья, а он пел песни вроде Singing The Blues Гая Митчелла. В Хэмптоне были и другие гитаристы, они регулярно собирались во время обеденной перемены, чтобы обменяться идеями и что-нибудь сообща исполнить. Когда одноклассник Дэйв Диллоуэй попросил Брайана научить его играть на гитаре, тот с готовностью согласился.
«Эти уроки проходили на галерке во время уроков по немецкому языку. – вспоминал Дэйв. – Я привязывал к запястью бумажный гитарный гриф, изображая настоящий. Надо ли говорить, что Брайан экзамен по немецкому по программе средней школы сдал, а я нет!»
Вскоре Брайан понял, что его акустическая гитара явно не подходит для музыки, которую он слушал и которой пытался подражать. С деньгами в семье тогда было туго, так что о новой электрогитаре – «Гибсоне» или «Стратокастере», как у некоторых школьных приятелей, или «Колораме», как у его друга Джона Гарнема, настоящей мечте Брайана, – не могло быть и речи. Но они с отцом нашли идеальное решение – самим сделать гитару, соответствующую специфическим требованиям Брайана. Он не раз играл на инструментах друзей и имел самые четкие представления о том, к чему стремился и какого звука хотел добиться. Одну из спаленок в их доме в Фелтеме превратили в мастерскую и в августе 1963 года приступили к работе.
Первой проблемой стала древесина. Решить ее удалось с помощью друга семьи, который собирался выбросить прочную каминную полку из красного дерева. Брайан строгал ее вручную, тратя массу времени и сил. Старую древесину в некоторых местах источили черви. Корпус изготовили из дубовой доски, прочной, как сталь, столярной плиты и деревянных обрезков, которые удалось найти. В какой-то момент соскользнувшая стамеска вырвала из корпуса приличную щепку – Брайан так расстроился, что выбросил заготовку в окно и начал все по новой. Инструменты тоже были собственного изготовления, плюс несколько перочинных ножей и шлифовальный брусок. Когда гриф наконец был закончен в полном соответствии с требованиями Брайана, его подогнали к деке и привинтили на место, для верности закрепив мощной анкерной гайкой, чтобы не выгибался.
В поисках перламутровых пуговиц, дабы использовать их в качестве маркеров ладов, Брайан перерыл всю мамину шкатулку для шитья, но, поскольку ничего подходящего так и не нашел, в итоге купил ладовую проволоку. А чтобы врезать лады в гриф на желаемую глубину, воспользовался специально изготовленным зажимным приспособлением. По окончании работы над декой пришлось решать проблемы с другими неотъемлемыми частями инструмента – звукоснимателями и рычагом тремоло. Как и в случае с первой гитарой, звукосниматели Брайан сделал сам из проволоки и магнитов, но, поскольку на этот раз результат его не удовлетворил, было принято решение приобрести набор звукоснимателей «Бернс» по три гинеи за штуку. Чтобы они не фонили, он залил их эпоксидной смолой. Рычаг тремоло вырезали вручную из куска мягкой низкоуглеродной стали. Бридж балансировал на лезвии закаленного ножа, натяжение струн компенсировали две пружины от клапанов мотоцикла.
Еще не закончив работу над гитарой, Брайан принес ее в школу. Опасался, что она покажется не такой крутой, как инструмент из магазина, но все же был полон решимости довести дело до конца. И когда отшлифовал ее, отполировал и покрыл лаком, гитара выглядела вполне профессионально. Брайан ею гордился. Когда он опять показал ее в школе, она произвела на друзей неизгладимое впечатление – один из них даже предложил ему поменяться с ним на фабричную электрогитару. Но Брайан отказался – для создания уникального инструмента ему потребовалось полтора года упорного труда, а обошелся он всего в восемь фунтов стерлингов (плюс девять фунтов и девять шиллингов на звукосниматели). Поэтому он не променял бы ее ни на что на свете! Эта гитара стала известной как Red Special, что в переводе означает «Красная особенная», хотя за ней закрепилось и другое, не столь уважительное название Fireplace («Камин»), а пятнадцать лет спустя телохранитель Брайана Танбридж называл ее просто The Chap, т. е. «парень» или «приятель».
