– И ради этого человечество стремилось в космос?
Этот вполне резонный вопрос вырвался у меня и был риторическим. Я просто не смог промолчать, когда увидел воочию первую точку доставки – Ржаб. Увидеть-то я увидел, но попросту не смог понять, на что именно смотрю. На первый взгляд – тут что-то взорвалось, начало разлетаться, но почему-то застыло на месте как стоп-кадр.
Длинные металлические фермы соединяли между собой куски кораблей и целые баржи, прозрачные и стальные трубы шлюзов оббегали опутанные металлом и проводами космические булыжники, снабженные окнами различной формы. Кое-где торчали антенны, тянулось целое поле солнечных панелей, по которому ползали букашки дронов. Длинный хвост поочередно соединенных модулей уходил на полкилометра от основного скопления, отчего вся эта конструкция казалась светящимся гигантским головастиком. Или его скелетом…
На концах далеко отходящих в сторону самодельных шлюзов, несущих на себе следы многочисленных сварочных работ, замерло несколько небольших кораблей. Лео сумел опознать три самоходные баржи, два старинных буксира модели «Скарабей» и один челнок, что в далеком прошлом мог входить в планетарную атмосферу и совершать посадку.
В бормочущим хрипловатом эфире кто-то взахлеб читал просьбу-мантру не подходить слишком близко и дождаться прибытия уже высланных дронов. Что ж – вполне здравая просьба. С нашей новой массой лучше не приближаться к столь… нестабильным космическим объектам, как эта обжитая свалка космического мусора. Мы уже замедлялись, планируя остановиться в пятидесяти километрах. А Ржаб бы наблюдали через вполне годную картинку, передаваемую на экраны нашим новым достижением – восстановленным и пущенным вперед зондом. Серия «Любопытик 2079-М2». Впрочем, внутри семиметрового торпедообразного корпуса уже все неродное, но работающее. Добравшись до точки, зонд затормозил, как и положено, дал о себе знать местной диспетчерской, сообщил о своей принадлежности и о нашем скором прибытии, после чего принялся транслировать сигнал, заодно став посредником в сеансе связи и служа усиливающим звеном.
– Ржаб, слышу и понимаю вас отчетливо, – не выдержал я очередной чуть испуганной мантры с просьбой не приближаться слишком близко. – Мы уже останавливаемся. Ждем буксиры.
– Принято, – с изрядным облегчением ответили мне. – Добро пожаловать, капитан Градский. И спасибо, что согласились взять на себя доставку наших грузов – мы уж и не надеялись, честно говоря.
– Всегда рад помочь, – дипломатично ответил я, не став добавлять, что брал на борт лишь те грузы, что укладывались в мой маршрут и могли покрыть расход горючего на торможение и последующий разгон. – Мне сообщили, что я могу оставить у вас тридцать два контейнера для станции Даль-Руб. Все верно?
– Все верно! Наши соседи и добрые друзья, – подтвердили на той стороне, и я испытал огромное облегчение.
Эти контейнеры брать было опасно, но я польстился на предоплату. Откажись Ржаб принять на хранение чужой груз… и мне пришлось бы серьезно отклониться от маршрута.
– Люк открыт, капитан Градский?
– Створки переднего люка открыты, – подтвердил я, не став добавлять, что они и не закрываются вовсе.
– Получили вашу визитку. Ваши размеры впечатляют, капитан, – это замечание сделал уж другой голос, более сиплый и взрослый.
– Благодарю.
– Давно я не видел таких корпусов. Старый рудовоз из славных прошлых времен.
– Все верно.
– Градский – редкая фамилия.
– Кто знает, – рассмеялся я.
– И до нас донеслись слухи о действующем в этом секторе молодом решительном гроссе по имени Тимас Градский.
– Тимофей Градский, – поправил я. – Да, все верно – это я. Может и вы представитесь?