Приступив к освоению тонкостей игры на своем необычном инструменте, Брайан стремился получить вполне определенное звучание. Без конца менял медиаторы – твердые, мягкие, круглые, овальные – но ни один из них не давал нужного звука. Потом попробовал монеты и обнаружил, что больше всего подходит самый обычный шестипенсовик – его можно легко держать в руке и использовать по-разному. Если Брайан держал его ровно, получался резкий, но при этом чистый звук; а если ударял по струнам ребром монеты, то звучание было скрежещущим и хриплым. Теперь Брайан начал совершенствовать технику игры.
Занятия в школе давались Брайану легко, он отличался завидным трудолюбием, пользовался уважением и популярностью среди учащихся и учителей. Спорт терпеть не мог, но любил плавать, а однажды даже выступал за школу в соревнованиях, хотя и не победил. Принимал активное участие в дебатах и как-то выиграл конкурс, организованный школьным Дискуссионным клубом. Брайан был довольно замкнутым, и выступать на публике ему было нелегко, так что он это делал, дабы приобрести уверенность в себе. Чувствовал, что в будущем пригодится.
Но музыке Брайан неизменно уделял очень много внимания. Вот как об этом вспоминает Дэйв Диллоуэй: «Мы ставили два магнитофона – я играл на соло-гитаре, надо заметить, не очень хорошо, а Брайан брал аккорды. Потом мы воспроизводили две эти записи, под которые он играл на моей дешевой убогой самодельной бас-гитаре, а я изображал ударные инструменты, используя шляпные коробки и все, что окажется под рукой. Порой Брайан даже добавлял к этому какие-нибудь вокальные партии».
Это была сплошная любительщина, чрезвычайно далекая от совершенства, но им нравилось. Когда Брайан научил Дэйва более сложным аккордам, они смогли продвинуться в экспериментах дальше – Брайан исполнял быстрые гитарные партии, демонстрируя свое мастерство. В его школе учился Пит Хаммертон по прозвищу Вулли, что означает «волосатый». «Даже на том начальном этапе Вулли отличался изумительной техникой игры, – рассказывает Брайан, – и на фоне конкуренции с ним мы двигались вперед семимильными шагами. Позже он играл в местной школьной группе The Others».
Летом 1964 года семнадцатилетний Брайан пытался найти работу, чтобы скоротать время и заработать немного денег, – помимо прочего штамповал металлические каркасы для автомобильных стеклоочистителей (от чего, по его собственному выражению, «мозги были набекрень») и заполнял зарплатные ведомости на заводе по производству огнетушителей.
Брайан и Дейв постоянно ходили на концерты, которые The Others давали в Хэмптоне и его окрестностях, и в конце концов решили создать собственную группу. Первоначально в нее вошли сам Брайан (соло-гитара), Дэйв (бас-гитара), Билл Ричардс (вокал) и Джон Сэнджер (пианино), тоже их одноклассник. Пианино было необходимо, когда они репетировали песни вроде Go Now – ее только что выпустила группа The Moody Blues. Но поскольку гитара у Билла была довольно дешевая, Брайану пришлось тактично дать ему понять, что, если он не обзаведется инструментом получше, ему придется уйти. Тот и ушел. «Если честно, – рассказывал Билл, – мне кажется, что Брайан проявил гораздо больше такта, чем могло показаться, умолчав о проблеме с вокалом, на тот момент довольно паршивым, – хотя много позже ему хватило душевной доброты заявить, что я бы ее решил».
После этого в коллектив в качестве гитариста пришел их друг Мэлколм Чайлдс. Однако, сыграв пару раз, ребята пришли к выводу, что на него нельзя положиться, и вскоре его место занял другой их школьный товарищ Джон Гарнем. В известной степени Джона приняли в группу благодаря тому, что у него имелась гитара, усилитель, микрофоны, стойки для них, а еще он был единственным, кто раньше уже выступал.
Но никто не умел играть на ударных. В окне местного музыкального магазина Albert’s в Твикнеме Брайан и Дейв повесили объявление о поиске барабанщика. Первым (и единственным) кандидатом стал Ричард Томпсон, которого они и взяли. Как-то вечером ребята отправились на танцы в Мюррей Парк Холл в Уиттоне послушать группу Chris and The Whirlwinds, и увидели Тима Стаффела, парня из Хэмптон-скул, – тот играл на губной гармонике и подпевал, стоя в глубине зала. Познакомившись, они пригласили его в свою группу. Тим, на тот момент игравший в другом коллективе под названием The Railroaders, решил оттуда уйти и примкнуть к ним в качестве вокалиста и исполнителя партий губной гармоники. Впоследствии выяснилось, что Брайан и Тим разделяют интерес к Дэну Дейру, одному из героев комиксов Eagle, точнее к иллюстратору издания Фрэнку Хемпсону.
После этого участники группы задумались о том, как окрестить свое детище, и практически сошлись на названии Bod Chappy and The Beetles – один их школьный учитель называл людей bods («типы»), учеников chappy («парниша»), а слово beetle («жук») описывало манеру передвижения. «Рассматривался и вариант The Mind Boggles («Колебания разума»)», – рассказывает Брайан. Но в конечном счете остановились на названии «1984», потому что все они читали антиутопию Оруэлла и интересовались научной фантастикой, а в этом названии по тем временам имелось футуристическое звучание.
Вскоре группа приступила к репетициям в холле начальной школы Чейз-Бридж неподалеку от твикнемского стадиона. Это было недалеко от дома Дэйва Диллоуэя, и он мог приезжать на велосипеде, уложив в небольшой прицеп бас-гитару и массивный усилитель. Джон Гарнем был чуть старше всех, поэтому у него имелась мотоколяска, из крыши которой, когда он отправлялся на репетиции, торчали микрофонные стойки. Школьным холлом они пользовались с любезного разрешения муниципального совета. В какой-то момент местные власти решили, что ребят следует поощрять в их музыкальных начинаниях (от этого «паршивцы», как они их называли, будут меньше болтаться по улицам) и бесплатно предоставили для репетиций местные залы и другие помещения.
Как-то раз коллектив предупредили, что в соседнем регби-клубе соберется огромная делегация «Свидетелей Иеговы», и попросили особо не шуметь. Как бы не так! Музыканты открыли в школьном холле все окна, подсоединили инструменты к усилителям, включили их на полную громкость, дождались, когда «Свидетели Иеговы» затихли в молитве, и ударили во всю мощь…
За время репетиций они лучше узнали друг друга и сплотились как группа, а 28 октября 1964 года дали на публике первый концерт в твикнемском Сент-Мэри Черч Холл. «Наша одежда была похожа на аремейскую униформу, – рассказывал Тим Стаффел. – Концерт был совсем короткий, но мы просто лучились самоуверенностью и отыграли отлично».
Через несколько недель в школе для девочек графства Ричмонд состоялось их второе выступление. Они оказались там благодаря тому, что у Джона Гарнема, Брайана и Тима в этом заведении учились подружки. Для Джона Сэнджера, который собирался в университет Лидса, этот концерт стал последним.
В Хэмптон-скул Брайан принимал активное участие в работе любительского театрального общества и играл в нескольких спектаклях. А поскольку школа была мужская, актерам приходилось играть и мужские, и женские роли. Одной из первых для Брайана стала роль Лидии Лэнгвиш из комедии Ричарда Бринсли Шеридана «Соперники». Судя по всему, проявил он себя в этой ипостаси совсем неплохо, потому как вскоре ему предложили сыграть леди Мэри Лэзенби из комедии Джеймса Мэтью Барри «Восхитительный Крайтон». Кроме того, в школе имелся хор, куда пришел петь и Брайан.