– Я Рик Солар. Старший инженер и по совместительству мэр этого скопления металлолома, что служит нам домом.
– Есть нужда в гроссе?
– Ни в коем случае. Уверяю – у нас смертников нет. Просто здоровое любопытство.
– Принято.
– Но есть просьба, мистер Градский.
– Слушаю…
– Если найдется чем поделиться из вашей медиа-библиотеки… фильмы, мультфильмы, книги… у нас немало всего, но вот из новенького нет ничего. Особенно нас здесь волнуют новые сезоны таких сериалов, как «Райская любовь», «Кровавый гросс», «Герои Фэкс» и «Детектив Плэнк Рэнар».
Лео хватило нескольких секунд, чтобы задать поиск и озвучить полученные результаты. Сверившись со строчками на экране, я улыбнулся:
– Все в наличии. Станционная сеть Мэйн-1 была щедра ко мне.
– Быть может, хотя бы толику этой щедрости – за небольшую плату с нашей стороны – вы проявите и к…
– Все бесплатно, – прервал я его. – Открывайте канал и ждите прихода файлов. Я скину все, что имею. Документалки надо?
– Вы еще спрашиваете? Конечно! Раньше мы посылали зонд к Мэйн-1, и он приносил все новенькое, но в последний раз наш стальной почтовый голубь не вернулся…
– Перехватили? Поломка?
– Кто ж знает… но никакого сигнала от его маяка мы так и не получили. Думается, его кто-то подобрал… в мире хватает ублюдков.
– Согласен. Канал связи открыт.
– Благодарим! Прием данных подтверждаю. И еще…
– Слушаю.
– У нас пропал корабль. Имя «Тату-Мама». Капитан Ник Фелис. Команда из пяти человек. Все они люди бывалые, глупостей не делают, в сомнительные дела не ввязываются. Отсюда и беспокойство. Они уходили на двухнедельный рейс, но прошло уже больше месяца.
– «Тату-Мама», – повторил я – Капитан Ник Фелис. Не приходилось слышать, сожалею. Что за корабль?
– Переделанная старая малая баржа. Двести тридцать метров чистой длины, большая более поздняя надстройка в центре. Надстройка достаточно смешная – толстый треугольный плавник. Поэтому наши прозвали старую калошу незаслуженно крутым имечком…
– Акула? – вырвалось у меня.
Как раз вчера удалось мне посмотреть часть древнейшего ужастика про суперхищника земных морских глубин. Похоже, землянам туго приходилось на море в двадцатом то веке…
– В точку. Прозвище Акула. Хотя там из акульего разве что плавник. Я никого не хочу заранее хоронить, но беспокойство большое. Сам понимаешь, капитан…
– Я поспрашиваю, – пообещал я. – И как только окажусь на ближайшей станции, доберусь до полицейского участка и сделаю заявление.
– Благодарим, капитан Градский! Благодарим!
– Было бы за что, – улыбнулся я в микрофон. – Кстати… я готов продать немного чистейшего льда. Или поменять на топливо…
– Хм-м-м… а есть что-нибудь из продовольствия? Только не ту слизь из пищевых пайков, что тоннами возят здешние редкие барыги. В черные дни и слизь жрать будешь, конечно, но…
– Кое-что найдется и из нормального продовольствия, – ответил я, выводя на экран планшета список наших съестных припасов, точно подсчитанных и каталогизированных. – Что скажете о лапше удон? И как насчет желания отведать почти настоящих рыбных консервов?
От Ржаба, растянувшейся на пару километров металлической и каменной сети, я отбыл через двенадцать часов. Дело разгрузки шло медленно, что и неудивительно, учитывая количество техники у здешних поселенцев.
Бывший рудовоз разгонялся мучительно медленно, но я спокойно улыбался, занимаясь рутинными делами. Мы успеваем с запасом, с гарантией попадая в то «окно», что было названо круизной компанией. Вскоре нас ждет встреча с еще одной легендой…