В 1965 году, в возрасте восемнадцати лет, он окончил школу, успешно сдав экзамены первого уровня сложности по десяти предметам – английскому языку, английской литературе, французскому, немецкому, латыни, математике, высшей математике, физике, химии и прикладному английскому. Еще по четырем дисциплинам – фундаментальной математике, прикладной математике, расширенному курсу математики и расширенному курсу физики – сдал экзамены второго уровня сложности, после чего подал документы в Имперский колледж Лондона.
Если же говорить о музыке, то Брайан и 1984 двигались в направлении, именовавшемся «поп-рок», в то время как Билл Ричардс стал писать песни совсем иного стиля, известного как «фолк-рок». Летом 1965 года он основал группу The Left-Handed Marriage («Леворукий брак»), пригласив в нее не учащихся хемтонской школы, а своих друзей, которых знал еще с детства, в том числе Дженни Хилл (вокал), Генри Девала (вокал), Питера Траута (ударные), Джона Френкела (бас-гитара, клавишные) и Терри Гоулдса (флейта, вокал).
Осенью 1965 года Брайан поступил в Имперский колледж, где изучал физику и инфракрасную астрономию, намереваясь посвятить себя этой науке. Учебная программа базировалась на интерферометрии, она включала в себя наблюдения за пылью в Солнечной системе. Единственный способ изучить эту пыль сводился к наблюдениям за отраженным ею светом. Это предоставляло возможность понять, с какой скоростью она движется и из чего состоит, использовав спектрометр. Хотя сам Брайан учился в Лондоне, а Дэйв Диллоуэй в университете Саутгемптона, группа 1984 продолжала давать небольшие концерты, в том числе в яхт-клубе Путни, в фелтемском клубе R&B и яхт-клубе Моулси. В перерывах между выступлениями, когда позволяла учеба, ребята старались как можно больше репетировать. В первый год концерты проводились редко, в основном из-за загруженности занятиями, но в конце 1965 года Дэйв Диллоуэй, провалив экзамены в Саутгемптоне, перевелся в местный технический колледж, чтобы завершить учебу и получить диплом, в результате получив возможность уделять группе гораздо больше времени.
Иногда их просили играть с семи вечера до часа ночи, за это время приходилось исполнять до пятидесяти песен. На одном из таких концертов музыканты попросили публику не хлопать, а бросать вместо этого деньги и собрали 2 фунта стерлингов, в которых так отчаянно нуждались. «Как-то вечером у нас в одночасье сломалось все оборудование, – вспоминает ударник Ричард Томпсон, – и поскольку зрители никак не могли угомониться, я, чтобы заполнить паузу, пока его не приведут в порядок, полчаса играл на барабанах соло, получив за это лишних десять шиллингов!»
Родители Брайана пристально следили за его успехами и регулярно бывали на выступлениях 1984. На многие концерты Гарольд Мэй отвозил группу вместе с ее оборудованием на своем «Джевелине», потому как в крохотный автомобильчик Джона все попросту не помещалось.
На одном из выступлений в яхт-клубе Моулси Брайан сыграл очень быстрый гитарный пассаж из недолговечного хита The Happy Hendricks Polka шведской группы The Spotniks – к немалому изумлению публики. Один из присутствовавших сказал: «Ничего себе, у него с такой скоростью бегают пальцы, что их движения сливаются в одно размытое пятно!» И только много позже Брайан узнал, что при записи песни в оригинале это гитарное соло исполнили гораздо медленнее, а потом ускорили при сведении.
В январе 1967 года Билл Ричардс и его The Left-Handed Marriage выпустили дебютный альбом под названием On The Right Side Of Left-Handed Marriage. К некоторым песням проявила интерес одна из студий грамзаписи, после чего работавший там Брайан Хендерсон (помимо прочего входивший в первый состав образованной в 1965 году британской рок-группы Nirvana), предложил записать несколько композиций, чтобы потом показать группам и отдельным исполнителям, подыскивающим подходящий материал. Они подписали годовой контракт, однако Билл, опасаясь, как бы их песни не оказались «жидковатыми» для других музыкантов, связался с Брайаном, на тот момент жившим в Чизике, в Белмонт-Гроув, и послал ему магнитофонную ленту с записями.
Тот ответил в марте, сказал, что песни ему понравились и выразил надежду на успешное сотрудничество. Брайан попытался убедить 1984 сыграть несколько песен Билла, включая A Little Less. И хотя этого так и не случилось, он согласился помочь The Left-Handed Marriage в работе над их следующим проектом, понимая, что это никак не отразится на его обязательствах перед коллективом 1984.
4 апреля 1967 года Брайан и The Left-Handed Marriage приехали в небольшую студию на Мэнор-роуд в Твикнеме, возглавляемую человеком, ранее работавшим в EMI. Там они записали композицию Give Me Time (которую впоследствии переименовали в I Need Time по той простой причине, что с первым названием вышла песня совсем другого исполнителя), She Was Once My Friend, Sugar Lump Girl и Yours Sincerely.
28 июня 1967 года Брайан и Дэйв Диллоуэй опять сыграли с The Left-Handed Marriage, на этот раз на студии Abbey Road. Каждый из них, как водится, прошел по знаменитой «зебре» на переходе – сначала в одну сторону, потом в другую. Их встретил сотрудник отдела A&R, занимающегося подбором артистов и репертуара, представился он самым лаконичным образом: «Здравствуйте, я – ублюдок»! Утверждение это оказалось верным, потому как он никоим образом не оценил мастерство Брайана. В итоге были записаны I Need Time и She Was Once My Friend. Это стало первым опытом работы Брайана на крупной звукозаписывающей студии.
Последняя его совместная запись с The Left-Handed Marriage состоялась 31 июля 1967 года на студии Regentsound. Он сыграл три песни, ранее записанные на Abbey Road (при этом убедив Билла включить в I Need Time небольшой клавишный рифф), а также новую песню под названием Appointment. И к тому же выступил в роли бэк-вокалиста. Когда во время записи у него возникли проблемы со «щелчками» Red Special, Терри Гоулдс, флейтист LHM, предложил приделать к гитаре конденсатор, тем самым решив вопрос. Конечный результат всем участникам процесса очень понравился.
Некоторые площадки, на которые приглашали играть 1984, отличались не самой здоровой обстановкой. Во время концерта в Уайт-Харт в Саутхолле на западе Лондона, организованного бывшим учащимся Хэмптон-скул Питом Эдмундсом, в толпе вспыхнула драка. «Это было сродни сцене из вестерна, – рассказывает он. – В воздухе летали бутылки, от удара о головы вдребезги разлетались стулья. А ребята все играли и играли. Ну хорошо, пусть всего десять минут – пока не побросали инструменты и не сбежали. А потом в зал вошел один-единственный полисмен, и всех как ветром сдуло!»
Помимо прочего, 1984 играли с другими группами и исполнителями, а однажды даже с танцовщицей со змеями. Приехав на выступление, они прошли в гримерную и увидели там крупную полуобнаженную женщину, шею которой обвивала огромная рептилия. А когда дружно попятились, она без церемоний приказала им заходить. Концерт группа отыграла, но ее участники ни на секунду не могли оторвать взгляд от вращающегося зада исполнительницы.
Одним из самых памятных выступлений стал концерт в Имперском колледже 13 мая 1967 года, на разогреве у Джимми Хендрикса, который вскоре станет легендой. Закончив, участники 1984 решили пройти в зрительный зал, дабы вживую увидеть Джимми, и, чтобы не платить, пробрались обратно и спрыгнули со сцены, оказавшись в первом ряду. Когда они тихонько крались мимо гримерки Джимми, он вышел и выдал незабываемый вопрос: «А как на сцену-то пройти, а, мужики?»
В сентябре 1967 года группа поняла, что уже добилась успеха, достаточного для участия в конкурсе кройдонского клуба Top Rank. Сначала Брайан, Дэйв и Ричард вышли на сцену с певицей Лайзой Перес, а потом, когда к ним присоединился Тим Стаффел, уже как 1984. Конкурс они выиграли, хотя имела ли к этому отношение синяя в розовый горошек рубашка Тима, история умалчивает. На какое-то время победа принесла им признание. «А я выиграл альбом Барбры Стрейзанд!» – говорит Брайан.
Несколько дней спустя, на выступлении в Лондонской школе медицины, к участникам группы подошел концертный менеджер, в тот момент как раз работавший над организацией звездного мероприятия в Олимпии. У него в программе образовалось место, которое требовалось кем-нибудь заполнить, игра 1984 ему понравилась, и он пообещал ребятам сделать из них звезд. А на следующий день повел их на ультрамодную Карнаби-стрит за новой одеждой. Затем они стали репетировать получасовое выступление, состоящее из кавер-версий песен. Концерт под названием Christmas On Earth («Рождество на земле») был запланирован на 23 декабря 1967 года, в нем участвовали Джими Хендрикс, Traffic, Pink Floyd, Herd, Tyrannosaurus Rex и многие другие. Ребятам сказали, что выступление состоится около полуночи, они приехали в 3 часа дня, но отыграли в итоге лишь ближе к 5 утра. А когда примерно через час ушли, обнаружили, что у них не только украли из гримерки все деньги, но и увезли на штрафстоянку машины. Поэтому единственное, что они вынесли из того концерта, – жизненный опыт.
Вскоре 1984 приказала долго жить. Между ее участниками наметились разногласия в музыке, а Брайану приходилось тратить много времени на учебу, что тоже стало яблоком раздора. Каждый чувствовал, что как местный музыкальный коллектив они состоялись, но искры, так необходимой, чтобы двигаться дальше и добиться величия, им все же недоставало.
Брайан с головой ушел в работу и в рамках учебного процесса организовал строительство небольшого домика в Швейцарии на горе Теста Гриджа, расположенной у подножия вершины Маттерхорн. По окончании работ там разместили оборудование для изучения зодиакального света. Кроме того, он сам сконструировал спектрометр и какое-то время прожил в домишке, проводя наблюдения и записывая их результаты. Но поскольку те края славятся непредсказуемым климатом, ему с друзьями не раз и не два приходилось расчищать тропу, когда лачугу до самой крыши заносило снегом.
Немного погодя участники проекта решили, что погода оказывает на их учебный процесс самое неблагоприятное влияние и перенесли дом вместе с его содержимым в края гораздо солнечнее и теплее – на остров Тенерифе, в Изанью, на склон потухшего вулкана Тейде. Постигать науки в столь благодатном климате было весьма приятно, и между делом Брайан и его научный руководитель написали на основе своих исследований и полученных результатов две научные работы, опубликованные в журнале Monthly Notices of the Royal Astronomical Society («Ежемесячное обозрение Королевского астрономического общества»).
Незадолго до отъезда на Тенерифе к Брайану подошел профессор сэр Бернард Лавл и предложил ему по окончании колледжа работу в своей исследовательской лаборатории в графстве Чешир. Для Брайана это была огромная честь и он серьезно обдумывал предложение профессора Лавла. Однако решил, что занятия музыкой для него все же важнее, а поскольку развиваться дальше в этом направлении можно было только в Лондоне, предложение в итоге отклонил, хотя и весьма неохотно.
Брайан и Тим, тогда учившийся в Илингском колледже искусств, продолжали общаться, вынашивая планы создания новой группы. На стенде информации Имперского колледжа они повесили объявление о поиске «барабанщика, играющего в стиле Митча Митчелла и Динджера Бейкера». Откликов на него получили совсем немного и приступили к прослушиванию кандидатов на участие в новом проекте, одним из которых стал студент медицинского факультета Роджер Меддоуз Тейлор…